И ведь работали-то вот от зари до зари. Никаких ни отпусков, ни выходных не знали. Жили очень весело, жили очень дружно. И от этого и уставать-то не уставали. Вот, скажем, картошку садят в деревне, так не одна семья садит, а собираются три-четыре семьи, и за час-два все справят, после обеда – все к соседям. За два-три дня всю огородную страду и справят. Все красиво, все улыбаются, все веселые.
А ребятишкам-то как весело на этих помочах! С нами считались, как со взрослыми. Мы были полноценными членами этой трудовой артели.
Вот у меня друг есть в деревне Корепино в стороне от дорог, Корепин Владимир Васильевич. У него три сына. И я видел, как эти ребята растут… Они не только на лошади, они не только с коровой обращаться умеют, с теленком, с овцами, с гусями, они абсолютно все могут. Они на любой трактор садятся с малых лет. Хоть на гусеничный, хоть на МТЗ, хоть на Т-25… Они сели и поехали. Делать работу.
Представляете? Пятиклассник, с ружьем идет на охоту и добывает зверя…
Я по всей ночи на тракторе без кабины МТЗ-2, по всей ночи боронил малолеткой. А какое это было счастье для меня – это верх был! Что мне, пятикласснику, доверили трактор! Одному! И никто меня не контролирует!
Я считаю, что деревня должна жить полноценной гармоничной жизнью, в согласии с отцовскими и дедовскими традициями. На основе артельности, общинности. И считаю, что без деревни полноценного гармоничного государства быть не может.
День кипучий
Осень. Поля пустые. Хлеб убран полностью, высушен, положен в закрома. Но дел у Горбунова не убывает. С утра мобильник генерального директора раскаляется.
– Как там у тебя со вторыми укосами трав? – звонит озабоченный чиновник.
Ему, чиновнику, эта цифра «позарез» нужна. Зачем, не понятно. Власть давно уже напоминает ветряную мельницу на холостом ходу. Жернова не крутятся, зерно не мелется, да и нет этого зерна. Но сама фигура мельницы с натруженным скрипом оси, маханием крыльев создает впечатление…
– С первого укоса мало взяли, и второй укос ни хрена не нарос, – отчитывается Горбунов.
На другом конце мобильной связи слышимость не важная… Приходится повторять:
– Дорогой товарищ, у меня не важный второй укос, но, по крайней мере, убираем. Немножко осталось, но погода, осень совсем нас забила. Погода не дает хорошо работать. Не хватает и шоферов, человек пять не хватает.
– Поднажмите, – рекомендует товарищ из трубки.
– Хорошо.
– А Вы в курсе, что Вы должны выступать на заседании регионального совета в Вологде? Ваша явка обязательна! Горбунов, не отвечая, выключает телефон.
– Не поеду! – говорит он мне. И повторяет: – Не поеду.
Эта болтовня уже достала. Столько дел…
Едем на производственную территорию. Недавно Горбунов выкупил пропадавшую базу «Сельхозтехники». Это солидное длинное здание силикатного кирпича с провалившейся крышей. Еще вчера Горбунов бегал по этой крыше с молотком в руках, воодушевляя своим примером работников. Сегодня большая часть крыши уже была закрыта профнастилом.
– Все абсолютно переделываем, – говорил он мне довольно. – Все абсолютно переделываем. И благоустройство – плитами выстилать кое-где начинаем. Часть-то положили, для проезда. Это здание предпринимателю было продано, сейчас я у него выкупил.
Сейчас наше… Будет куда технику прибрать. У нас основная техника в возрасте по 20—25—30 лет. Правда, у меня два комбайна есть, хорошо я сей год выскочил по зерновым-то. По 19 центнеров взяли в амбарном весе. Это для нас очень хороший результат. Так вот новый один купил за 12 с половиной миллионов. У него проходимость! Мало ли, дожди затяжные случатся, он намного лучше других комбайнов ходит. Он сбалансирован хорошо.
…Производственная база напоминала муравейник. Люди, как заведенные, сновали по территории туда-сюда. Давно уже не приходилось видеть в деревне такой слаженной, дружной работы.
