Туман войны

С реки подул ветер, быстро разгоняя дым.

И вдруг я понял, что на перекрестке стоят двое штурмовиков «Ауткома». Я вскинул винтовку, глянул в коллиматорный прицел и выстрелил ближнему в голову. Присев, всадил две пули в грудь второму. Они упали на изломанный асфальт, а я рванул через улицу. Обежав древний ржавый пикап, нырнул в тень под навесом у входа в дом.

ПБМ видно не было, но я хорошо слышал звуки ее пушек. Окинул взглядом развалины, откуда появился мех-босс, – обрывки масксети болтались на стене. Вот почему ПБМ не обнаружили с воздуха и вот почему повезло нашей группе. Машина противника стояла с неразогретым двигателем, прячась от инфракамер беспилотников. Пока оператор запустил движок, отсканировал местность локатором… Нас ждали, готовили прием.

В штабе Оси есть предатель, поставляющий информацию «Ауткому».

Я вышиб дверь ногой, вбежал в дом и выскочил из него во двор. Перебрался через забор в соседний двор, сквозь пролом в стене миновал еще один.

И остановился перед дверью, ведущей в здание на углу улицы – той, что рядом с мечетью.

Судя по грохоту пушек ПБМ и частым ответным выстрелам, Биррат с группой пытались отбиться от мех-босса, и у них пока это получалось. Но боеприпасы у бойцов не вечны. Я приоткрыл дверь, ведущую в дом со двора, заглянул внутрь. И хорошо, что не выстрелил. В угол комнаты забились гражданские: женщина с двумя детьми.

Сделав успокаивающий жест, я махнул на дверь, видневшуюся в глубине комнаты: мол, попаду через нее на улицу? Женщина закивала, глядя на меня испуганными глазами. Из-под ее руки вырвался чернявый паренек и сдернул коврик в центре комнаты, открыв взгляду крышку люка.

– Подвал? – я указал на крышку стволом, взялся за кольцо. – Там подвал или лаз?

Мальчишка залепетал по-арабски, тыча пальцем в пол, и замахал другой рукой в сторону мечети. Я дернул за кольцо, включил фонарик и посветил в открывшийся проем. Ступени вели к узкому лазу под землей. Судя по направлению, лаз проходил под улицей к мечети, где оборонялся сейчас Биррат с группой и спецназовцами.

Кивнув пацану, я спустился под землю. Звуки выстрелов наших штурмовых винтовок и пулеметов стали заметно реже, а вот пушки мех-боссов продолжали надрываться с гулким грохотом кроша стены мечети.

Согнувшись, я двинулся вперед, то и дело чиркая шлемом по потолку. Лаз сужался, пришлось лечь и ползти.

Над головой раздались тяжелые удары, земля дрогнула несколько раз, сверху посыпался песок. ПБМ «Шторм» меняла позицию. Судя по всему, продвигалась к мечети.

Вскоре лаз пошел наклонно вверх и еще больше сузился. Лишь с трудом мне удалось протиснуться в подвал. Здесь все было не как в том доме, откуда я спустился под землю: бетонные плиты фундамента, толстые сваи…

Где же выход на поверхность? И еще – где точно сейчас Биррат с бойцами? Я рисковал выбраться в неподходящий момент, в неподходящем месте и нарваться на противника. И все же лаз, пожалуй, единственный шанс ускользнуть из ловушки.

Правда, Жебровски с Вулом да Франц по нему не пролезут.

Загнав эту паршивую мысль как можно дальше, я постарался по звукам выстрелов определить, где кто находится. Потом обшарил лучом фонаря подвал, обнаружил железную лестницу на стене и люк в потолке, сдвинул винтовку за спину, достал пистолет и полез вверх.

Когда толкнул крышку люка плечом, та приподнялась лишь на сантиметр и дальше не пошла.

Дьявол! Я спрятал пистолет, вынул нож и просунул в щель, где виднелся продетый в петли штырь, блокирующий люк. Кое-как сдвинул штырь в сторону, вытолкнул из петли и откинул крышку. Выхватил пистолет, сжимая нож в другой руке, крутанулся на пятках.

Зал, устланный коврами, был пуст. Каменные стены, мраморные колонны, лестница на балкон, даже часы с маятником в деревянном корпусе стоят у входа – будто войны здесь и не было. Чисто, красиво. Только битое стекло под окнами и выстрелы грохочут на улице, напоминая о жестокой реальности.

