Лживые свидетели

– Видите ли, Татьяна Александровна, если Пантелеймонов и боролся, то, скорее всего, это была женщина.

– Хм… И она оцарапала хозяина?

– Возможно. Но все-таки похоже на то, что она вырывалась от него. Вот и оцарапала.

– А Пантелеймонов ее не отпускал… Так, и что же в итоге? Обнаружили, кто оцарапал Пантелеймонова? – спросила я.

– Да, выяснили. Для этого пришлось подрезать кончики ногтей всем дамам, которые пришли на торжество к Константину Пантелеймонову. Ну и, конечно, взять отпечатки пальцев. Но эту процедуру прошли и гости-мужчины. Результаты стали известны через час, потому что образцы пришлось отвезти в криминалистическую лабораторию.

– Да, кстати, сколько женщин было на дне рождения Пантелеймонова? – спросила я.

– Маргарита Александровна Пантелеймонова, это супруга хозяина, – стажер принялся загибать пальцы, – Валентина Вячеславовна Пантелеймонова, его старшая сестра, далее – Анастасия Михайловна Пантелеймонова – супруга младшего брата Пантелеймонова, и Екатерина Алексеевна – невеста друга хозяина. Друга зовут Владислав Максимович Безрассчетнов. Стало быть, на дне рождения присутствовали четыре женщины. Да, совсем забыл: в коттедж приезжала дочь Константина Пантелеймонова, Виолетта. Но она пробыла там совсем немного и уехала задолго до того, как хозяин был убит.

– А кто же оцарапал Константина Пантелеймонова? – спросила я. – Это удалось установить?

– Да, удалось. Это Екатерина Белоголовцева, невеста друга детства убитого, Владислава Безрассчетнова, – ответил Валентин.

– Стало быть… – начала я, но стажер перебил меня:

– Нет, Татьяна Александровна, причастность Екатерины к убийству Константина Пантелеймонова пока еще никак не доказана. Да и вряд ли это преступление – ее рук дело.

– Но как она объяснила то, что царапины на запястье Пантелеймонова оставила именно она? – спросила я.

– Екатерина сказала, что она не хотела его царапать, но ей пришлось это сделать. Потому что Константин Пантелеймонов, по ее словам, начал ее домогаться, грубо себя вел, стал хватать ее. Екатерине удалось от него отбиться. Однако когда Екатерине был задан вопрос, когда и в каком именно помещении Пантелеймонов к ней приставал, то девушка ответила, что это произошло почти сразу же после того, как они с Владиславом приехали в коттедж. Поскольку раньше Владислав не знакомил невесту со своим другом, то Константин Пантелеймонов изъявил желание побеседовать с ней и пригласил в свой кабинет. Вот там, по словам Екатерины, и произошел этот инцидент. Но девушка солгала. Экспертиза установила, что отметины от ногтей появились на руке Константина Пантелеймонова минут за двадцать до того, как он был убит, а не за несколько часов до этого.

– И как же Екатерина объяснила это несоответствие? – спросила я.

Валентин вздохнул:

– Никак. Она стала рыдать, потом началась самая настоящая истерика. Девушка все время твердила, что она не убивала Константина Пантелеймонова.

– То есть этот вопрос до конца так и не прояснен? – спросила я.

– Так точно, не прояснен. – Валентин виновато развел руками.

«Ладно, разберемся», – подумала я.

– Мы допросили всех, кто был на торжестве, и вынуждены были, взяв подписку о невыезде, отпустить по домам, – продолжил Мирошниченко.

– Вот как? Ну, с женщинами все более или менее понятно, а что касается мужского состава гостей? Мужчины ведь не бились в истерике, – заметила я, – у них удалось получить вразумительные показания?

– И да, и нет, Татьяна Александровна, – как-то обтекаемо ответил Валентин.

– Как вас понимать? Что это означает? – Я вопросительно посмотрела на Мирошниченко.

– Ну, среди гостей-мужчин, пожалуй, только один человек захотел и смог довольно связно ответить на заданные вопросы.

– И кто это был? – спросила я.

– Это партнер Константина Пантелеймонова по бизнесу – Александр Николаевич Крашенинников. Естественно, что все гости Пантелеймонова при известии о его убийстве были в шоке и первое время не шли на контакт. А Крашенинников, напротив, был разговорчив, представил нам всех гостей и вкратце рассказал, кто есть кто и чем занимается. В частности, о себе он сказал, что вместе с Константином Пантелеймоновым владеет сетью кафе «Голубая лагуна» и оптовым складом безалкогольной продукции.

