Я найду тебя

«Как будто человека оперируют», – поморщился Даниэль.

Мастер благоговейно вынул из кофра скрипку Гварнери, полюбовался ее изысканной красотой и приступил к беглому осмотру.

– Отличное состояние, – пробормотал он. – Вы не забываете ухаживать за скрипкой, месье Остин.

Даниэлю была приятна похвала мастера. Да, даже в таком тяжелом состоянии, как сейчас, он не забывал регулярно очищать скрипку от канифоли.

– Завтра я проведу более тщательный осмотр и сделаю необходимый ремонт, месье Остин, – сказал мастер, – а пока положу скрипку в сейф, не волнуйтесь, с ней ничего не случится.

Мастер говорил это всякий раз, но Даниэль не волновался, он знал, что квартира мэтра Дероша охраняется, а дорогие редкие скрипки тот держит в сейфе. Даниэль оставил и вторую скрипку, довольно неплохую, сделанную в миланской мастерской. Дома у него оставался третий инструмент, Даниэль все же надеялся заниматься.

Но ничего не вышло. Раньше он умел переплавлять чувства в музыку. Даниэль растворял свои обиды, печали, меланхолию в потоке света, который создавала для него музыка. Она давала ему так много, что проблемы попросту исчезали.

А сейчас не получалось. Он попробовал влить в музыку всю свою тоску по утраченной любви, но не мог. Музыка не помогала.

Сначала он злился и даже обижался, но после понял, что рана так глубока, что ее не залечить, она должна срастись сама, постепенно заживляя разрезанные края.

«Говорят, время лечит, – думал он, – значит, надо ждать».

Глава 10. Софи

Прозвенел звонок в дверь.

«Странно, – подумал Даниэль, – кто же это?

Обычно в дни отдыха Даниэля никто не тревожил. За время его отсутствия друзья и девушки продолжали жить своей жизнью, они меняли работу, женились-разводились, заводили детей и забывали про него. Поклонницы о его кратковременной передышке ничего не знали, потому что новость на своем сайте он не публиковал, а менеджеры никогда бы не проболтались. В Париже он жил в уединении.

О, Даниэль мог бы дать мастер-класс на тему «Как жить в одиночестве и не страдать». Одиночество ничуть не напрягало и не пугало его.

На гастролях и в поездках его всегда окружало множество людей. А дома Даниэль оставался наедине с собой, выключал все рабочие телефоны, оставлял связь только с матерью. Полностью расслаблялся, ходил в мятых трениках и майках, часами сидел в патио, ни с кем не разговаривал, ничего не делал. Иногда читал. Он никуда не торопился и даже не следил за временем. «Детокс-одиночество», – так он называл спокойные домашние дни.

***

Дверной звонок продолжал настырно звенеть. Даниэль нехотя посмотрел на экран камеры видеонаблюдения. Внизу стояла Софи и изображала, что ей холодно. Она подпрыгивала на месте, поднимала воротник пальто, дула на якобы озябшие пальцы, державшие пакеты с китайской лапшой.

– Заходи. – Даниэль нажал на кнопку и открыл дверь.

Ему пришлось подождать, Софи не торопилась. Она не поехала на лифте, а поднялась по лестнице. Даниэль вспомнил, что Софи боялась узкой кабины и говорила, что ей приходится втягивать живот. Выдумывала, конечно, она весила всего пятьдесят два килограмма.

Софи мерно стучала каблучками, а Даниэль считал: десять раз короткие «цок-цок» – ступеньки, два длинных «цок-цок» – лестничные площадки. На последних двух этажах Софи ускорилась – «цок-цок-цок» – и выбежала к Даниэлю запыхавшаяся и растрепанная.

«Актриса, – подумал он, – была ей и осталась».

Весь этот спектакль она разыграла для него: и озябший вид, и усталость от быстрого подъема по лестнице. Софи не учла того, что на улице Даниэль только что был – там тепло, и ее короткий рывок по ступенькам слышал.

Все это сделано специально, чтобы он увидел, как Софи, бедняжка, замерзла из-за того, что Даниэль долго не открывал двери, и бежала, чтобы согреться.

Софи притворялась всегда. Он никогда не мог понять, когда она играет, а когда – настоящая. Наверное, себя настоящую она тоже играла. Когда-то его это смешило и забавляло, потом стало утомлять и наконец надоело.

