Мятный виски

Глава 1

Добро пожаловать в Имбирск-на-Ангаре, здесь пьют мятный виски и сжигают ведьм на костре. Кто окажется под маской, сотканной из снов? Эльф, орк или он – неназванный герой?

Жила-была актриса в городе том. Она любила виски, но ненавидела сон. Актриса знала много тайн и хранила их под замком. Но кто-то постучался к ней в дом.

Тук-тук-тук. Зелёная пыльца струится с рук. Лицо сокрыто тенью, пахнет мятой. В чёрном сердце отблески новых пожарищ. Горите, ведьмы, горите на костре! Мятный человек пришёл в Имбирск-на-Ангаре.

Утро. Туман. Актриса мертва. На сцену восходит новая звезда.

В предрассветный час туман, поднявшийся с реки, окутал спящий город. В белёсой мгле появлялись и исчезали тени, пряча лица под серыми, безликими масками. Уличные фонари в кованых одёжках гасли один за другим, а на рельсах мирно посапывали трамвайчики, поблёскивая жёлтыми боками. На проводах и ветвях деревьев оседала влага, срываясь тяжёлыми каплями вниз. Стрелка часов на Доме Советов вздрогнула и замерла на цифре пять. Воздух пропитался тонким ароматом мяты и магии.

Роберт подтянул одеяло, сползшее с плеча. Ему снилась поляна, усыпанная земляникой. Шелковистая зелёная трава щекотала босые ноги, аромат спелой ягоды пьянил. Он наслаждался переливчатым щебетаньем птиц, сердце наполнялось радостью и восторгом. Под входной аркой заплясал латунный колокольчик на медной цепочке. По квартире разнёсся мелодичный звон, дополненный глухими ударами в дверь. Роберт открыл глаза, привстал на кровати, дотянулся рукой до тёмно-синей шторы и отдёрнул её. За окном клубился туман, полностью скрыв стоящий напротив дом, лишь угол здания, проступая серым ребром, напоминал о своём существовании. Роберт перевёл взгляд на пузатый зелёный будильник на тумбочке – шесть утра без нескольких минут. Стрелка вздрогнула от очередного удара и стыдливо сместилась на циферблате. Одеяло хранило тепло, на губах ощущался вкус земляники – ночь не спешила просыпаться.

– Что за чёрт припёрся? – проворчал Роберт, накинув на себя домашний халат благородного синего оттенка, и подвязался поясом.

Шаркая кожаными тапочками по паркету, он вышел из спальни в длинный коридор. Колокольчик разбудил собак из соседней квартиры, теперь надрывно голосивших за стеной. Он услышал недовольный крик их хозяйки. Роберт скинул цепочку с колокольчика, собаки притихли, повернул ключ в замке и, с недовольным лицом, широко распахнул двери. Худой мальчишка с длинным носом и впалыми бледными щеками, подёрнутыми румянцем, замер с поднятым вверх кулаком. Позади него стоял невысокого роста, с небольшим брюшком, старательно спрятанным за бордовой жилеткой с позолоченными пуговицами, Игнат Игнатыч – глава убойного отдела собственной персоной.

– Никак небесные хляби разверзлись, коль вам, уважаемый начальник, в такую рань не спится, – вместо приветствия выдал Роберт.

– Остряк, – добродушно пробасил Игнат Игнатыч, оттолкнув мальчишку в сторону, грузно переступил порог.

Роберт заметил набрякшие мешки под глазами, желтоватый цвет кожи начальника. «Видать, вечерком в бар заглядывал», – отметил он про себя, отступая на шаг назад. В ноздри ударил горьковатый запах сигары, выкуренной накануне.

– Собирайся быстренько, – поторопил его Игнат Игнатыч. – Дело важное.

– И какое же на этот раз? Очередная эпическая битва хомячка и бобра?

– Убийство! – торжественно объявил Игнат Игнатыч, погладив себя по брюшку. – Ты глаза-то на меня не выпучивай, а скоренько одевайся. Внизу нас дежурная машина заждалась.

