Level Up. Хаген. Нокаут 1

Глава 1. Галлюцинация

Раньше меня тоже вела дорога приключений, а потом мне прострелили колено.

Майк Бьорнстад Хаген, хоть и имел в своей родословной скандинавские корни, был так же похож на викинга, как чихуахуа на дога. «Плакса Майки», «Малыш Майки», «Доходяга Майки» и даже просто «Эй ты, членосос!» – как его только не называли, но никогда «мистер Хаген».

Единственный раз, когда это почти случилось, был в банке, куда Майк забрёл в надежде получить кредит на дом. «Простите, мистер Хаген, но ваш кредит не одобрен», – сказал тот клерк, не скрывая ухмылки. И Майк бы охотно ему врезал, если бы умел драться.

Дом… Мечтами о собственном доме для него и малышки Джесс он жил все три года, что они были вместе, пока Джессика не сбежала с тем громилой-дальнобойщиком из Аризоны. Или из Техаса? Да, уже не важно.

Важно то, что следующие пять лет Хаген больше ни с кем не встречался, и не потому, что так уж сильно любил и тосковал по Джессике, – нет. Просто он был никому не интересен, даже татуированной толстухе Шейле из магазина напротив. Та торговала комиксами, а Хаген частенько заходил за новыми выпусками «Rat Queens» и «Extremity».

Как-то, хорошо выпив в баре «У Чака», Майк набрался смелости и пригласил ее в кино на очередных «Мстителей». Чувствуя себя смелым и разбитным, Хаген заявил: «Подружка, как насчёт выгулять твоё роскошное тело с самым отвязным парнем на районе?» – «Отвязным? – оторопела Шейла. – Ты это о себе?» И выдала классическую речь о том, что будь Хаген последним мужчиной на планете, даже тогда она бы никуда с ним не пошла. Дослушивать Майк не стал. Уже поняв, что получил отказ, он впал в ступор, а мозг включил стандартный защитный механизм, который Хаген начал практиковать ещё в младших классах, каждый раз, когда его обзывали уродом и закидывали объедками в школьной столовой: ничего не слышу, никого не вижу. Едва передвигая непослушные ноги, он вышел из магазина комиксов и больше никогда туда не заходил. Комиксы пришлось заказывать онлайн, а это совсем не то, вы же понимаете. Нет, никакой злости на Шейлу Хаген не затаил, но возвращаться в её магазин ещё раз? Хуже унижения не придумаешь.

В тот вечер, когда он вернулся с работы, была пятница сразу после Дня благодарения. Впрочем, для Хагена все эти семейные праздники ничем не отличались от прочих дней. Отца он никогда не видел, а мать ушла из жизни несколько лет назад.

Мама – единственный человек в жизни Хагена, который искренне его любил. Кто-то мог бы сказать, что её любовь была чрезмерной, но только не сам Малыш Майки. Она была и мамой, и лучшим другом, и самым интересным собеседником. Джесс претендовала на такую роль, и в какой-то момент даже казалось, что успешно, но потом она сбежала, а когда Хаген вернулся к матери из первого самостоятельного «круиза по жизни», как выразился дядя Питер, мама уже была смертельно больна. Врачи давали тридцатипроцентный шанс на успешное излечение, но денег на оплату клиники все равно не было. Да и пришлось бы ехать в Филадельфию, а как, если здесь и работа, и жилье? Кто бы его отпустил?

Мама умерла в жутких мучениях, Хаген провёл с ней все последние дни, держа за руку, не в силах унять слезы.

Первый год после её смерти Майк будто учился жить заново. Привыкал готовить, с переменным успехом пытался стирать одежду и просыпаться вовремя. Мать, опекавшая сына, ушла, её места никто не занял, и второй раз в жизни (первый был тогда, когда он ушёл к Джесс) Хаген принял самостоятельное, взрослое решение. Не сдаваться, не опускать руки. Без особых целей, плывя по течению, но – жить!

И он научился. Мамину готовку заменила еда из китайской забегаловки, раз в неделю Хаген ходил в прачечную, а утром его поднимал будильник. Жизнь почти наладилась, но мамы все равно очень не хватало.