Софи протянула Даниэлю прохладные пальцы. Предполагалось, что он должен согреть их. Даниэль с готовностью сжал руки Софи в своих ледяных ладонях.

Девушка вскрикнула: «Ой!» – и быстро освободилась.

Он пропустил Софи в комнату и стал с интересом ждать продолжения спектакля.

Софи играла роль «подруги воина». После обмена приветствиями она начала, притворно удивляясь:

– На твоем фанатском форуме я прочитала, что от тебя ушла девушка. Правда?

Он кивнул.

– Тебе нужна помощь? – заботливо спросила Софи. – Может, я приготовлю чего-нибудь поесть?

– Приготовь, – не отказался Даниэль, отлично зная, что она не умеет делать даже бутерброды.

Софи не стала развивать кулинарную тему, а продолжила изображать верную подругу.

– Ты плохо выглядишь, усталый и осунувшийся. Хочешь, я дам тебе свои таблетки? Отлично помогают от депрессии.

– Давай! – с готовностью согласился Даниэль, надеясь с помощью таблеток Софи отсрочить визит к психиатру.

Девушка порылась в сумочке и достала изрядно потрепанный блистер со стершимся сроком годности.

– Я забыла, как они называются, – притворно огорчилась Софи. – Но пилюльки точно хорошие, я от них сплю как убитая и не нервничаю.

Софи всегда спала крепко как младенец и всегда была в хорошем настроении, если только не играла нервозную капризную девушку.

Осознав, что с готовкой и таблетками ничего не вышло, Софи тряхнула кудрявой головой, поставила китайскую лапшу на стол и предложила сходить на прогулку.

Раньше Даниэль любил гулять с Софи. Рыжеволосая девушка казалась частью Парижа, его плотью, его порождением.

Она выглядела, будто только проснулась: припухшие губы, растрепанные волосы, умытое лицо, французская небрежность в одежде. Софи ходила слегка косолапо, ставила замерзшие ноги носками чуть внутрь. Смешные полосатые гольфы, тяжелые шнурованные ботинки, короткое пальто-шинель с большими пуговицами – ее любимая роль простой веселой девчонки.

Но если Софи изображала femme fatale38, то меняла незаметный макияж на резко агрессивный, тоненькое куцее пальтишко – на модный плащ, полосатые гольфы – на черные кружевные чулки, мужские ботинки – на высокие сапожки. Эту роль Даниэль любил меньше, хотя Софи играла очень хорошо – хищная опасная красотка, разбивающая по дороге все мужские сердца.

Сегодня Софи выглядела студенткой, удравшей с лекции: симпатичная курточка, серые джинсы, тканевый рюкзачок с висящей на брелоке серой белкой из мультфильма «Ледниковый период», ненакрашенное лицо, лишь розовый блеск на губах.

Даниэль вздрогнул, он сразу вспомнил Мирославу, как она на борту летательного аппарата, называемого «скайтран», неумело красила губы блеском, параллельно общаясь с роботом, которого называла «искин».

Немедленно заболела голова, и Даниэль отказался идти с Софи на прогулку. Девушка обиженно ушла, а он завалился на диван.

Глава 11. «Клуб моментальных знакомств»

Даниэль познакомился с Софи пять лет назад. Дом на Сардинии он еще не купил, поэтому отпуск проводил в Париже. Пару дней сидел в тишине, а потом решил выйти в «люди».

Шатался по городу, вдыхал неповторимый запах каштанов, ловил мимолетные улыбки женщин, несколько раз заходил в кафе выпить кофе, с наслаждением слушал болтовню французов, остановился у уличного аккордеониста, наяривающего «Марсельезу», и наконец-то почувствовал, что находится в одном из самых прекрасных городов мира, а впереди еще три недели свободы и можно как-то повеселиться.

Ему на глаза попалась наклеенная на столб яркая глянцевая афиша комедийного спектакля: две девушки-близнецы в темно-синих юбках и в красно-белых матросках и симпатичный парень в футболке-поло весело отбивали чечетку, держась за руки.

Даниэль перевел название пьесы: «Клуб моментальных знакомств». Девушки-близнецы были прехорошенькие: тоненькие, веснушчатые, с копнами рыжих кудрей, с белозубыми улыбками до ушей. Даниэлю больше понравилась девушка справа от парня, озорная, с пляшущими чертиками в синих глазах. Афиша сообщала, что в главных ролях близнецы Лоран – София и Селена. Даниэль решил, что девушка с чертиками – София.

