– Джеларканские каменоломни находятся на спорной территории, господин. Добыча этого камня стоила нескольких жизней. Пришлось подумать о компенсации безутешным родственникам.
– Это меня… огорчает, – ответил Аномандер, и Спаро почувствовал, что в душе воина нарастает ярость.
– Выбранный камень отличается непревзойденными способностями хранить и поддерживать ту магию, которую я в него вложил. Если ты желал получить меньший дар, тебе не следовало ко мне обращаться. Среди азатанаев есть множество опытных каменщиков, любой из которых вполне мог бы сослужить тебе хорошую службу. Но ты искал самого лучшего мастера, чтобы выразить всю меру своей преданности брату и его будущей супруге. – Азатанай пожал плечами. – Что ж, я сделал то, что ты просил. Этой каминной плите нет равных во всем королевстве тисте.
– И теперь ты стоишь перед нами, – заключил Аномандер, – требуя от меня принести клятву на крови.
– Нет, – возразил верховный каменщик, скрестив на груди мускулистые руки. – Этого требуют камень и высеченные на нем слова. Этого требует честь, которую ты желаешь оказать своему брату.
На лице Андариста отразилось смятение, и он хотел было что-то сказать, но брат быстро покачал головой, заставив его замолчать.
– Ты утверждаешь, не приводя тому никаких доказательств, что знаки, которые ты высек на камне – доступные только Андаристу и Энесдии, – и в самом деле сулят любовь, верность и плодовитость. И тем не менее ты просишь меня, здесь и сейчас, связать себя клятвой на крови с этой тайной надписью. Со словами, которые навсегда останутся для меня неведомы.
– Да, – ответил верховный каменщик. – Тебе придется поверить. В мою честность и, естественно, в свою собственную.
Вновь наступило мгновение, когда весь мир будто замер и ничто не могло нарушить тишину, а затем Аномандер вытащил висевший на поясе кинжал и провел лезвием по левой ладони. Потекла кровь, капая на землю.
– Окропить кровью базальт? – спросил он.
Но верховный каменщик покачал головой:
– В том нет необходимости, Первый Сын Матери-Тьмы.
Каминная плита медленно опустилась на свое земляное ложе.
Спаро судорожно вздохнул и почти успокоился, чувствуя, как мир снова становится на место. Взглянув на своего господина, он увидел бледное и потрясенное лицо Андариста: кажется, тот даже испугался.
Никто из братьев не ожидал, что им придется пережить мгновение, преисполненное столь дурных предзнаменований. Взгляд Аномандера посерьезнел, став подобным граниту, и он посмотрел прямо в лицо верховному каменщику:
– Значит, все закончилось?
– Закончилось, – подтвердил азатанай.
Голос Аномандера стал жестче:
– В таком случае я вынужден выразить свою тревогу, ибо положился на честность азатаная, которого знаю исключительно по его репутации – умению обрабатывать камень и могуществу, которым он, по его собственным словам, обладает. Ты слишком далеко зашел в вопросах доверия, господин. Оно должно быть взаимным.
Глаза азатаная сузились, и он медленно выпрямился.
– Чего же ты попросишь от меня взамен, Первый Сын?
– Уз крови и ответной клятвы, – промолвил Аномандер. – Будь достоин моего доверия. Только и всего.
– Мою кровь ты уже получил. – Азатанай указал на каминную плиту. – Что же касается ответной клятвы… ничего подобного никогда еще не бывало. Дела тисте меня совершенно не заботят, и я не собираюсь клясться в верности знатной особе из Премудрого града Харканаса, поскольку не хочу оказаться втянутым в кровопролитие.
– В королевстве тисте царит мир, – ответил Аномандер, – и так оно и останется впредь. – Поняв, что азатанай не собирается уступать, он добавил: – Взаимное доверие не предполагает союзничества, верховный каменщик. Если ты принесешь клятву, я вовсе не потребую, чтобы ты проливал кровь от моего имени.
Андарист повернулся к брату:
– Аномандер, прошу тебя. Совершенно не обязательно…
– Этот верховный каменщик добился клятвы на крови от Первого Сына Матери-Тьмы, брат. Он что, полагает, будто это ничего не стоит? Если мы заключили договор, то разве я не вправе требовать от него заплатить той же монетой?
– Но он ведь азатанай…
– А разве азатанаи не связаны законами чести?
– Аномандер, не в этом дело. Как ты сам говорил, кровные узы двусторонни. Пока что ты связал себя ими лишь с этой каминной плитой. Ты поклялся поддерживать своего брата, женщину, которую он любит, и всячески оберегать их союз. Если подобное не входило в твои намерения с самого начала, то не лучше ли услышать об этом сейчас, как и сказал верховный каменщик?
Аномандер отшатнулся, словно бы от удара, подняв окровавленную руку.
– Я нисколько в тебе не сомневаюсь, – заверил его Андарист. – Я лишь прошу тебя еще раз хорошенько подумать, чего ты требуешь от этого азатаная. Нам ничего о нем не известно, мы можем руководствоваться лишь его репутацией, которая, следует признать, в отношении честности безупречна.
– Вот именно, – ответил Аномандер. – И все же он колеблется.
Верховный каменщик со свистом втянул воздух сквозь зубы.
– Послушай меня, Первый Сын Тьмы. Если ты добьешься того, что я принесу эту клятву, я сдержу ее и останусь верен своему слову, пока мы оба живы. Но возможно, у тебя еще будет повод об этом пожалеть.
Андарист шагнул ближе к брату, умоляюще глядя на него:
– Аномандер, ты что, не понимаешь? В том, чего ты от него требуешь, кроется нечто намного большее, чем в состоянии постичь мы оба!
– Я добьюсь своего, – решительно проговорил Аномандер, не сводя взгляда с верховного каменщика.
– Но зачем? – недоумевал Андарист. – Какую цель ты при этом преследуешь?
– Верховный каменщик, – попросил Аномандер, – расскажи о тех последствиях, которые пока для нас непостижимы.
– Не могу. Как я уже говорил, Первый Сын, ничего подобного еще не бывало. Явлюсь ли я на твой зов? Возможно. Так же, как и ты, возможно, явишься на мой. Сумеем ли мы узнать мысли друг друга? Исчезнут ли между нами все тайны? Окажемся ли мы навеки по разные стороны или станем единым целым? Слишком многое мне неведомо. Так что подумай как следует, ибо, похоже, в тебе говорит уязвленная гордость. Я не из тех, кто мерит ценность деньгами, и для меня истинными сокровищами является все, что невозможно объять.
Аномандер молчал.
Азатанай поднял руку, и потрясенный Спаро увидел кровь, стекающую из глубокой раны.
– В таком случае мы закончили.
Когда верховный каменщик повернулся, собираясь уйти, Аномандер крикнул ему вслед:
– Погоди, прошу тебя! Ты известен нам лишь по титулу. Я хочу знать твое имя.
Великан долго смотрел на Аномандера, а затем ответил:
– Меня зовут Каладан Бруд.
– Хорошо, – кивнул Аномандер. – Если мы все-таки станем союзниками…
– Там будет видно, – ответил верховный каменщик.