Из всей гипотетической родни Хаген знал только дядю Питера – старшего брата матери. Бывший военный, прошедший Ирак и Афганистан, в свои редкие наезды тот пытался подключаться к воспитанию Хагена, добавляя мужской руки в образовательную программу, но ничего путного из этого не выходило. Плюнув, дядя Питер остановился на трех краеугольных камнях важных для каждого мужчины: умении постоять за себя, помощи матери и соблюдении правила: «никогда не ныть!»

Все три пункта провалились.

Хаген до истерик боялся физической боли и предпочитал сразу сдаться или убежать, нежели «стоять за себя», хотя и мечтал научиться драться, как знаменитый «Могучий Мышонок» Деметриус Джонсон – чемпион UFC в наилегчайшем весе. При росте сто шестьдесят сантиметров и весе меньше пятидесяти семи килограмм этот величайший боец одиннадцать раз защитил титул! Маленький Хаген часто представлял, как станет достойным наследником Джонсона: Плакса Хаген, сто пятьдесят девять сантиметров, пятьдесят шесть килограммов, чемпион UFC! Три раза «ха».

Помощь матери? Это было скучно, куда скучнее игр на консоли и чтения комиксов, да и не требовала мать ничего такого от единственного сына.

А вот насчёт «не ныть» – Хаген и сам старался, но ничего не получалось. А что ты сделаешь, если слезы сами наворачиваются на глаза, стоит только услышать что-то обидное? Даже сейчас, когда Хагену уже под тридцатник, он, бывало, не мог сдержаться. Взять хотя бы того тупого покупателя – мистера Горецки – с его чёртовым ноутбуком. В магазине техники, где Хаген работал, никто кроме него не разбирался в компьютерах, и каждый раз, когда мистер Горецки, рыская по нелегальным сайтам для взрослых, наматывал на жёсткий диск своего лаптопа очередной вирус, кому приходилось разбираться с этим? Конечно, Малышу Майки. А мистер Горецки в достаточной мере прокачал свои навыки «Наглость» и «Хамство», чтобы всегда обвинять в заражении ноутбука именно его.

В общем, в ту пятницу, когда мистер Горецки снова пришёл в магазин, в выражениях он не стеснялся. Вместе с запахом чеснока и лука, от которого Хагена чуть не стошнило, он изрыгал ругательства. «Тупорылый урод» и «прыщавый ублюдок» были самыми мягкими оскорблениями в его речи, полной эпитетов и характеристик. «Хорошо быть таким смелым, – думал Хаген, чувствуя, как плотину прорвало, и слезы ручьём катятся из глаз, – когда ты два метра ростом, а твои предплечья объёмом шире, чем моя нога». В общем, денёк выдался так себе, хоть и пятница.

В растрёпанных чувствах Хаген побрёл в бар Чака, где, помимо основной задачи напиться, он все ещё надеялся познакомиться с какой-нибудь чикой. Неважно с какой, лишь бы у неё была дырочка между ног. Он даже заметил одну: та одиноко сидела за барной стойкой и глушила чистый виски, – но подойти так и не решился, хотя и порывался. А когда, наконец, отлепил зад от стула, было уже поздно: незнакомка вульгарно хохотала над тупыми шутками какого-то хлыща в костюме и при галстуке.

Так что Хаген, залившийся дешёвым пойлом, пошёл домой и всю дорогу жалел себя. В своей холостяцкой берлоге он немного поиграл в любимый файтинг боев без правил на PlayStation, представляя, что колошматит ненавистного мистера Горецки, глянул по кабельному какой-то дешёвый хоррор и уснул.

Незадолго до полуночи он проснулся, чтобы сходить отлить. Тогда-то все и случилось.

Путь от дивана до уборной в его небольшой съёмной квартирке занимал от силы шагов пять, но и их Майк не смог преодолеть, не споткнувшись. Ловкость никогда не была его сильной стороной, но уж по ровному-то полу дойти до уборной у него всегда получалось даже в хлам бухим.

Но в этот раз, когда он встал с дивана и, пошатываясь, направился в туалет, мир словно мигнул. На пару секунд Хаген будто завис во вселенском ничто, не чувствуя притяжения, движения воздуха при дыхании, запахов, звуков и света. Он даже не ощущал себя самого. Его окружила тьма.