Спектакль давали в одном из многочисленных парижских театров-кафе. Рядом с входом толклась пестрая галдящая очередь желающих попасть на представление. До начала шоу оставалось всего полчаса, свободных мест не было, но Даниэль все же попал на спектакль.

Билет с наценкой ему продал жуликоватый лохматый парень в длинной серой худи, висящей до колен рваных джинсов.

Даниэль прошел в полутемный зал, отыскал свой столик и огляделся.

В кафе витал неповторимый дух старинных парижских заведений: горький запах табака, полынные нотки абсента, яблочный вкус кальвадоса, туманный аромат дорогих духов. На стенах висели старые рекламы, черно-белые фотографии, цветные афиши с чудесными танцовщицами в пышных платьях и с ленточками на белых шеях.

Даниэль не стал ничего заказывать, ему не нравилось смешивать еду и искусство. Но кофе он взял.

В зале оживленно шумели, болтали, сплетничали, заигрывали, стучали столовыми приборами, звенели бокалами. За столиками сидела в основном богемного вида молодежь – в причудливых нарядах, с оригинальными прическами и ярким макияжем.

Заиграла веселая джазовая композиция, и шоу началось.

Даниэлю понравился спектакль – легкий незатейливый сюжет, отлично поставленные и хорошо исполненные танцы и песенки, фейерверк фривольных шуток и пикантных ситуаций. Настоящая комедия положений.

Несмотря на то, что актеры тараторили текст с пулеметной быстротой, Даниэль во всем разобрался.

Раз есть близнецы, значит, будут розыгрыши и путаница.

Софи решила оторваться и отправилась в клуб моментальных знакомств «Шоколад». Веселая и непосредственная, она понравилась всем – разумеется, ее список контактов в мобильнике увеличился на десяток телефонов.

Сначала Софи с удовольствием бегала на свидания, но однажды утром она разглядела неожиданно вскочивший на лбу прыщ и отправила вместо себя Селену. Недоумевающие мужчины никак не могли понять, почему вместо девушки-праздника, которая им так приглянулась в клубе, к ним приходит скучная бледная девица.

Парни стали отказываться от следующих свиданий, используя обычные мужские отговорки: «Прости, я занят, много работы. Перезвоню!»

Прыщ еще не прошел, и Софи встревожилась. Она стала учить сестру не строить из себя всезнайку, а быть веселой, кокетливой и обаятельной. И у Селены стало неплохо получаться! А Софи устраивала близняшке допросы, дотошно расспрашивая про каждого парня.

Наконец из всех кандидатов Софи выбрала Алена, симпатичного молодого айтишника, и стала встречаться с ним всерьез.

Но Селена не собиралась так быстро сдаваться! Она тоже назначала Алену свидания, тайком от Софи.

Тот, конечно, быстро понял, в чем дело, но от второй сестры отказываться не стал. Обман вскоре раскрылся, девушки серьезно поссорились, но быстро помирились.

Конец спектакля показался Даниэлю натянутым. Якобы у Алена обнаружился брат-близнец, которого при разводе забрал отец и увез в Непал. Естественно, внезапно вернувшийся второй брат достался Селене.

Несмотря на водевильный сюжет, шоу зажигало юмором и фонтанировало шутками. Зал умирал со смеху от проделок близнецов, и Даниэль тоже веселился.

Лучше всех играл Ален, он один исполнял все мужские роли, и они получились у него совершенно разные! У парня несомненный комедийный талант. Девушки играли неплохо, но в основном выезжали за счет обаяния, особенно Софи. Селене роль досталась посложнее, ей пришлось изображать трансформацию зануды в отвязную девчонку. Но Софи искрила как бенгальский огонь и получила заслуженные аплодисменты.

Глава 12. Импровизированный концерт

Шоу закончилось, возбужденные зрители потекли к выходу. Даниэль не в первый раз был на таком представлении и знал, что актеры иногда выходят в бар на дружескую попойку. Он встал у старой, отполированной тысячами локтей, стойки, заказал Nespresso39 в черной капсуле и, отпивая маленькими глоточками ароматный напиток, оглядывался вокруг.

Чувствовалось, что здесь собрались завсегдатаи, представители парижской богемы. Они неуловимо быстро стрекотали, видимо, шутили, потому что за пулеметными очередями фраз следовал всеобщий смех.

