Планета будущего. Книга 1. В начале звёздного пути

Вместо пролога

Сидеть в кресле было удобно: и продуманная конструкция тому способствовала, и приподнятое настроение. Звёздная панорама раскинулась за широким иллюминатором и, несмотря на обыденность, наполняла восторгом, отчего Эмиль дышал часто, будто долго бежал куда-то. На лице немолодого уже человека светилась улыбка ребёнка. Вот, он вздохнул и повернулся к своему другу и коллеге, Ванану. Тот, откинувшись на спинку, воспринимал красоты космоса невозмутимо. Только слегка хмурил брови, что-то обдумывая.

– Интересно, как будет выглядеть наша Атэра с этой стороны?

– Да, отсюда мы ещё не подлетали… – продолжая думать о своём, механически отозвался Ванан.

– Ребятки! А я надыбал коньячок. Может, макнем по капушке, – в открывшуюся дверь кабины втиснулась смешливая бородатая физиономия ещё одного астронавта, Гени. – Всё-таки момент знаковый – подлетаем к родимой после долгих мытарств, а?…

– А, давай! – выпрямился Эмиль, выравнивая морщины на пожелтевшем лбу.

– Стоп, ребята! Вот она… – оживился, вернее, всполошился бесстрастный Ванан и, подавшись вперёд, уткнулся носом в стекло иллюминатора.

А там надвигалась светящаяся, пока ещё маленькая, будто сплющенная детская юла, искусственная планета Атэра! Дело рук человеческих, воплощённая мечта непоседливого разума-гения…

Глава 1

В шахтёрском посёлке пыль была привычным атрибутом не только пейзажа. Она была везде: в воздухе, на листьях, на одежде, на стёклах и, наверное, в душах. Отчего здешний народ отличался суровым нравом, а пыль частенько смывал крепкими “чистящими” средствами. Однако и баня была почитаемым местом. В последнее время даже конкуренция наметилась: саун расплодилось как мышей-полёвок в урожайный год.

Эмиль с дружком Геней возвращался со школы – ребята заканчивали последний класс и готовились к выпускным экзаменам.

Цветущие деревья, которых в посёлке было в достатке (верное средство борьбы с “тяжёлой экологией”) пробивали свои дурманы сквозь серую дымку и наполняли ребят особенным ощущением – предчувствием надвигающихся изменений в устоявшейся жизни.

– Слушай, Миля, давай-ка, вместо субботней бани, махнём на карьер – скупнёмся, позагораем… – скорчил просительную гримасу Геня и замахал портфелями, будто гирями.

Он штатно, вместе со своим, всегда носил и портфель друга.

Геня Никушкин с пятого класса, как только его, ученика отстающего, прикрепили к отличнику Эмилю Колосову, стал его дополнением. На фоне высокого, осанистого Эмиля, невзрачный крепыш-коротышка смотрелся, как ни странно, вполне гармонично. Если Эмиля не покидала маска некоей отрешённой задумчивости, то его дружок постоянно что-нибудь “убойное морозил”. Причём так умело, что получил кличку Никуля, как “изгиб” знаменитой клоуновской фамилии. Очевидно это, и квадратное сложение Гени уравновешивало внешний вид этой парочки.

Карьер – так назвалось озерко, образовавшееся на месте горной выработки – встретил дружков ярким солнцем, умеренно песочным пляжем и немногочисленными отдыхающими. Среди них выделялась девушка с полной, для своих лет, фигурой. Однако эта полнота пока не зашла далеко и только придавала налёт особенной привлекательности: ещё девочка, а выглядит взрослой!

– Привет, Люська! – крикнул издалека Геня-Никуля. – Когда это ты успела сюда улизнуть? В последнее время, куда ни ткнусь, везде твои телеса колышутся! Ты, прям, чуешь, где мы с Милей ищем отдушину в неприкаянной жизни нашей.

– Привет, неприкаянный, – озорно обернулась Люська и выпрямила спину, показательно демонстрируя свои прелести. – Моему чутью до твоего, как отсюда до Луны…

– Лунная ты наша, можно возле тебя прилуниться? – не дожидаясь ответа, Геня подтолкнул к девушке засмущавшегося дружка и шумно уселся на песок. Эмиль с растерянной улыбкой сел чуть поодаль.