– Куда едем? – крикнул из спальни Роберт, доставший из платяного шкафа костюм цвета грозового неба, тёмно-синюю рубашку и бордовый галстук.

– К Марте, – ответил Игнат Игнатыч скорбным голосом.

Роберт затянул галстук потуже и с удивлением посмотрел на чёрно-белую фотографию, стоящую на тумбочке в изголовье кровати. Женщина на ней улыбалась, чуть запрокинув голову назад, сложив руки в длинных перчатках крест-накрест на груди, глаза светились неподдельным счастьем, в уголках полных губ залегли милые складочки.

– Что случилось с тобой, прекрасная Марта?

Около подъезда их ждал автомобиль изумрудного цвета, прожигающий фарами клубящийся туман. Игнат Игнатыч водрузился на переднее сиденье. Автомобиль качнуло, заскрипели рессоры, но он выдержал вес начальника убойного отдела. Шофёр страдальчески закатил глаза, переживая за вверенное ему имущество. Роберт и мальчишка-помощник расположились на заднем сиденье.

– Трогай, – распорядился Игнат Игнатыч, спустив оконце и затянувшись ядрёной сигарой.

Мальчишка шмыгнул носом и шумно чихнул. Роберт подал ему двумя пальцами бордовый платок из нагрудного кармана.

– На меня, пожалуйста, не чихай, – попросил он мальчишку, отодвинувшись к дверце.

– Пасибо, – прогундосил помощник и чихнул, успев спрятать раскрасневшийся нос в платок.

Лоскутья тумана заползали сквозь приоткрытое оконце в автомобиль, обволакивая голову и руки Игната Игнатыча. Мелькал красный огонёк сигары, пепел осыпался и растворялся в белёсом месиве. Роберт ощутил грусть, разъедающую сердце – нет больше прекрасной Марты, никто не услышит её задорный смех, никто не увидит обворожительной улыбки.

Автомобиль остановился, пропуская трамвай, тот в знак благодарности звякнул колокольцами и, заскрипев колёсами, потянул прицепной вагончик в гору, оставляя после себя узкий проход. Туман быстро заполнил пустоту. Игнат Игнатыч выбросил окурок и прикрыл оконце, поворачивая латунную ручку-шестерёнку. Имбирск-на-Ангаре медленно просыпался, ветер разогнал местами туман, сквозь прорехи виднелись серые многоэтажные дома, заострённые шпили заборов, берёзки и осинки, успевшие сбросить порыжелую листву, а теперь зябко дрожащие от сырости и холода. Автомобиль плавно проехал около пекарни. Сквозь закрытые оконца просочился аромат хлеба, только вынутого из печи. Игнат Игнатыч печально вздохнул, прогоняя от себя мысли о кружечке крепкого кофе и булочек с маком.

Автомобиль подкатил к двухэтажному домику, выложенному из красных кирпичей. Калитка с коваными чёрными розами была приоткрыта, перевёрнутая ваза с георгинами лежала под низеньким забором. Роберт первым вышел из автомобиля, не дожидаясь начальника, отправился в дом. Дом, где жила прекрасная Марта. На крыльце сидела девушка, спрятав лицо в ладони. Чёрное платье облегало тонкую, хрупкую фигуру, ветер трепал боковой разрез, оголяя ногу выше колена. Острые плечики девушки вздрагивали, словно крылья бабочки. Роберт поднялся по ступенькам, взялся за дверную ручку и тут же брезгливо отдёрнул ладонь. На ней осталась липкая зеленоватая пыльца. Он полез в карман пиджака, вспомнил, что отдал платок мальчишке-помощнику, скривился, двумя пальцами потянул дверь за ручку на себя и вошёл в дом, держа вытянутой запачканную руку. Его встретил резкий холод, резкий запах разлитого алкоголя и приторно-перечной мяты. В арке, залитой желтоватым электрическим светом, появился силуэт. Он ступил в неосвещённый коридор и представился Роберту:

– Аркадий, брат Марты.

