– Д-да, – дрожащим голосом отвечаю я, со всей силы пытаясь сдержать рвущиеся наружу слезы обиды.
– Так-то лучше, – вмиг расслабляется Роберт и отпускает. – Иди, и не надо плакать, я забочусь исключительно о тебе.
И напоследок шлепает меня по попе.
Как же унизительно.
Плетусь в комнату в поисках платья.
Какая к черту забота?! Эта скотина только о себе думает.
Ох, тяжело вздыхаю, заметив собственное отражение в зеркале в абсолютно неуместном нарядном белом платье. И пусть. Хотел ведь его, теперь получит. Специально искать что-то подходящее я не намерена.
Возвращаюсь, и в голове стучит лишь одно – «О Моргана, на каком же я дне! Нет! Я и есть то самое дно, ниже падать некуда».
Но неделю спустя я пойму, что есть еще очень много не прошедших граней этого самого дна, многие из которых я обязательно постигну благодаря Роберту Ромиро и собственной слабости и беспомощности.
Но пока я не знаю этого и корю себя всего лишь за переодевание.
– Вот видишь, какая красавица сразу! – умиляется мой жених. – Не обязательно было вечернее платье надевать, можно было бы и вариантом попроще ограничиться, конечно, но мне нравится, что ты для меня стараешься.
Подставляю щеку для поцелуя мужчины и кривлюсь в искусственной полуулыбке.
– А теперь ужин, – присаживается Роберт, предварительно усадив меня рядом.
Он аристократ, и правила приличия у него на первом месте.
За едой мы практически не разговариваем. Роберт с аппетитом поглощает пищу и налегает по своему обыкновению на алкоголь, а я сижу и вяло ковыряюсь в тарелке, гадая, придется ли сегодня раскрывать ноги перед этим человеком или нет.
– Ох, как же хорошо. – Откидывается тот, наконец, на спинку стула. – Вот знаешь, моя жизнь была не полной до тебя, но теперь как же прекрасно все. Жаль, конечно, что ты так хочешь свадьбу в этой, как там ее, Плазе, – тут я на миг напрягаюсь, не дай Мерлин, он передумает идти мне навстречу в этом вопросе, – но я тебя понимаю. Свадьба бывает, в конце концов, раз в жизни, и мы можем себе позволить сделать ее праздником мечты.
Расслабляюсь. Фух. Пронесло.
– Ладно, с тобой хорошо, но вынужден оставить одну, у меня срочная работа, полночи точно проведу в кабинете, а ты можешь лечь у себя, чтобы я не разбудил, когда закончу, – и Роберт целует меня в макушку и уходит.
Мое сердце радостно трепещет. Ура! На сегодня я получаю глоток мнимой свободы.
Глава 6
Усилием воли сдерживаю себя, чтобы не запеть от радости, и вместо этого спокойно поднимаюсь и чинно иду к себе. И лишь за закрытой дверью отведенной мне спальни, позволяю сбросить с себя маску, равно как и платье с туфлями, и просто с наслаждением падаю на кровать.
Дожила. Наивысшее счастье для меня теперь – это когда никто не трогает. Или, вернее, когда Роберт не трогает. Жаль, никак не могу повлиять на его работу, чтобы она каждый день не заканчивалась.
И с такими мыслями проваливаюсь в долгожданный сон.
Снится мне зеленый луг, яркое желтое солнце и ветер. В общем, все то, что всегда ассоциировалось со свободой. Но сон внезапно прерывается, меня будят какие-то звуки, доносящиеся из-за двери.
Тут же подрываюсь и аккуратно открываю ее. Свет идет откуда-то со стороны кухни.
– Да твою ж, Моргану! Долбанная Лиззи! Не могла аккуратно поставить еду, – слышу голос Роберта и зачем-то очень тихо, на цыпочках, иду в его сторону.
Так и есть, мой ненаглядный женишок, видимо, проголодался. На столе куча мисок, которые он достал из холодильника, а рядом стоит наполовину опустошенная бутылка виски, и в пепельнице тлеет вонючая сигара.
Хочу пройти вперед, обратить внимание на опасность возникновения пожара, как Роберт снова ругается и в сердцах со всей силы хлопает дверцей холодильника. А потом поворачивается к бутылке и делает из нее большой глоток.
Черт, да он же пьян в стельку. Вон, на ногах еле стоит, качает всего.
И какого хрена я тут забыла?
Быстро бегу обратно к себе и захлопываю дверь, а затем закрываю ее на имеющуюся щеколду. Слабая преграда для взрослого крепкого мужчины, да еще и сильного мага, но что есть, то есть.
Подумав немного, решаю придвинуть комод к двери. Хоть какая-то страховка на оставшуюся ночь.
А затем сажусь на кровати и обнимаю себя руками, и так и сижу некоторое время, раскачиваясь, словно болванчик, из стороны в сторону.
Тошно.
И наконец, когда шум в коридоре вроде бы стихает, принимаю ударную дозу успокоительного зелья и только после этого забываюсь беспокойным сном.
Просыпаюсь, когда на часах уже полдень. Надо же, давно со мной такого не было.
В голове тяжесть и вязкая каша, во рту неприятный травяной привкус. Кажется, с дозой лекарства я все же переборщила. Не стоит столько вливать в себя. Тем более не знаю, чего вчера так перепугалась. Наверное, это что-то на подсознании.
А может попробовать подливать Роберту зелье? Будет скрадывать его агрессию.
Да нет, он легко может распознать специфический привкус, а там и прибьет меня ненароком за такие дела. Фигурально выражаясь, я надеюсь. Ведь он все же аристократ с идеально привитыми с детства манерами, а такие на женщин руку не поднимают, предпочитая действовать психологически.
Кое-как приведя себя в относительный порядок, наконец, покидаю комнату, предварительно с трудом вернув на место комод. Ничего, еще неделька таких ночей и смогу двигать его словно пушинку.
Дома царит тишина.
Невольно ежусь. Как-то не по себе немного.
Шагаю на кухню. Здесь все идеально убрано, словно и не было всего того беспредела, устроенного Робертом ночью. Лиззи молодец.
А вот в кухню входит она собственной персоной.
– Доброе утро, вернее день, – вежливо здороваюсь с девушкой. – Мистер Ромиро ушел?
Осторожно спрашиваю, прощупывая почву его переменчивого настроения. Хотя, если бы я ему действительно понадобилась, его и комод не остановил бы.
– Да, ушел, – бесцветным голосом отвечает мне служанка, – сейчас накрою вам стол.
И тут Лиззи на миг поднимает на меня глаза, и я вижу огромным фиолетовый синяк на ее лице.
– О Мерлин, Лиззи! Кто это с тобой сделал? Неужели Роберт?! – подбегаю к девушке и хватаю ее. – Кошмар какой, но ведь можно залечить, да.
С полминуты она мне ничего не отвечает, а потом как выдаст с неприкрытой ненавистью и злостью.