Под лестницей мелькнула тень, я вскинул пистолет. Ко мне вышел седобородый мулла в светлых потрепанных одеждах и чалме. Он держал сомкнутые руки под подбородком и спокойно глядел на меня.

– Много вас здесь прячется? – спросил я, пересекая зал.

Старик кивнул.

– Ничего, отец, сейчас наведем порядок. Только скажи, где солдаты, прилетевшие на вертолете. Я им помогу уничтожить ПБМ, и мы уйдем. Вас больше не потревожат… Надеюсь.

Мулла указал в противоположную от лестницы сторону, то есть на дверь в конце зала, и я побежал туда, стараясь держать старика в поле зрения: всякое может быть, я видел, как даже дети стреляют в спину.

Но старик не обманул. Похоже, население действительно было лояльно настроено к «Ворнету». Это не мы сейчас крушили их обитель, а мех-боссы «Ауткома».

Я осторожно потянул за ручку дверь и увидел ползущего через двор Пака. Кореец толкал перед собой тяжелую сумку с минами, прячась за каменной клумбой, которая окаймляла двор. Над головой у него свистели пули.

С улицы слева доносилась тяжелая поступь мех-босса.

В стену ударили снаряды, и я отпрянул от двери. На голову посыпалась штукатурка. Пака окатило каменным крошевом, он замер, дождался, пока стихнут пушки ПБМ, вскочил, перемахнул через клумбу и скрылся за углом, так и не заметив меня.

Я рванул следом. Как оказалось – вовремя. На улицу выбежал штурмовик со щитом, за ним маячил еще один. Эти ребята обычно работают в паре.

Опустившись на одно колено, я выстрелил им по ногам. Зацепил первого, тот выронил щит, раскрылся, но в ответ начал стрелять другой. Пришлось повторить маневр Пака: укрыться за клумбой. Я открыл огонь поверх нее и только с третьей – уже совсем отчаянной! – попытки завалил штурмовика. Хотя тот успел распороть мне пулей куртку на плече и содрал кожу до локтя. Крови было немного, но все равно неприятная ситуация. Мышца теперь горела огнем, рука плохо слушалась.

Я подбежал к стене мечети. Выглянул из-за угла, за которым скрылся Пак. Кореец, стоя на коленях возле пролома в заборе, возился с сумкой. Быстро разматывал провода и одновременно орудовал кусачками, обжимая капсюли-детонаторы, которые придерживал зубами. Над кромкой забора виднелась верхняя часть ПБМ, идущей по улице к мечети. Немного не дойдя до пролома, мех-босс остановился, повернулся и пробил корпусом забор. Дрогнула земля. Посыпались камни. В облаке пыли и мелкого крошева он шагнул во двор мечети всего в паре метров от Пака.

Тот отпрыгнул за груду камней, сунул детонаторы в сумку. Еще немного – и оператор заметит его, раздавит механической ступней!

Выскочив из-за угла, я дал длинную очередь по кабине ПБМ. Кореец зажег шнуры, забежал мех-боссу за спину. Сунул сумку в щель, где правый манипулятор примыкал к корпусу машины, и рванул обратно за груду камней.

Оператор уже почти навел на меня пушки, когда жахнул взрыв. Манипулятор с блоком вращавшихся стволов оторвало от корпуса, он рухнул на землю, еще секунду стволы бешено крутились, гулко стуча и лязгая, механическая конечность подскакивала на земле, шевелилась, как живая.

А потом ПБМ качнулась – и завалилась на бок.

Пак снова покинул укрытие, сжимая по гранате в руке. Одним прыжком он оказался на кабине мех-босса, где за стеклом ворочался в кресле оператор. Присел, запихнув гранаты в единственное уязвимое место – есть там приборный щиток, прикрытый бронешторкой с резиновой закраиной, – и кинулся обратно.

Сапер все сделал правильно, все рассчитал, но случилось то, чего никто из нас не ожидал. Выпуклое стекло кабины с хлопком отлетело в сторону, оператор сгруппировался в кресле, в следующий миг катапульта выстрелила его по настильной траектории в сторону мечети. Бахнули одна за другой гранаты в пустой машине.

Кресло летело прямо, гудя реактивным движком, из сопла вырывалось пламя. Вскинув винтовку, я выстрелил в оператора весь магазин до железки. Осколки его шлема брызнули вместе с кровью. Кресло пронеслось через двор, улицу, чиркнуло о крышу дома и, кувыркаясь, покатилось по ней, а потом исчезло из виду, сорвавшись вниз.

