* * *
После прохладного душа, употребления пищевого куба и витаминов мое самочувствие вместе с бодростью духа заметно улучшились. Я бы, конечно, не отказался немного вздремнуть для закрепления результата, но мне совсем не хотелось заставлять ждать майора-инструктора. Настроение этой женщины могло поменяться быстрее, чем скорость раскладки в боевой режим Тора. В один момент она ведет себя весьма благодушно, дружелюбно и даже ласково, а в другой глянет с такой жаждой убийства в глазах, что по моей спине невольно начинает струиться пот. Чего от нее ждать в ту или иную минуту, я совершенно не представлял. Возможно, сказывались последствия ее прежней службы в боевых частях. Одной бесконечной пустоте ведомо, в скольких кровавых передрягах она приняла непосредственное участие, сколько боевых товарищей потеряла и что ей там пришлось пережить.
В общем, не тратя время понапрасну, я поспешно оделся в стандартную для кадетов повседневную форму: белую обтягивающую футболку без принта, темно-синие спортивные брюки и точно такого же цвета кеды. Подождав несколько секунд, пока расторопные наноботы подгонят одежду с обувью по размеру и выставят необходимую температуру, я вышел из своей унылой камеры в не менее унылый коридор.
В этот час коридоры нашего заведения были наполнены жизнью несколько больше, чем в шесть утра. Всюду сновали кадеты и инструктора, спешащие на занятия или по иным неотложным делам. Праздношатание не приветствовалось, поэтому просто встать посреди коридора и завести с кем-либо беседу на отвлеченную тему или хотя бы узнать, как дела решались не только лишь все. Максимум, что можно услышать – это короткие приветствия и роботизированный голос из динамиков с очередным «крайне важным» объявлением.
Проследовав по коридору в нужном направлении, поднявшись на два этажа, за десяток оставшихся шагов до двери кабинета Калипсо, мое внимание привлекли две фигуры в дальнем конце коридора. Они о чем-то оживленно беседовали, при этом не стесняясь в жестикуляциях. Как уже упомянул, подобную картину можно застать в наших просторах не часто, так что я остановился как вкопанный и перевел линзы в режим бинокля, проявляя искреннее любопытство.
К моему удивлению, в одной из фигур я сразу признал Лилит. К еще большему изумлению, на лице Ледяной Королевы отражались живые неподдельные эмоции! Она совершенно явно злилась и страшно хмурила аккуратные тонкие бровки. Я никогда ее такой прежде не видел. Может, она все-таки не андроид?
Сгорая от любопытства, я перевел взгляд на вторую фигуру. Ей оказалась совершенно незнакомая мне женщина с темными волосами, в офицерской форме. Так как по стандарту нашего «училища» ни кадетская, ни офицерская форма не имели никаких внешних знаков различия, звание женщины я определить не мог. Но она явно не из инструкторов. Мне они все знакомы наперечет. Новые инструктора редким случаем у нас появлялись, но обычно их представляли в большом актовом зале, собрав всех кадетов в первый же рабочий день. Да и форма женщины как будто немного отличалась от стандартной. Возможно, она из высшего командования? Эти ребята очень редко показывались в общих помещениях, и уж тем более с простыми кадетами задушевных бесед не вели. По крайней мере, на моей памяти я впервые стал свидетелем подобной сцены.
Кто эта женщина? И о чем с ней спорит Лилит, да еще столь эмоционально?! Сюрреализм прям какой-то. Как жаль, что я не могу их расслышать. Может, подобраться поближе?
Не успел я задаться вопросом, как женщина неожиданно схватила Лилит за плечи, но девушка тут же вырвалась и опрометью бросилась в мою сторону. Темноволосая женщина, вопреки моему ожиданию, не погналась следом. Она просто стояла с очень озабоченным выражением лица и печально смотрела вслед убегающей Лилит.
Я приветливо помахал пробегающей мимо девушке рукой, но та, совершенно не удостоив своего славного командира и толикой внимания, убежала прочь. Вот тебе и субординация. Обернувшись, я заметил, что таинственной женщины уже и след простыл.
Крайне озадаченный, с мыслями о том, как бы попытаться выведать информацию у чрезмерно скрытной Лилит, я подошел к двери кабинета майора-инструктора Калипсо. Скрытые от невооруженных глаз сканеры тут же распознали мою сигнатуру, и дверь тихо отъехала в сторону. Я смело шагнул внутрь.
* * *
По сравнению с моей камерой убранство кабинета Калипсо являло собой просто верх роскошества. Стены имели не стандартный серый, а светло-зеленый цвет. Вдоль левой стены разместился ряд изящных шкафов и полок, да не из какого-то там пластика или сплавов железа, а из натурального дерева! Даже боюсь представить истинную стоимость этой мебели. Украшали полки различные фигурки, вазы, бутылки, кубки и раритетное древнее устройство для проигрывания музыки посредством огромных круглых носителей. Кажется, Калипсо как-то назвала их виниловыми пластинками. У нее их имелось ровно две штуки. Но самое главное – на одной из полок красовались корешки целых шести печатных книг! Не представляю содержание страниц, но как же мне хотелось их хотя бы просто немного полистать… Я никогда не держал в руках настоящую бумагу, но у меня не хватало духу попросить майора-инструктора дать мне в руки подобную драгоценность.
Пол кабинета покрывал ворсистый прямоугольный ковер с причудливыми узорами, на котором так приятно стоять босиком. Правую стену украшала имитация большого застекленного окна с проекцией различных ультрареалистичных живописных видов. В данный момент «за окном» величественно возвышались покрытые снежными шапками горы.