А когда мир вокруг вернулся, тело незамедлительно стало выполнять всю ту серию панических команд, которые выдавал мозг: судорожно задёргалась диафрагма, в поисках равновесия замахали руки, переступили ноги. В общем, Хаген свалился на пол, больно ударившись подбородком и едва не прикусив язык, а потом долго не решался встать, ловя «вертолёты» – знакомое каждому хоть раз сильно перепившему человеку состояние мировращения. В глазах летали белые мошки, выстраиваясь в странные символы, больше похожие на руны Хищников из известного всем киноблокбастера. Сдерживая подкатившую рвоту, Хаген затих. Он лёг на спину, прикрыл глаза в ожидании момента, когда придёт в норму, но хаотичное движение мошек не прекратилось.

Он пытался проморгаться, протереть глаза руками, но природа светящихся точек была не физической. Минут через десять они исчезли. Отдышавшись, Хаген осторожно поднялся, медленно и твёрдо ставя ногу при каждом шаге, добрался до уборной и сделал то, ради чего проснулся.

Потом вернулся в комнату, разделся и завалился спать, сбросив одежду на пол.

Следующим утром его разбудила дикая жажда. Наступила суббота, и на работу идти было не надо.

Потянувшись, он хрустнул костями и побрёл к холодильнику. Апельсиновый сок, пачку которого Майк допил залпом, закончился, и стоило подумать о том, чтобы сходить в супермаркет за продуктами. Сев за небольшой обеденный стол, половина которого была завалена деталями от разных компьютеров: видеокартами, модулями памяти, сетевыми платами, – Хаген понял, что что-то не так. И дело не в головной боли после вчерашних шести пинт пива.

Из его поля зрения никак не исчезал какой-то объект, больше похожий на компьютерную иконку. Он заметил её после пробуждения, но сначала решил, что это соринка, попавшая в глаз или повисшая на ресницах.

Майк моргнул, но соринка не исчезла. Напротив, она вроде даже увеличилась в размерах. «Надо умыться», – подумал он и побрёл в ванную. Поплескав в лицо водой, решил побриться. Делал он это нечасто, не видя смысла ежедневно скрести бритвой кожу и тратить на это время, но сегодня – почему бы и нет? Удивившись такому порыву, Хаген нанёс на ладонь гель и, смотрясь в зеркало, стал наносить его на лицо.

Тут-то его и пробрало. В отражении над белобрысой головой с засаленными жидкими волосами висело две строчки текста, примерно так же, как в какой-нибудь чёртовой компьютерной игре.

Майк «Плакса» Хаген, 29 лет

Уровень 1.

С пеной на лице Хаген провёл рукой над головой. Не встретив сопротивления, ладонь прошла сквозь текст. Что за розыгрыш? Он внимательно осмотрел зеркало, но не нашёл следов какого-либо вмешательства.

Но тогда что это? Галлюцинация?

Страшная догадка посетила Майка, и он отшатнулся от зеркала. Ноги подогнулись, и Хаген опустился на пол. Неужели рак? Такой же, как у мамы? Но тогда что… Ему же ещё нет и тридцати, он не успел увидеть жизнь, познать её радости, каждый день думая, что все ещё впереди, что у него ещё будет время стать сильным, таким же как Могучий Мышонок. А женщины? У него не было никого, кроме Джесс, а при мысли о том, что время упущено, и до конца своей короткой жизни ему уже не суждено познать хоть кого-то ещё, Хаген беззвучно заплакал.

Он плакал не сдерживаясь и в конце концов заревел, вот только мамы, чтобы обнять и прижать к себе, рядом не было, а вместе со слезами из него словно вытекала жизнь. Навалилась чёрная депрессия, пропало желание что-либо делать, и Хаген просто смыл слезы и пену, вытер полотенцем лицо и вернулся в кровать. Там он закрыл глаза и лежал до вечера, не в силах ни уснуть, ни встать.

За окном давно стемнело, когда Хаген понял, что больше так не может. Тело занемело, мышцы требовали движения, а в голове мысли о скорой смерти наконец-то уступили место основным инстинктам: жажде, голоду, желанию жить! Жить захотелось до зубовного скрежета, и он решил разобраться.

Резво вскочил с кровати, потянулся и сел, глядя в темноту квартиры. Но, куда бы Хаген ни посмотрел, на краю поля зрения маячил какой-то 3D-объект. Выглядело это как на киносеансе, вот только стереоочков на Хагене не было.

Сфокусировав взгляд, он увидел, что объект среагировал. До этого момента плоская, иконка вдруг начала вращаться вокруг своей оси, как ёлочная игрушка, потревоженная лапкой кота, и оказалась кубом, на каждой грани которого был силуэт человеческой головы. При определённом ракурсе он напоминал самого Хагена.

