Скажи мне «нет»

Я практически удостоверилась в своём предположение относительно личности визитера, но ровно до того момента, пока мужчина не заговорил, повергая меня в ещё более глубокое неверие.

– Может, вы всё же пропустите меня в квартиру? Или уже передумали расставаться с картиной?

– Что, простите?

Шорох сухой листвы и шелест ветра в изумрудных кронах. Грубость и холодность, замешанная на бархатистых нотках. Едва уловимая насмешка, превосходство, надменность… власть и сила. Лес, дерево и камень. Волк, хищник…

Кажется, мужчине просто надоело стоять на пороге и ждать, пока я переживаю бурю из внутренних ассоциативных образов. Особо не церемонясь, он просто по-хозяйски шагнул в мою квартиру, сам прикрывая за собой входную дверь.

И сразу же в маленьком узком коридорчике стало невыносимо тесно. Гость, кажется, заполнил собой всё окружающее нас пространство.

А ещё, от него пахло так странно… складывалось ощущение, что ты стоишь не в своей собственной квартирке, а посреди дремучего, темного леса. Вдыхаешь свежий, влажный воздух, ощущаешь вплетенные в него нотки сырой земли, сочных, ярких листьев на деревьях, терпкость трав, горечь мха на тёмной, почти чёрной коре деревьев…

Я отступила вглубь квартиры, пропуская его и, кажется, только сейчас пришла в себя. Тряхнула головой. Задрала повыше подбородок. Мужчина, стоящий сейчас напротив, склонил голову набок, беззастенчиво разглядывая моё лицо, а затем, скользнув взглядом ниже, и фигуру.

– Дамир Эдуардович? – словно желая убедиться, что никакой ошибки нет, всё же недоверчиво спросила я.

– Кира Андреевна? – в тон мне ответил мужчина, при этом на лице его не дрогнула ни одна мимическая мышца.

– Здравствуйте, – совсем уж не к месту и с явным запозданием поздоровалась я. Ну, а что тут поделаешь. От неловкостей никто не застрахован. Я же не знала, что голос и внешний облик могут так… так… противоречить друг-другу.

Затем кивнула в сторону комнаты.

– Проходите. Обувь можете не снимать, если вам так удобно.

Мужчина молча, ни сказав ни слова, шагнул в указанном мною направлении. Я дождалась, пока он пройдет мимо меня в арочный проем, и скользнула следом.

– Ну, собственно, вот, – я указала рукой на полотно у стены, – картина уже упакована и готова к транспортировке. Если хотите посмотреть на нее еще раз, так сказать, в живую, я могу снять пленку…

– Не нужно, – перебил меня мужчина, – мне было достаточно фотографии. Картина меня вполне устраивает.

– Что ж… – я развела руками и улыбнулась самой вежливой улыбкой, которая только была в моем арсенале, – в таком случае, как вы… вы заберете её сами?

Не знаю, почему я задала столь странный вопрос. Мой уровень глупости вообще подозрительно возрос за последние несколько минут.

Ну просто не могла я представить вот этого надменного, пугающего своей властной силой мужчину в одежде, купленной явно в дорогих бутиках, с серебряными часами на запястье левой руки ценой в пол состояния, тащащего на себе вниз по подъездной лестнице огромный, упакованный в строительную пленку холст…

Мужчина посмотрел на меня как-то странно. Он вообще очень странно смотрел на меня с того самого момента, как, даже не спрашивая разрешения, молча перешагнул порог моей квартиры.

– Мои люди приедут через пятнадцать минут, – спокойным ровным голосом произнес он, – погрузят и заберут полотно. Вам не о чем беспокоиться.

Я удовлетворенно кивнула.

– Ну, что ж, в таком случае, давайте, пока мы ждем, я угощу вас чаем.

Я сделала приглашающий жест рукой. Мужчина отказываться не стал, и всё так же молча проследовал за мной на кухню. Я выдвинула из-под стола раскладной деревянный стул, предлагая мужчине садиться, и повернулась к кухонной стойке.

Включила электрический чайник, достала из шкафчика две чашки. Одну, большую и пузатую, цвета спелой облепихи, с кошачьими ушами и хвостом на выпуклом боку, и вторую, чуть поменьше, с лупоглазой мордой керамической совы.