– А остальные что же? Они также охотно отвечали на вопросы? – спросила я.

– Нет, к сожалению, нет. Водитель Константина Пантелеймонова Григорий Ремесленников, который обнаружил тело, вел себя довольно нервозно, постоянно ерзал на стуле. Троюродный брат именинника, Геннадий Броненосцев, практически все время молчал, уставившись в одну точку. Правда, как потом выяснилось, он не так давно похоронил свою жену, и вот – новая трагедия, поэтому такое его поведение можно объяснить. Младший брат убитого, Иннокентий Вячеславович Пантелеймонов, позднее едва сам не отправился на тот свет.

– Да, кстати, расскажите об этом инциденте, – попросила я, вспомнив, что Алевтина Владимировна Броненосцева сказала мне, что на младшего брата Константина было совершено покушение. – Как это произошло?

– Мы занимались допросом сестры Пантелеймонова – Валентины. И вдруг услышали истошный вопль, доносившийся из комнаты, которая на этот вечер была предназначена для Иннокентия и Анастасии Пантелеймоновых. Как оказалось, это кричала супруга Иннокентия – Анастасия. Все бросились в комнату и увидели, что Иннокентий лежит на полу, в руках он держал бутылку виски. К счастью, мужчину удалось спасти. Сразу же была вызвана «Скорая помощь», Иннокентия поместили в реанимацию.

– А что за вещество было в бутылке с виски? – спросила я.

– Сильнодействующий сердечный препарат. Его ввели шприцем прямо в бутылку со спиртным. След от инъекционной иголки очень маленький, но заметный. Иннокентий только по счастливой случайности остался жив. Его супруга практически тут же заметила лежащего мужа и забила тревогу. Промедли она хоть немного, результат был бы плачевный. Кроме того, среди гостей находился медик – Геннадий Броненосцев, троюродный брат убитого. Он оказал первую помощь, а тут и «Скорая» приехала.

«Странно, что был использован препарат, который мог быть идентифицирован, – подумала я. – Ведь существует много таких лекарств, которые не оставляют никаких следов. Их невозможно обнаружить ни в напитках, ни в организме того, кому они предназначались. И что же из этого следует? А то, что, возможно, тот, кто покушался на Иннокентия Пантелеймонова, не знал об этом. Или же знал, но не посчитал необходимым подстраховаться».

– Когда Иннокентий Пантелеймонов пришел в сознание и мы смогли его допросить, то стали выяснять, как бутылка оказалась у него, – продолжал Валентин Мирошниченко.

– И что же он сказал?

– Выяснилось, что бутылка виски находилась в кабинете Константина. Иннокентий пошел к брату что-то там выяснять. В процессе выяснения они разругались, и младший брат в пылу гнева схватил первое, что под руку подвернулось – а это как раз и оказалась бутылка с виски – и хотел ударить Константина по голове, пока тот стоял к нему спиной. Но в этот момент, по словам Иннокентия, по соседству раздался какой-то шум, и Иннокентию пришлось ретироваться. Бутылку он взял с собой. Ну а потом выпил из нее.

– Понятно. А кто принес бутылку, выяснили? – спросила я.

– Нет, к сожалению, пока это сделать не удалось, – стажер покачал головой. – Кстати, во время дознания в коттедже произошел инцидент с участием супруги Иннокентия Пантелеймонова.

– Да?

– Да. Эта дама собралась покинуть коттедж, вопреки приказу Владимира Сергеевича.

– А в чем причина такого ее поведения? – спросила я.

– Причина не совсем понятна. Анастасия Пантелеймонова вела себя достаточно агрессивно и вызывающе, в том смысле, что отвечала грубостью на призыв оставаться в коттедже.

– Валентин, а как вы думаете, убийство Константина и покушение на его брата связаны между собой? – спросила я.

– Я затрудняюсь ответить на этот вопрос, Татьяна Александровна. Возможно…

– Понятно. А что касается орудия убийства? Какое-то продвижение в этом плане есть? – задала я следующий вопрос.

Валентин Мирошниченко удрученно покачал головой:

– Мы обыскали весь особняк, Татьяна Александровна. Буквально по сантиметрам пересмотрели все. Но тщетно. Скорее всего, убийца Константина Пантелеймонова спрятал орудие где-то вне территории особняка.