Парень протянул руку в сторону куба, и тот словно принял приглашение: увеличившись в размерах, подплыл к ладони. Хаген дотронулся до него кончиками пальцев, ощутив лёгкое прикосновение. Куб дрогнул и раскрылся в окно. Если это была галлюцинация, то очень качественная.

На всю высоту появившегося окна стоял обнажённый по пояс 3D-Хаген в спортивных трусах в боевой стойке. Смотрелось это смешно: тощий, с выпирающими рёбрами, но зверским выражением лица. Ниже модели Хагена шла плашка с текстом. Активная вкладка делилась на два столбца. Первый гласил:

Майк «Плакса» Хаген, 29 лет

Уровень 1.

Очков здоровья: 4000.

Боев/побед: 0/0.

Вес: 56 кг.

Рост: 159 см.

Майк перечитал текст, внимательно всматриваясь в каждую строчку, и внезапно получил всплывающее пояснение к каждой из них. К первой строке появилась дополнительная информация: его национальность, дата и место рождения, город проживания, гражданство.

Вторая разъясняла, как повышаются уровни. «Опыт» рос в поединках, причём в любых, в зачёт пошла бы и уличная драка, и тренировочный спарринг. Главное, противник должен быть половозрелым. Для перехода на следующий уровень требовалось одержать число побед, равное текущему. Поражения опыта не давали, но и не отнимали. При победе над более сильным соперником прогресс шёл быстрее, но насколько именно не уточнялось.

Второй столбец отображал, по всей видимости, физические характеристики.

Основные характеристики

Сила (1).

Ловкость (2).

Выносливость (4).

Хаген пробежался взглядом по списку, поочерёдно фокусируясь на каждом пункте.

Единица «Силы» равна 10 % от среднестатистических показателей силы человека.

Влияет на наносимый урон.

Единица «Ловкости» равна 10 % от среднестатистических показателей ловкости человека.

Влияет на шанс уклонения и точность ударов.

Единица «Выносливости» равна 10 % от среднестатистических показателей выносливости человека.

Влияет на регенерацию и объем здоровья, а также на скорость роста усталости при физической активности.

Из всего этого стало понятно, что Хаген очень слаб, слабее любого среднестатистического человека в десять раз, в пять раз менее ловок, и в два с половиной менее вынослив. Но это он и так знал с самого сопливого детства. «Тоже мне, новость», – подумал он.

Важнее было то, что для получения второго уровня необходима лишь одна победа над кем угодно. Каждый левел ап давал Хагену очко характеристик, за счёт которого можно было повысить силу, ловкость или выносливость, и одно очко приёмов.

Так что, развивать уровень приёмов можно было не только тренировками, а силу – не только в тренажёрном зале.

Обдумав это, он перешёл ко второй вкладке.

Она оказалась неактивной, а изображён на ней был силуэт атакующего Хагена.

Майк, не задумываясь, ткнул пальцем и увидел ряд иконок со схемами различных приёмов. Удар рукой, апперкот, удары ногой – нижний, средний, высокий, захваты и приёмы в партере. Все иконки были серого цвета с наложенной на них пиктограммой замка. Цветной оказалась только одна – с прямым ударом рукой. В её правом нижнем углу на круглой зелёной плашке горела цифра «1».

Хаген сфокусировал взгляд, и над иконкой всплыл поясняющий текст:

«Удар рукой» первого уровня

Урон: 100.

Тренируйте приём для его улучшения.

Ниже шёл прогресс-бар, заполненный на 2 %.

Для галлюцинации воспалённого мозга это было чрезмерно детально. Где-то на периферии сознания Хаген отметил, что в понедельник надо будет обратиться к врачу и пройти обследование. На всякий случай провериться не помешает.

По какому-то наитию Хаген встал в боевую, в его понимании, стойку и стал бить по воздуху. Правой, левой, левой, правой. Нанёс около сотни ударов, имитируя бой с тенью, чуть не споткнулся о геймпад, лежащий под ногами, вспотел и выдохся, но оно того стоило. Потому что заполнение прогресс-бара удара едва заметно увеличилось и достигло 3 %!