Уследить за бойкими словесными играми Даниэль не мог, но он улыбался, чтобы его не приняли за особенного парижского персонажа – «молчаливый человек у стойки». Вокруг такого одиночки всегда создается пустое пространство, даже если в баре не протолкнуться.

Обычно Даниэль вел себя именно так, стоял одинокий и задумчивый, полностью погруженный в размышления.

Но сейчас он улыбался, подавал знак, что открыт к общению. И ему стали улыбаться в ответ, хлопали по плечу, спрашивали, понравился ли спектакль.

– Понравился! – искренно ответил Даниэль. – Смешной сюжет и отличная музыка.

– Всего лишь несколько композиций написаны специально для шоу, – пояснил длинноволосый парень в рубашке, сшитой из лоскутков, – остальные саундтреки – забытые шлягеры шестидесятых годов прошлого века.

– Старые песенки отлично вписались в современный спектакль, – похвалил Даниэль.

– Пьеса написана как раз в середине шестидесятых, ее немного адаптировали к современности, – сказал парень. – Тогда не было мобильников.

– И за книгами шли в библиотеку, а не в Гугл, – пошутил Даниэль.

– А я с удовольствием хожу в библиотеку, – звонко сказала незаметно подошедшая рыжеволосая девушка, – Гугл такой бездушный! А в библиотеке можно вдохнуть запах старых книг, пошелестеть желтыми страницами.

– Очень необычно для современной девушки, – удивился Даниэль.

Позже он узнал, что Софи вообще не читала книг, только сценарии и женские журналы.

– Меня зовут Софи Лоран, – представилась девушка, – а тебя? Я актриса, а ты чем занимаешься?

Даниэль, не ожидавший такого напора, четко представился:

– Я Даниэль Остин, музыкант.

– Ой, как здорово! – захлопала в ладоши Софи. – А в какой группе ты играешь?

Пришлось ее разочаровать.

– Я академический музыкант, скрипач, – показывая на кофр со скрипкой, которую везде носил с собой, ответил он. – А где Селена?

Софи на секунду скривилась, тут же спохватилась и задорно улыбнулась, но Даниэль заметил.

– Селена ушла домой, к мужу. Может, сыграешь что-нибудь? – попросила она, думая, что делает Даниэлю приятное.

А он не любил, когда его донимают подобными просьбами, но обычно не отказывал, если не сильно устал.

Софи, к неудовольствию бармена, залезла на стойку и звонко закричала:

– Дорогие зрители! Внимание! Сейчас мой новый друг Даниэль Остин сыграет нам на скрипке.

В баре немного поутихли, и Софи, обрадованная произведенным эффектом, спрыгнула прямо Даниэлю в объятия.

Он вдохнул тонкий аромат духов, сладкую отдушку грима, чуть задержал ладони на спине девушки и аккуратно поставил раскрасневшуюся Софи на пол.

Даниэль выбрался из толпы, достал из кофра скрипку и привычным движением вскинул плечо. Он сыграл попурри из песен, прозвучавших в спектакле.

В баре заулыбались и дружно захлопали. Длинноволосый парень в лоскутной рубашке принес гитару, пристроился рядом на стуле и тихо спросил:

– Что сыграем?

– Иоганн Брамс40, – громко сказал Даниэль, – «Венгерский танец номер пять».

Он опять заметил на лице Софи гримаску, но решил не обращать внимания. Девушка считает, что Брамс – это скучно, сейчас она удивится. Даниэль заиграл стремительный бешеный танец. Гитарист тут же подхватил популярную мелодию. Звуки летели так быстро, что казалось – они живут самостоятельно и неуправляемо. Зажигательная темпераментная народная музыка и неожиданные смены темпа немедленно покорили богемную молодежь яркой энергетикой. Софи выскочила в центр и пустилась в пляс, довольно точно исполняя чардаш. Вскоре образовалось несколько пар танцоров, лихо скачущих в бешеном ритме.

Отзвучали последние аккорды, музыканты получили заслуженные аплодисменты, но танцоры расходиться не спешили.

– Давай еще чего-нибудь замутим! – прошептал гитарист.

Поморщившись от слова «замутим», Даниэль тихо ответил: «Я сыграю вальс».

Взмахнул смычком, и полилась волшебная лирическая мелодия Фрица Крейслера «Муки любви». Пары закружились под нежный вальс, грустный даже в самых радостных моментах.

Софи танцевала с Аленом, они вальсировали так чудесно, что все зрители, позабыв про музыкантов, наблюдали за прекрасной парой.

«Вот я и докатился до тапера», – подумал Даниэль, заканчивая композицию.

Выслушал хлопки и просьбы сыграть еще, но отказался, убрав скрипку в футляр.

Разгоряченная Софи радостно подбежала к нему и зашептала в ухо:

– Давай убежим отсюда, погуляем, подышим свежим воздухом.

Даниэль кивнул, другого он и не ожидал.

Глава 13. Модели, актрисы, эскортницы

Женщины быстро влюблялись в него, никаких сложностей со знакомствами у Даниэля никогда не было.

Когда-то ему нравились просто очень красивые девушки, это было время моделей – томных, изысканных, изящных. Яркие, но ограниченные создания, они быстро надоедали.

Потом он стал обращать внимание на женщин, увлеченных работой или хобби. К таким он привязывался, довольно долго встречался, называл «своими девушками», выводил в свет, возил на гастроли. Но вскоре начинались проблемы, кочевая жизнь им быстро надоедала. Усталый Даниэль не хотел гулять по городу, совсем не имел возможности уделять «своей девушке» много времени. Эмоционально и физически он полностью выкладывался на концерте, по вечерам падал в кровать и просыпался рано утром. Чмокал спящую девушку в щечку и снова нырял в свою круговерть.

Обычно через месяц девица собирала свои вещи и уезжала. Хорошо, если она удалялась тихо-мирно, но обычно пассии Даниэля закатывали истерики, обвиняя его в том, что он бездушный эгоист, никого не слышит и не видит, кроме своей музыки. Сначала девушки капризничали, а потом начинали некрасиво скандалить, акцентируя на сильно раздутых недостатках и бережно собранных изъянах Даниэля. Почти все напоследок бросали коронную гневную фразу: «Ты такой же, как мой отец, который не замечал меня годами!»

Даниэль оправдывался, пытался помириться, но ничего не получалось, и когда за девушкой захлопывалась дверь такси, облегченно вздыхал. Наконец-то свобода! Никто не лезет под смычок, не отвлекает разговорами, не пытается увлечь его чем-нибудь другим, кроме музыки.

Вскоре он пришел к выводу, что совсем не прав. Девушки надеялись на интересные путешествия с известным музыкантом, на вечеринки и развлечения. А Даниэль мог предложить им только бесконечную дорогу и редкие выходы в рестораны с утилитарной целью – пообедать. Девушки любили его, но так жить им надоедало, и они уходили.

И Даниэль нашел выход. В нерабочие дни и в отпуске он прибегал к помощи профессиональных эскортниц. Обращался в элитное агентство и выбирал красивую и веселую девушку, с которой отлично проводил время. Расставались они довольные друг другом, без проблем и скандалов.

Но пока у него был период увлечения «интересными девушками» – и Софи прекрасно подходила: очаровательная, веселая, игриво-небрежная, обожающая свою работу. Она покорила его сразу.

Гулять они не пошли, взяли такси и отправились к Даниэлю. Софи побродила по квартире, восхищенно разглядывая развешенные по стенам афиши и фото, с удовольствием выпила шампанского и плюхнулась на диван. Ломаться не стала, и они довольно быстро перебрались в постель и неистово занимались любовью всю ночь. В этот вечер Софи играла роль «горячей штучки», поражала эротическим шармом, бьющим наповал, как оголенный электрический кабель. Уснули утром, растерзанные и бездыханные.

Позже Софи последовательно опробовала на Даниэле все свои ипостаси: «застенчивую деву», «развратную шлюху», «доминатрикс», «восторженную фанатку», «нежную фиалку», но больше всего она любила роль «прекрасной незнакомки».

Они встречались в кафе, притворялись, что только познакомились, заказывали коктейли и непринужденно болтали. Непонятно, что делала Софи, но вскоре между ними проскакивала искра и они еле успевали добежать до дома или спрятаться в уединенном месте, не особо заботясь о том, что их увидят.

Но вскоре Даниэль стал чувствовать в ее поведении легкий привкус фальши, ему захотелось снять с Софи все накрученные ненастоящие слои и добраться до ее истинной сущности. Но он не смог. Софи заметила его пристальные взгляды и стала играть еще убедительней. Даниэль делал вид, что верит ей, а Софи притворялась, что не замечает его накапливающегося недовольства.

В конце концов, Даниэль устал, три недели отпуска тянулись как год. Он не умел заканчивать отношения, боялся сделать Софи больно, ждал, что она уйдет сама, но девушка смотрела на него с надеждой и желанием. Играла или на самом деле переживала? Даниэль не знал и гадать не хотел.

Каникулы закончились, Даниэль стал собираться в турне. Софи радостно захлопала в ладоши и размечталась об увлекательном путешествии. Даниэль честно рассказал девушке о том, что ее ждет: длительные переезды, его постоянная занятость и усталость. Софи начала рыдать, обвинять его в эгоизме и бездушии.

Даниэль поразился – Софи закатывает скандал еще до поездки! Что же будет с ней через месяц? Раскаяния он не демонстрировал, просто молчал, надеясь, что Софи все поймет.

Но девушка не собиралась сдаваться. Она начала бегать по магазинам, искать удобные для дороги вещи. Он растерянно следил за прибывающими чемоданами, но не возражал.

Даниэля спас ангажемент Софи. Она удачно прошла прослушивание на главную роль в модном мюзикле и тут же позабыла про него, собрала пожитки и упорхнула, сказав на прощание: «Au revoir41!»

После истории с Софи Даниэль стал проводить время только с профессионалками. Все проблемы мигом исчезли, кроме резкого недовольства матери. Кэтрин пилила его постоянно, надоедала с просьбами найти хорошую девушку и жениться, а не таскаться по проституткам. Возражения о том, что эскортницы – не проститутки, не принимала, небрежно фыркала и говорила, что вопрос лишь в цене. Однажды, устав от попреков матери, Даниэль сказал, что перестанет приходить к ней, и Кэтрин недовольно замолчала.

А Даниэля все устраивало, лишь иногда его охватывали хандра и печаль, но они быстро истаивали в напряженном ритме жизни.

Так было до появления Мирославы, а потом любовь настигла его и безжалостно вывернула наизнанку. Мири ушла, он остался один, а вскоре лишился и музыки.

Глава 14. Старый потертый ковер

К психиатру Даниэль так и не сходил. Уехал на гастроли, перебирался из города в город, из концертных залов в филармонии, из программы в программу. От фестивалей и встреч со слушателями пришлось отказаться, ссылаясь на здоровье. Но в фестивале лета в Киссинджере42 Даниэль все же принял участие. Таблетки итальянского врача к тому времени уже закончились, депрессия заволокла душу плотным черным туманом и откусила самое главное, что осталось – его звук. Даниэль стал играть на автомате, полностью полагаясь на опыт и мастерство, отточенное десятилетиями кропотливой работы. Музыка стала пустой и механичной, ноты превратились в значки и крючки, напечатанные на бумаге. Он стал похож на летчика, попавшего в плотный туман на старом самолете со сломанными приборами. Опытный пилот, конечно, может определить крен и скорость воздушного судна, но все же автоматику надо починить.

Дождавшись окончания фестиваля, Даниэль помчался в Париж к матери, просить помощи.

Кэтрин ждала его дома. Поздоровавшись с консьержкой, мадемуазель Бертье, Даниэль взлетел по лестнице и увидел мать на пороге квартиры. Выглядела она прекрасно, моложаво и свежо. Домашние брюки и блузка смотрелись на Кэтрин выходной одеждой. Мать мельком взглянула на него и ушла на кухню варить кофе.

Даниэль кофе пить не стал, спал он очень плохо, часто просыпался, смотрел в потолок, вспоминая слова черного человека: «Я могу стереть вам память, и вы все забудете». Но даже сейчас, мучимый депрессией, он не жалел, что отказался от предложенного забвения.

Мать внимательно посмотрела на Даниэля и вынесла вердикт:

– Ты так и не сходил к психиатру, а антидепрессант, выданный Луиджи, уже закончился.

Он кивнул. Даниэль надеялся, что все рассосется, организм справится с депрессией, а он примирится с потерей Мирославы. Но утрата звука испугала его, и Даниэль прибежал за помощью.

Мать – вместо того, чтобы дать телефон психиатра, который поможет Даниэлю выйти из кокона бесчувствия, – завела длинную беседу о том, что он должен собраться. Что уход любимой девушки – не конец света, а музыка всегда была у него на первом месте, предавать себя он не имеет права. Кэтрин забыла, что доставала его просьбами о женитьбе и говорила, что девушек будет еще много, и даже предложила познакомить Даниэля с молодой художницей, на выставке которой недавно побывала.