– Может быть, и так, но… А если подобный нож имеется на кухне? Ведь ножи бывают разные, для разных целей: разделочные, для хлебобулочных изделий… да мало ли еще для чего. Преступнику в таком случае необязательно прятать нож вне пределов территории коттеджа. Он, тщательно смыв все следы, затем взял и положил нож среди другой кухонной утвари.

– Дело в том, Татьяна Александровна, что наши специалисты очень внимательно осмотрели все находящиеся на кухне ножи. Но в результате выяснилось, что никаких следов крови обнаружено не было, в противном же случае следы крови, пусть даже и микроскопические, все равно должны были остаться. Так что остается один вариант, а именно: убийца вынес нож за пределы территории.

– Ну в таком случае необходимо облазить все пространство за пределами коттеджа, – сказала я.

– Эта работа уже проводилась и продолжает проводиться, – заверил стажер.

– Ясно. Ну что же, спасибо за информацию, Валентин.

– Да не за что, Татьяна Александровна; если потребуется, обращайтесь.

Я еще раз перелистала страницы уголовного дела, переписала координаты всех гостей, присутствующих на дне рождения Константина Пантелеймонова, и вышла из Управления полиции. Сев в машину, я завела мотор и поехала в элитный коттеджный поселок «Изумруд», в котором проживал Константин Пантелеймонов.

В самом поселке по обе стороны широкой дороги находились невообразимые двух- или трехэтажные кирпичные особняки, непременно с башнями, башенками и балкончиками. Архитектурная эклектика и безвкусица этих строений просто зашкаливала и поражала.

Я отыскала нужный мне загородный дом, обнесенный высоким, не менее двух метров в высоту, стальным забором.

Заглушив мотор, я вышла из машины и подошла к воротам. Отыскав на створке ворот кнопку переговорного устройства, я нажала на нее. Минуту спустя мне ответил женский голос:

– Слушаю вас.

– Здравствуйте, меня зовут Татьяна Александровна Иванова, я частный детектив, – назвала я себя.

– Вы, по всей вероятности, ошиблись. Я не вызывала никакого частного детектива, – с недоумением в голосе проговорила женщина.

– Да, вы не вызывали, но меня наняла тетя Константина Вячеславовича Пантелеймонова, Алевтина Владимировна, для того чтобы я расследовала его убийство. Вы, простите, Маргарита Александровна Пантелеймонова? – спросила я.

– Да, я Маргарита, но я все равно не понимаю… Ведь официальное следствие поручено вести полиции, чем же я могу вам помочь, тем более меня уже допрашивали полицейские здесь. Что же еще от меня требуется? – несколько раздраженно спросила Маргарита Пантелеймонова.

– Мне нужно, просто необходимо с вами поговорить, Маргарита Александровна, – твердым тоном, не терпящим возражений, ответила я.

В переговорном устройстве на минуту воцарилась тишина.

– Ну раз так, что же, проходите, – наконец пригласила Маргарита.

Ворота открылись, и я вошла на территорию загородного дома. Это был добротный двухэтажный особняк без особых архитектурных нагромождений. К парадному входу вела асфальтированная дорожка, которую обрамляли декоративные кустарники, аккуратно подстриженные. За ними раскинулись клумбы с цветами.

Дойдя до дверей особняка, я остановилась. В это время обе половинки дверей раскрылись и в проеме показалась несколько полноватая моложавая женщина в черном костюме. Она внимательно посмотрела на меня и кивнула:

– Здравствуйте, проходите в дом.

Вдова Константина Пантелеймонова чуть отошла в сторону, чтобы пропустить меня. Я прошла внутрь и оказалась в просторной гостиной. Ее центр занимал камин, по обе стороны которого стояли небольшие диванчики, напоминавшие широкие кресла. Напротив камина был расположен широкий кожаный диван темно-коричневого цвета, а перед ним – низкий журнальный столик.

– Прошу вас, присаживайтесь, – сказала Маргарита и первая села на диван.

Я последовала приглашению хозяйки особняка и тоже расположилась на диване, немного в стороне от нее.

– Итак, я вас слушаю, Татьяна Александровна, – ровным голосом произнесла вдова.