Да, Люська была школьной знаменитостью, в плане своей завлекательности. Сохли по ней многие повзрослевшие ребята. И будто ничего в ней не было такого-сякого, но вздёрнутый носик, снисходительная улыбка, волоокие мечтательные очи и налитое тело – тянули парней некими эротичными силами. Ходили слухи, что она “якшалась” с Федькой-забойщиком – двухметровым передовиком поселковой шахты. Другие слухи утверждали, что на неё позарился артист-танцор из столичного ансамбля, приезжавшего как-то на майские праздники повеселить шахтёров. Доходило до серьёзного: одна бабуля видела, как Люська выходила из дома местной повитухи Степаниды, подрабатывающей на абортах!

Самое странное, что Люська абсолютно спокойно воспринимала все эти поползновения и только снисходительно улыбалась. Она стойко “отшивала” любвеобильных поклонников, будто мух надоедливых. Даже подружки, которых у Люськи было немного, не всегда одобряли такой подход к “воздыхателям”. И только один Геня знал, что неравнодушна стойкая красотка к его “задуренному” дружку, Эмилю. И ему льстило, что неприступная девушка где-то рядом, возле него, нескладного…

Настроение у Гени всегда было на уровне: казалось, ничто не могло поколебать его ироничной направленности. Он и двойки получал, кланяясь учителю с лукавой физиономией: мол, благодарю вас… Некоторые воспринимали это как издёвку и отправляли нахала к директору. Там Геня непонимающе разводил руками:

– Семён Семёныч… Вы же сами учили, что наследственность передаётся по наследству. Я же не виноват, что у меня в роду, прадед Петро был скоморохом. Соответственно, у меня и лепится мор… в смысле рожа под смехоту.

Семён Семёныч не любил долгих внушений и, терпеливо выслушав, ученика, невозмутимо постановлял:

– Швабра, ведро, тряпка – знаешь где. Чтобы к третьему уроку пол на первом этаже блестел…

После того как спонтанно образовавшаяся компания искупалась, Люся удобно усевшись на солнышке шутливо обратилась к ребятам:

– Вы бы хоть соком девушку угостили, кавалеры! – повела она плечами полупрезрительно, скрывая искорки в глазах.

Эмиль уже адаптировался, поэтому опередил Геню:

– Что там сок – может, кваска?… Квас очень полезен и хорошо утоляет жажду.

– Миля, – тут же вмешался Геня, – квас не женский напой. От него отрыжка и в желудке нудит. Девушка права – соки улучшают цветность щёк, иногда веселят некоторые музыкальные места и повышает уровень эрогенов.

– Ты хотел сказать – эстрогенов, – поправила грамотея Люся.

– Можно и так. Ладно, я, как самый молодой, сбегаю-ка за напитком…

Пока Геня добывал из своих карманов деньги, усилился ветер и вдруг из-за террикона, поросшего кустами и акациями, вынеслась грязно-лиловая туча! Тут же в вершину террикона, с треском разрывая небо, огненной змеёй устремилась ослепительная молния. После чего громыхнуло так, что земля содрогнулась.

Молодёжь вскочила на ноги, соображая, куда бы спрятаться. А прятаться было негде! Другие отдыхающие тоже всполошились: одни кинулись в реденькие кусты, другие в свои машины, а наши герои – остались на месте.

– В грозу лучше не суетится, – машинально схватил Люську за руку Эмиль. – Прикрой голову моей рубашкой.

И не дожидаясь согласия, накинул на девушку свою безрукавку. Геня же имел своё мнение:

– Не, ребятки! Айдате вон к той горке: там подобие дерева растёт.

Крупные капли и новый громовой залп заглушили слова Эмиля:

– Под дерево уж точно…

Но дружок уже побежал.

А Люська, стараясь унять нарастающую дрожь, уткнулась лицом в Эмиля и захныкала. Эмилю почему-то стало весело, он, обнял девушку, хотел сказать что-то успокаивающее, как рядом рвануло! Взметнувшаяся пыль, вместе с характерным запахом озона, накрыли молодых. Парню показалось, что земля под ногами пошла ходуном. Однако всё быстро улеглось: ветер стал утихать, дождь перешёл в мелкую сыпь. Издалека послышался голос Гени:

– Вы не только рубашкой укрылись, но, похоже, и в рубашке родились! Думал кранты вам… – выдохнул он, подбегая мокрый и бледный.

– А что это было? – отстраняясь, выпрямилась Люська, вытирая влагу с лица.

– Громовержец возле вас вонзил своё копьё! А может повенчать возжелал? – то ли шутил, то ли сокрушался Геня-Никуля. – А ты чё молчишь? Говорил же, к дереву надобно, а так могло и пришибить.