Подумала немного, прикидывая варианты, и поставила перед мужчиной ту, что с кошачьими ушами. Потом заглянула во второй шкафчик, размышляя, что бы такое вкусное предложить гостю.

– Простите, но, кажется, к чаю у меня ничего нет, – через минуту, обернувшись к мужчине, виновато призналась я, – только мандарины и яблоки. Будете яблоки?

Гость бросил на меня совсем уж нечитаемый взгляд и мне даже показалось, что в нём проскользнули искры ярости.

Интересно, на что он мог так разозлиться? Но уже через мгновение это ощущение прошло, а мужчина лишь покачал головой.

– Нет, спасибо, простого чая будет достаточно.

Ну, достаточно, так достаточно. Я разлила кипяток по кружкам и поставила на стол огромную коробку с коробочками поменьше, в которых хранилась заварка.

– У меня есть ромашка, чабрец, имбирный и мятный, летние ягоды, манго, виноград и слива, с лавандой. Вы какой чай больше любите? Ой, простите, ещё же кофе есть. Совсем забыла про кофе. Но только молоко, увы, закончилось. Возможно, вы предпочитаете эспрессо?

– Не беспокойтесь, Кира, я буду чай. Самый обычный черный чай.

Я кивнула, принимая его ответ. Обычный черный, так обычный черный. Насыпала в маленький прозрачный заварник горсть ароматных сушеных листиков, залила кипятком и поставила на стол перед гостем.

И вдруг поняла, что он по-прежнему на меня смотрит. Пристально, внимательно, сканирую взглядом от макушки до самых кончиков пальцев.

И я вдруг на секунду подумала, что, возможно, нужно было одеться как-то иначе. Выбрать юбку, или сарафан. Сейчас же я стояла перед ним, облаченная в узкие черные джинсы и белую майку-борцовку, с наброшенной поверх тонкой домашней рубашкой бледно-голубого цвета.

А потом тряхнула головой. Я что, только что едва не смутилась перед незнакомым мне мужчиной? Бред какой. Пусть смотрит, сколько ему вздумается, мне-то какая разница.

Уже сама собиралась сесть за стол, у противоположного его края, как внезапно, моё внимание привлёк непонятный, странный звук, доносившийся из угла кухни. Я удивленно обернулась и замерла, недоверчиво рассматривая своего собственного кота.

Персик натурально и вполне себе угрожающе шипел, оскаливая маленькие передние клыки и напоминая сейчас скорее раздутый пушистый шарик, ощерившийся когтями и зубами, нежели моего всегда такого добродушного и ласкового кота.

– Кис-кис, малыш, ты чего?

Обычно мой кот никогда себя так не вёл. Незнакомых людей в квартире он опасался, и чаще всего прятался где-нибудь под кроватью или за шкафом, предпочитая не показываться вовсе. Тех же, кто бывал у меня довольно часто, знакомых или друзей, Персик принимал вполне дружелюбно. Терся о ноги, мурлыкал и с удовольствием подставлял голову для поглаживания.

Но вот чтобы так…

– Эй, – вновь позвала я, присаживаясь напротив своего питомца и виновато оглядываясь на Дамира, – простите, не знаю, что это с ним. Обычно на чужих он так не реагирует, просто прячется.

Кот же, тем временем, словно не замечая меня, смотрел остекленевшим и каким-то совсем уж диким взглядом на сидящего за столом мужчину.

Зрачки его при этом вытянулись в тончайшую ниточку, хвост мелко подрагивал, а когти впивались в ламинат на полу. Так и казалось – ещё миг, и мой озверевший питомец бросится на внезапного гостя, чтобы исполосовать тому всё лицо, ну или выцарапать глаза.

– Кажется, я определенно чем-то не устроил вашего кота, – задумчиво протянул мужчина.

– Не знаю, что с ним такое, обычно… ай! Вот же зараза…, – я едва сдержалась, чтобы не выругаться, когда при попытки оторвать его от пола, Персик едва не вцепился мне в руку.

В итоге, спустя пару минут бесполезной борьбы с собственным котом я вытащила из шкафчика под мойкой средство для чистки стекол и без зазрения совести тыкнула пульверизатором прямо в нос упрямого и несносного питомца. Тот мгновенно подпрыгнул, испуганно фыркнул, сорвался с места и унесся из кухни, забыв о своём недавнем приступе кошачьего бешенства.