Прежде чем начать разговор, я посмотрела на Маргариту. Умело наложенный макияж скрывал следы слез, как мне показалось. А может быть, их и изначально не было? И ведет себя женщина довольно спокойно, без нервозности и выражения горя. Я вспомнила слова Алевтины Владимировны, ее подозрения насчет причастности Маргариты к убийству Константина Пантелеймонова. Если это на самом деле так, то такое поведение вполне объясняет тот факт, что смерть Константина выгодна его супруге, ведь она наследует, надо полагать, немалое состояние.

– Маргарита Александровна, ответьте на вопрос: где вы были в тот момент, когда был убит ваш супруг Константин Вячеславович? – спросила я.

– А какое это имеет значение? – удивленно спросила Маргарита Пантелеймонова.

– Согласно данным медицинской экспертизы, ваш муж был убит в интервале между половиной второго и двумя часами ночи. Где в это время находились вы?

Теперь Маргарита нервно повела голову в сторону.

– Вы что же, считаете, что это я причастна к убийству своего мужа? Что это все означает? Вы меня подозреваете? – взвинченным тоном спросила женщина.

– Вы успокойтесь, Маргарита Александровна, – спокойно сказала я. – Не надо так нервничать. Сразу хочу вам сказать, что я подозреваю всех, кто находился в вашем загородном доме на праздновании дня рождения Константина Вячеславовича. Потом, по мере расследования, круг подозреваемых сужается. Но на данный момент вы в числе подозреваемых, не стану этого скрывать. Ведь вы являетесь женой убитого, самым близким для него человеком.

– Ага, я – самый близкий человек, и поэтому я больше всех заинтересована в смерти Константина! Так вас прикажете понимать? – с иронией спросила Маргарита Пантелеймонова.

Я пожала плечами.

– Я просто сказала, что вы так же, как и все гости, входите в число подозреваемых. А что касается вашей заинтересованности в смерти вашего мужа, так эту мысль высказали вы, а не я.

– Да ладно вам!

Вдова Константина Пантелеймонова взяла пачку элитных сигарет. Небрежным движением женщина вытащила из нее сигарету, поднесла дорогую зажигалку и, щелкнув ею, закурила. Я обратила внимание на неровно обрезанный ноготь указательного пальца правой руки.

Кажется, Маргарита напряженно обдумывала, что же мне ответить. Поэтому и закурила она с целью потянуть время. Женщина сделала несколько затяжек и закашлялась. Помахав рукой, Маргарита отогнала дым и посмотрела на меня:

– Не надо считать меня слабоумной. Я знаю, о чем вы думаете. Поскольку мой супруг являлся, скажем так, состоятельным человеком, а я наследую его состояние, то убила Константина именно я. Убийство было совершено ради получения наследства. Я правильно вас поняла?

Маргарита вопросительно посмотрела на меня.

– Нет, Маргарита Александровна, неправильно. Я никогда не навешиваю ярлыки, а прежде всего ищу необходимые факты. И только потом на их основе делаю соответствующие выводы.

– Факты! – насмешливо произнесла Маргарита. – Получается, именно ради них у меня были взяты отпечатки пальцев? Однако вашим экспертам показалось этого мало, и мне вдобавок изуродовали ноготь!

– Это необходимо было сделать, Маргарита Александровна. И поймите же, наконец, что я начинаю не с поиска убийцы вашего супруга, а исключаю тех, кто определенно не может быть его убийцей.

– Ну ладно. Вы меня убедили, – примирительным тоном сказала Маргарита.

Вдова Константина Пантелеймонова затушила сигарету в изящной пепельнице.

– Я согласна ответить на все ваши вопросы, спрашивайте, Татьяна Александровна. Ах да, вы ведь уже задали мне вопрос, а я на него так и не ответила. Простите мою рассеянность, я просто до сих пор не могу прийти в себя. Вы ведь спросили меня, где я находилась, когда был убит Константин, ведь так?

Я кивнула:

– Да, мне важно получить от вас ответ.

– Понимаю, но точно сказать, где именно я находилась в этот момент, я затрудняюсь. Мы сидели за столом в саду, в «ракушке». Это такая беседка в виде полусферы. Там мы и отмечали день рождения Константина. К этому времени все уже прилично выпили… Кажется, Константин тогда покинул нас и отправился в дом, в свой кабинет. Таким образом, он передал бразды правления мне, ну, чтобы я дальше развлекала гостей.

– Получается, что Константин Вячеславович оставил гостей на ваше попечение, а сам отправился в коттедж? – спросила я.