– Роберт Полипчук, сыщик из убойного отдела. У вас не найдётся платка?

Мужчина протянул следователю смятый платок и отошёл в сторону, слившись с темнотой. Роберт вытер пальцы, аккуратно сложил платок и убрал его в карман, а после ступил в зал. Она лежала на полу, уткнувшись лицом в пушистый ковёр леопардовой расцветки, поджав под себя руки. Густые каштановые волосы полностью скрывали лицо. Шёлковый белый халатик задрался, неприлично открыв чужим взглядам стройные ножки. Тапочки с меховыми помпонами на низеньком каблучке слетели с ног. Даже перед лицом смерти Марта была прекрасна.

Трёхъярусная люстра ярко освещала центр, разгоняя тьму по кругу. Роберт осмотрелся. Под окном на полу пустая бутылка виски и два бокала, от них тянулась тоненькая ниточка зеленоватой пыльцы к Марте, крупинки искрились, будто живые звёздочки на небе. На обоих бокалах виднелись следы от красной губной помады. Кресло с деревянными подлокотниками стояло спинкой к окну, подушечка с вышитой жар-птицей на фоне заходящего солнца лежала подле. На бледно-розовых стенах висели картины с морскими закатами. В углу зала примостился старенький проигрыватель.

Роберт вдохнул мятный аромат, перемешанный с терпкими нотками виски, и ощутил тоску. Тоску, среди которой жила Марта. Ему стало жаль актрису, сводившей с ума мужчин Имбирска-на-Ангаре. К её ногам бросали цветы и украшения, юноши трепетно вздыхали под окнами гримёрки и слали записки с признаниями вечной любви. А теперь она неподвижно замерла в последнем выходе на сцену, безмолвно внимая слезам и сожалениям.

– Бедная, бедная Марта, – прошептал Роберт. – Я никогда тебя не забуду.

В зал вошёл запыхавшийся Игнат Игнатыч, увидев мёртвую женщину, сокрушённо покачал головой и шмыгнул носом, глаза увлажнились, и он пальцем смахнул слезинку с ресничек.

– Ну что тут у нас?

– Крови нет, – ответил Роберт, подойдя к Марте. – Повреждений на первый взгляд не вижу.

– Переверни её, пожалуйста.

Роберт опустился на одно колено и, приподняв за талию женщину, перевернул её на спину, убрав волосы с лица. Карие с прозеленью глаза, подёрнутые туманом, удивлённо воззрились на следователя, нахально побеспокоившего Марту. Капелька крови размазалась над верхней губой. Игнат Игнатыч печально вздохнул.

– Да за что же ей такие страдания судьба послала?

Глава 2

В зал просочился Аркадий, Роберт на свету увидел под его глазами тёмные круги, длинные тонкие пальцы дрожали, тонкая прозрачная кожа с синими прожилками-венами обтягивала кости. Он передвигался крадущейся походкой, приподнимая правое плечо выше левого. Ладно скроенный пиджак грязно-серого цвета висел на мужчине, как на вешалке, тощая шея местами натёрлась от воротничка белой рубашки.

– Вы её нашли? – обратился к нему Игнат Игнатыч.

– Да, – плаксивым голосом ответил Аркадий, спрятав руки за спиной, как нашкодивший маленький ребёнок.

– Рассказывайте, – потребовал Игнат Игнатыч, стиснув кулаки, жилетка опасно затрещала по швам.

Брат Марты загнанно посмотрел на следователей, ссутулился, нервно сглотнул, дёрнув кадыком, и заговорил:

– Я проснулся от скрипа ступенек. В комнате было темно. Я прислушался, они так тихо-тихо поскрипывали…

– Ближе к делу, – нетерпеливо перебил его Игнат Игнатыч.

Аркадий стушевался и замолчал, плотно сжав губы в тонкую линию. На острых скулах проступил бледно-розовый румянец.