До поздней ночи, прерываясь лишь на перекусы и посещение уборной, Хаген колотил воздух. Невысокая «Выносливость» сказывалась – он быстро уставал. В левом «углу» поля зрения, сразу под иконкой с его портретом (с цифрой «1» – текущим уровнем) открылись индикаторы очков «здоровья» и показатель «бодрости». Полностью теряя эту самую бодрость, он выдыхался и не мог даже поднять рук. Очки «здоровья» так же не были фикцией, что Майк проверил, ударив кулаком в стену. Руку пронзила боль, внизу появился системный текст о полученном уроне «100», а зелёная полоска здоровья немного сократилась.

Второй уровень приёма «Удар рукой» Хаген получил к полуночи. Его кулаки охватило пламя: виртуальное, но выглядящее пугающе реальным. Оно горячило, но не жгло, и Майк даже не успел запаниковать. Взмокший, истекающий потом, он радостно улыбался, глядя на свои руки, с которых медленно сходил огонь, и на сияющий перед глазами системный текст:

Поздравляем! Вы повысили уровень приёма «Удар рукой»!

Хаген открыл окно характеристик и убедился, что уровень приёма действительно повысился.

«Удар рукой» второго уровня

Урон: 200.

Тренируйте приём для его улучшения.

С повышением уровня повысился и урон. Невероятно!

Майка охватил азарт, знакомый каждому геймеру, хотя бы единожды качавшему своего персонажа в компьютерной игре. Лучи взошедшего солнца уже пробились сквозь неплотно задёрнутые шторы, а он все ещё ожесточённо молотил воздух, с негодованием замечая, что теперь на каждый процент прогресса требуется на сотню ударов больше. Двести ударов – 1 % роста навыка. На первом уровне хватило сотни, на третьем понадобится триста.

Но Система, как Хаген прозвал то, что внезапно поселилось в его голове, показывая мир через интерфейс компьютерной игры, этим не ограничивалась. Посреди ночи, изнывая от голода и не найдя в холодильнике ничего питательного, он сделал заказ в круглосуточной пиццерии. Измождённое тело требовало калорий и срочно! Так что Майк попросил сразу две «мексиканы» и, едва за курьером захлопнулась дверь, накинулся на них, урча как кот, дорвавшийся до сливок.

После еды – от пиццы не осталось ничего, и даже крошки начинки, выпавшие на дно коробки, он подобрал и съел все до последней оливки – Система выдала новое уведомление.

Поглощено 2536 ккал, белков – 207 г, жиров 169 г, углеводов 360 г.

С насыщением исчез дебаф «Голод», повисший в правом верхнем краю поля зрения, но появился новый – «Недосып», снижающий уровень бодрости на 25 %.

Под утро «Недосып» развился до второго уровня и уронил бодрость уже на 50 %. Майк стал быстрее уставать и все чаще был вынужден прерываться, чтобы восстановить силы. С первыми лучами солнца, когда прогресс-бар «Удара рукой» достиг 67 %, «Недосып» вдруг резко скакнул до четвёртого уровня и снизил бодрость до 99 %, заодно повесив на Хагена новый негативный эффект «Усталость». Этот дебаф ничего не снижал, но полностью останавливал регенерацию бодрости. Так что пришлось ложиться спать. Впрочем, расстроился Хаген не сильно: все тело болело, руки были ватными, а в глаза будто набился песок. Он провалился в сон, едва коснувшись головой подушки.

Глава 2. Добрый день, мистер Горецки!

Мир полон страдания. А потом ты умираешь.

В понедельник Хаген посетил клинику, пожаловавшись врачу на необъяснимые галлюцинации. Задумчиво похмыкав, доктор отправил его на магнитно-резонансную томографию мозга. Обследование не нашло в голове Хагена никаких патологий, а потому врач диагностировал переутомление, назначил курс успокоительного и порекомендовал уйти в отпуск.

На три недели Майк обрёл свободу: на работе отнеслись с пониманием, это был его первый отпуск за много лет. Уходя из магазина, Хаген с внутренним злорадством увидел, как мистер Горецки, пришедший за своим ноутбуком, ищет его взглядом и не находит. «Я вам крайне не рекомендую, мистер Горецки, в ближайшие три недели бродить по нелегальным сайтам», – подумал он.

Над Горецки прямо в воздухе плавал поясняющий текст:

Грегор «Лось» Горецки, 38 лет

Уровень 4.

Очков здоровья: 22000.

Боев/побед: 9/6.

Вес: 114 кг.