Эмиль же посмотрел в след уплывающим лохмотьям туч, покачал головой и, растягивая слова, медленно произнёс:

– Вот обуздать бы эту стихию…

– Эк, загнул! Чё её обуздывать – прятаться нужно уметь.

– Прятаться?… А что – интересная мысль!

– Ты это о чём?

– Да о женщинах я, о женщинах, – заулыбался Эмиль и вдруг смело взял порозовевшую Люсю под руку. Геня повёл бровями и сделал вид, что не заметил этого нескромного движения.

Переговариваясь, они направились в посёлок…

Глава 2

Прошли годы…

Зима тогда выдалась морозная как никогда. И хотя это был юг России, и море где-то недалеко синело – вернее, белело, но ветры дули колючие, настырные. Небо утюжили громады белесых туч и осыпались на землю то сыпучей ледяной грубостью, то обманчиво пуховой нежностью.

Студенты последнего курса технического университета, Эмиль и Геня, грелись возле печки в маленьком флигельке, который они снимали все годы учёбы у местной пенсионерки. Ребята, сидя на корточках, подбрасывали лопаткой уголь и по очереди протягивали руки к огню. В кухоньке витали запахи, как в патриархальной деревенской избе: дерева, угля, пыли и довольно приятного дыма.

Да, дружки решили вместе покорять олимп знаний и, после выпускных, недолго раздумывая, отправились в этот южный университетский городок.

Эмиль осваивал специальность “атмосферного” физика, хотя тяготел к астрофизике. Нестыковка случилась при поступлении: видно чёрт дёрнул, вернее, попутал и пошёл туда, где меньше конкурс.

А Геню удалось со второго захода пропихнуть (не без деятельной помощи Эмиля) на специальность – техника безопасности труда – там был полный недобор.

Ребята сняли флигелёк в частном секторе, что рядом с главным корпусом университета, и окунулись в кипучую, часто неоднозначную студенческую жизнь.

– Своей искусственной планетой ты и меня затягиваешь в сети неизведанной туманности, – вычурно высказался Геня, вставая в полный рост. – Однако, как друг, я вынужден подставлять своё хило научное плечо, дабы поддержать мечтателя в его безнадёжных грёзах.

– Напрасно ты так… – обернулся Эмиль.

Лицо парня раскраснелось, глаза блестели теплом.

– Циолковского тоже считали мечтателем, но сторонники находились даже в те, смутные, очень сложные времена.

– Скромностью ты не хвораешь, конечно. Хотя Люську напрасно отдал на растерзание шахтёрскому громиле, – соскочил с темы Геня и тут же вернулся: – Но забить сию мечту как тему диссертации… Очень-но сложно! Может, как-то по-другому сформулировать, неявно. А то ведь растерзают на совете как бобик перчатку и не поперхнуться.

– Будет тяжеловато… – вновь потянулся к печке Эмиль, вздыхая. – Мой куратор тоже долго “жевал” тему. Мотал лысиной, даже пальцами щёлкал, но отмашку не дал. Ведь посуди сам: ясно каждому, не только здравомыслящему, – человечеству придётся когда-то покинуть нашу незабвенную прародительницу Землю. Тут и пояснять ничего не нужно. И куда мы должны податься? На Луну, Марс или ещё какую планету?… А найдём мы там пристанище? Не замордуют там свои заморочки?… Значит, альтернативы нет – нужно начинать строить возле Земли свой, искусственный дом…

– Согласен, уважаемый фантазёр – извини за комплимент. Но ведь народец ещё не созрел, земелька ещё не исчерпалась, и греет солнышко. То есть, мягко говоря и чрезвычайно грубо выражаясь – гром ещё не грянул и рак не свистнул! Значится, расценят тебя в лучшем случае несерьёзным молодым нахалом, посягателем на святое, и отошлют в какой-нибудь городок погоду людям предсказывать.

Эмиль засмеялся и в тон подхватил:

– А тебя приставят охранять мою безопасность от посягательств людей, неудовлетворённых качеством прогнозов!

– Вот тут ты прав…

Звонок мобильного телефона прервал перепалку. Эмиль подхватил со стола трубку. Напевный, но уверенный женский голос парень узнал не сразу:

– Эмиль?

– Как есть он самый.

– Надеюсь, узнал Лидию Сергеевну, очень деловую женщину с восточным разрезом глаз и походкой греческой гетеры.

– И с манерами египетской Клеопатры… Я с удовольствием вас слушаю, – игриво заулыбался Эмиль.