– Как вы нашли вашу сестру? – спросил Роберт, стараясь придать голосу спокойные нотки, чтобы не вспугнуть чувствительного брата Марты.

– Я захотел пить. Поднялся с кровати и спустился на первый этаж. Ступеньки не скрипели, – Аркадий вжал голову в плечи под недовольный рык Игната Игнатыча. – Я пошёл на кухню, налил из-под крана воды в стакан, выпил, достал из холодильника колбасу, отрезал кружочек и съел его. Потом пошёл к себе и в коридоре почувствовал запах…

Аркадий замолчал, сосредоточенно уставившись в одну точку, на лбу от напряжения пролегла глубокая поперечная морщинка.

– Пахло мятой? – подсказал ему Роберт, разглядывая свои пальцы.

– Да, – подтвердил с облегчением Аркадий. – Мятой. Я не люблю её. Мне показалось, я слышу голос Марты. Она позвала меня из зала. Я вошёл. Она лежала на полу. Я сел рядом с ней и потряс за плечо. Но она продолжала лежать без движения. Я вышел в коридор и позвонил Лиле.

– Свет горел, когда вы вошли в зал?

– Нет. Его включила Лиля.

– Спасибо. А это девушка, сидящая на крыльце?

– Лиля. Позвать её?

– Не надо, – ответил Игнат Игнатыч. – Мы поговорим с ней на улице, а то затопчете всё вокруг.

Он повернулся к мальчишке-помощнику:

– Где шляются криминалисты?

– Их оповестили, скоро прибудут.

Роберт с Игнатом Игнатычем вышли на крылечко, оставив помощника приглядывать за порядком в доме. Аркадий укрылся от посторонних взоров на кухне, откуда донёсся звон разбитой посуды. Девушка перестала рыдать и сидела, прижавшись правым боком к перилам. Роберт спустился по ступенькам и встал лицом к лицу с ней.

– Как вас зовут? – обратился следователь к ней.

– А то вы не знаете?! – воскликнула девушка, вспугнув туман над вазоном с георгинами.

Игнат Игнатыч неодобрительно посмотрел на крикунью, выпятив вперёд нижнюю челюсть. Роберт почесал переносицу, вздохнул и повторил вопрос:

– Как вас зовут?

– Лилия, – с вызовом ответила она, карие глаза блеснули злыми огоньками.

– Кем вы приходитесь покойнице? – Роберт нахмурился, ему не понравилось грубое слово, слетевшее с губ, будто он своей неловкостью оскорбил прекрасную Марту.

– Я её лучшая подруга, – гордо ответила Лилия, но сникла под порывом холодного ветра, прилетевшего с реки Ангары, и подавленно уточнила: – Была.

– Как вы здесь оказались?

– Мне позвонил Аркадий, сказал, Марта плохо себя чувствует. Я вызвала такси и примчалась сюда.

– А где вы живёте?

– Что за допрос? – возмутилась девушка, но смерив, пыл добавила: – В центре на проспекте Ильича. Это я вызвала полицию. Марта лежала неподвижно и была холодной. Я попыталась её растормошить, но она даже не дышала.

Туман заурчал мотором, два оранжевых луча прорезали белёсую мглу, и к дому подкатил автомобиль. Дверцы распахнулись, явив собравшимся людям на крыльце четырёх мужчин, затянутых в чёрные костюмы. Усатый дядька первым прошёл в открытую калитку, бодро поздоровался с Игнатом Игнатычем и Робертом, махнул рукой остальным, и криминалисты скрылись в прямоугольном тёмном проёме.

– Позвольте отвезти вас домой, – обратился следователь к Лилии. – Марте сейчас вы ничем помочь не сможете.

Она растерянно кивнула. Роберт протянул руку и помог встать девушке со ступенек. Лилия спустилась к нему, оглянулась на дверь.

– О ней позаботятся, – успокоил её Роберт и повёл к автомобилю.

Он посадил девушку на заднее сиденье, а сам сел на переднее. Шофёр повернул ключ в замке зажигания, мотор заурчал. Роберт увидел, как Игнат Игнатыч нагнулся и что-то подобрал с земли, быстро сунув себе в карман.

– Я могла бы вызвать такси, – отвлекла его внимание от начальника Лилия. – Мне неудобно вас обременять.

– Нам по пути. Не переживайте, – успокоил девушку Роберт, колёса автомобиля зашуршали по гравию, дом Марты с распахнутой дверью скрылся из виду. – А как вы познакомились с Мартой?

Лилия на мгновение задумалась, в зеркальце заднего вида отразилось нахмуренное личико. Девушка прижала большой палец к губам, вспоминая о первой встрече с Мартой.

– Мы с одногруппниками пришли в театр, когда стажировались. Нас пустили за кулисы после представления. Я тайком пробралась в гримёрку Марты и попыталась стянуть пудреницу. Мне хотелось оставить что-нибудь на память от великолепной актрисы. Вы видели её на сцене хоть раз?

– Да, – признался Роберт, посмотрев в оконце.

Перед глазами вспыхнули огни рампы, из темноты в огненный круг света выплыла женщина в длинном чёрном платье до пола. Руки плавно скользили по воздуху, глаза блестели, она заговорила низким бархатным голосом, казалось, актриса обращается только к нему, а не ко всем зрителям.

– Марта засмеялась и разрешила оставить пудреницу себе, – в голос Лилии вновь вернулись слезливые нотки. Она потребовала отработать подарок и взяла в ученицы. Меня тогда многие возненавидели. Какая-то глупая девчонка рядом с божественной Мартой.

– Она была доброй, – вмешался в разговор шофёр. – Моя жена рассказывала, Марта помогала деньгами госпиталю. Однажды сама пришла к больным детишкам, не побрезговала, возилась с ними. Представляете?!

– Она была слишком доброй, – голос Лилии потух, она съёжилась на заднем сиденье, обняв себя руками.

Туман рассеивался, местами стекая обратно в реку. Имбирск-на-Ангаре проснулся, засновали по рельсам трамвайчики, засуетились люди на остановках и тротуарах, в окнах домов зажглись яркие огоньки. Только город не знал, ночью он потерял свою великолепную актрису Марту.

Автомобиль остановился в крохотном скверике, Роберт вышел и открыл дверцу для Лилии. Девушка выбралась с заднего сиденья, зевнула, прикрыв рот ладошкой.

– Хотите кофе? – предложила она следователю, показав рукой на подъезд.

– Поезжай без меня, – обратился Роберт к шофёру. – Я сам доберусь до управы.

Тот пожал плечами, автомобиль тронулся с места. Лилия достала ключик из кармана платья.

– А где ваша сумочка? – запоздало, поинтересовался Роберт.

– Дома, наверное, – ответила Лилия, бесхитростно посмотрев в глаза следователю и пожав плечиками.

Они вошли в подъезд, поднялись по лестнице на пятый этаж. Лилия живо перебирала ножками по ступенькам, Роберт едва поспевал за ней. До грациозности Марты было далеко, но девушка излучала шарм невинности и беззащитности, а таким в Имбирске-на-Ангаре живётся несладко. Лилия отворила дверь в квартиру и пригласила войти Роберта первым. Он переступил порог, почувствовал запах лимона и специй. Девушка скинула туфли и, не зажигая верхнего света, босиком прошла на кухню. Роберт аккуратно снял обувь, поставил её около порога и, ориентируясь на звук включаемой плиты, направился на кухню.

Окно, прикрытое сиреневым прозрачным тюлем, выходило на проспект Ильича. Напротив стояло здание с аптекой на первом этаже, с пузатыми резными балкончиками и лепниной на карнизе. Туман рваными клочьями лежал на проезжей части, раскатанный под колёсами автомобилей. На подоконнике в фиолетовом горшке росло коренастое деревце. Роберт сорвал листик и растёр между пальцев – аромат лимона явственнее проступил на кухне. Он сел на стул с высокой спинкой, сложив руки на коленях. Лилия засуетилась около плиты, помешивая длинной ложечкой кофе в турке.

