Антизона

Издательство признательно Борису Натановичу Стругацкому за предоставленное разрешение использовать название серии «Сталкер», а также идеи и образы, воплощенные в произведении «Пикник на обочине» и сценарии к кинофильму А. Тарковского «Сталкер».

Братья Стругацкие – уникальное явление в нашей культуре. Это целый мир, оказавший влияние не только на литературу и искусство в целом, но и на повседневную жизнь. Мы говорим словами героев произведений Стругацких, придуманные ими неологизмы и понятия живут уже своей отдельной жизнью подобно фольклору или бродячим сюжетам.

Глава 1

Зомбоферма

Чалый не замечал слежки и шагал по лесу, поводя стволом автомата из стороны в сторону. Атила крался на цыпочках, хотя знал: «День Зэт» – это тебе не «Сталкер», где прописаны даже запахи и шорохи. Есть некоторое сходство – декорации и атмосфера, но здесь все намного проще: никаких артефактов и мутантов, лишь три вида зомби, фермеры, военные да бандиты типа Чалого.

Текстура деревьев, травы, кустов здесь тоже попроще, из-за чего они смотрелись искусственными, немного картонными, и в игру труднее было вжиться. Но от того, веришь ты или нет в этот мир, ничего не менялось – бандиты здесь окопались более чем реальные и опасные.

Что-то заподозривший Чалый замер, потом резко обернулся – Егор едва успел прижаться к сосновому стволу. Раз не стреляет, значит, не заметил.

Когда он набрался смелости и выглянул, Чалый ушел уже далеко. Но теперь его фигура, озаренная рассеянным светом, двигалась плавно, осторожно. Чалый поминутно замирал и прислушивался, иногда – всматривался в кусты, так что Атила был вынужден перебегать от ствола к стволу.

Затянутое тучами небо походило на небо «Сталкера», но было более уныло-однообразным.

Передатчик завибрировал в кармане Егора в самый неподходящий момент – когда Чалый в очередной раз остановился и завертел головой. Атила едва успел присесть за деревом. Хорошо, не забыл перевести передатчик в беззвучный режим.

Вынув его, Атила глянул на экран: с ним пытался связаться Большой. У Мишки талант появляться не в том месте и не в то время. Ну, или звонить. Слава Зоне, Чалый далеко, а то в царящем тут беззвучии он услышал бы гул виброзвонка.

Егор поднес передатчик к уху, прижал плечом и прошептал:

– Не могу говорить.

Большой, пропустив его слова мимо ушей, завопил из трубки:

– Нашел! Нашел чит! Прикинь, здесь же у них в игре продукты портятся, такая фича… Кто-то это использовал – сделал чит, ускорил работу алгоритма раз в десять, подложил чит на поле, поэтому там урожай сразу и гниет на корню!

Атила поморщился, прикрыл рукой передатчик – казалось, что голос Большого громыхает на все окрестности – и прошептал одними губами:

– Не ори, Чалый услышит.

– Чего-о? Ты скажи по-человечески, не слышно ни черта! – не унимался Большой.

– Тс-с-с! Я. У. Чалого. На. Хвосте.

Из трубки донесся шелест помех – наверно, скрипели шестеренки в голове Большого, переваривающего услышанное. Усвоив информацию, он сказал уже спокойно:

– А-а-а, извини, эмоция. И что у тебя?

«У тебя по жизни эмоция», – мысленно огрызнулся Атила и выглянул из-за ствола: Чалый ушел далеко, за кустами еле-еле угадывался его камуфляжный костюм. Егор мысленно обозначил цель – сосну метрах в пятидесяти отсюда. Теперь надо выбежать на середину поляны и рассчитать так, чтобы Чалый был на одной линии со стволом и не видел бегущего Атилу.

– Атила, так че у тебя?