– Сержант! – Пак подбежал ко мне. – Живой, ну!

– Где остальные? – Сменив магазин, я вслед за корейцем побежал вдоль стены. – Где спецназ?

– Все в минарете, – отозвался Пак на ходу. – Мы без потерь, Счастливчика зацепило, радио не работает. В спецназе только лейтенант выжил.

– А другие группы?

– Не знаю… кажется, им хана.

Обогнув мечеть, мы влетели в предусмотрительно открытую Францем дверь. Пулеметчик, пихнув меня кулаком в плечо, захлопнул дверь.

– Кэп! – закричал кореец. – Смотри, кого привел!

Группа собралась в небольшой комнате. Чухрай и Жебровски, стоя возле узких окон, использовали их как бойницы. Раненый Счастливчик лежал на носилках у дальней стены, над ним колдовал Док. Вул, видимо, забрался наверх – где еще быть снайперу? Биррат, лейтенант-спецназовец, лицо которого показалось знакомым, и чернокожий сомалиец с серебристым кейсом в руке находились в центре комнаты.

Почему я решил, что чернокожий именно сомалиец, а не эфиоп, не знаю. Есть в них что-то особенное, наверное, в одежде… Слишком сильно выделяются стилем среди других африканских стран.

Биррат развернулся ко мне.

– Докладывай!

– Наша машина уничтожена, механик погиб.

– Пак? – Командир повернулся к нему.

– Мы с сержантом завалили одну ПБМ.

– Уже легче. – Биррат оглянулся на Жебровски, открывших огонь из пулеметов. – Значит, пойдем на прорыв там, где лежит ПБМ…

– Кэп, – перебил я, – есть другой выход. Но…

– Где? И что за «но»?

– В мечети есть лаз, по нему я попал сюда. Ведет в подвал дома через улицу. Дальше дворами можем пройти к пикапу. Он стоит на перекрестке в соседнем квартале. Вроде целый. Главное, чтобы бензин в баке был.

– Ну так какие «но»?

– Лаз конкретно узкий. – Я покосился на Жебровски. – Франц, наверное, не пролезет.

– Пак, Чухрай! – не поворачивая головы, позвал Кэп. – У вас пять минут, чтобы раздобыть лопаты.

Они выбежали наружу через дверь со стороны заднего двора, а мы с Кэпом подошли к окну. Франц отодвинулся в сторону, не опуская пулемет, мы осторожно выглянули, и я объяснил Биррату, куда нам надо двигаться и где стоит пикап.

Он оглянулся на лейтенанта, оставшегося в центре комнаты вместе с сомалийцем. Я наконец-то узнал этого офицера: виделись два дня назад, когда мы обнаружили потерянный конвой на нейтральных территориях. Тогда штаб прислал этого лейтенанта с бойцами на вертолетах. Можно узнать у него, что стало с костюмом-невидимкой, который добыла наша группа благодаря Доку, завалившему берсеркера.

– Мы не можем рисковать спецом. Надо разделиться, – сказал лейтенант.

Он так произнес слово «спецом», словно это было имя или прозвище. Что ж, Спец так Спец.

– Кто здесь командует, Кэп? – тут же спросил я.

– Формально – он, – Биррат кивнул на лейтенанта.

– Да к черту формальности…

– Под трибунал захотел? – Лейтенант шагнул вперед. Сомалиец молча стоял у него за спиной. – Приказываю разделиться, часть бойцов совершит отвлекающий маневр, перейдет в контратаку. Мы проникнем в лаз и покинем город на пикапе.

Я лишь сплюнул в ответ. Кэп сказал:

– Дождемся Пака с Чухраем.

Они появились меньше чем через минуту – без лопат.

– Нет нигде, – доложил кореец.

– У муллы спрашивал? – сказал я.

– У них тоже нет.

– Ладно, – произнес Кэп и громко объявил: – Внимание, группа! Жебровски понесут раненого. Я, Вул и Франц идем впереди, прорываемся в сторону горящей ПБМ. Лейтенант, сержант Ковач, Пак, Док и Чухрай уводят Спеца к пикапу. Задача ясна?

– Так точно, – отозвался угрюмый хор голосов.

– Док, – Кэп ткнул пальцем в плечо склонившегося над раненым Руди, – оставь нам сумку с медикаментами и позови Вула.

Вскоре мы были во дворе. Кэп повел часть бойцов к пролому, я остальных – в мечеть. Быстро спустившись в подвал, мы проникли в лаз и через пять минут оказались в доме, где пряталась женщина с детьми. Только их там уже не было.