– Вам корицу добавить? – спросила девушка.

– Да, – коротко ответил Роберт.

– Сахар на столе, – Лилия перелила кофе в чашку и поставила перед следователем, воротилась к плите и заварила для себя.

Роберт маленькими хромированными щипцами положил два кусочка сахара. Чернота булькнула, растворяя сладкое. Серебряная ложечка описала круг в чашке, звякнув о дно. Лилия села напротив следователя за столом, закинув ногу на ногу. Разрез платья задрался, оголив бедро. Роберт подул на горячий кофе и отпил из чашки.

– Я не знаю, что делать без Марты, – девушка посмотрела на следователя, глаза увлажнились, но усилием воли сдержала слёзы. – Она была для меня всем. Понимаете?

Роберт согласно кивнул. Он засыпал и просыпался с мыслью о прекрасной Марте, отправлял ей цветы с милыми записками, мечтал о встрече, но так и не осмелился заговорить с актрисой.

– Кто-нибудь угрожал вашей подруге?

Лилия задумалась, она поднялась со стула и, покачивая бёдрами, подошла к окну, обняла себя руками. В солнечных лучах девушка выглядела воздушной, невесомой, и если б сердце Роберта не принадлежало Марте, он бы влюбился в прелестную фею. Следователь двумя пальцами сдавил переносицу, зажмурился и открыл глаза – перед ним стояла напуганная девчонка, пытавшаяся применить магию. «Становится жарковато», – подумал Роберт и допил кофе.

Лилия повернулась вполоборота, улыбнулась, призывно облизав губы.

– Вам понравился кофе? – она понизила голос, изо всех сил стремясь охмурить следователя.

– Ничего не могу сказать, – пожал плечами Роберт, поднимаясь со стула. – Я не понимаю вкуса кофе, предпочитаю более крепкие напитки.

– Какие? – Лилия шагнула навстречу, но он обогнул стол и выскользнул в коридор, минуя девушку.

– Виски.

– Марта тоже пила только виски. Она могла просидеть всё застолье и не притронуться ни к еде, ни к выпивке, пока на столе не появится её любимый напиток.

– До свидания, Лилия, – он простился из прихожей и вышел прочь из квартиры.

Солнце выглядывало сквозь прорехи серых облаков. Роберт застегнул пиджак на все пуговицы. «Пара деньков и посыплется снег», – подумал он, направляясь на оживлённый проспект. – «Пора бы мне куртку извлечь из шкафа, а то так и застудиться недолго».

Первым делом, добравшись до полицейского управления, Роберт спустился в подвальные помещения в лабораторию и отдал ребятам испачканный в пыльце платок Аркадия. По коридору разнёсся скрип колёсиков. Он высунулся из кабинета криминалистов и увидел, как двое крепких парней толкают впереди себя каталку с телом, сокрытым белой непрозрачной клеёнкой. Одно из колёсиков подскочило на расколотой напольной плитке. Каталка дёрнулась, рука молочного цвета выскользнула из-под клеёнки. Парень небрежно закинул её обратно на каталку, оставив наготу неприкрытой.

Роберт, связанный невидимой тонкой нитью с Мартой, пошёл вслед за ними. Тело перекинули с каталки на холодный хромированный стол. Следователь скривился от резких запахов, скопившихся в комнате для вскрытий, полез в карман за платком, но вспомнил, что остался без него. Обнажённая Марта лежала, навеки сомкнув глаза. Он ощутил неловкость перед актрисой. «Тебя больше не потревожат пересуды людей, их чёрная зависть к твоей красоте», – подумал Роберт, отводя глаза в сторону. – «Будь уверена, я найду подлеца, посмевшего забрать тебя у нас».