– Ну вот как-то так, – я смущенно пожала плечами, возвращаясь за стол.

Дальше чай пили молча. Я рассматривала своего внезапного гостя и никак не могла отделаться от ощущения какой-то неправильности происходящего. Что-то было не так в этом надменном и уверенном в себе мужчине. Возможно, сам факт, что он не побрезговал пройти на мою маленькую, хоть и очень чистую, и уютную, кухню?

Ведь он вообще словно был из другого мира. Из параллельной реальности. Живой персонаж фильма, шагнувший с плоского и яркого экрана в нашу серую повседневность. От него совершенно необъяснимо тянуло какой-то запредельной силой. Словно всё в этом мире ему доступно и подвластно.

А еще этот странный аромат неизвестного мне парфюма… почему, сидя сейчас на своей собственной кухне, я начинала ощущать запах леса, слышать шелест ветра в высоких густых кронах, чувствовать горечь опавшей листвы, влажность мха и древесной коры?

Схожие чувства я испытывала, когда особенно пристально разглядывала свою собственную картину.

Да, определенно, лучшего хозяина для этого произведения было не найти. Я словно рисовала её именно с него и для него.

Неужели в жизни бывают подобные совпадения?

И глаза. Эти странные, притягивающие глаза незнакомца. В них хотелось раствориться, потеряться в этом сосредоточии цвета, дойти до самого дна, чтобы там, на дне этого болотного омута рассмотреть… душу?

– Ки-р-р-ра…, – не голос даже, шепот. Предупреждающий, предостерегающий, тревожный.

Я моргнула, и странное оцепенение пропало. А потом тишину разорвала трель дверного звонка.

Обещанные Дамиром Эдуардовичем рабочие приехали грузить мою картину. Пропустив покупателя вперёд, я прошла следом. Открыла дверь, впуская двух рослых, крепких мужчин, с появлением которых моя квартирка и вовсе стала напоминать домик хоббита, который вдруг заполнила толпа великанов.

Я вновь протиснулась в гостиную и рабочий кабинет по совместительству, поправила упаковочную бумагу, в которую был завернут холст, затянула нити шпагата, проверила, чтобы на всех углах были специальные картонные уголки, во избежание повреждений, и отошла в сторону, позволяя рабочим унести из моей квартиры работу пяти с лишним лет.

Проводила их немного грустным взглядом, и вновь обернулась к Дамиру.

– Что ж, поздравляю с приобретением. Очень рада, что моё творчество пришлось вам по душе. Как мы и договаривались, можете оставить оплату наличными, если вам так будет удобнее, – я выдала набор стандартных фраз при общении с заказчиком и замолчала, ожидая ответа.

Мужчина кивнул, вытаскивая из кармана брюк продолговатый конверт из бумаги цвета кофе с молоком, но прежде, чем протянуть его мне, проговорил:

– Раз кофе вы меня сегодня так и не напоили, тогда, может, согласитесь выпить его со мной в кофейне?

Признаться, я даже замешкалась. Предложение было внезапным и неожиданным. Слишком неожиданным и слишком внезапным. Я вообще никак не могла рассчитывать на подобное. Покачала головой.

– Извините, но вынуждена ответить отказом.

– Почему же, – мужчина вскинул бровь, – у вас есть молодой человек?

– Я думаю, нам не стоит переходить на личные темы, Дамир Эдуардович.

– В таком случае, почему же нет, Кира?

Я растерянно моргнула. Как-то прежде мне ещё ни разу не доводилось попадать в подобную ситуацию. И вот что на это ответить? Как объяснить своё банальное нежелание переводить наши отношения в отличное от делового русло?

– Кира?

Вот ведь… настойчивый.

– Я…, – замялась на несколько секунд, – обычно у меня нет привычки теснее знакомиться со своими заказчиками. Только деловые отношения, и всё такое. Вы меня понимаете? – я махнула рукой и выжидающе уставилась на мужчину.

– Нет, Кира, вы не поняли. Это будет всего лишь небольшой ответный жест удовлетворённого заказчика по отношению к его исполнителю. Позвольте мне таким образом ещё раз отблагодарить вас за чудесную работу.

– Я дико извиняюсь, но, к сожалению, нет. Прошу прощения, мне правда очень неловко. Но не получится… – вновь замялась, и посмотрела на мужчину, ожидая его ответа.