Обычно у окна стоял рабочий стол и кресло. Однако сейчас на их месте размещался широкий мягкий диван с поверхностью, имитирующей красную велюровую обивку. Перед диваном стоял небольшой прозрачный столик из оргстекла, а на его глянцевой поверхности – бутылка газировки и плитка настоящего шоколада!
Мысленно у меня уже во всю текли слюни. Шоколад. Я успел попробовать это изысканное лакомство лишь однажды, примерно месяц назад. Калипсо угостила.
До сих пор я не могу забыть, как он медленно и нежно таял у меня на языке, постепенно обволакивая ротовую полость, так приятно щекоча вкусовые сосочки, неспешно проскальзывая в горло, оставляя сладостно-томное послевкусие…
Пока я придавался воспоминанием о шоколаде, внезапно ощутил у себя во рту нечто совсем иное, а точнее, влажный язык майора-инструктора. А эта дамочка зря времени не теряет! Но ведь там шоколад… Только руку протяни…
Набросившись на меня, словно разъяренная пума, Калипсо страстно покрывала мое лицо и губы поцелуями. Делать нечего, кроме как проявить должную вежливость и ответить ей тем же. От ощущения ее мягких губ и шаловливого извивающегося язычка мысли о шоколаде, наконец, выветрились из моей головы. Схватив Калипсо за упругую попку, я притянул ее к себе. Ее ноги тут же обвились вокруг моих бедер. Не отрываясь от сладострастного процесса, я понес нас обоих к дивану.
Приземлившись на подушки, я полностью облокотился назад, ощущая невероятную мягкость, тепло и уют. Калипсо оказалась на мне сверху.
И когда она только успела полностью раздеться?!
Майор-инструктор изящно откинула голову назад, позволив мне покрыть поцелуями ее бархатистую шею и полную грудь. Но едва я только коснулся губами твердых, торчащих, словно пули, сосков, как она, грациозно извиваясь, соскользнула вниз.
Соблазнительно улыбаясь, испепеляя меня своими карими блестящими глазами, она одним рывком сдернула мои брюки и тут же ухватилась теплой нежной ладонью за полностью эрегированный член. Ее рука неспешно заскользила вверх и вниз, вверх и вниз… Капелька предэякулята скатилась по головке, продолжив свой путь по ее запястью. Ничуть не смущаясь, Калипсо высунула язык и остановила им каплю. Не отрывая кончика от плоти, она совершила путь в обратную сторону, до самой головки и начала игриво водить им вокруг.
От нахлынувшего экстаза я запрокинул голову назад и прикрыл глаза, полностью сосредоточившись на ощущениях, которые мне щедро дарила игривая чертовка.
Еще немного подразнив меня своим язычком, она, наконец, обхватила головку губами и начала мягкое движение вниз, погружая член все глубже в свой теплый, влажный, похотливый ротик.
И нет бы мне сидеть молча и наслаждаться каждым мгновением, забыв хоть на короткое время о существовании всего остального мира, но в моей дурной голове вдруг всплыла жаркая сцена из не так давно просмотренного фильма для взрослых.
– Давай, соси глубже, маленькая, жадная до члена грязная шлюха! – вдруг выпалил я, очевидно, не совсем осознавая, что творю.
Калипсо резко остановилась.
– Че ты щас пизданул?!
Никогда прежде я не слышал из ее уст ни единого матерного слова. Готовясь к худшему, всерьез опасаясь за свою жизнь, а еще больше за целостность промежности, я медленно поднял веки и осторожно посмотрел на нее. Ее глаза сузились до размера щелочек, на лице неопределенно-озадаченное выражение. Одной рукой она все еще сжимала основание моего члена. Я бы сейчас многое отдал, лишь бы она его отпустила.
– Виноват, мэм! – не придумав ничего лучше, пересохшими губами произнес я.
Постепенно морщинки в уголках ее глаз разгладились, а лицо приняло более мягкое, дружелюбное, даже любопытное выражение.
– Значит, хочешь поиграть? – наконец произнесла Калипсо вкрадчивым, столь не похожим на нее тоном.
Отпустив член, она медленно поднялась с колен и продолжила:
– Ну хорошо, давай немного поиграем. Ты будешь мой грозный властный господин, а я твоей маленькой беззащитной шлюшкой. Что бы ты хотел сделать со своей похотливой промокшей девочкой для начала?
Я никак не мог взять в толк, говорит она сейчас серьезно или затеяла какую-то непонятную мне игру. Что делать?! В воздухе повисло неловкое молчание. Но майор-инструктор не растерялась, повернулась ко мне соблазнительной попкой и нагнулась, открыв взору все свои прелести. Видимо, это был знак, поэтому я решил попробовать подключиться.
– Ты… ш-шлюшка, – неуверенно, чуть дрожащим голосом начал я, всеми силами старясь взять себя в руки.
– Да, мой господин?
– Я хочу…
– Все, что вам угодно…
– Ого! Уф. В общем… – голова внезапно закружилась, на лбу выступил пот.
Да что со мной не так?! Соберись, тряпка!
– Побольше экспрессии не помешает, – шепотом подсказала Калипсо. – Выпусти своего внутреннего зверя.
– Конечно, – я глубоко вздохнул, встал и опустил ладони на ее бедра. – Ты моя… шлюшка… маленькая… похотливая, значит… и я буду… сейчас… ммм…
Калипсо резко выпрямилась, развернулась и, угрюмо посмотрев мне в глаза, спокойным, твердым голосом заявила:
– Заканчиваем с этой херней. И трахаемся молча.
– Есть, мэм!
* * *
Спустя наполненных дикой, необузданной страстью два часа…
Хотя кого я обманываю?! Я собирался рассказывать только правду и ничего кроме правды, дорогой читатель. И в том тебе моя клятва!
