Большой круг: Такая работа

Ребятня на ветке оглянулась в указанную сторону, откуда шел Мак.

– Он неделю не приходил в село, – пробубнил один из ребят.

– Он на рыбацком пятаке жил последнюю неделю. Мне папа сказал…

– А моя мама говорит, что он ни с кем не разговаривал.

– Брехня! Он у Рума нож выковал и после этого ушел к рыбакам на неделю. Там с утра до ночи рыбу ловил. Наши только приходили забирать улов.

– Ха! Ничегошеньки вы не знаете! – громко заявила девчонка с длинной русой косой. – Когда он нож себе выковал, мы его на озере лесном видели!

– И что?

– А ничего! Он знаете, что делал? – Девчонка обвела всех взглядом и выдержала театральную паузу. – Он тем ножом язык себе отрезал!

– Врешь!

– А вот и не вру! Я сама видела как он ножом себе во рту резал и кровью харкал! Лук! Скажи, ведь так и было!

Мальчишка, явно старше 12-ти лет, хмуро глянул на русую девчонку и нехотя произнес:

– Тебе батя сказал – не болтай!

– А я чего? – тут же нахмурилась девчонка. – Я же ничего и не сказала…

Пока среди ребятни поднялся шум и разгорелся спор, Мак прошел через всю деревню и подошел к дому старосты. Там он постучал в дверь. Спустя минуту на пороге появился седой, слегка сгорбленный мужчина.

– Явился, пропажа, – закряхтел он. – Ну и где тебя носило?

– Здравствуйте, Диглус, – четко и ровно произнес парень. – Я рыбу ловил.

Мужчина вскинул брови, услышав четкую речь от парня, и по-новому на него взглянул.

– Рыбу, говоришь? А у нас слух ходил, что ты себе язык отрезал.

– Не отрезал, а немного подправил. – Мак открыл рот и приподнял язык к небу, показывая рану под языком. – Язык до нёба не доставал, уздечку подрезал.

– Язык до неба не доставал, – кивнул староста и кинул взгляд на деревянные ножны и рукоятку ножа за поясом парня. – А чего к рыбакам ушел?

– Молчал много, поначалу языком ворочать было больно.

– Ворочать больно… – повторил староста и кивнул, не спуская взгляда с Мака. – Ну а ко мне с чем пришел? У меня работы пока нет.

– Слышал, вы читать умеете.

– Читать? – староста глубоко вздохнул и подтвердил. – Грамоте обучен.

– Научите меня читать, – прямо попросил Мак.

Мужчина еще раз окинул широкие плечи и мускулистые руки парня, взглянул в глаза и дернул щекой.

– Пойдем в дом, – указал рукой он в сторону приоткрытой двери.

В доме оказалось просторно и в то же время немного пусто. Все кровати и лежаки были расположены за печкой. Посередине комнаты стоял большой стол и пара лавок. За нее и уселся староста.

– Садись, в ногах правды нет, – кивнул Диглус Маку.

Парень послушно уселся напротив старосты, а тот начал рассказывать, но совсем не о том, о чем он ожидал.

– Раз в три года мы налог платим в город. Налог тот по закону идет либо треть урожая за три года, либо пушниной, либо монетой. Если совсем тяжко – бывает, люд обученный на торг везут. У нас два года урожая не было толком, едва концы с концами сводили, сам помнишь, как по весне крапиву молодую ели. – Мак кивнул, ему было тяжелее остальных. В семью его так никто и не взял. Приходилось в прямом смысле выживать. – Монеты, что на налог откладывали, мы на торжище потратили, даже духа горна на торг отнесли, чтобы поля засеять. А теперь у нас с налогом беда. Охотников у нас отродясь не водилось, так что с пушниной нам никак. Денег нет, и продавать толком нечего, а урожай хоть и хороший будет, но… самим тоже что-то есть надо. Вот и думаем мы вместе, чем же нам налог платить.

Мак сидел, склонив голову, рассматривая свои огромные кулаки. Когда староста озвучил про оплату налога, парень поднял взгляд на мужчину и указал пальцем себе на грудь.

– Да, парень ты справный. И снасти рыболовные плетешь, и топором работать не дурак, и в кузнечном деле малость понимаешь. Вон нож же себе сам выправил? – Диглус вздохнул и потер столешницу ладонью. – Но ты пришлый. Мы тебя у дороги еле живого в канаве подобрали. Ты не наша кровь, потому и греха за продажу на нас вроде и не будет.