Но тот лишь склонил голову набок, при этом не выражая никаких эмоций.

И только зрачки в его глазах странно подрагивали, словно вторя ритму дыхания. А потом он вдруг единым слитным движением шагнул ко мне, дотронулся до волос, пропустил сквозь пальцы прядь.

Резко втянул воздух, словно дышать ему вдруг стало неимоверно сложно.

Я оцепенела, совершенно сбитая с толку. Кажется, мой мозг даже не успел переварить эту информацию.

А когда до моего сознания дошел смысл его действий, я отшатнулась, инстинктивно делая большой шаг назад и заходя за стоящее около рабочего стола кресло. Словно то было в состоянии меня от чего-то защитить…

– Отказываешься? – медленно и вкрадчиво поинтересовался он, при этом не переставая прожигать меня взглядом своих невозможных глаз.

– Да! – ко мне вдруг вернулась вся моя решительность, щедро подкрепленная внезапной злостью, – я не собираюсь пить с вами кофе. И вообще, не нужно больше делать такое… то, что вы только что сделали.

– А что я сделал, Кира? – по лицу мужчины скользнула какая-то странная, едва уловимая эмоция, различить которую я была не в состоянии. Нет, он что, издевается?

– Вы нарушили границы моего личного пространства, – упрямо произнесла я, – считаю это неприемлемым и недопустимым по отношению к себе. И, еще раз вынуждена извиниться, но у меня много работы, – я многозначительно посмотрела на дверь за его спиной, недвусмысленно намекая, что пора уходить.

Дамир нахмурился, кажется, я всё же различила тень бешенства в его взгляде, но начать нервничать не успела, поскольку мужчина вновь стал собранным и отстраненным. Положил на мой стол конверт, который всё это время держал в руках, развернулся, и направился к выходу.

Я опасливо выдвинулась из-за стула и, держась от мужчины на максимально возможном в условиях маленькой квартирки расстоянии, проследовала за ним в прихожую. Подходить ближе не стала. Кто знает, вдруг ему снова придет в голову меня трогать.

И что это вообще такое тогда было!?

Дождалась, пока мужчина сам распахнет входную дверь, переступив порог и выйдя на лестничную клетку, и лишь тогда подошла ближе.

– До свидания, Кира, – сухо бросил мне на прощание мужчина, уже спускаясь по лестнице от двери моей квартиры.

– Всего доброго, – вслед ему так же лаконично произнесла я и закрыла дверь.

Постояла несколько минут, словно давая сознанию время на осмысления произошедших событий последнего часа. Но осмыслить всё до конца не получалось. Слишком… много всего.

Почему я ему отказала?

Ведь мой ответ был выдан автоматически, так, словно сознание само намекало мне – не стоит тебе больше с ним встречаться, милая, не стоит. А уж когда он дотронулся до моих волос и так жадно втянул воздух… в этот момент я окончательно убедилась в разумности своего решения.

В конце концов, я совершенно его не знаю. Да и узнавать, если честно, не хочу.

Всё ещё пребывая в задумчивости, я вернулась в комнату. Пересчитала хрустящие купюры в конверте, спрятала деньги в специальную коробочку, где всегда хранила наличку… и тем не менее, почему он пригласил совершенно незнакомую девушку на кофе?

Неужели я могла ему чем-то понравиться? Или, как он и сказал, это был всего лишь знак банальной вежливости? Тогда зачем было так на меня смотреть и так странно реагировать на мой отказ?

Он ведь словно не ожидал подобного. Был уверен, что я соглашусь.

Почему?

Настолько верит в свою неотразимость? А еще, почему я никак не могу отделаться от какого-то странного, маетного чувства при воспоминании обо всём произошедшем? Чувства, словно я что-то забыла, или куда-то очень сильно опаздываю.

Тряхнула головой. Ерунда какая-то. Нужно просто выбросить из головы все эти странности и продолжать заниматься своими делами.

Хватит думать об этом мужчине.

В конце концов, в мире существует достаточно людей со всевозможными странностями в поведении. Возможно, мой сегодняшний покупатель как раз относится к числу таковых.

Сделав подобные выводы, я кивнула собственным мыслям, выбрасывая из головы и образ темноволосого мужчины, и его оливковые глаза, и дурманящий свежестью запах, а потом решительно направилась в комнату, искать своего внезапно озверевшего во время визита гостя кота.