– Да, у него в последнее время это уже вошло в привычку – оставлять гостей на меня. Какое бы торжество ни намечалось, его поведение в этом плане оставалось неизменным.

– А почему Константин Вячеславович покинул общий стол? С чем это было связано? – решила я уточнить. – Он что, плохо себя почувствовал? – предположила я.

– Что? А, нет, не думаю. Просто ему элементарно наскучили все торжественные и хвалебные речи и тосты, в общем, вся эта тягомотина. Так Константин называл все то, что звучало за столом. Вообще-то говоря, я его понимала. Все эти сальные анекдоты, избитые тосты. Особенно этим отличался младший брат Константина – Иннокентий. На этот раз его просто прорвало. Иннокентий пел соловьем, говорил, что всю жизнь восхищался Константином и старался равняться на него. Потом он еще что-то ввернул про тщетность своих попыток дотянуться до его уровня, ну и все прочее в таком же духе. Конечно же, в конце своего спича он пожелал Константину новых свершений во всем и выразил уверенность, что брату покорятся все вершины, которые он вздумает покорить. Потом слово взял его партнер по бизнесу, Александр, и тоже принялся нахваливать своего компаньона. В общем, все было, как и всегда бывает на таких сборищах. Ну а потом Константин молча встал из-за стола, отвесил общий поклон и ушел к себе в кабинет.

Маргарита вздохнула:

– Как я уже сказала, ему уже приелись компании, он больше любил тишину и одиночество. Вот и… Но мы уже свыклись с этим, приняли это. Правда, Константин, бывало, побыв вдали от гостей, вдруг возвращался к ним, но чаще всего отправлялся на боковую, ну, спать то есть. А в этот раз…

Маргарита замолчала, недоговорив.

– Так, во сколько же ушел в коттедж Константин Вячеславович? – решила я уточнить время.

Маргарита ответила не сразу. Пару секунд она молчала, видимо вспоминая, а затем сказала:

– Наверняка ответить не могу, я ведь не смотрела на часы. Вполне возможно, что это и было как раз тогда… ну, когда Константина убили. Перед тем как отправиться в себе в кабинет, Константин о чем-то совсем недолго переговорил с Александром, ну а потом пошел в дом. Конечно, они еще выпили.

– Ладно, с этим понятно. Стало быть, когда Константин Вячеславович отправился в коттедж после разговора с партнером по бизнесу Александром Крашенинниковым – я правильно назвала фамилию? – уточнила я.

Маргарита кивнула.

– Когда ваш супруг покинул «ракушку», беседку-полусферу, то там остался только Крашенинников? Или еще кто-то из гостей? – продолжила я допрос.

– Насчет того, остался ли в беседке Саша, я не могу сказать точно, ведь я вместе с Владом и Катей – это давний друг Константина и его невеста – пошла к бассейну, – объяснила Маргарита.

– Скажите, Маргарита Александровна, а как долго вы находились около бассейна? Я имею в виду, вы были там, когда водитель вашего супруга обнаружил его уже мертвым? Григорий – так его зовут?

– Да, Григорий, верно. А что касается, была ли я в это время у бассейна, когда Гриша принес эту трагическую весть… Видите ли, Татьяна Александровна, все это было настолько неожиданным, я бы даже сказала… ошеломительным, или ошеломляющим… Я, Влад и Катя, мы же не сидели около бассейна, как приклеенные. Никто же не думал, что произойдет такое… что случится такая трагедия. Поэтому мы вели себя, ну, расслабленно, что ли. Не следили, который час на дворе, а просто пошли в сауну, потом снова вернулись к бассейну…

– Так вы по очереди ходили то в сауну, то снова к бассейну? – продолжала я уточнять детали.

– Ну… Я припоминаю, что в сауну я ходила одна. Дело в том, что Влад привел Катю к нам первый раз. То есть знакомы-то они сравнительно давно, но в нашей компании Катя оказалась впервые. Я не хотела мешать влюбленным, так сказать – старалась оставлять их наедине. А Влад продолжал ухаживать за Катей, приносил ей выпить… Я вот сейчас вспомнила, что в тот момент, когда примчался Григорий и закричал, что нашел Константина мертвым в его кабинете, я была у бассейна, а Влада с Катей со мной не было. Значит, они пошли в сауну. Я вскочила и собралась бежать в дом, но Григорий меня остановил. Он сказал, что уже вызвал полицейских, а мне туда идти не следует, потому что до их приезда ничего трогать нельзя. В общем, я осталась на месте. Где находились Катя и Влад, я не знаю, я уже мало что соображала, когда услышала это известие. Просто не могла осознать свершившееся.