Мак хмыкнул, но ничего не сказал.

– Ты не подумай, мы тебя не на галеры какие продавать будем. Я тебя и читать, и писать выучу, счету научу, а уж грамотные всегда на теплом месте сидят, это точно, – старик говорил успокаивающе, словно и не рабство ему предлагал. – Ты пойми, у нас по-другому налог отплатить не получится, а так и нам поможешь, и себе место теплое найдешь. А там, чем демоны не шутят? Может, и свободу, да судьбу найдешь…

– Демоны шутят, – усмехнулся Мак.

– Ну? Что скажешь?

Парень улыбнулся иронии судьбы и кивнул.

– Будь по твоему.

– Вот и ладушки! Вот и хорошо! – теперь уже заулыбался староста. – А мы уж и не знали, как к тебе подступиться, как быть…

Мужчина поднялся и подошел к сундуку в углу комнаты. Из него он извлек большую книгу в кожаном переплете. Мак отметил, что в сундуке виднелись еще несколько корешков книг.

– Ну! Это книга непростая, ею грамоте учат. Немалой кровью в свое время досталась! Смотри и запоминай! – Диглус перевернул первую большую страницу и принялся тыкать в странные закорючки. – Этот знак – Ульта, этот – фагос…

Спустя пару месяцев в том же доме сидел Мак. Он читал большую книгу с мятыми страницами, а за ним с удивленными лицами наблюдали несколько мужчин.

– …третьего числа восьмого месяца прибыли в порт Партаг. В карантине держали восемь дней, товар не принимали, на берег не пускали. – Мак без запинок читал последнюю книгу, которая нашлась у старосты. Тех было немного, всего пять, но это была хоть немного интересная. Эта книга оказалась корабельным журналом. Записывал ее капитан и, по всей видимости, он был очень скрупулезен. – Эфрон, купленный у островных торгашей, пытались выкупить сразу, весь. Отказал, и слава единому! В городе продал почти вдвое дороже…

Парень водил пальцами по строчкам с кривым почерком и читал вслух, а тем временем за этим же столом застыли несколько мужиков.

– Не в упрек тебе, старшой, но наш дурачок деревенский за два месяца лучше тебя читать стал, – усмехнулся один из мужиков.

Староста на это только дернул щекой, а другой мужик со вздохом добавил:

– Вот тебе и дурачок!

– Мак, остановись, – громко произнес Диглус.

Парень поднял голову от книги и посмотрел на наблюдающих за ним мужиков.

– Мы думали, ты до зимы буквы учить будешь, – произнес один из мужиков.

– Но если так вышло – оно даже к лучшему, – староста обвел мужиков взглядом. – Тогда на торжище собираться надо.

– У кузнеца с металла барахла набралось…

– Сидр поспел…

– Ну, значит, не с пустыми руками на торжище поедем, – кивнул староста. – На неделе сбор учиним…

На пересечении шести полей, засеянных злаками, стояла пара десятков домов. Деревня утопала в липовом цвету. По всей округе разносился сладкий аромат. Все это дополнял ясный солнечный день. Между двух полей извилистой змеей тек ручей, слепя всех бликами солнца. С другой стороны тянулась утоптанная колея, по которой не спеша ползла телега. В телеге сидели шестеро мужиков, а на сене лежали несколько топоров.

Деревня же кипела жизнью. Женщины шли от ручья с коромыслами, рядом шла пара подростков с ведрами, тянулись мужики с огромными корзинами к лесу, у большого плоского камня женщины били палками снопы мокрой крапивы.

Только у огромной яблони старая скрюченная старуха сидела на лавке и занимала совсем малышей, не больше пяти лет отроду, своими байками. Она говорила тихо, с придыханием, не забывая нагонять страх или удивление.

– Те волшебники – самые сильные во всем мире! Говорят, однажды такой волшебник повернул реку вспять, а когда очень сильно разозлился, поменял местами небо и землю, – шептала старуха, страшно пуча глаза ватаге ребятни, которые расселись вокруг. – И так они стары, что помнят сотворение мира, а некоторые говорят, что и небо, и землю создали они.

– Баба Ната, а где они сейчас? – спросила осторожным голоском девочка с русыми волосами и ярко зелеными глазами.

– Никто не знает. Они всегда в пути и ходят по землям от места к месту. Село, в которое пришел такой волшебник, всегда устраивает праздник, – старуха загадочно улыбнулась и добавила после небольшой паузы: – Это большая удача, когда он приходит в село.

