– Готовы?
– Да.
И Альд распахнул дверь.
5
Ярко освещенная столовая по размеру больше напоминала актовый зал в доме комиссариата, чем место, где принято принимать пищу в тесном семейном кругу. Длинный стол, за которым можно было разместить добрую половину нашего поселения, светлые стены, практически полностью завешанные гобеленами со сценами волчьей охоты.
И сами волки. Пять пар звериных янтарных глаз впились в меня мертвой хваткой так, что стало трудно дышать.
– Фрея Мария, – провозгласил ледяным тоном Альд и совсем невежливо подтолкнул локтем в спину, чтобы не стояла столбом, а прошла уже… к кому? Своим хозяевам? Мой взгляд беспорядочно заметался по волчьим лицам, не зная, за чье зацепиться. Три мужчины и две женщины. Во главе старый волк, уже с сединой в висках, по обе руки от него нежные бледные омеги, одна из них…Во рту пересохло…Я! Да это же я. Только более бледная, худенькая копия. Словно меня акварелью нарисовали. Не может быть. В ушах зашумело от волнения, и ноги словно приросли к полу.
Ансгары очевидно тоже пребывали в легком замешательстве. И в столовой на несколько секунд повисла звенящая тишина. Наконец молодой волк, на вид лет двадцать пять, не больше, первый очнулся от сковавшего оцепенения. Резво поднялся с места и вежливо отодвинул стул рядом с собой, приглашая меня сесть. Почти сразу за ним вскочил волк напротив и прожег его золотистым взглядом, не обещавшим ничего хорошего. Потом медленно повернулся ко мне. Я попыталась сглотнуть подступивший к горлу ком и не смогла. На меня сейчас исподлобья, сверля звериными глазами, взирал сам Джервалф Ансгар, управляющий нашим сектором Млечного Пути. Всей моей богом забытой планетой! Я видела этот взгляд, это лицо миллионы раз в агитационных роликах и на распорядительных плакатах. И вот сейчас он стоит живой передо мной, реальный, и ждет, рядом с кем я выберу сесть?
Было в этом что-то нереальное. Дурной футуристический сон. С трудом отвела от него глаза, покосившись на волка, вскочившего первым. Младший брат наверно. Дирк кажется. Какой красавец! Если Джервалф, половозрелый грозный мужчина, внушал мне легкий ужас, то Дирк притягивал своим пока еще юношеским беззаботным очарованием. Хотелось пойти к нему. Казалось, так безопасней…
– Фрея? – Дирк вопросительно изогнул русую бровь, приглашая еще раз. И голос у него приятный. Бархатный такой. Но нельзя наверно, Уна же предупреждала…
Вдруг со стороны Джервалфа раздалось тихое рычание. Я резко повернулась к нему и увидела, как волк скалится от злости, демонстрируя мне клыки и, видимо, обещание медленной смерти. Вот черт! Он что, серьезно думает, что я к нему теперь пойду? Я что сумасшедшая? Вздернула подбородок, показывая, что нечего тут пугать несчастных барышень, и проследовала к любезно отодвинутому Дирком стулу. Тот, просияв от неожиданного триумфа, одарил меня лучезарнейшей улыбкой.
– Прошу, – и даже поклонился.
– Спасибо, – постаралась как можно изящнее развернуть салфетку у себя на коленях, все-таки жизнь на ферме не способствует элегантным манерам, и медленно подняла глаза на предназначенного мне альфу, оказавшегося прямо напротив. Он уже уселся обратно, развалившись на стуле и поигрывая ножом. Янтарные глаза недобро щурились.
– Бунт? – всего лишь одно слово, брошенное мне через стол низким хрипловатым голосом, но так много значащее, – Зря.
И улыбнулся, демонстрируя еще не спрятавшиеся клыки. Отчего лицо его приобрело зловещее выражение. Невольно вспомнилось предупреждение Альда о возможности переселения в комнату для непокорных на чердаке. Господи, я такая дура! И что я хотела доказать этим идиотским поступком? Что у меня не все в порядке с головой? Потупила взор, пытаясь исправить оплошность и демонстрируя полное смирение, и тихо пробормотала.
– Извините, я растерялась. Ваш брат встал первым и… – я подняла на волка, как я надеялась, бездумные овечьи глаза, – И вы так грозно посмотрели. Я подумала… Подумала, что торопите меня к нему.
И судорожно вздохнула для пущей убедительности. На самом деле сильно притворяться не приходилось. Меня и правда колотило от нервов, натянутых как струна. Уж очень не хотелось в первый же день оказаться на чердаке.
Янтарные глаза Джервалфа, пристально наблюдающие за мной, начали неуловимо меняться. Злость, неверие, недоумение и, наконец, ехидство осветили его лицо. Кривая улыбка тронула губы.
– Растерялась, значит… – протянул волк, – Что ж, я объясню тебе правила после ужина, что бы больше…не терялась.
И он скомкал своей мощной ручищей несчастную салфетку, смотря на меня так, будто это моя шея. В глазах промелькнуло что-то животное, дикое, но волк тут же отвернулся, перестав обращать на меня внимание и предоставляя возможность зачарованно наблюдать, как он продолжает грубо мять белоснежную ткань.
За столом возобновился разговор, как- будто ничего не произошло. Что-то о политике на Вальдене. Волки смеялись, спорили, рассуждали и словно забыли обо мне. А я все так и сидела, потупив взор и уставившись в тарелку, боясь влипнуть в неприятности. Как с собаками- нельзя смотреть в упор. Это вызов. Или желание. Или все вместе. Сердце отчаянно стучало в груди, и понадобилось несколько глубоких вздохов, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться. Но через несколько минут любопытство все же перевесило, и я начала аккуратно оглядываться по сторонам, рассматривая Ансгаров.
6
Старший Ансгар, темноволосый импозантный мужчина лет пятидесяти, величественно восседал во главе стола, обводя домочадцев властным расслабленным взглядом. Когда кто-то говорил, он смотрел на него, прикрыв веки, лениво поигрывая бокалом. Потом янтарные глаза на секунду вспыхивали, заставляя собеседника осечься, фрай Рабан подавался к нему и говорил что-то сам. Тихим вкрадчивым голосом. Будто ему не нужно напрягаться, чтобы донести свою мысль до другого. Все беспрекословно замирали, стоило ему открыть рот.
По мне фрай Рабан лишь пару раз мазнул взглядом, не проявив пока никакого интереса. Уна говорила – я ему должна понравиться, но возможно она имела ввиду просто отсутствие направленной на меня агрессии. Которую я, например, явственно ощущала от сидящей по правую руку от Рабана своей бледной копии.
Белинда. Ее светлые зеленоватые глаза то и дело прожигали меня насквозь. На бледном утонченном лице застыло презрительно выражение. Носик морщился, будто улавливая вонь. Пару раз она прямо смотрела мне в глаза и открывала рот, по-видимому собираясь начать беседу, но в последнюю секунду передумывала и отворачивалась. Я лишь пожимала плечами и улыбалась, не мне же первой знакомиться.
Вторая молодая женщина-Нильса, жена отсутствующего старшего брата, была похоже слегка не от мира сего. Рассеянный взгляд, легкая улыбка, играющая на губах, пространные суждения часто невпопад, грубо обрываемые Рабаном. Она производила впечатление если не тихо помешанной, то уж явно неприспособленной к реальной жизни особы. И Нильса была единственная, кто смотрел на меня открыто и дружелюбно, прямо в глаза. И проявляла интерес. Правда, вклиниваясь в разговор остальных и перебивая. " Тебе подать хлеб, Мария?". " Ты любишь белое вино?". " Попробуй вот это, оно из Шейла. Изумительное!". Ее участие казалось чуждым и неуместным. И сопровождалось повисающим гробовым молчанием.
Я смущенно улыбалась и кивала согласно на каждое предложение девушки.
Дирк, сидящий рядом со мной, как-то сразу прижух после выигранного права предложить мне стул, и даже чуть-чуть отодвинулся, чтобы наши локти, не дай бог, не соприкасались. Его настороженный взгляд то и дело возвращался к брату, и тут же ускользал в сторону. Только не в мою. Я почти кожей ощущала исходящее от парня беспокойство. Это было даже забавно. Если так боится, зачем было вообще начинать эту глупую игру? Я не понимала. Но не могла отказать себе в легких шалостях. Взбудораженные нервы, адреналин, кипящий в крови, напряжение, которое хотелось сбросить истошным криком- все это делало меня слегка безрассудной и не способной тихо сидеть на своем месте. Бунт. Хотя бы понятный только мне. Да, альфа правильное слово подобрал.
Так что, когда Дирк передавал мне хлеб от Нильсы, я, смотря ему прямо в глаза, дотронулась до его пальцев. Всего мгновение, но волк дернулся, зрачки его расширились и тут же сузились до точек. Губы сжались в тонкую линию. Нельзя. И быстрый взгляд на брата. Заметил или нет? Выдох. Кажется, нет. Укоризненно покосился на меня. А я не могла сдержать ехидства во взгляде. Сам настоял, чтобы рядом села- теперь терпи.
И опять повторила трюк, когда передавал вино. Дирк даже зашипел сквозь зубы. И не смотря на меня, едва шевеля губами, произнес.
– Запрещено касаться, дурная! Тебе же хуже будет…
– Мне никто не говорил, – я захлопала ресницами, изображая дуру. Это у меня всегда отлично выходило.
– Я говорю, – послышался рык напротив.
Резко повернулась на звук и застыла, пригвожденная тяжелым золотым взглядом. Ноздри волка нервно дрожали, раздуваясь. Клыки врезались в нижнюю губу. Радужка странно расширялась, затапливая белок.
– Тыыы… – прохрипел он утробно, подаваясь ко мне через стол, – Вышла!
Я открыла рот, не понимая. Он что? Выгоняет меня сейчас из-за стола? Из-за того, что коснулась случайно брата. Ну ладно, не очень случайно. Но он этого знать не может! Нахмурилась, чувствуя, как в душе зреет протест, и вскинула подбородок, показывая, что и не подумаю.
– Оглохла? – волк привстал, опираясь руками о стол, и я невольно заметила удлиняющиеся когти на напряженных руках со вздутыми венками- Живо!
– Фрея Мария, – послышался, словно сквозь туман, спокойный голос Рабана, – мой сын просто хочет поговорить. Он сейчас успокоится. Да, Джервалф?
Произнесённое с нажимом имя подействовало на волка как заклинание. Он медленно повернул голову к отцу, моргнул раз- другой и выпрямился, расслабляясь. Радужка вновь стала человеческой, а когти втянулись. Через секунду на меня, онемевшую, уже смотрел совершенно другой человек. Собранный и холодный.
– Да, фрея. Я лишь хочу объяснить вам некоторые правила…Это не займет много времени. Пройдемте в кабинет, – губы растянула сардоническая улыбка, – Думал сделать это после ужина. Но, похоже, дело не терпит отлагательств.
Больше ничего не добавив, волк направился к выходу. В звенящей тишине его шаги гулко разносились по столовой. Джервалф открыл дверь и повернулся ко мне, чуть поклонившись.
– Прошу.
7
– Итак, – произнес волк, опираясь бедром о письменный стол. И замолчал, нагло меня осматривая. Его янтарные глаза, бывшие сейчас почти человеческими, медленно заскользили по моей застывшей фигуре снизу вверх, не пропуская ни миллиметра. Я затаила дыхание, не зная, чего именно от него ждать. Лишь пальцы непроизвольно комкали ткань юбки-карандаша, доходящей до колен. Именно в этот момент, наедине с ним, мне стало действительно страшно. Я- его вещь, игрушка. Что мешает сейчас Ансгару просто нагнуть меня прямо на этом столе, о который он так вальяжно опирается? Ничего. И никто не спасет. Я могу сопротивляться, звать на помощь, отбиваться…Но это приведет только к тому, что меня свяжут и вколют транквилизаторы. Буйные им здесь не нужны. В их чопорном официальном мире, за которым скрывается звериная сущность.
Взгляд Джервалфа добрался до моего лица и впился мертвой хваткой в глаза. И тут произошло что-то странное. Я почувствовала, что не могу отвернуться, даже моргнуть. Волчьи зрачки медленно расширялись, поглощая мою волю. Внутри стало зарождаться странное зудящее желание упасть на колени перед Ансгаром. Я сцепила зубы, часто задышав, пытаясь противиться, по позвоночнику скатилась капелька пота. Колени подгибались сами собой, не слушаясь. Руки, приподнявшись, повисли в воздухе, ища и не находя опору. Легкие сдавило удушающей волной, а сердце заколотилось где-то в горле, отравляя бешеным темпом разум.
"Господин"– стучало в мозгу хриплым шепотом. Не моим. Мужской низкий голос оглушал беззвучно. Сухие широко распахнутые глаза начало жечь, и я сдалась, собираясь упасть перед ним. И тут волк отпустил.
Его зрачки моментально сузились, а на лице появилась кривая улыбка.
– Ты гляди, какая, – хмыкнул себе под нос, смотря как я судорожно втягиваю воздух и захожусь кашлем, – упрямая…Интересно.
И медленно пошел в мою сторону, сокращая расстояние между нами. Я видела, как раздуваются его ноздри, улавливая мой запах. Втягивают кислород все более жадно. Во взгляде Ансгара сверкнуло что-то алчное, и из приоткрытого рта показались клыки.
– Сколько процентов? – прохрипел мне на ухо, встав вплотную.