С этой женщиной они с Геней познакомились при странных обстоятельствах.

В тот субботний вечер, решили студенты отдохнуть в кинотеатре. В далеко не лучшем конечно – с финансами наблюдалась банальная недостача. Что смотреть – особо не трогало. Важен факт – “отвлечение от дум высоких”.

После очередной оттепели, народ вывалил на центральную улицу и наслаждался слякотью. Настроение в городке витало приподнято-выходное, что ребят естественно захватывало.

На подходе к шумному перекрёстку, по ходу впереди, остановился, отблескивая редким “аметистовым” цветом, джип “Чeроки”. Дверь резво распахнулась и из неё уверенно выскользнула женщина, одетая в стиле позднего московского стилиста-оригинала: на голове немыслимая копна с заколкой-ракушкой, губы сияли алым перламутром, на ножках – высокие ботфорты. Но главная достопримечательность – шорты! Очевидно, это были когда-то полноценные джинсы, из которых с корнем вырвали штанины. При этом края дополнительно украсили ожерельями из сверкающих камешек. На поясе – ремень, как у штангиста. На бляхе в форме тыквы – лихой казак с оселедцем и шашкой! И на этом фоне гордая, деловая и довольно смазливая мордашка.

“Чудо” уверенно направилось к притормозившим, явно обалдевшим, парням. “Оно” приветливо улыбнулось и начало без предисловий, так, по-дружески:

– Ребята, выручайте!

– Завсегда! – сразу же нашёлся Геня. – Ежели трактор заглох – можем толконуть. Ежели не сдвинется, можем на руках доставить, В общем…

– И вы пригодитесь, – ткнула в Геню пальчиком оригиналка. – Но у меня предложение к вашему спутнику…

Эмиль, который собирался с духом и мыслями, слегка опешил, но успел удивиться:

– Ко мне?…

– В мужиках я кое-что смыслю. Ваша стать и осмысленный взгляд мне подходят полностью. Короче – мне нужен любовник всего на одни вечер. Вернее, корпоративную вечеринку. Мы, как парочка, переплюнем всех моих конкурентов. А в моём деле…

Тут она прервалась и протянула ручку Эмилю:

– Разрешите представиться: Лидия Сергеевна Хата, на данный момент владелец сети салонов, в будущем – депутат верней палаты.

Эмиль пожал очень премиленькую ладошку и представился в ответ. И Геня, сделав глупое лицо, вклинился немедленно:

– А я, Геня Никушкин. Меня бы мужем взять, а?… Наличие вместе, в смысле, в одном месте, любовника и мужа создаёт пикантность с чесночком и слабым привкусом кавказского перца. Отчего вашим конкурентам придётся несладко однозначно.

Лидия Сергеевна театрально хохотнула и тут же сделала серьёзные глазки:

– Замётано. Только вы, смешливый товарищ, разыграете роль удачливого афериста, владельца лечебно-массажной сети столичного бомонда. Эта сфера, где я намереваюсь основательно укрепиться. Так что – по рукам?

Эмиль взглянул на друга, тот согласно кивнул и первым протянул руку.

– Прошу! – не ответив на жест, сделала ручкой в сторону автомобиля женщина и, обернувшись, округлила очи, будто увидела нечто невероятное. Вернее, она не увидела… своего “Чероки”. Секундное замешательство прервал Геня:

– Похоже, ваш американец куда-то умыкнул, или его умыкнули…

– Во, подонки, – сузились глазки и в гневе заходились ноздри носика. – Что ещё за подставы!

Она вытащила из широкого пояса мобильник, нервно набрала номер и стала кому-то, очевидно, серьёзному, жаловаться и просить помощи.

В общем, “сцена спектакля”, как высказался Геня, “осталась занавешенной”, но знакомство с очень деловой леди состоялось, как и “спектакль”, но позднее…

– Есть предложение встретиться на нейтральной территории, – уверенными нотками, не предполагающими отказ, начала Лидия Сергеевна. – Территория – угол Будёновского и Петровского. Время – через час по нашему времени. Смысл, суть, причины и так далее поясню при встрече. Жду… – и трубка нудно заукала.

– Кто там беспокоит внеурочно? – напыжился Геня, догадавшись, что вечер пройдёт без дружка.

– Предлагают свидание! – игриво заулыбался Эмиль. – Такая женщина…

– Это та, бабёха в стиле а ля деловая сосиска?

– Она не только деловая, но ещё и умница, – акцентировал Эмиль, направляясь в комнату переодеться.