– А как его узнать? – послышался мальчишеский голос. – Имя-то у них есть?

– Имя? Называют их по-разному. В наших краях их кличут Старый Мастер. На севере их называют Огоньками, а на востоке – Волшебники Правды.

– А как его от обычного старика отличить?

Баба Ната подслеповато сощурилась, словно мутный хрусталик в единственном глазу мог позволить что-то увидеть.

– Такой волшебник роста малого, волосы у них обычно темные, борода обязательно в мою ладонь, но всегда острижена ровно. А за спиной у них большой ящик из дерева. В том ящике есть дверь, сбоку приторочен большой стеклянный шар, в котором живут огоньки. Днем их едва видно, а ночью они светят не хуже погребального костра. Причем, если глянуть на такого волшебника и на тот ящик, ни в жизнь не поверишь, что он его за спиной носит.

– Баба Ната, а ты его когда-нибудь видела? – снова вмешалась та же девочка.

– Когда я была молодой, на нашу деревню вышел медведь. Он порвал тогда моего отца, еще троих мужиков и забрал мой глаз, – морщинистая рука потерла место, где когда-то был глаз. – Через несколько месяцев к нам заявился такой волшебник. Он вылечил раненых, сделал много дел для села, и мы устроили настоящий праздник.

– А почему он не вернул тебе глаз? Он же самый сильный волшебник!

– Плата за дело того волшебника – Антольский медальон. Тот, что староста выменивает за налог, что мы в город платим. А у меня такого медальона не было, потому и делать для меня тот волшебник ничего не стал. Однако я знала, как к волшебнику подойти так, чтобы он просьбу твою исполнил, – старуха подалась вперед и заговорщичецки оглянулась по сторонам, а затем принялась шептать: – Если сможете Старого Мастера удивить, то он одно ваше желание исполнит.

– А ты его удивила? – снова послышался мальчишеский голос.

– Я удивила, но глаз свой обратно не попросила. Я сердце попросила того медведя, что моего отца задрал, – баба Ната поджала губы и выпрямилась на лавке, поморщилась от боли в спине и произнесла: – Заболталась я с вами…

В этот момент, из-за поворота с безумной скоростью выскочил парнишка лет пятнадцати. Весь красный, дышал как загнанная лошадь, потный, он пронесся мимо и влетел в соседний дом, с порога крикнув так, что слышала вся деревня:

– Староста! Староста говорит: «Старый Мастер» идет! – глотая воздух, на подкашивающихся ногах, он продолжает говорить: – С дальнего поля, у медовой поляны… Сказал, стол накрыть… И куру резать…

Спустя пару секунд из дома выскочила женщина и принялась суетится во дворе, попутно раздавая команды прибежавшему парню и еще нескольким женщинам, которые пришли на крики. Возле дома началась суета.

Старуха, рассказывавшая малышам сказки, скрылась в доме, а ребятня разбежалась кто куда. Самые нетерпеливые отправились бегом в сторону медовой поляны, те, кого успели поймать, были пристроены к делу по подготовке стола для гостя, а тройка пришедших мужиков принялась сооружать стол на улице.

Через час из-за леса вышла довольно своеобразная процессия. Впереди шли шестеро мужиков, неся на плечах косы. За ними шел старичок с огромным шкафом за спиной, больше его раза в два по высоте. Крепился этот шкаф к его спине обычными лямками, и было совершенно непонятно, как этот сухой старичок, в обычной льняной рубахе и серых штанах, несет такую тяжесть. Сбоку к шкафу был приделана большая трехлитровая банка на железном шесте. В банке виднелись едва заметные желтые огоньки. А вот за волшебником шла целая вереница ребятни.

Вот он остановился и повернулся к ним, по доброму улыбнулся и, вытянув руку вверх, сделал загадочный жест.

Тут же из его руки ударил струей белый дым, который обратился в бегущего коня. Облачный скакун сделал над ребятней, стоявшей с открытыми ртами, пару кругов и растворился. К слову, с открытым ртом стояли не только дети, но и взрослые. К их чести, надо отметить, что они быстро пришли в себя и отправились в путь.

Старик продолжил движение по дороге с мужиками, а дети еще с полминуты галдели и вертели головами в поисках «Коня из облака».