– Минута – и на связи, – не отключаясь, он рванулся к цели, аж ветер в ушах засвистел. Уже на месте, прячась за стволом, добавил: – Слежу. Скоро буду, жди. Ничего не говори Бороде.

– Ладненько.

Атила прервал связь и спрятал передатчик обратно в карман камуфлированного комбинезона. Поправил бандану – такую же зелено-бежевую, пятнистую, – вцепился в приклад АК и снова поспешно двинулся от ствола к стволу. Спринтерские пробежки его изрядно вымотали, сердце частило – он еще не привык к большим нагрузкам. Пару месяцев назад Егор в инвалидном кресле ездил и не помышлял, что станет на ноги. Зато теперь, зная, что такое настоящая беда, он не расстраивался из-за мелких житейских трудностей и встречал их презрительной ухмылкой. Каждый раз, когда что-нибудь случалось, он вспоминал свое инвалидное кресло, и масштабы неприятности сразу уменьшались.

Атила машинально вытер лицо, хотя пота не было. Он не отрывал взгляда от Чалого, разводящего кусты по-обезьяньи длинными ручищами. Автомат тот перекинул через плечо, чтобы не мешал.

Лес начал редеть; все труднее было найти сосну с толстым стволом, чтобы понадежнее спрятаться. С одной стороны это усложняло слежку, но с другой означало, что лес скоро кончится и Чалый достигнет цели. То, что он идет к Хлебной фабрике, не вызывало сомнений.

Пришлось отпустить его подальше и передвигаться на полусогнутых, прячась за кустами и в высокой траве. Вскоре сосны сменились березами, и за ними скрываться стало вообще невозможно. Атила подождал, пока Чалый исчезнет из вида, и рванул через рощу. Закончилась она пологим склоном холма, густо поросшим кустарником и бурой пожухлой травой. Атила лег, раздвинул ветви.

Чалый ускорил шаг. Уже не опасаясь нападения зомби, он быстро приближался к двухэтажному бараку фабрики. На черепичной крыше возле кирпичной трубы зашевелился охранник, махнул автоматом. Чалый в ответ вскинул ручищу. Атила заметил еще одного охранника у облезлой деревянной стены барака, некогда выкрашенной зеленой краской, но деталей было не разглядеть, и он, раздвигая ветви, пополз дальше, чтобы слышать, о чем разговаривают бандиты Шершня. Остановился почти у самой дороги – асфальтовой, покрытой выбоинами.

Итак, двое охранников, и наверняка неподалеку ошивается еще человека три. Нельзя такое жирное место без присмотра оставлять, желающих закрепиться здесь ой как много. Стоит Шершню чуть-чуть расслабиться – набегут, людей перестреляют и своих головорезов поставят.

На фабрике, которую захватил Шершень, было аж четыре схрона, где раз в сутки респаунилась еда, то есть на языке нормальных людей – появлялась. Фабрика – лучшая фармилка на всю округу, неиссякаемый источник дармовой энергии, в данном случае – пищи.

В мире «Дня Зэт» еду можно выращивать на своей ферме, но занятие это трудоемкое, опасное и неблагодарное. Можно покупать в игровом магазине или отнимать у тех, кто слабее. Самое выгодное – находить в таких вот схронах, где еда возникает периодически, чем большинство игроков и занималось.

Но не все так просто: подчиняясь алгоритму игры, схроны часто меняли местоположение. Хотя иногда бывали сбои, и некоторые из них надолго застревали в одном месте. По сути, Хлебная фабрика – один большой сбой. Там аж четыре схрона, которые функционируют уже больше года. Именно потому это место и назвали «хлебной фабрикой» – на самом-то деле к хлебзаводу оно не имело никакого отношения.

Бандиты Шершня взяли ее под контроль. Ежедневно они снимали со схронов кучу еды, часть съедали сами, большую – продавали. И богатели на этом немерено. Шершень благодаря фабрике ох как поднялся, жирел не по дням, а по часам.

Но не все коту масленица. В двух километрах от Хлебной фабрики, за лесистым холмом, недавно заработала ферма Бороды. Этот хитрец сумел подчинить зомбаков, превратил их в бесплатную рабочую силу, и теперь они выращивали для него жратву, которую он продавал и, демпингуя, сбивал Шершню цены, что последнего, мягко говоря, не радовало.

Война велась не на жизнь, а на смерть. Борода, если разобраться, не наносил конкурентам прямого ущерба, зомби на них спускал только когда оборонялся. Шершень же со своими головорезами набегали на фермера не раз. Выходит, если кто и заинтересован в уничтожении фермы Бороды – так это бандиты. Вот и ответ, почему Атила следил за Чалым.

Отдаленные голоса начали приближаться, и он вжался в землю, замер, стараясь слиться с листвой. В просветах ветвей замаячили силуэты бандитов. Атила перехватил ружье поудобнее. Враги шли прямо на него, но вдруг повернули вправо.

Егор скосил глаза. Совсем рядом с ним через кусты шел маленький подвижный человек в кепке и сером комбезе. Ну, дела! Сам Шершень пожаловал! Да не один – в сопровождении двух верзил с квадратными челюстями. Атила замер, боясь вздохнуть. Ведь совсем рядом идут, стоит им посмотреть под ноги и вправо, и заметят. И никакой камуфляж не спасет.

Ноги в кирзовых сапогах с хрустом сминали мелкие сухие ветки возле самого лица. Если бы Атила протянул руку, то мог бы к ним прикоснуться…

Бандиты прошли рядом, ничего не заподозрив. Теперь Егора от них отделяла живая изгородь нечастого кустарника, сквозь которую отлично всё просматривалось. Чалый повернулся лицом к Шершню. В его лопатообразной лапе исчезла ладонь Шершня, протянутая для рукопожатия, и командир бандитов встал к Егору спиной.

Атила все время пытался вспомнить, кого же напоминает главарь банды. Точно ведь известную личность. Политика? Актера? Понимание пришло внезапно – дедушку Ленина! Тот же лукавый прищур, та же интеллигентная бородка и кепка… Уж не мелочился бы игрок и сразу назвал персонажа Ильичом. Или внешность – случайное совпадение?

Шершень заговорил. Голос у него был хриплый, прокуренный, никак не «ленинский»:

– Какие вести с полей?

Чалый потер ладони и прогудел:

– Да все пучком. Еще три дня, и Борода разорится.

В разговор встрял кто-то из дозорных, говорил он тихо, и Атила не разобрал слов. Потом Шершень прохрипел:

– Прямо сейчас?

Бас Чалого разнесся на всю округу:

– Нет, рано, Борода на вас снова зомбаков спустит.

Атила слушал во все уши. Заказ был важный, хозяин фермы платил хорошо. Двое суток назад Картограф договорился с Бородой, и тот нанял их Кризисное бюро «Игрушечные войны», чтобы разобраться с проблемами, в которых, как он подозревал, повинны конкуренты.

Сначала банда Шершня просто наехала на ферму, но Борода спустил на бандитов зомби, и налетчики отступили. Но, видимо, не сдались и решили действовать другими методами. Спустя четверо суток после нападения его урожай начал гнить, не успевая толком вырасти. Борода смекнул, что это работа какого-то чита, и обратился к Картографу, который, после закрытия «Сталкера», заработал неплохую репутацию в Сети, обеспечив, так сказать, положительный имидж бюро.

Разговор закончился, бандиты, переругиваясь, направились к Хлебной фабрике. Чалый же, расправив плечи, зашагал обратно – сквозь кустарник, через холм к ферме Бороды. И чего ему не хватало? Борода платил неплохо, не наглел, да и охотники Чалого уважали.

Атила снова застыл – предатель должен был пройти всего в паре шагов от него.