– Тогда я завалюсь спать: впереди трудовая суматоха, – завздыхал Геня сладко потягиваясь.

– Хорошо тебе, но мне, вероятно, будет лучше, – с лукавой физиономией обернулся Эмиль.

Эта обычная для друзей словесная чехарда закончилась, когда одетый в куртку Эмиль закрыл за собой входную дверь: на него пахнуло морозом, а потом обдало бодрящим ветерком.

Сидели в “Чероки”. В автомобиле было тепло и уютно. Лидия Сергеевна неспешно курила что-то американское, выпускала дым в приоткрытое окно и мерным голосом преподносила Эмилю довольно неожиданные вещи.

– До очень серьёзных людей дошли сведения, что ты увлекаешься идей искусственной планеты…

Услышать такое от бизнес-леди для Эмиля было более чем странным. Он хотел прояснить, но женщина продолжила:

– Поскольку в осмыслении идеи ты уже достаточно продвинулся…

– А… откуда…

– Есть предложение к сотрудничеству.

Пока женщина затягивалась и изящно выпускала дым, Эмиль смог высказаться голосом, в котором от волнения слова наскакивали друг на друга:

– То есть как?… Или в каком русле?… В смысле – научном? Или деловом? Так я ещё…

– И научном, и деловом, и в любом, – обернулась она с сверкнувшим в тёмных зрачках чувством удовлетворения от произведенного на молодого учёного эффекта. – От тебя нужно принципиальное согласие, а детали – позднее.

– Да я без всяких сомнений готов сотрудничать в этой области. Искусственная планета – моя… можно сказать, маниакальная идея! – вдруг затараторил Эмиль, словно боясь, что Лидия Сергеевна передумает, и он опять останется со своими грандиозными задумками один с Геней. – Ведь искусственная планета – это…

– Вот, завтра и исповедаешься, – твёрдо остановила женщина разволновавшегося парня. – Я-то в этом деле посредник и не смыслю ни фига. Да, да! Полная дубинушка.

– А… – сник Эмиль, но тут же встрепенулся. – А на сколько люди серьёзные? Какие у них возможности и что они могут предложить?

– Завтра, в это же время, на этом месте. Я доставлю тебя. Там и задашь все вопросы.

Не слушая больше Эмиля, она завела автомобиль и подвезла его до первой автобусной остановки…

Выслушав новость, Геня заморгал очами и недоверчиво покривил губы:

– Сотрудничество – это завсегда хорошо, тем более, когда ближайшие коллеги-учёные ещё не понимают и отвергают. Но что-то здесь коряжит, вот эта туманность и даже таинственность. Можно ведь сразу свести с людьми, обговорить. А то несколько сложно как-то.

– Не нагоняй дыму – что может быть плохого в том, что кого-то мысль об искусственной планете тоже задела? Люди занятые, отчего попросили нашу общую знакомую предварительно обсудить…

– Так-то так, но чёй-то смущает.

Запевший чайник прервал прения сторон.

Глава 3

Обычный частный домик – разве что выглядел ухоженнее других – даже не на окраине, а возле центра, встретил Эмиля рукотворным сугробом возле умеренно чистой дорожки. Подвозил парня некий Остап, помощник Лидии Сергеевны – сама она уехала по делам.

Припарковав автомобиль у калитки, Остап провёл Эмиля в дом. Здесь их встретили два ухоженных парня-близнеца – так показалось Эмилю, поскольку они и одеты были одинаково, и лица у них казались похожими, невыразительными. Кивнув на прощание, водитель быстренько исчез, а парни вежливо провели гостя по извилистому коридору в… другой домик. Здесь всё выглядело гораздо монументальнее: просторный коридор, панели деревянные на стенах, двери массивные, под дуб и запахи, как в приёмной ректора – одумалось Эмилю.

Как он очутился в комнате, совершенно не заметил: только что шли по коридору и вдруг плотненькие ребята испарились, а перед ним на диване предстал очень солидный мужчина, в чёрных очках и с сигарой в мощных руках!

Эмиль машинально оглянулся – вокруг были только стены и ни одной двери. Из окна лился матовый свет через прозрачные шторы, да откуда-то сверху поддувал свежий воздух.

Перевёл взгляд на мужчину – таких крупных людей вблизи не видел никогда! Казалось, смотрел в увеличительное стекло.