Пол был залит кровью, посреди комнаты валялась потрепанная тряпичная кукла. Док поднял ее, подержал и бережно положил на чистое место.

– Где пикап? – спросил лейтенант.

А ведь это по его приказу половина группы осталась у мечети! Едва сдерживаясь, чтобы не съездить ему кулаком по лицу, я показал на дверь.

– Проверьте улицу, сержант, – скомандовал он. – И машину.

– Чухрай, за мной! – зло рявкнул я.

Пикап стоял на месте, трупов убитых мной штурмовиков на перекрестке уже не было, остались лишь разгрузка и оброненный штык-нож – ну да, конечно, «Аутком» не оставляет мертвых на поле боя, уничтожает их, унося оружие и снарягу, если есть возможность. Я подбежал к машине – дверь оказалась открытой, – сел на водительское сиденье, сорвал щиток под рулевой колонкой и быстро разобрался с проводами. Мотор фыркнул, заурчал на холостых.

Чухрай позвал остальных, они быстро забрались в кузов. И тут у мечети застрекотали пулеметы.

Кэп ввязался в драку!

Я оглянулся, посмотрел в окошко над сиденьем. Лейтенант привстал, глядя назад. Справа щелкнул выстрел, голова офицера дернулась, забрызгав кровью Дока, и мертвый лейтенант кувырнулся через борт.

Топнув по педали газа, я включил передачу, выкрутил руль. Донеслись новые хлопки – снайпер работает где-то на крыше! Стекло слева разлетелось, осколки посекли мне щеку. Скрежеща зубами, я рулил к мечети, выжимая из машины все, на что она способна. Пак с Доком палили по крышам домов из штурмовых винтовок.

На улицу впереди выскочил гранатометчик в форме «Ауткома» и, упав на колено, прицелился в нас. Я понял: не успею его задавить, выстрелит раньше.

– Гони! – крикнул Чухрай в разбитое окно и длинной очередью полоснул из винтовки над кабиной.

Он задел гранатометчика, но не убил. Боец дернулся, привстав, отступил на шаг, снова навел гранатомет на пикап, но тут я сшиб его. Мелькнули вскинутые руки, перекошенный рот – и тело исчезло под машиной.

Нас качнуло в сторону, руль вырвался из рук, я снова вцепился в него, крутанул.

– Тормози! – заорали в кузове, но было поздно.

Мы врезались в ограду мечети, проломили древнюю кладку. Оказавшись во дворе, я попытался сдать назад, но ничего не получилось: машина села брюхом на обрушившиеся камни.

– Вижу Кэпа! – заорал Чухрай.

Биррат с бойцами отступил во двор через пролом в заборе, где лежала подбитая ПБМ. А над оградой вновь ползла верхняя часть мех-босса, двигавшегося вдоль улицы недалеко от них.

– Пак, давай к ним! – приказал я.

Перемахнув через борт, кореец бросился вперед.

– А вы машину выталкиваете! – закричал я в разбитое окно. – Если ПБМ достанет нас здесь, не выберемся! Как там тебя, Спец, тоже толкай!

Сомалиец бросил кейс на капот, но вместо того, чтобы толкать машину, отщелкнул замки и откинул крышку.

На рубчатом поролоне внутри лежало разобранное на части необычное ружье. Почему необычное? У него не было затворной рамы, но был приемник для магазина, спусковой крючок, прицел и толстый короткий ствол. Под резинками на крышке кейса держались пластиковые контейнеры с маркировкой «Трайбек». В них, собранные, как патроны в магазине, светились кислотно-желтым восьмигранные кристаллы.

Один из таких я уже видел – совсем недавно, возле найденного в пустыне разбитого конвоя! Только кристалл тогда был бесцветный.

Спец быстро собрал ружье, вставил контейнер в приемник, надавил кнопку над спусковой скобой и прицелился в ПБМ.

– Скажите своим людям отойти, – произнес он на удивление спокойно. – А лучше залечь.

Кэп с бойцами уже и так отступали через двор. Пак с Францем и Вулом прикрывали отход. Позади ограды оператор ПБМ вел машину к пролому, где дымил подбитый мех-босс.

– Ложись! – заорал я, высунулся из кабины и замахал руками.

– Ложитесь!!! – подхватили Док с Чухраем.

Хорошо, что у нас сработанная группа. Жебровски опустили носилки с Тэдди, упали рядом. Кэп, кинув взгляд через плечо, присел за грудой камней, а Пак, Вул и Франц растянулись на газоне на полпути к нам.