Поскольку зомбаки постепенно выходили из строя, завербованные Бородой охотники шарились по окрестностям, отлавливали новых, ну и, плюс ко всему, следили на ферме за порядком. Борода доставленных, «диких», зомби брал в оборот, обрабатывал как-то…

Атила полагал, что тут тоже без чита не обошлось, причем он посложнее, чем тот, который Шершень применил теперь против фермера. Это же целое дело: сломать (а скорее – обойти) правила мира так, чтобы зомби подчинялись тебе, ввести в них новые поведенческие цепочки, заставить работать на себя.

Зомби в «Дне Зэт» совсем не напоминают киношных увальней. Они здесь быстрые, агрессивные, на них и держится весь интерес к игре. А Борода заставил их в поле пахать, заполучив бесплатных трудолюбивых рабов, которые никогда не устают, только иногда на части разваливаются.

Следить за Чалым не было смысла: Атила не сомневался, что он топает обратно на ферму. Отпустив его подальше, Егор направился вверх по холму, изредка бросая настороженные взгляды на Хлебную фабрику. Бандиты заняли свои посты: один полез на крышу и уселся, растопырив колени, второй, в зеленом комбинезоне, слился со стеной барака.

Шершень переступил порог центрального цеха и растворился в полумраке, телохранители последовали за ним. Донеслись голоса и неразборчивый хрип Шершня. Значит, в помещении еще двое-трое игроков.

Вскоре Хлебная фабрика исчезла за стволами деревьев, и Атила зашагал по лесу, не опасаясь выстрела в спину. Чалого он не видел, тот успел уйти далеко. Единственное, чего следовало теперь остерегаться – зомби, но, если что, они отвлекутся на приманку, идущего впереди охотника, так что можно расслабиться.

Донесся треск и бормотание. Атила снизил скорость и спрятался за дерево. Оказалось, что он почти настиг потерявшего страх Чалого, который танком пер сквозь кусты. Охотник размахивал руками и насвистывал незамысловатую мелодию.

Этот склон холма был более пологим и лесистым. Сосняк тут вымахал, как в Сибири – стволы-колонны до самых облаков. Темнота такая, что неба не видно. Когда лес закончился, Атила остановился на возвышенности, обозревая ландшафт впереди.

Долина, облюбованная Бородой, раскинулась между двумя холмами. Почти вся она была покрыта полосами грядок, над которыми склонились зомбаки: сутулые плечи, длинные руки, поникшие головы. Синхронно вскидывая мотыги, они опускали их в землю с характерным хлопаньем. Сколько там их? Тридцать? Сорок? А вот, под другим холмом, борются с сорняками зомби-пропольщики…

В середине долины, у подножия башни ЛЭП, стояла здоровенная трансформаторная будка, обросшая всевозможными пристройками – собственно ферма, где жил Борода и ночевали охотники. Зомбаки, видимо, вповалку дрыхли на земле… Хотя нет, они неутомимы и бодрствуют, пока не рассыплются от износа. Даже ночью пашут.

Из прокопченной трубы тянулся белый дымок. На пороге деревянной пристройки, положив на колени винтовку, скучал Стриженый, старший у охотников. Вдоль поля прогуливались трое его молодцов, возвышаясь над согбенными зомби. Ну, точно картина «рабы на полях Бразилии». Еще немного, и надсмотрщик щелкнет кнутом, подгоняя, и они затянут скорбную африканскую песню.

Спустившись с холма на раздолбанную грунтовку, Атила завертел головой, пытаясь отыскать Мишку. Куда он подевался? Ага, вот – присел на корточки возле частокола с дырявыми горшками и черепами, надетыми на штакетины. Зомбаки работали в паре метров от него, но смелый Большой не обращал на них внимания.

Направившись к дому, Егор помахал ему рукой. Здесь у Мишки был такой же аватар, как в «Сталкерах» – суровый сорокалетний бородач, и звали его так же – Большой.

Некоторое время Большой хмурил косматые брови и смотрел перед собой, ничего не замечая. Подумаешь – еще один движущийся силуэт, наверное, очередной зомбак… Но когда Атила подошел метров на десять, Мишка просиял, на губах заиграла мальчишеская улыбка; на суровом лице она смотрелась странно. Чему он там радуется? Мишка выпрямился и потряс блок-детектор. У пристройки Стриженый, подняв голову, перевел взгляд с него на Егора и сунул в рот травинку.

– Во! – Большой кивнул на пузатый глиняный горшок с огромной дырой в боку.

– Что – «во»? – спросил Атила.

– Это и есть чит, который мы искали, – прошептал он. – Кто-то круто его замаскировал, а я – обнаружил!

Только теперь Атила заметил, что от блок-детектора к дыре тянется провод.

– Загляни, – предложил Мишка.

Недоверчиво покосившись на пританцовывающего от нетерпения напарника, Атила сделал шаг к горшку, посмотрел и прищелкнул языком: к горшку изнутри крепилась пластиковая коробочка, оплетенная проводами, на ней мерно мигал зеленый огонек.

В виртуальных мирах каждая рабочая программа должна отображаться в виде вещи или явления – таковы правила. Должны быть текстуры, внешний вид – а иначе как вообще контактировать с ней? Этот чит сделали похожим на самодельную взрывчатку с часовым механизмом. Вот, значит, почему гибнут урожаи Бороды, которые в «Дне Зэт» вырастают аккурат раз в месяц…

– Это оно и есть! – затараторил Большой, по обыкновению эмоциональный и говорливый. Слова вылетали из него, как пули из автомата, и убивали слушателя если не смысловой нагрузкой, то скоростью и количеством. – То самое, понимаешь? Я вообще молодца – не всякий бы догадался, что оно в горшке, а я…

Атила знал: недавно Мишка сломал сопротивление бати и переехал от родителей в съемную квартиру на краю Женевы, и поэтому сейчас особенно счастлив и говорлив.

– Короче, – продолжал Мишка, – чит действует, как я и говорил: ускоряет «старение». Могу прямо щас выключить.

Он протянул руку к горшку, но Атила сказал:

– Нет, подожди.

Мишка собрался уже возмутиться, но проследил направление взгляда Атилы и угомонился. Ничего не подозревающий Чалый, уперев руки в бока, разговаривал со Стриженым. Ощутив чужое внимание, охотник вопросительно посмотрел на Атилу, а тот бросил взгляд на холм, где виднелась ядовито-зеленая водонапорная башня, отодвинулся от чита, хлопнул в ладоши и крикнул:

– Сюда идите, все! И Бороду позовите!

Стриженый повернулся к распахнутой двери и лениво пробасил:

– Борода? Эй! Тут зовут! Все, сюда идите!

Он сморщил лоб и, приложив ладонь к уху, замер. Никто не выходил.

– Ну, чего, перепились все? Дело срочное!

В глубине дома загрохотало, донеслось кряхтение и тяжелые шаги. Первым вышел здоровенный охотник, в его лапищах винтовка смотрелась, как игрушечная. Следом вылез сам Борода, почесал в затылке, с хрустом потянулся и воздел к небу длиннющие руки. Когда он молчал и смотрел исподлобья, приоткрыв рот, то и сам походил на зомбака.

За Бородой порог переступили еще два угрюмых мужика с длинными дрэдами, похожие, как братья.

Увидев Атилу, Борода просиял и уже открыл рот, но Атила перебил его, решив сразу брать быка за рога:

– Твой урожай глушили читом, в основе которого тот же алгоритм, что старит и портит обычную еду. Его усилили во много раз и внедрили в эту локацию. Чит вот здесь, – Атила похлопал горшок. – Мой партнер готов отключить его.