Парень замялся…

– Ну, здравствуй, коллега, – вдруг осветилась масса приветливой улыбкой, легко поднялась и протянула руку: – Не тушуйся, я мужик большой, но смирный. Зовут меня Бил Билович – зам главы попечительского совета крупной международной корпорации… Да ты садись, – указал он на диван. – Посидим рядком и обсудим ладком.

Эмиль, ощущая себя карликом, или мальчиком-школьником, облизывал губы и пытался собрать рассыпавшиеся мысли в нечто осмысленное.

– Эмиль Иванович… – садясь, вытаскивая ладонь из пальцевой пропасти, успокаиваясь, отрекомендовался парень.

– Знаю, знаю…

Бил Билович глубоко затянулся и, выпуская дым, вежливо поинтересовался:

– Извини, не спросил: ничего, что я курю?…

– Да, нет. Наоборот, создаёт особую атмосферу…

Эмиль уже освоился – он, в общем-то, был готов к чему-то похожему. Разве что размеры Била… Однако его приветливость и добродушие действовали располагающе.

– Ну, и ладненько, – с отеческой хрипотцей заулыбался Бил Билович и стряхнул пепел в фарфоровую черепашку, что стояла на столике возле дивана. – Кофеём с коньячком мы побалуемся позднее, а сейчас к делу.

Лицо мужчины стало серьёзным, сосредоточенным.

– Да… друг ты мой сердечный, – задержался Геня возле трапа самолёта, оглядываясь кругом с детским восторгом. – Такого голубого неба, пальм, моргающего вдали моря и офигенных ароматов – не мерещилось даже в райских снах моих скудных! И тут мы будем пахать во благо человечества?… Да хоть до конца дней моих и грешных, и праведных!

Эмиль же оставался сдержанным, даже угрюмым, его не покидал сонм сложных чувств: от ощущения иррациональности происходящего, до давящей ответственности, порождающей неуверенность и подспудный страх – а сумеет ли? Справится ли? Ведь на него делают ставку очень “серьёзные люди”, вкладывают сумасшедшие деньги!…

Тогда, в их первой беседе, выслушав соображения Эмиля об идее создания искусственной планеты, Бил Билович отложил сигару, снял очки и, пристально глядя в глаза парню, спросил:

– Если мы создадим тебе все условия для научной и практической работы: подберём нужных, по твоему усмотрению людей; предоставим научное и технологическое оборудование и тому подобное – сколько понадобиться времени, ориентировочно конечно, чтобы воплотить идею?

Эмиль укрылся жгучим потом – и в своих фантастических мечтах не мог представить такое невероятное предложение!

– Нужно… подумать. Сразу и не…

– Думать некогда, – снова одел очки Бил Билович. – Десять лет хватит?

– Трудно…

– Не трудно. Парень ты молодой, амбициозный. Мы приставим к тебе хороших менеджеров-помощников. Выделим деньги… в любых количествах. То есть материальное обеспечение гарантируем в нужном объёме и качестве. Даю тебе на осмысление…

Бил надул губы, поморщил лоб и твёрдо выдал:

– Время до утра. Позвонишь своему дружку, что задерживаешься на ночь – переночуешь здесь. Тут спокойно, тихо и надёжно. А сейчас, обещанный кофеёк с коньячком.

Бил говорил тоном строгого учителя, поэтому Эмиль только пожимал плечами и кивал головой – происходящее воспринималось нереальным действом, скорее, сном.

И вот они, с Геней, прилетели на неизвестный остров, где-то в Тихом океане, чтобы вдали от “суеты мирской”, начать подготовку к грандиозному проекту. Ещё раньше сюда прибыла группа учёных из самых разных областей науки и техники: физики, биологи, медики, конструкторы, даже психологи…

Как ему, молодому парню, управлять таким “почтенным” коллективом?… Но опытный Бил Билович, и те, кто за ним стояли, очевидно, разглядели в Эмиле главное – глубокую, обоснованную убеждённость в необходимости создания искусственной планеты. А самое главное, Эмиль уже продумал перечень основных проблем, с которыми придётся столкнуться. А правильная формулировка задачи – уже половина её решения. Так считал главный организатор “дела”, давний друг Била Биловича, пожелавший пока оставаться в тени…

Научный посёлок приютился на возвышенности в получасе ходьбы от моря. Посёлок был огорожен внушительной высоты белым забором, с невидимой охраной на въезде. Вокруг буйствовала тропическая растительность, надёжно скрывая строения со стороны моря. Вдали, почти в центре, виднелась зелёная вершина потухшего вулкана. Справа, в нескольких километрах, по берегу копошились местные жители-рыбаки с лодками и сетями.