Маргарита вынула кружевной платочек и приложила его к глазам. Я подождала несколько минут, прежде чем задать очередной вопрос, дав время для того, чтобы Маргарита смогла успокоиться.

– А где же в это время находился Александр Крашенинников? – наконец спросила я.

– А? Что? Вы спросили про Александра? – переспросила Маргарита.

– Да. Он что же, так и остался в беседке после разговора с Константином Вячеславовичем? Вы ведь сказали, что ваш супруг, переговорив с бизнес-партнером, отправился в коттедж, – напомнила я.

– Да, действительно. Я говорила об этом. Потому что, когда я вместе с Владом и Катей шла к бассейну, то Александр оставался в беседке. Но что было потом, куда он пошел потом, я не знаю. Однако…

Маргарита внезапно замолчала.

– Да? Вы что-то хотели сказать?

– Да, хотела. Но только я заранее хочу предупредить…

Маргарита Пантелеймонова снова остановилась.

– О чем же, Маргарита Александровна?

– О том, что не в моих привычках, или правилах, называйте это как хотите, так вот, не в моих правилах навешивать ярлыки, воспользуюсь вашей формулировкой. И уж тем более я не склонна понапрасну обвинять людей, не имея на то веских причин. Но… уж если кто и был заинтересован в смерти Константина, так это – Александр.

– Вот как? Партнер по бизнесу вашего супруга?

– Да, именно так, – твердо проговорила Маргарита.

– Но на чем основывается такое ваше убеждение? – спросила я.

– Так это же бизнес. А где предпринимательство – там и соперничество. За клиентов, за сферы влияния, за рынки сбыта. Ну, в общем, всё, как пишут в учебниках по экономике.

– Так у вашего супруга были конкуренты? – спросила я.

– Татьяна Александровна, я ведь сейчас говорю не о внешних конкурентах, или, точнее сказать, недоброжелателях. Конкуренция имеет место быть и между партнерами по бизнесу.

– Стало быть, между Константином Вячеславовичем и Александром Николаевичем отношения были достаточно напряженными? Вы это хотите сказать, Маргарита Александровна?

– Именно так. А для того чтобы вы лучше поняли, что Александр заинтересован в смерти Константина гораздо больше, чем я, то скажу вам следующее. После смерти мужа я наследую только имущество, а не бизнес. А это, как говорится, две большие разницы. То есть это не одно и то же. Все кафе-бары, а также оптовый склад станут собственностью Александра. А это никак не сравнимо с тем, что причитается мне. А вот теперь скажите, Татьяна Александровна, является ли это обстоятельство мотивом для убийства Константина?

Маргарита Пантелеймонова посмотрела на меня.

– Да, действительно, это серьезно, – согласилась я с ней. – Тогда скажите мне вот еще что. Между вашим супругом и его партнером, Александром Крашенинниковым, существовали весомые разногласия? Иными словами, они часто спорили, может быть – даже ругались? Было такое?

– Да, было. И спорили, порой до хрипоты, и серьезно ругались, – подтвердила Маргарита.

– Когда это было? Давно? Или не очень? – продолжала уточнять я.

– Незадолго до дня рождения Константина они не смогли прийти к общему мнению и, кажется, очень даже повздорили, – сказала Маргарита.

Я отметила, что сейчас, когда вдова начала рассказывать про бизнес-партнера Константина Пантелеймонова, в ее голосе появилась уверенность и желание бросить тень сомнения на Александра Крашенинникова. Правда, никаких других доказательств вины Крашенинникова, кроме общих рассуждений о специфике предпринимательства, Маргарита не предоставила. Однако мне стало понятно, что эти двое, Маргарита и Александр, если открыто и не враждовали, то и дружеских чувств друг к другу не испытывали.

– Скажите, Маргарита Александровна, а где находились другие гости? Я имею в виду сестру Константина Вячеславовича и его младшего брата с супругой. Вы рассказали только о Владиславе и его невесте Екатерине. А что вы можете сказать о Валентине Вячеславовне, Иннокентии Вячеславовиче и Анастасии Михайловне? – спросила я.