Люди Бороды удивленно загомонили. Фермер скрестил руки на груди и привалился к стене. Мишка бочком подошел к Атиле, изо всех сил стараясь не смотреть на Чалого. Егор продолжал:

– Ферма охраняется день и ночь, поставить чит мог только кто-то из своих. Что в твоей команде предатель, мы поняли сразу, и решили кое-что проверить. Точнее, кое-кого. Мои подозрения подтвердились, – Атила резко повернулся, уставился на Чалого. – Чалый, ты из банды, или тебя Шершень подкупил?

Последнюю фразу он проговорил почти без паузы, на выдохе – выпалил ее в лицо Чалому.

На самом деле, прямых доказательств, кроме слов самого Егора, видевшего, как Чалый базарит с Шершнем, не было, и охотник мог отмазаться. Чтобы этого не произошло, Атила и разыграл небольшую сцену.

Как оказалось, он все сделал правильно. Тот вздрогнул, отпрянул, залепетал что-то обиженно-неубедительно… Всем присутствующим сразу стало ясно: всё правда, вот он, предатель.

Стриженый, который до того напоминал нежащегося на солнышке кота, метнулся к Чалому и вмазал ему. Предатель даже не успел защитить лицо. Схватившись за расквашенный нос, Чалый рухнул на колени.

– Ах ты гни-ида! – скривился Стриженый, поднял упавшую винтовку Чалого, но тут Борода пробасил:

– Стриженый, отойди.

Атила не спускал глаз с фермера. Из сонного увальня тот мгновенно превратился в матерого хищника, но не перестал походить на зомби. Он него теперь веяло чуждостью и враждебностью.

– Ёлы-палы! – пробормотал Мишка, сжав плечо Атилы. – Гляди, Егор! Сзади, они там…

Атила обернулся: все зомбаки на огороде разом выпрямились и замерли. Потом повернули головы к людям, будто присматриваясь. А потом вздрогнули и двинулись к дому – медленно и неумолимо. Даже те, что занимались прополкой, оставили свое занятие и направились к ферме.

Зловещая картина: колени зомби полусогнуты, руки болтаются плетьми и почти задевают траву, рты разинуты, мертвые глаза выпучены…

Атила схватился за винтовку, передернув затвор, прицелился в ближайшего мертвяка. Мишка сделал то же самое. Охотники, сбившись в кучу, взялись за оружие. Они переминались с ноги на ногу, как табун лошадей, почуявших волка. Борода пророкотал:

– Спокойно, хлопцы, все под контролем!

Он стоял неподвижно, уставившись в одну точку, и лицо у него было такое, будто он в уме перемножал многозначные числа. Егор задрал брови, сообразив, наконец, что к чему. Всё, теперь понятно! Хозяин фермы использует сейчас мозговой интерфейс, о котором говорил Картограф! Вот как Борода управляет зомби – мысленно. Ну, не терминал же у него в доме запрятан, где нужно джойстик крутить. Продвинутый Борода пользовался новейшими технологиями. Сейчас у него перед глазами висит видимый только ему интерфейс управляющей программы, фермер раскрывает и закрывает окна, мысленными командами «кликает» на несуществующие кнопки… Вот так штука!

Атила взглянул на поверженного Чалого. Тот продолжал бездарно разыгрывать комедию, надеясь, что убедит окружающих в своей невиновности:

– Да вы чего? – бормотал он, пытаясь подняться. – Да это же вранье… Да я…

Он замолк, вытаращился на охотников, не понимая, почему они пятятся от него. Чалый был сейчас спиной к огороду и не видел приближающихся зомбаков. А те не брели, как мертвецы в фильмах, а двигались резво, хоть и рывками. Когда до жертвы осталось с десяток метров, под ногой одного зомби хрустнул сухой стебель – Чалый обернулся, вскочил и закричал.