Он покинул комнату для вскрытий и поднялся по лестнице на второй этаж, отведённый для убойного отдела. Игнат Игнатыч восседал в кабинете, подперев кулаком подбородок. Роберт сел за свой стол, достал влажную салфетку и протёр поверхность. В отделе над ним подсмеивались из-за любви к порядку, называя за спиной чистоплюем. Следователь взял белый лист бумаги, карандаш и нарисовал место убийства, подписав печатными буквами – «кто убил Марту»?

Запах мяты отвлёк его от размышлений. Роберт поднял голову и посмотрел по сторонам. Внимание приковал пиджак Игната Игнатыча, висевший на вешалке-стойке. Тёмное пятно расползлось по карману, словно начальник забыл вытащить конфету, и она растаяла. Роберт поднялся и направился к его столу.

– Какие идеи? – спросил Игнат Игнатыч, откинувшись на спинку стула, опасно затрещавшего под ним.

– Надо будет ещё раз опросить Аркадия. После обеда поеду в театр, поспрашиваю, как прошёл её, – Роберт сделал паузу и выдавил из себя: – последний день.

– Хорошая идея, поезжай, – одобрительно кивнул начальник. – Может, что интересное всплывёт в разговорах. Люди любят позлословить.

Роберт возвратился за свой стол, перевернул лист и написал – «театр?». Он никогда не был за кулисами, но слышал, жизнь актёров не сахар. Перед мысленным взором возник блестящий стол с обнажённой Мартой. Роберт тряхнул головой, прогоняя видение, не такой беззащитной и отданной на растерзание жадной толпе, хотел её запомнить. В его памяти актриса должна остаться живой.

– Хватит мечтать, – по плечу хлопнул Евгений, пухленький проныра, везде сующий любопытный нос вместо того, чтобы заниматься розыском преступников.

Он был без малого вровень ростом с Робертом, но из-за привычки ссутулиться выглядел маленьким. Несмотря на несносный характер, Евгений оставался в убойном отделе кладезем полезной, а порой и нужной информации. Игнат Игнатыч его привечал за умение вовремя подлизаться и как напарника по алкогольным возлияниям.

– Чего тебе понадобилось? – раздражённо поинтересовался Роберт, закрывая руками лист.

– Возьми в напарники, – заискивающим голосом попросил Евгений, силясь пальцами подцепить бумагу. – Дело-то громкое выйдет. Ты в прошлом году повышение получил, а в этом начальник тебе ничего не отвалит. А у меня все шансы его получить.

– Предлагаешь расследовать дело, а тебе отдать лавры?

– Славу мы поделим поровну, а вот повышение только для одного обломится.

– Мой ответ – нет.

– Свинота, – обиженно выдал Евгений, так и не сумевший вытащить лист из-под рук Роберта. – Не зря ребята говорят – заносчивая выскочка. Нет в тебе ни капли дружеского участия. Только о себе думаешь.

– Потому и повышение получил без посторонней помощи.

Евгений надулся и отошёл прочь. Роберт аккуратно сложил вчетверо лист бумаги, убрал его во внутренний карман пиджака и, сверившись с часами на стене, отправился на обед.

Глава 3

В скверик слетелась стая голубей, скамеечки заняли старички, погреться на солнышке, они бойко обменивались городскими сплетнями. Весть о смерти Марты разлетелась вместе с утренним выпуском газет. На первой полосе красовалась фотография актрисы с последней премьеры с кричащим заголовком: «Она шагнула в вечность». Роберт, любивший почитать во время обеда, и покупавший газеты по дороге в кафе, зло сплюнул на землю.

– И когда только успели разнюхать подробности?! – старичок протянул молоденькой продавщице в газетном киоске монетки, а потом повернулся к следователю. – Что скажете, уважаемый? Зуб даю, это сделал один из любовничков.

Старичок злорадно захихикал, прикрывая щербатый рот кулаком. Продавщица отдала ему в окошко свёрнутую трубочкой газету и вопросительно взглянула на следователя. Роберт отвернулся и зашагал к пешеходному переходу.