Со всех сторон начали стекаться жители деревни с корзинами, топорами и рыболовными снастями. Подростки быстро разнесли весть о большой удаче, и сейчас все село спешило встретить дорогого гостя.

Через полчаса в окружении толпы народа в деревне стоял тот самый волшебник. Перед ним стоял седой, слегка сгорбленный мужчина в белой рубашке, подпоясанный широким кожаным ремнем с металлической бляхой, которая недвусмысленно намекала на его статус.

– Кто тут староста? – спросил маг глядя на мужчину, который выпятил грудь и попытался расправить плечи, всем своим видом стараясь показать свою стать.

– Здесь село Шестиполье, и староста тут я! Звать меня Диглус, – гордо произнес он и, уперев подрагивающие от волнения руки в бока, спросил: – А ты кто такой?

– А то не знаешь? – с прищуром спросил чародей и поставил на землю свою ношу.

– Ну дак… положено так. – пожал плечами староста и оглянулся на сородичей. Те согласно закивали головами.

Маг улыбнулся и оглянувшись представился:

– В этих землях нас зовут Старыми Мастерами! Маг я, вне категорий и регалий.

Староста оглянулся на парочку мужиков по правую руку, те ему кивнули, и он снова подчеркнуто деловым тоном произнес:

– Если ты маг, что Коллегии Антолии служит, яви свою печать!

Старик поморщился после слова служит, но все же залез под рубаху и выудил шнурок, на котором было золотое кольцо-печать. На печати был изображен пегас с расправленными крыльями. Волшебник надел его на палец и вытянул в сторону старосты, показывая, что золотой пегас в кольце захлопал крыльями, словно пытался куда-то улететь.

– Это… – пробормотал опешивший староста. Вытер выступивший на лбу пот и поклонился в пояс. – Долгих лет тебе Старый Мастер.

За ним повторили движения все собравшиеся.

– А тебе сытой старости, – кивает головой старик.

– Не побрезгуешь едой, Старый Мастер? – староста указывает рукой на накрытый стол.

– Не побрезгую, – кивает мужчина и отправляется за стол.

Перед ним поставили миску с кашей, рядом уже была миска с квашеной капустой, горшочек с парящей картошкой, половина свежего каравая с сыром и большая запотевшая кружка хлебного кваса. Старик уселся и оглядел стол.

– Ты уж прости, Мастер, не успели мы куру для тебя испечь, в печи она еще, – начал оправдываться староста.

Сам он уселся напротив, вместе с тремя мужиками. Женщины поставили перед ними по кружке кваса. Они потихонечку цедили квас из кружек и наблюдали за волшебником, который, не торопясь, уплетал все, что ему предложили. Когда он окончательно насытился, то отложил в сторону ложку и внимательно оглядел лица мужиков.

– Медальон есть? – спросил он переводя взгляды с одного мужика на другого.

– А как же! – Староста достает из-за пазухи мешочек из мешковины и высыпает из него россыпь медных кругляшей с одинаковой, как под копирку, чеканкой пегаса.

Некоторые кругляши очень старые и уже успели покрыться зеленым налетом, похожим на ржавчину, другие просто потемнели, и лишь парочка блестит начищенным металом.

Старый Мастер кидает хмурый взгляд на россыпь медальонов, устало вздыхает и поднимает его на старосту.

– Сколько у вас магов в селе не было?

– А почитай, лет двадцать назад крайний раз был, – жмет плечами староста. – Но то проездом был один. И за медальон работу делать отказался. Монету требовал.

– А вы?

– А откуда у нас деньги? – пожал плечами в ответ мужик справа от старосты. – Сами едва концы с концами сводим, хорошего торга давно не ведем.

Маг еще раз устало вздохнул и осунулся.

– Дело-то для меня есть? – спросил старик.

Мужики на пару секунд зависли, а потом недоумевающе переглянулись.

– Кхэм, – взял слово староста. – Мы же… это. А ты что умеешь?

Тут уже старичок-маг впал в ступор. Он оглядел растерянные лица мужиков и обреченно пробормотал:

– Господи! Да вы даже не знаете зачем маг нужен!

– Как не знаем? Знаем! Маг лечить обучен! – заявил староста и оглянулся на мужиков, которые ему закивали. – И ежели какой зверь с лесу полезет, он его отвадить может!

– Это и ведьмы сельские умеют, – вздохнул волшебник. Он устало потер лицо руками и скомандовал: – Неси все артефакты, что в селе есть. Зарядим, а там будем смотреть, может еще чего придумаем.