– Прикройте глаза, – посоветовал Спец будничным голосом.

– Зажмурьтесь! – крикнул я.

Вдруг в проломе показались бойцы «Ауткома», первый мгновенно вскинул автомат. За ними возник ПБМ. И тут Спец выстрелил. Чем-то эффект напоминал разряд конденсатора в дефибрилляторе Дока. Пискнуло, щелкнуло… Спец слегка дернул плечом… Еще раз…

Я зажмурился – полыхнуло так, что едва не сожгло сетчатку. Ярко-желтые круги поплыли перед глазами. Я потер их кулаками и посмотрел в сторону пролома.

Там никого не было – над местом, где находились бойцы противника и ПБМ, в воздух поднималось облако бело-сизого пара, в котором потрескивали синеватые искры. Облако росло как мыльный пузырь, словно его накачивали невидимым насосом.

– Еще не все, – громко сказал Спец. – Лучше отвернуться, может до нас долететь.

Но я не отворачивался, смотрел дальше.

Туманный пузырь лопнул – крупные капли полетели во все стороны, накрыли двор, клумбу, бойцов. Густав Жебровски вскрикнул, когда ему попало на плечо. В воздухе на месте пузыря висела серая взвесь.

– Охренеть! – выдохнул Док.

Спец негромко произнес:

– Теперь надо ехать.

– Ты, урод! – Выскочив из кабины, я схватил его за ворот, прижал к капоту спиной. – Почему молчал, что у тебя есть спецоружие?! Мы бы давно покинули этот долбаный город!

– Дэни! – раздался рядом голос Биррата. – Отставить!

Я отступил, вырвав из рук Спеца ружье, и сгреб в охапку его кейс. Он дернулся, потянулся за ним, но увидел выражение моего лица и отступил, сказал только:

– Нам лучше уехать побыстрее.

– Ты кто такой вообще, откуда взялся?! – прорычал я.

– Сотрудник «Трайбека». – Он пожал плечами. – Какая тебе разница, сержант? Повторяю: нам лучше немедленно покинуть опасный район. Если не доставите меня на базу вовремя, сорвется крупная сделка. По вашей вине.

Бизнесмен, блин! Я вернулся в кабину, положил ружье на колени, выщелкнул из приемника контейнер с кристаллами – они были бесцветными, внутри мелькал бинарный код. Я спрятал контейнер в карман, зарядил новый. В кабину заглянул Кэп.

– Ружье придется вернуть, Дэни.

– Верну, когда приедем на базу. Поможет отбиться, если что.

Командир кивнул, скомандовал остальным выталкивать машину.

Спустя десять минут мы пылили по пустыне в сторону Кувейта. Счастливчик Тэдди лежал на носилках посередине кузова, рядом сидел Док, пытался всадить иглу в вену раненого. Чухрай держал у него над головой прозрачную емкость с физраствором – Тэдди нуждался в капельнице, он потерял много крови. Вул, Пак и Франц заняли лавку напротив, а Жебровски устроились возле кабины, поставив на крышу пулеметы. Спец с невозмутимым видом расположился в дальнем углу кузова.

Я сидел за рулем, Кэп на месте пассажира. Он с нескрываемым любопытством изучал ружье.

– Интересно, как оно работает?

– Мне тоже, – кивнул я. – Что за эффект после попадания в цель, откуда это облако с синими искрами?

Кэп долго сидел молча, потом раскрыл кейс, подергал за резинки, под которым раньше хранились контейнеры с кристаллами, и захлопнул крышку.

– Дэни, там было два контейнера.

Я молчал, глядя вперед.

– Верни его, – сказал Кэп.

– Это приказ? – хмуро спросил я.

Нас снова втянули в неприятности, едва не убили всех. А кто виноват? Генерал Кларк? Ведь тот конвой, обнаруженный два дня назад на нейтральных территориях, тоже расстреляли из чудо-оружия, затем там появился берсеркер противника в костюме-невидимке и едва не уничтожил мое звено. При этом отказала радиосвязь – тоже странно, почему?

Что вообще, черт побери, происходит? О какой сделке говорил Спец? Конвой, появление Кларка на нашем ТВД, предательство и «Трайбек» – звенья одной цепи. Но какой цепи?

Я искоса глянул на Биррата.

– Знаю, о чем ты думаешь, – сказал он. – Верни контейнер, Дэни. Это приказ.