Опять же роды… Много баб помирает от родильной горячки и всякого такого, ну, вы понимаете. Мне, как мужчине, вмешиваться в это дело невместно, а вот женщина…
– Но я же не повитуха, – растерялась гостья.
– И не надо! Повитухи в деревнях есть. А вот наладить процесс… – Я взял со стола один из исписанных листков. – Думаю организовать своего рода ФАПы*.
– Что?
– Э-э, ну, такие родильные избы. Чтобы там поддерживалась чистота, всегда была горячая вода, дежурили бы бабки на случай, если у кого вдруг внезапные роды… В общем, хочется организовать дело так, чтобы роженицы и младеньчики не помирали слишком уж часто. По-моему, это благородная миссия, как вы думаете?
* ФАП – фельдшерско-акушерский пункт
Ксения Александровна посмотрела оценивающе. Типа: не шутит ли барин?
– Это потребует заметных расходов… – произнесла осторожно.
– Не беда. Ребятишки подрастут, значит количество крестьян в имении увеличится. А это ведь богатство, не так ли?
Задумалась.
Я понял, что сразу давить на нее, требуя немедленного решения, не стоит.
– Не тороплю вас с ответом. Вопрос не простой, обдумайте все хорошенько. До завтра вам времени хватит?
Кивнула.
– Ну и отлично. Тогда спокойной ночи, а я немного еще задержусь. Работы много.
* * *
Утром Гаврила растолкал меня, когда не было еще и шести часов.
– Че случилось? – еле разодрав слипающиеся глаза, пробурчал я.
– Барыня Ксения Александровна будить велели.
О как.
– На фига? Сегодня воскресенье, имею право поспать?
– Именно, что воскресенье. В церковь надо идти, к заутрене.
– Шо?!!
– В церковь, барин. Мужики и так уже шепчутся, что барин-то – нехристь. Ни лба никогда не перекрестит, ни в церковь не ходит.
Ба-лин! Вот еще напасть. Не буду заключать с ней контракт. Дам сколько-то денег и пусть валит в свой Саратов.
Однако, нашаривая практически на ощупь (глаза никак не хотели открываться) штаны, я осознал, что барыня в общем-то права. Народ здесь поголовно верующий, так что бравировать несоблюдением обрядов не стоит.
Кое-как оделся, побрел умываться, надеясь, что холодная вода прояснит сознание.
В холле (или как называется это большое помещение возле входной (выходной?) двери, увидел умилительную картину. Имело место следующее: барыня (!) Ксения Александровна в скромном платьишке и повязанном платочке, рядом с ней чинно расположились трое детишек. Умытые, серьезные, девочка тоже в платочке.
И я тут такой вывалился: зевающий, почесывающийся, небритый… После ночных посиделок выгляжу. как с похмелья.
Гад Гаврила, хоть бы предупредил!
Ладно.
Мой отец (настоящий, а не его сиятельство Никита Василич) был настоящий полковник. Так что к воинской дисциплине приучил с детства. Не скажу, что разглядев барыню в холле, я собрался в течение сорока пяти секунд (все же мне бриться еще надо было), но управился в рекордные сроки.
И вот мы чинно, этаким благородным семейством под колокольный звон, призывающий верующих в храм, направились к месту богослужения.
Однако!
Честно скажу, не ожидал такого эффекта.
Все встреченные крестьяне кланялись нам в пояс. Мужики при этом срывали шапки, бабы крестились.
Раньше мои выходы на публику проходили как-то менее пафосно. Меня в принципе замечали, но по большей части старались просто убраться с дороги. Кто знает, что барину в голову взбредет? Святое правило, что от начальства надо держаться подальше, не нами придумано. Целый блок фольклора на эту тему существует.
А тут… За своего приняли?
С толпами народа, степенно кланяясь и крестясь, входим в храм.
Я не большой знаток церковных обычаев, но в наше время мужчины и женщины в церкви вроде бы стоят вперемешку. А тут оказалось строгое разделение: мужики подались в правую сторону, бабы – налево. У них там специальное пространство было выделено и даже огорожено декоративной решеткой. Я аж заволновался. До сих пор резких отличий от привычной мне истории не наблюдалось. А тут… Я точно на Земле? Может попал в какой-то параллельный мир?
Между тем мне расчистили проход к прямо к алтарю, так что пришлось встать прямо напротив батюшки, который тут же осенил меня крестным знмением.
И началось.
В принципе все было очень торжественно: свечи, иконы, взмахи кадилом, запахи ладана… Народ, хорошо знающий обряд, в нужный момент подхватывал песнопения, крестился и хором восклицал: «Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй».
Словом, как и обещалось, воздействие на прихожан шло по всем направлениям: тут и тебе и архитектура, и живопись (иконы), и музыка (хоровые песнопения), и лекция о культуре поведения (проповедь). Очень полезная штука!
Я даже решил выделить церкви кое-какую денюшку.
Но черт побери! Как же долго все это тянется!
Интересно, Путин, когда приходит в храм, стоит многочасовую службу от начала до конца? Или для него существует укороченный вариант?
Задумавшись, едва не пропустил момент, когда надо креститься. Но Гаврила подтолкнул локтем в бок и я послушно подхватил вместе со всеми: «Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй».
Кстати, вспомнился эпизод из истории Древнего Рима. Историки уверяют, что император Нерон, дескать, имел крайне противный голос, но любил петь. И когда выступал перед публикой, то уходить кому-либо до завершения концерта строго запрещалось. Все должны были терпеть до конца.
Сейчас, распевая с прихожанами церковные песнопения (кстати, слова нужно выучить, а то неудобно), я начал воспринимать эти рассказы существенно по-другому. Действительно, попробуй-ка сейчас выйди. Враз антихристом посчитают. И ничем не оправдаешься.
После нескольких часов непрерывного стояния, вырвавшись из храма на свежий воздух, я был почти счастлив.