Рост: 190 см.

«Офигеть! – подумал Майк. – Очков здоровья в пять раз больше, чем у меня!» Получалось, что показатель «Выносливости» Горецки был равен шестнадцати. А вот посмотреть другие данные Хагену не удалось. Он пробовал «раскрыть» окно с профилем здоровяка, но система выдала какое-то непонятное уведомление: «Недостаточный уровень навыка „Познание сути!“» Такого навыка он за собой вообще не замечал, но решил обязательно разобраться с ним позже.

В драке с Лосем Хагену не светило ничего. Даже с удвоившимся уроном для победы над таким противником надо нанести не меньше восьмидесяти ударов, а это просто не реально…

– Вот ты где, жопоголовый! – Хаген, погруженный в свои мысли, упустил момент, когда был обнаружен мистером Горецки. Тот навис над непроизвольно сжавшимся Майком и криво усмехнулся: – Бери ноги в руки и тащи мой ноут, придурок!

Хаген соорудил на лице максимальную приветливость:

– Добрый день, мистер Горецки!

– Ещё три секунды моего терпения, и день для тебя станет недобрым! Живо тащи мой ноут! В этот раз мы его тщательно проверим, все ли ты починил, как надо!

– Я в отпуске, мистер Горецки. Пожалуйста, обратитесь к другому сотруднику.

В голове Хагена крутились мысли о том, какого же уровня «Силы удара» ему надо достичь, чтобы одним махом уложить такого гиганта, как Лось. В математике Майк всегда был силен и, быстро произведя расчёты, выяснил, что требуется сто шестидесятый уровень, а займёт такая прокачка почти десять лет ежедневных двенадцатичасовых тренировок. Но это с текущим уровнем «Силы», а ведь её тоже можно подкачать…

– Эй, ты, задрот! Ты что, завис? Может, тебе врезать, чтобы перезагрузился, тормоз?

Хаген вернулся в реальность и на расстоянии ладони от своего носа обнаружил искривлённое злобой лицо Горецки, который продолжал выплёвывать не только обидные слова, но и слюну. Хаген машинально вытерся. На крик собрались другие продавцы-консультанты и пара покупателей, озабоченно глядя на разворачивающуюся сцену, но не вмешиваясь. Кто-то вызвал администратора.

– Простите, мистер Горецки, но вам надо прекратить оскорблять меня, – на остатках самолюбия выдавил Майк дрожащим от обиды голосом. – В настоящий момент я не являюсь сотрудником DigiMart, так как нахожусь в отпуске. Пожалуйста, обратитесь к другому специалисту.

– Ты совсем тупой? – сделал вид, что удивился, мистер Горецки. – Мне плевать! Ты в магазине, ты принимал мой компьютер, ты его чинил – тебе и отвечать за исправность!

– Простите, мистер Горецки, – вмешалась подошедшая Лекса – старший администратор магазина. – Разрешите, я вас обслужу. – Она взяла Лося под руку: – Позвольте вашу квитанцию, и я все принесу.

Лось, оценивающе осмотрев Лексу, ухмыльнулся. Замена ему понравилась.

– Твоё счастье, слизняк, что у вас работают такие симпатичные девушки, – сказал Лось Хагену на прощание.

Уводя его, Лекса обернулась и едва заметно сделала знак Майку, разрешая идти. Он кивнул в ответ и, чувствуя, как горят уши, побрёл на выход. «Это плохо, плохо, плохо!» – бормотал он себе под нос. Надо же было такому случиться, что пик его унижения пришёлся на появление Лексы: единственной девушки в магазине, которая не относилась к Хагену, как к куску дерьма. Она ценила его умение быстро определить неполадку и починить любой компьютер и всегда находила ободряющее слово, хваля за работу. А ведь она младше на три года, но уже главный администратор. Хорошенькая, жаль, что у него нет шансов.

Впрочем, о Лексе он забыл, стоило оказаться на улице. В жизни Хагена появилась цель, причём цель оцифрованная и понятная.

Никогда и ничего в жизни он так не желал (даже Джесс после первого свидания), как научиться драться. И не столько драться – это вообще-то больно, – сколько укладывать любого противника с одного удара, не затягивая бой. Примерно так, как это делал цыган Микки из фильма Гая Ричи. Все-таки терпеть он не умел. Хаген представил, как Горецки бьёт его кулаком в нос и содрогнулся.