Секундное промедление едва не стоило ему жизни – ближайший зомби ринулся на него, ухватил за плечи. Чалый ударил его коленом в живот, выхватил нож и всадил в брюхо. Бросил скорчившегося мертвяка на наступающих собратьев – двое свалилось, но их было слишком много, они приближались со всех сторон и почти окружили Чалого.

Отчаянно матерясь, он схватил самого ближнего зомбака за руку, чтобы швырнуть его в толпу и смыться, но зомби попался старый, хрупкий, и его конечность с хрустом оторвалась. После этого зомби повалили жертву. Чалый не сдавался – пинался и орал, пока крик его не оборвался хрипом и бульканьем.

Охотники не двигались и боялись даже дышать. Склонившиеся над добычей зомби копошились, пихали друг друга локтями и чавкали. Хрустели перегрызаемые хрящи, ломались кости. Мертвяки, которые не могли добраться до поживы, слонялись вокруг и утробно рычали.

Мишку передернуло от отвращения, он шумно сглотнул и прошептал:

– Глотку перегрызли. Блин, живого человека! Ну, не живого, но… Ну, ты, Борода… зачем так? Можно было его… Иначе.

Борода его реплику проигнорировал, довольно сощурился, снял с шеи платок и повязал на лысую макушку.

– Отключил чит? – обратился он к Атиле.

Егор кивнул, и тогда Борода зашагал ко входу к дому, бросив на ходу:

– Пошли со мной.

Атила замешкался, глядя на зомби. Насытившиеся мертвяки отваливались от тела Чалого и разбредались – посвежевшие, с рожами, перепачканными кровью. Их место занимали другие твари, начинали с остервенением чавкать. Вот что в этой игрухе достоверное, так это всевозможные виды смерти, сопутствующие звуки и запахи. Даже более достоверные, чем в «Сталкере»…

У порога Борода повернулся и напустился на охотников:

– А вы не стойте тут! Идите лучше на Хлебную фабрику!

– Ты че? – возмутился здоровяк с винтовкой. – Охренел, фермер? Мы с бандой Шершня сами не справимся.

Борода резко подался вперед – здоровяк втянул голову в плечи – и процедил:

– Идиот! Кто сказал, что надо нападать?! Рассредоточитесь там и наблюдайте за ними! Стриженый – командуй. Вечером пришлю еще наемников. С ними выбьете Шершня оттуда. Каждому – месячный оклад и долю прибыли с фармилки. Ну?!

Охотники переглянулись. Один из братьев с дрэдами махнул рукой:

– Ну ладно, пошли.

Его брат был чуть ниже, тоньше в кости и моложе. Он перекинул автомат через плечо, посмотрел на Стриженого. Распоряжений долго ждать не пришлось: Стриженый скомандовал:

– Нечего стоять, пошли! – И двинулся по грунтовке в сторону лесистого холма. Остальные, негромко переговариваясь, последовали за ним. Зомби к тому времени уже доели Чалого, разбрелись по огороду и взяли брошенные мотыги. На утоптанной земле, где лежал предатель, осталась только большая темная лужа.

Хозяин фермы с угрюмым видом потоптался на пороге, но передумал входить. Он спустился по ступеням и направился к деревянной пристройке, утопленной в земле чуть не по самую крышу, кивком позвав Атилу и Большого за собой.

Мишка с радостным видом обогнал Бороду возле входа в пристройку и задом привалился к двери так, что в спину его уперся край шиферной крыши. Вынул свой ПДА:

– Ну че, дядя, рассчитаемся?

– Сейчас, – буркнул Борода, оглядываясь на охотников, которые приближались к лесу.

Атила тоже полез за ПДА, куда была встроена программа внутриигрового банкинга. Снова отыскал взглядом холм с водонапорной башней, оглядел ее внимательно, но так, чтобы не видел Борода.

– Сюда проходите. – Фермер, отстранив Большого, открыл дверь в пристройку. – По ступенькам спускайтесь. У меня там особый терминал, вы назовете номер счета, я переведу деньги.