– Вот этот гараж был весь раздолблен, – показывал Горбунов не без гордости. – Полностью крышу сменил, и еще 10 метров пристройки сделал. Чтобы все комбайны, все сельхозмашины запихать сюда. На следующий год сюда пристрою еще 9—10 метров, ну, если не хватит – и сюда еще выдвинусь. Чтобы все было под замком. По-другому нельзя.
Пошли дальше.
– Вон видите, у меня заместитель в кепочке ходит, тоже уж скоро на пенсию. Когда я пришел в колхоз первый раз, он трактористом работал. До меня работал. Ему на кардан руку намотало. Изуродовало.
И вот, я поставил его бригадиром. У него всего восемь классов образование, но он соображает хорошо, и руководитель настоящий. Где зашьются-запорются, я туда его ставлю, на этот участок. Он поднимет этот уголок, я в другой уголок его запихиваю.
Вот так потихонечку все до ума и доведет…
– Все по принципу вашей матери: главное не ум, а толк…
– Точно так. В мастерской беда была сплошная. Ну, сейчас ворота сделали, часть их закрыли, все окна отремонтировали и наверху, и по низу. И вот видите, сейчас мастерская какая? А была – вообще беда. Предприниматели поставили пилорамы, и все разрушили. А сейчас вот все подделали. Все тут устроили.
– Все, Василий Саныч, молодец! – похвалил Горбунов своего зама. – А теперь посмотри, там шифер есть хороший. Часть шифера хорошего Жукову дай на Кожаево. Да по две пачки в Коныгино… Да досмотри, в Коныгино-то две-то и надо ли?
Василий уехал.
– Я его сейчас назначил заместителем «по производству»: все, что я не успеваю – это твое. Я не успеваю – значит, ты не успеваешь.
А вот это у меня старший брат, Сан Саныч. Он механик по автотранспорту. Ему уже 67 лет, а он все еще работает. Инфаркт был на работе. А почему? Когда механиком работал, больно рано «на рюмку сел». И полжизни пил безбожно.
Вот я сейчас и говорю: «Сколько ты пропил, сейчас на пенсии отработаешь…». Так он бегом бегает. Кому охота на пенсии ворон считать?
…Следующим объектом был сияющий белеными стенами маслозавод. Его тоже в свое время выкупил у нерадивых хозяев Горбунов. Сейчас это образцовое производство.
– Где-то 60 человек здесь работает.
– Хорошая работа. При масле и сливках, – сказал я.
– Работа хорошая, но не из простых. Здесь сидишь, как на пороховой бочке. Я, пока маслозавод не наш был, я считал, что это производство проще, чем сельское хозяйство. С одной стороны и проще, но что сложностей здесь много, это поймешь только тогда, когда окунешься в производство.
Тут… тоже сельское хозяйство. Да, если там в течение часа, допустим, можно делать, здесь надо минутой. В противном случае все мимо убежит. А потому я и управление разместил здесь же. На производстве. У нас как принято? Баня, а через дорогу – раздевалка. Уносят как можно дальше контору от производства. Чтобы не видеть, не расстраиваться. А все должно быть на глазах.
Маслозавод поражал чистотой, новизной и современным оборудованием.
– Потолки и стены выкидывали, полы выкидывали, канализацию всю меняли на новую – непросто быть хозяином. Но зато теперь можем и погордиться. Наше масло, по отзывам, лучшее. Мы его горячим фасуем в контейнеры. Это новшество. Вот новая автоматика, новый автомат. И в итоге в качестве выигрываем значительно, – воодушевленно поведал Горбунов.
Я думаю, здесь нужно сделать отступление и рассказать вам, что такое вологодское масло.
…Знаете ли вы, что такое наши заливные луга? Это тот же настоящий космос! Представь, что где-нибудь на лесной полянке за десятки километров от большой реки вырастает под солнцем былинка, цветочек аленький. Уронит он после Петрова дня семена свои на землю, а потом вьюги и метели укроют его, а по весне, как растопит снега солнце, подхватит семена эти быстрый ручеек, понесет к ручью большому.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги