Король Пиф-Паф, или Сказка про Ивана-Не-Великана
Вадим Николаевич Коростылёв
Король Пиф-Паф, или Сказка про Ивана-Не-Великана
© Текст, Коростылёв, В.Н., насл., 2019
© Ил., Шевченко А.А., 2019
© ООО «Издательство АСТ», 2019
* * *Любимой внучке Марише Несмачной
От автора. Вместо предисловия
Приглашение в сказку
Отворите волшебные двери,Там гуляют волшебные звериПо лесам и полям, незнакомымАкадемикам и агрономам.Там летают, сумев сохраниться,И жар-птица, и синяя птица,И ещё кое-кто из пернатых,Те, в которых не верят юннаты[1].Мне обидно за тех, кто не веритВ эти старые добрые двери,Кто не верит и дует с опаскойНа огни́во, что высекло сказку!Нет волшебниц среди педагогов,В школе к сказкам относятся строго,Их берут не из школьной программы,А из памяти маминой мамы!Отворите волшебные двери!!!
Король Пиф-Паф, или Сказка про Ивана-Не-Великана
Однажды, ранним утром, когда едва выглянувшее солнце лишь начало пробивать косыми лучами лес, на глухую поляну в самой его чаще выбрался царь Горох. Отряхнув кафтан из листьев и трав, расправил усы, уселся на пень и заиграл в рожок. А лес, словно большой оркестр, тотчас стал вторить ему многими голосами. Царь Горох отнял от губ рожок, прислушался и торжественно объявил:
Я – царь Горох,Лесной скоморох.Небо – корона.Пень – вроде трона.Была ворона при троне,Чтобы царства не проворонить.Сидела, хвостом вертела,Повертела и улетела…А царство моё такое:Не обведёшь рукою!И рощи-то в нём, и птицы,А главное – небылицы.Такие уж Были-небыли,Что и на свете не были.А на самом-то деле былиЭти Небыли-были.
Про Чудовище из чащобы —Всё мало ему, всё ещё бы! —Про Ивана-не-великана,Да про невесту Ивана…А сказка идёт по росам —Тук, тук, тук,И вот она,Милости просим,Тут, как тут!
Не успел царь Горох закончить, как из-под его руки выскочил Чудовище. Чудовище, как Чудовище: брюки, пиджак, галстук бабочкой. В руке саквояж: переселяется. Только лицо – словно пруд, заросший тиной, – безликое лицо.
Огляделся Чудовище по сторонам, заметил под ногами хилый кустик и горестно всплеснул руками:
– Крапива-то, крапива как заглохла!
Сорвал кустик, вставил себе в петличку и погрозил кому-то:
– Ну, погодите у меня!
Тут луч солнца ударил ему в глаза. Отскочил он в сторону, выхватил из кармана огромные тёмные очки, закрыл ими пол-лица и кинулся в чащу. А лучи за ним, как будто поймать хотят. Шарахается Чудовище из стороны в сторону, на деревья натыкается, а они сцепились ветвями – не пускают.
– Эй, вы чего? – закричал Чудовище.
– Кто ты? – откликнулись деревья.
– Я – Чудовище! Да вы что, не знаете? Первый раз в сказке, что ли? – затрясся Чудовище от возмущения.
Замерли деревья, пригляделись:
– Что-то не похоже.
– А я теперь хитрый, – заявил Чудовище и запел:
Появлюсь я – все окрестГоворят: да он не съест!Если надо – спину гну,Надо – я высокий,И из всех кругом тянуСо-о-оки!Открываюсь я не вдруг,Говорю любому: друг!Если надо – спину гну,Надо – я высокийИ из всех кругом тянуСо-о-оки!А попробуй, задержи,А попробуй, докажи!Если надо – спину гну,Надо – я высокий,И из всех кругом тянуСо-о-оки!– Уходи из нашей сказки! – замахали деревья ветвями.
– Да как вы смеете? – затопал ногами Чудовище. – Да я… я из вас души вытряхну! Всё равно расступитесь!
И Чудовище схватил стволы тех деревьев, что были поближе и так их тряхнул, что из них в самом деле вывалились… души.
– Вы кто такие? – изумился Чудовище.
– Мы Души деревьев, ты нас вытряхнул! – объявила первая Душа. – Я – Душа вот этого старого Дуба, а это – Душа Ивы и Берёзы. Не плачь, Душа Ивы!
– Я – плакучая, я не могу не плакать, – отозвалась Душа Ивы и, всхлипнув, добавила: – Особенно теперь.
– Берёзовых бы розог тебе! – накинулась Душа Берёзы на Чудовище.
– Ты сильный, ты натворишь у нас бед! – расстроилась Душа Дуба.
– Дуб, Дуб, а понял – с кем имеет дело. А ну-ка убирайтесь отсюда! – самодовольно расхохотался Чудовище.
– Но деревья без нас перестанут быть живыми! – хором воскликнули Души деревьев.
– Я не люблю когда деревья живые, – топнул ногой Чудовище. – Я люблю, когда деревья мёртвые! Нечего зря тянуть соки из земли. Вон, какая крапива у вас… – поправив в петлице сорванный кустик крапивы, возмутился Чудовище. – Разве это порядок?
– Чудовище! – разом выдохнули Души.
– Да, Чудовище! Каждому своё. Вон, остальные деревья – стоят, и ничего. Лес, как лес. А вы… тоже мне, герои нашлись!
– Каждому своё, – возразила Душа Дуба, – а лес… он и зашуметь может.
– Перекричу! – отмахнулся Чудовище. – А чем это так противно пахнет в лесу? – спросил он, втянув воздух носом.
– Это цветы, – улыбнулась сквозь слёзы Душа Ивы, – они распустились. Я, Плакучая Ива, всегда плачу от радости, когда цветы распускаются.
– Я вижу, вы все здесь распустились! – возмущению Чудовища не было предела. – Вон из моего леса! И не сметь больше плакать от радости! Плакать надо от горя. Ну, в крайнем случае – от обиды. Вон!
– Это даже хорошо, что мы можем двигаться, – вздохнула Душа Дуба.
– Что значит «хорошо», что значит «хорошо»? Не должно быть для вас такого слова! Вам должно быть только «плохо»! – перебил её Чудовище.
– Плохо теперь стоять без дела, – возразила ему Душа Дуба. – А мы понесём плач Ивы далеко-далеко, чтобы и люди, и птицы, и цветы знали: Чудовище пришло в сказку!
– Чем дальше, тем лучше! – передразнил её Чудовище.
Тут Душа Ивы утёрла глаза зелёным листочком и улыбнулась: «А, действительно, зачем плакать? У меня высохли слёзы. Теперь я заплачу только от радости, когда ты лопнешь от злости!» – И, взмахнув руками- ветками, закружилась вокруг Чудовища, напевая:
– Над рекою ИваГрустила,Распускала косыГустые.Жаловалась внизОтраженью:Сколько лет стоимБез движенья!Подпевая, вслед за ней поплыли в хороводе Душа Дуба и Душа Берёзы.
– Проплывали понизуГусли,Величали ИвушкуГрустной.Проплывали поверхуТучи,Величали ИвуПлакучей…С окрестных деревьев понеслись тревожные трели соловьев. Голос Ивы стал ещё звонче:
– А теперь пойдуПо дубравам,Хочешь – прямо,Хочешь – направо.Нету ни дверей,Ни порога,Мне теперь повсюдуДорога…От такой дерзости Чудовище даже оцепенел. Не знает, что и сказать! А Души деревьев продолжали кружиться и петь:
– Соловьёв возьмуЯ на ветви,Пусть расскажут людямИ ветру.Что леса ЧудовищеДушит,Что пора спасатьНаши Души!Закончив песню, Души деревьев плюнули в сторону Чудовища и удалились.
А из-под земли стали выбиваться мухоморы и чертополохи. Все снаряженные по-походному – с заплечными мешками, в шляпах. Только у мухоморов мешки – красные, в белую крапинку, а у чертополохов – из продолговатых чертополошьих листьев. И там где они выбивались, у окрестных деревьев тотчас опускались ветви и вяли листья.
Потом распахнулся зелёный куст, и на поляну выпорхнула Злючка-Колючка – модная дама в зелёных туфельках на высоких колючках, в зелёном плаще и перчатках с крагами на колючках, с пучком из колючек на голове и с веером из длинных колючек в руках.
– Кавалергады! – оглядев своё войско, восторженно воскликнул Чудовище. – Как есть, кавалергады! – И простерши руку, торжественно произнес:
– Всё кругом переиначу,Тишиной назначу гром,Мухомора я назначуПри себе боровиком…В ответ на эту речь вверх взлетели красные в белую крапинку шляпы, и мухоморы, все как один, склонились в благодарственном поклоне. Чудовище ещё в больший раж вошёл:
– Пусть крапивные гуляют,Пусть крапивные поют,Все поляны заселяютИ земные соки пьют!Хороши лишь те, что плохи,Обещаю я всерьёз,Что при мне чертополохиРасцветут пышнее роз!При этих словах чертополохи упали на колени…
– А колючку, не иначе,Как берёзой назовём.Это значит, я назначил!Я – гуляю! Мы живём!Прижав руки к сердцу, Злючка-Колючка присела в реверансе, потом послала Чудовищу воздушный поцелуй и восторженно закричала:
– Чудовищно!
– Назначаю тебя своей притворной дамой! – продолжал распоряжаться Чудовище. – Эй, Дикий Хмель!.. Или нет в лесу такого?
– Как не быть, как не быть! – выскочил из чащи Хмель, на ходу застегивая ливрейный фрак с вьющимися аксельбантами. – С приездом, Ваша Немилость! Все ждали, когда же к нам пожалуете, не обойдёте. Дождались!
– Что ж не вьёшься тогда возле меня? – усмехнулся Чудовище.
– А вот и вьюсь, а вот и вьюсь! – заюлил Хмель и поднёс ему, непонятно как появившуюся в его руках, желудёвую кружку. – Прошу, стопочка наилучшей белены. Особой!
Его Немилость лихо опрокинул кружку и крякнул от удовольствия:
– Повторить!
Тут откуда ни возьмись выскочила на поляну Девка-Бузина в фартуке из лопуха. В ушах серьги из гроздьев бузинных ягод, острые листики на голове в бигудях – видать врасплох застали, не успела прихорошиться. В руках у неё была вторая желудёвая кружечка.
Чудовище кружку взял и Хмелю поднёс. Но тот головой замотал, стал отказываться.
– Не потребляю-с! На молочной диете-с! Только для вас, Ваша Немилость…
– Ты же Хмель! – удивился Чудовище.
Хмель вьюном прошёлся по поляне, взмахнул рукой – и среди деревьев вспыхнула неоновым светом вывеска: ТАВЕРНА «ЛЕСНАЯ МАЛИНА». Чудовище обрадовался, ногами затопал и закричал:
– Гуляй, крапивное семя! Заводи пир горой, дым столбом, дым коромыслом! А некрапивные пусть плачут! Почему-то мне приятно, когда плачут! Почему бы это, а?
Злючка-Колючка, влюблёно глядя на него, только руками всплеснула:
– Вы же Чудовище!
– Вот! – назидательно поднял он палец и задумчиво огляделся по сторонам. – Надо разведать, нет ли поблизости какого царства-королевства? А то кого обижать будем?..
При этих словах царь Горох, который всё это время на пеньке сидел, встрепенулся, с пенька соскочил и быстренько улизнул с поляны. Он побежал в соседнее царство-королевство, что расположилось сразу за лесом.
Там же ни о чём знать не знали, слыхом не слыхивали, к завтраку готовились. Прямо перед дворцом, с витыми башенками и шпилями набекрень, накрыли огромный стол, заставили его стеклянными сулеями, заморскими высокими бокалами, графинами и кувшинами с разноцветными соками. За стол уже уселся царь-прецарь, король-прекороль, граф-преграф, барон-пребарон всея Сказки Пиф-Паф. Сам ме́лок и худ, едва голова над столом торчит. Рядом застыла Нянюшка-мамка-кухарка-повариха. Сигнала к завтраку ждут. Вышли из дворца Часы Золотые Усы, на пьедестал взгромоздились, бить начали. Пиф-Паф с Нянюшкой пальцы загибают, считают. Часы Золотые Усы закончили бой, с пьедестала соскочили и, забрав его с собой, ушли. А царь- прецарь, король-прекороль и прочее радостно объявил:
– Ну вот! Раз Часы Золотые Усы возвестили царский завтрак, так тому и быть.
Нянюшка-мамка-кухарка-повариха засуетилась, стала Пиф-Пафа потчевать:
– Пей, батюшка, соки,Будешь высокий!..От сока морковногоПрибавится кровушки.От сока капустногоПрибудет в головушке…Пиф-Паф тотчас обиделся и отодвинул бокал с капустным соком:
– Это что ж, кочан заместо головы?
Но Нянюшка-мамка не растерялась:
– Капуста кудрявая,В серёдке извилины!Пей, батюшка, соки,Питайся усиленно.От сока черничного —Чёрные бровушки,От земляничногоСладкое словушко.Ну, а для духуЦарского, прочного,Выпей-ка чаркуСока чесночного!Хватил царь-прецарь сока чесночного, да бегом к одному из дворцовых углов, на котором обозначились две зарубки: царского нынешнего росту, и, видимо, росту для Пиф-Пафа идеального. Примерился, но выше низшей зарубки не оказался.
– Вот! Соки пью, а росту не прибавляется. «Пей, батюшка, соки, будешь высокий!» – передразнил он Нянюшку-мамку. – Сколько лет меряюсь со своей меркой, а всё никак не перерасту! Мало меня! Нету меня почти что вовсе! Количества всё никак не наберу. Капуста, штоль, паршивая?
Подбежал к столу, схватил табуретку, да так грохнул её об пол, что та разлетелась на кусочки.
– Ох, силушки-то в тебе сколько! – восхитилась Нянюшка-мамка.
– «Силушки, силушки»!.. А росту? Я – царь-прецарь, король-прекороль, граф-преграф, барон-пребарон всея сказки, а в зеркало поглядишься… тьфу! Четвертинка! При таком количестве титулов – нет во мне самом никакого количества!
– А ты, батюшка, – стала утешать его Нянюшка-мамка – повели величать себя «Ваше Количество». Вот и всё. Как назовут, так и увидят. В слове-то сила, Ваше Количество! Гляньте-ка, каков у нас царь. А?.. Высок-то как!.. А широкоплеч! Не царь, сплошное количество!
– Ну, ладно, ладно… терпеть не могу этого! А что, действительно повыше стал, а? – подозрительно посмотрел на неё Пиф-Паф.
– Да уж как вырос в наших глазах! Уж как вырос! Что твоя мерка? Тьфу! Перерос ты свою мерочку, Ваше Количество! – заохала Нянюшка-мамка. – Да ведь кто в наших глазах вырос, тот в наших глазах так и останется.
– Ладно, ладно, верю, – успокоился царь-прецарь и потянулся к стакану с соком.
Но вдруг, одновременно качнувшись во всех сулеях, бокалах, стаканах, графинах и кувшинах, соки исчезли, словно кто-то снизу сделал большой глоток, а на царский двор с криками ворвался Министр:
– Чудовище! Чудовище пришёл в наше царство-королевство! Я сам видел!
Пиф-Паф вжался в кресло и зажмурил глаза:
– Где, где Чудовище? Ничего не вижу.
– Да глаза, глаза-то откройте, горе моё! – заломил руки Министр.
– Ну? Где? – открыл глаза Пиф-Паф.
– Да не здесь, не здесь! Там, в лесу, в самом тёмном месте, – испуганно оглянулся Министр.
– А ты зачем в лес ходил? Мог бы не ходить, ничего бы и не увидел. Сам виноват! – отрезал Пиф-Паф и потребовал: – Соку!
– Нету! Нету больше соку! – в отчаянии схватился за голову Министр. – Глаза-то пошире откройте!
Пиф-Паф задумчиво оглядел стол, но тотчас нашёлся:
– Ну, нет, вижу. Вели принести.
Вдруг треснула земля, и посреди двора образовалась большая расщелина.
– Вот! Вот! – почти обрадовался Министр. – Видите? Из самой земли они соки пьют!
– А ты чего радуешься? – накинулся на него царь-прецарь. – Чего же тут хорошего? Ты Министр Двора, а у тебя, вон, весь двор растрескался!
– Был! Был Министр Двора, а потом…
– Я тебя нанял Министром По Разным Обстоятельствам, – перебил его Пиф-Паф. – Затем назначил Министром Двора, но мы с тобой поссорились и я переназначил тебя Министром Вне Двора. Ты обиделся и ушёл. А куда ушёл? В лес ушёл, в кусты ушёл, а теперь…
– Но я же вернулся! Чтобы доложить вашему…
– «Количеству!» – подсказала Нянюшка-мамка.
– Что? Какому ещё «количеству»? – опешил Министр.
– Теперь Наше Величество величают Нашим Количеством, – гордо пояснила Нянюшка-мамка.
Министр только плечами пожал:
– Чтобы доложить Вашему… Количеству, что Чудовище пришёл в Сказку! Да вот, пожалуйста: двое из его свиты! – указал он на ввалившихся во двор сильно подвыпивших Чертополоха и Мухомора, которые, увлечённые беседой между собой, никого вокруг не замечали.
– Кавалер Чертополох, ты меня уважаешь? – споткнувшись, воскликнул Мухомор.
– Кавалер Мухомор, я тебя уважаю! – поддержал его Чертополох.
– А тттебе бе-белена не ударила в верхние листики? – не унимался Мухомор.
– Ещё как, отсохни у меня правая ветка! – пошатнулся Чертополох.
– Значит увввважаешь? – обнял его Мухомор.
– Кавалергад буду! – ударил себя в грудь Чертополох.
– Всё! – удовлетворенно облобызал Чертополоха Мухомор. – А ты сколько желудёвых кружек разбил?
– Десять! – подумав, торжественно объявил Чертополох.
– А я и того больше! Да ещё Хмелю на левый корень наступил, а у него на нём мозоль! Ох, и повеселились мы с тобой!
Качаясь и поддерживая друг друга, кавалеры двинулись к столу, громко горланя песню:
– Мы в «Лесной малине» были,Пели песни, пили сок.Пели? Пели! Пили? Пили!Дрались? Дрались!Всех побили!А когда мы всех побили,То пустились наутёк!Нас в лесу таких лишь двое,И любой из нас не плох!Мы герои? Мы герои!Мухомор! Чертополох!ПеречертополошилиМы в лесу, конечно, всех!Мы в «Малине» были? Были!Пели? Пели! Пили? Пили!Дрались? Дрались!Всех побили!Умохоморились! Эх!Нас в лесу таких лишь двое,И любой из нас не плох!Мы герои? Мы герои!Мухомор! Чертополох!Наткнувшись на стол, они остановились и уставились на сидящего за ним Пиф-Пафа. Тот, поёрзав, достал из-за спины корону, нахлобучил её и с ужасом вылупил глаза на кавалеров.
– Эттто что такое?.. Какой смешной человечек! Растёт корешками вверх. Интересно, откуда он тянет соки? – обратился Мухомор к Чертополоху, ткнув пальцем в корону.
– Должно быть отовсюду! – обвёл руками воздух Чертополох.
Мухомор пошатнулся в сторону Пиф-Пафа:
– Соперник?!
– Я – царь-прецарь, король-прекороль, граф-преграф, князь-прекнязь, барон-пребарон всея Сказки! – попытался сохранить важное выражение лица Пиф-Паф.
– Пойдём на кухню! – поманил его пальцем Мухомор.
– Я не пригоден для еды… – вжался в кресло царь-прецарь. – Разве не видно?
– Очень надо есть такую поганку! – брезгливо поморщился Мухомор. – Нас, нас теперь будут есть! Понял? Мы назначены белыми грибами! И всё! Хватит! Поглумились над нами! Палками шляпки сбивали! А?.. А каких-то сопливых маслят… – он даже задохнулся от обиды. – Всё! Мухомор а-ля боровик! Под майонезом! В соусе «сатэ»! – на лице Мухомора появилась блаженная улыбка. – У меня уже внутри всё заранее кипит. Пошли на кухню, посмотрим. Я в разведке, понял? Скоро всем мухомориным войском нагрянем.… Хотя, ладно, тогда и посмотрим. Кастрюльки мыть! Сковородки чистить! Маринады готовить! Только сушиться не хочу, говорят щекотно… Ох, что-то меня размухоморило! Пошли, кавалер Чертополох!
Кавалеры, пошатываясь, удалились, а на царском дворе наступила гробовая тишина. Первым опомнился Министр.
– Ваше Количество! Только не теряйте присутствия духа!
– У меня нет Министра Присутствия Духа, – обречённо вздохнул Пиф-Паф.
– Конечно, вы же больше одного министра вообще не держите! – неосторожно брякнул Министр.
– Ты, ты будешь моим Министром Присутствия Духа! Только никогда, никогда не покидай меня! – вцепился в него Пиф-Паф.
Министр тоже вцепился в него, потому что за дворцом раздался свист, улюлюканье, топанье множества ног и загремела лихая песня:
– Вперёд, чертополохи,Бродяги-мухоморы!Дела людские плохи,Мы всё заселим скоро.О чём мечтали все выСегодня совершится:Мы вытопчем посевыИ проса, и пшеницы.Тяни земные сокиБез страха и оглядок,Из-под берёз высокихИ огородных грядок.Настало наше времяИ нету нам преграды.Вперёд, лихое племя,Вперёд, кавалергады!– Ваше Количество! Мысль! – схватился Министр за голову.
– Ну? – отцепился от него Пиф-Паф.
– Полцарства тому, кто победит Чудовище!
– Почему же это сразу полцарства? – мгновенно набычился Пиф-Паф. – Одну осьмую и довольно!
Министр даже руки заломил от огорчения:
– Не спорьте, горе моё! Пол! Полцарства! И принцессу Пиф-Паф-Пифочку впридачу. Вот!
– Ка… какую Пиф-Паф-Пифочку? – обомлел от неожиданности царь. – Нет у меня никакой Пиф-Паф-Пифочки.
– Ну, да, нет. Что ж из этого? Главное пообещать, – нисколько не смутившись, заявил Министр.
Пиф-Паф что-то прикинул в уме и решительно замотал головой:
– С Пиф-Паф-Пифочкой полцарства много!
– Ваше Количество! – упал на колени Министр.
– Ладно, – вздохнул Пиф-Паф, – пусть разнесут весть. Да, но пока кто-нибудь найдётся, мы будем находиться в страхе перед Чудовищем?..
Тут откуда-то донёсся бой Часов. От раскатившегося звона царь-прецарь уши зажал, ногами затопал:
– Всё идут и идут, а нам час от часа не легче!
– Ваше Количество! Ещё одна мысль! Просто с ума можно сойти. Вот… – от волнения Министр даже задохнулся. – Надо остановить время. Надо разбить Часы Золотые Усы и тогда оно остановится. Всё останется, как сейчас, пока кто-нибудь не найдётся и не победит Чудовище.
– Так… – потёр от удовольствия руки Пиф-Паф. – А кто пойдёт разбивать Часы?
– Вы! Вы будете убивать время! – поклонился ему Министр.
– Ладно! – согласился Пиф-Паф. – Только первым пойдёшь ты. У них, знаешь, какая здоровенная гиря? Тебя они стукнут – тебе что. А я царь-прецарь, король-прекороль, мне больно будет. Пошли!
А тем временем за углом дворца Часы Золотые Усы, забравшись на пьедестал, беседовали с царём Горохом, лесным скоморохом.
– Да, время, самое время появится герою. Что же тянуть? – горячился царь Горох.
Золотые Часы неторопливо мизинчиком передвинули золотую минутную стрелку на лице-циферблате и поморщились:
– Это бес-тик-тактно напоминать времени о времени! Секунда в секунду! Минута в минуту! Сутки в сутки! Тик-так? Или тик-не-так?
– Тик-то оно так, да всё не так! – покачал головой царь Горох. – В царстве-королевстве Чудовище, а ты стоишь себе и в свой золотой ус не дуешь, только знай мизинчиком его подвигаешь. Крутани-ка свои усищи как следует, да и пробей время появиться герою.
От возмущения Часы Золотые Усы взмахнули увесистой гирькой:
– Ни за что! Мы никогда не спешим, мы никуда не спешим. Мы давно на пьедестале. Тик-так мы сказали, тик-так и будет. Тик-так-то!
– А поспешить-то придётся, – прислушался к шуму перед дворцом царь Горох. – Разбивать тебя бегут царь-король со своим министром.
– Меня? За что? Мы очень верные часы! – удивились Часы и подозрительно покосились на него. – А откуда ты знаешь?
– Слух-то у меня лесной, сейчас и ты узнаешь, – усмехнулся царь Горох. – Они время хотят остановить, чтобы пока всё осталось как есть. Не торопились, не торопились, а сами себе час пробили!
Тут и Золотые Усы услышали азартные крики Пиф-Пафа.
– Ты их под дых, в пружину, в пружину! Тогда оно вмиг остановится!
– Безумец! – заметались на пьедестале Часы. – Он же король!
– Да без царя в голове. Прыгай! – решительно дёрнул часы за ус царь Горох.
Часы Золотые Усы тяжело ухнули с пьедестала и, прихрамывая, бросились за Горохом в лес.
И вовремя. Как только они скрылись за кустами, прибежали Пиф-Паф с Министром.
– Сбежали! – уставился на пьедестал Его Количество. – Вперёд!
– А, может, они решили спрятаться во дворце? – засомневался Министр.
– Назад! – приказал Пиф-Паф. И они ринулись обратно во дворец.
А беглецы, облегчённо вздохнув, остановились.
– Сильно ушиблись? – посочувствовал Горох.
– Пустяки, – отмахнулись Часы, – мы – антиударные… Ик-ак! Ик-ак! Извини, это мы от возбуждения… Ты посмотри какой пульс?! Сто двадцать секунд в минуту! Тик-так может хватить и разрыв пружины. Подкрути, пожалуйста, там, сзади… Надо подзавестись!
– У тебя все винтики целы? – встревожился царь Горох.
– Ты что? – обиделись Часы. – Хочешь сказать, что у меня винтиков не хватает?
– Хочу сказать, что самое время вызвонить героя! – решительно заявил Горох.
– Ох, после такой встряски! – заохали Часы, но ударили.
Звон получился какой-то неуверенный, дребезжащий. Неудачный звон вышел. Не успел он умолкнуть, как перед ними появился некто длинный, тощий, в шляпе с пером, в камзоле с гербом, со шпажонкой на боку…
– Этттто что такое? – уставился на тощего царь Горох.
– Герой, – без энтузиазма ответили Золотые Усы. – С приличной родословной.
– Тебя как звать? – обратился к тощему Горох.
– Принц Уа-Уа. Заморский, – дрожа коленками, отозвался тощий.
– Немедленно раззванивай его обратно! – решительно потребовал Горох.
Но принц стремительно дёрнул в сторону и скрылся. Царь Горох с досады даже сплюнул. Часы Золотые Усы примирительно тронули его за плечо:
– Ладно, кому время-то появиться? Ивану-царевичу или Ивану-великану?
– Ивану! – отрубил Горох. – Просто Ивану.
– Ладно, – пожал плечами Часы. – Только теперь уж и ты помогай своим рожком.
Царь Горох подул в рожок, Золотые Усы для вдохновения уставились в небо и гулко ударили один раз. Горох подхватил напевной короткой мелодией.