– Все? – с прищуром уточнил староста и с тревогой посмотрел на кучку кругляшей на столе.

– Все, – кивнул Мастер и встал из-за стола.

Маг отправился к своему шкафу, который оставил прямо посередине двора. Подойдя к нему, он открыл дверцу и скрылся внутри шкафа. Через минуту он вышел из него, вытащив в руках зеленый складной стол, большой прямоугольный кожаный чемодан и раскладной стульчик.

Пока староста и другие мужики бегали по домам с мешками, маг разложил стол, поставил перед ним стульчик и принялся доставать из чемодана хитрые приспособления. Тут были и небольшие тиски, которые он тут же закрепил на столе, и шкатулка с разнообразными скребками, отвертками и прочим мелким инструментом, и литровая банка с белым огоньком внутри и крепежом на болтах к столу. Тут же были огромная линза в оправе и таким же крепежом и множество других странных и необычных предметов. Самым загадочным был брусок красной древесины, в который были вставлены несколько десятков кристаллов разного размера и цвета.

Когда Мастер закончил раскладываться, то перед ним уже стояли пара мужиков с мешками.

– Доставай по одному, что у вас там? – скомандовал старичок.

Те переглянулись и начали по очереди протягивать старику странные предметы. Первыми были явно самопальные куклы размером с ладонь. Сделаны они были из сена и одеты в тряпичные рубахи и юбки.

– Это что? – хмурясь спросил волшебник.

– Обереги! Ежели оберег в штанах, значит мужскую силу бережет, в юбке – женское здоровье, – пояснил один из мужиков.

Маг с грустью обвел несколько десятков кукол, которых к нему притащили, буркнул: «Каменный век! Скоро в пещерах жить будем!» – и отложил куклы в сторону.

– Еще что-то есть? – обреченно произнес он.

Тут один из мужиков протянул ему старую, явно бывшую в употреблении подкову.

Старик совсем скуксился, но, как только взял в руки подкову, замер и уставился на нее не моргая. Спустя пару секунд он торопливо принялся с ней работать.

Сначала он поднес ее под большую линзу и рассмотрел едва заметный узор, который тянулся по всему металлу. Местами узор пропадал, и в тех местах были потертости, его словно затерли.

Маг прислонил подкову к бруску с кристаллами и медленно повел ею вдоль бруска, пока один из цветных камней не мигнул едва видимой зеленой вспышкой.

– Исцеление? На подкове? Оригинально! – хмыкнул Мастер и зажал подкову в тиски. Взяв шило из набора инструментов, он принялся восстанавливать узор. Дело шло быстро, сказывался навык, и уже через несколько минут старик протянул мужикам обратно подкову со словами:

– Исцеляет. Большую рану не потянет. Вытянет гной, лихорадку снимет. После использования на два дня в проточную воду положить, для зарядки. Держать подальше от места, где недавно умерли, и от кладбища. Понятно? – мужик быстро закивал головой и спрятал подкову за пазуху.

– Мать говорила, что дом бережет. – второй мужик протянул Мастеру большой кованый гвоздь. Помимо неровной шляпки, он еще был и четырехгранный.

– Не удивлюсь, если у вас и из лопат артефакты делали, – вздыхает старик и всматривается в гвоздь. – Охранный артефакт. От пожаров, насекомых и грызунов. Рабочий, только структура выцвела…

Маг зажимает в тисках гвоздь и берет из ящика небольшую кисточку, а из другого набора достает флакончик с фиолетовой этикеткой. Макая в него кисть, Мастер аккуратно покрывает гвоздь прозрачной жидкостью. После этого достает его, несколько раз обдувает и отдает владельцу обратно.

– Качественная вещь, только ты ее больше в дерево не загоняй. Пусть так лежит. Дольше прослужит.

– А это… заря… жать, – заикаясь, спрашивает мужик.

– Рисунок замкнутый, оно само заряжается. К печке поближе положишь, там, где тепло, – ему хватит.

Так прошел весь день. Старому Мастеру несли все, что имело хоть какое-нибудь отношение к магии и колдовству. Конечно, по мнению селян, уровень образованности деревенских оставлял желать лучшего, отчего куча бесполезного хлама рядом со столом постепенно увеличивалась.

Постепенно артефакты заканчивались, наступали сумерки, но энтузиазм селян не уменьшался, поэтому старику начали подсовывать откровенный бред, вроде глиняных мисок и обломков старых котлов.

– Все! – заявил старик после гневной отповеди на протянутый мужиками кирпич. – Лавочка закрывается!

Он встал и принялся собирать инструменты и реактивы в огромный чемодан. Мужики перед ним поначалу загомонили, но в итоге успокоились, вытолкнув вперед старосту.

– Мастер, а с этим что? – кивнул староста на кучу образовавшегося хлама рядом со столом.

– Ничего! – буркнул волшебник и, не отрываясь от своего занятия, продолжил: – Это хлам, который к магии не имеет никакого отношения.

Глава селения задумчиво почесал голову, но потом взглянул на мужиков. Ты растерянно пожали плечами. Вздохнув, староста вытащил мешочек с медальонами и протянул его старику.

Тот принял его, тут же развязал, достал три штуки и спрятал в карман. Остальной мешочек он вернул недоумевающему старосте.

– Аааа… – открыл рот староста, но так и не успел ничего сказать.

– Так. Болезные в селе есть? Нет? Тогда завтра поведешь меня к тому, кто у вас металл кует. Потом будем искать оберег от дикого зверя. Где-то он у вас должен быть, если не в селе, то в окрестностях, – мужчина почесал бородку и, усмехнувшись, добавил – Ну и на закуску: будем думать, как вам не начать резать детей в жертву богам до моего следующего прихода.

– Прокляли? – большими глазами спросил один из мужиков.

Волшебник сморщился и с досадой сплюнул на землю. После этого молча забрал чемодан, сложил стол и стул. Собрав свое хозяйство, старик, бормоча причитание о деградирующем человечестве, открыл дверцу шкафа, откуда показался теплый свет, и скрылся в нем.

Мужики же так и остались стоять у старого деревянного шкафа.

– Точно прокляли! – прошептал уже другой мужик.

В это время из дверцы выглянул маг с недовольной физиономией, взглянул на обреченные лица и буркнул:

– Проклятья – нет, все снято! Все остальное – завтра утром! – с этими словами он скрылся, на ходу бормоча под нос:

– Надо будет в ванную сходить…

Утреннее солнце осветило макушки деревьев. Светило поднималось все выше и выше, разгоняя утренний полумрак и загоняя спустившийся на землю туман обратно на небо.

Деревня оживала. Первыми проснулись хозяева домов, начиная готовиться к трудовому дню. Хозяйки зашуршали у своих печей, а за ними окрестности огласили крики первых петухов.

На дворе старосты так и стоял шкаф с трехлитровой банкой, в которой плавали несколько желтых огоньков. После третьего истошного крика петуха в курятнике старосты дверь шкафа скрипнула и из нее показался Старый Мастер.

Одет он был «по домашнему»: ярко-зеленый махровый халат и мягкие кожаные тапочки. В руках у сонного старичка была большая керамическая кружка, на две трети наполненная черным ароматным напитком.

Волшебник прикрыл за собой дверку и, щурясь от дневного света, оглянулся. Заметив жену старосты у курятника, он направился к ней, шаркая по пути тапочками.

– Хозяйка, мне бы молока немного… – успел произнести он.

Женщина, до этого собиравшая яйца в курятнике среди галдящих кур, не заметила его приближения. Хозяйка шарахнулась от его голоса, а когда рассмотрела, кто перед ней, еще больше начала пучить глаза.

– Мне только молока, – сонно буркнул Мастер.

– М-м-мо-молока? – промямлила женщина и, быстро закивав, проскользнула мимо старика и бегом отправилась в дом.

Маг хмуро глянул на заоравшего на него петуха и отправился за хозяйкой.

Не успел он подойти к дверям, как из них выскочила хозяйка с глиняным кувшином.

– Козье только, – виновато произнесла она. – Телка еще не отелилась. На днях как раз должна.

Старик молча кивнул и протянул ей кружку. Женщина поначалу растерялась, не понимая, что от нее требуется, но после короткой команды «Долей!» плеснула в кружку молока.

– Хм! А ведь неплохо получилось! – довольно пробормотал волшебник, попробовав напиток с козьим молоком. – Надо будет впрок запастись.

Прихлебывая ароматный напиток, он отправился обратно к шкафу, напевая под нос песню. У заплечного домика его ожидал довольно примечательный подросток. Широкоплечий, с мускулистыми руками, короткой шеей и лицом, явно указывающим на отсутствие глубоких мыслей.