Мамочка из 21-го бокса

– Смотри, какое деревце, – говорила я дочке. –  Когда я была маленькой, как ты, моя мама мне так же показывала его, и я успокаивалась. Моё милое создание пилькало глазками и ничего не понимало.

Смеркалось. День близился к концу. Вскоре входная дверь открылась, и в ней показалась мама.

– Ой, кто это у нас? Какие хорошенькие здесь девочки, – заигрывала с Варюшкой мама. –  А какие маленькие пальчики, а какие большие, черные глазки… Маша, что случилось, – как бы между делом произнесла мать.

– Мы поживем у вас.

– Почему?

– Не могу больше его видеть. Наверно, я разведусь.

Мама промолчала, а потом добавила: «Подумай. Не руби сго-ряча».

А я про себя подумала: «Знала бы, о чём ты говоришь.»

На кухне все заскворчало и зажурчало, послышался звук кипящего супа. Да, да супа! Я с такой радостью поела у мамы куриного бульона, что она покосилась на меня и спросила, сколько я не ела.

– Недолго! Всего лишь сутки!

– Сутки?! Как сутки? Тебе нечего было есть? Почему ты сразу не пришла ко мне?

– Да, мама, сначала я подумала, кому нужны мои проблемы, а, когда стало совсем невмоготу, как видишь, я пришла сюда и сижу, ем твой вкусный суп.

– А Варя?

– А что Варя? У Вари молочная смесь на все случаи жизни. Ты забыла? Она сейчас питается только ей.

– Ф-ф-фу, – вздохнула мама.

– А где Танька? – старалась я перевести разговор на другую тему.

– Танька… Она сейчас с работы придёт, Юлька в школе, Сашка вчера в Череповец уехал. Поругались они.

– Опять?

– Да, как обычно. Не знаю, что на него нашло. Видно, захотелось снова холостяцкой жизни, а эта, глупая, всё терпит.

– Ой, мама, и как у нас так у обеих складывается всё в жизни неудачно. Что у Татки, что у меня.

Я доела суп и хотела приниматься за второе, как входная дверь распахнулась, и в ней показался сначала красный рюкзак, а потом и сама Юлька.

– Приве-е-ет! Машенька, я так рада! Приятного аппетита. А Варя где?

– Почивает твоя Варя.

– Да? Ну, я тогда с вами поем пока, а потом к Вареннику побегу.

– Мой руки, и садись за стол, – отправила мама Юльку к умывальнику.

– А у меня ведь сегодня двойка по матре, – ныла из ванной племяшка, – Бесит эта училка! И ведь всё из-за чего?

– Из-за чего? – подхватила мама.

Та, всхлипывая, продолжала: «А из-за того, бабушка, что я просто в рюкзак за линейкой полезла! Видите ли, все должно на парте лежать еще с перемены! И двойку влепила»!

– Иди, давай, ешь, отличница! – позвала её мама.

Та сидела раскрасневшаяся за обеденным столом и, вытирая, слезливые глаза, предложила мне: «Маш, а оставайся у нас, я по Варе так соскучилась!» Как ласковая кошка, она обвила мою шею своими маленькими руками и поцеловала меня в щёчку. «Ах, ты, подлиза, – с улыбкой прошептала я, – мы и так останемся, поживём у вас». «Ура-а-а-а!» – закричала Юлька. «Ага, Дядя Фёдор приехал!» – засмеявшись, ответила я на её возглас.

Постель нам с Варюшкой сделали в маминой комнате. Диваны стояли настолько близко, что был слышен каждый вздох. Маме к восьми утра нужно было вставать на работу, а посему она легла раньше всех и… захрапела. На город опустилась ночь, но тишина не наступала. Звонкий храп раздавался на всю комнату, и, казалось, он не прекратится никогда.

«Ма-ма, – шёпотом произнесла я. –  Ма-ма…» Она не слышала и продолжала дальше. Так как я лежала недалеко от неё, моя рука с лёгкостью могла до неё дотянуться. В одно мгновение я вытащила подушку из-под храпящей головы. Затихла. Потом заворочалась и долго не могла нащупать подушку. Я прищурила глаза и сделала вид, будто сплю. Мама приподняла голову, обвела меня взглядом, схватила подушку с пола и затащила её на прежнее место. «Всё. Теперь можно спать», – с радостью подумала я. Но не тут-то было. Не прошло и двух минут, как она захрапела снова.

Я встала с дивана, подоткнула одеяло Варюшке под бок и пошла на кухню. Достала из сумки свой ноутбук, положила его на стол и включила. «Привет, Интернет! Я иду к тебе!» – пронеслось в моей голове. Множество социальных сетей, в которых я была зарегистрирована, открывали мир эмоций. Когда я кликала по разным ссылкам, писала смс-ки и смотрела разные посты, казалось, что я совсем не одинока, но как только я закрывала крышку ноута, понимала, что вся эта ирреальность не даёт абсолютно ничего, кроме иллюзий и фальшивого чувства кому— то нужности. Кому не хочется чувствовать себя нужным, особенным, неповторимым? Это приятное чувство должно присутствовать в жизни каждого. И я не была исключением, мне тоже этого хотелось. Зайдя «В контакт», ни с того, ни с чего вдруг выплыла ссылка «Topface». А дай-ка зайду… Я кликала стрелочкой на разные вкладки, окна и наткнулась на сайт знакомств! Очень быстро мне стали приходить сообщения от разных мужчин, но все они были стандартны и не интересны. Своего рода заготовки, которые может отправить любой человек кому угодно. Я уже хотела уходить с этого сайта, как значок «Входящие сообщения» замигал снова. Пользователь «Azimschumann» прислал мне весточку: «Mariam i Like you». Хм. Интересно. Кто это? Англичанин, американец, грек? Его кудрявые волосы свисали чуть ли не до плеч; большой, красивый нос и зелёные-зелёные глаза впечатляли своей выразительностью. Это как-то необычно. Да кто бы он ни был, развею скуку. «Hi! How are you?» – напечатала я ему и нажала на кнопку «отправить».

Смс-ка мигом ушла, а я сидела и ждала, что будет дальше. Интерес рос и, елозя на стулике, я нетерпеливо обновляла страницу, а вдруг что-то уже пришло. Но ничего не приходило. Я плюнула и отправилась бродить по просторам Интернета дальше. Модные платья, писк сезона. мда… Таких и не носить-то никогда. Так. Мечты. А что? Некоторые мне бы подошли.

Время шло, стрелки часов бежали по циферблату, и вскоре пробило два ночи. Какая-то непреодолимая сила потянула меня вновь зайти на ту страницу и посмотреть сообщения. Точно! «Merhaba my darling! You beautiful! You nice!» Мне, конечно, было приятно. Но, учитывая, что я учила немецкий, прочитать по— турецки и по-английски в одной строке, было тяжеловато. На это я сказала: «PLease write Russia». «No problem», – такой ответ пришёл мне. В следующей строке уже было написано: «Ты так мне нравиться. Мёд моих очей. Мой султан». Я долго соображала, что за султан? Что это значит? Я же не мужчина. В самом деле… о чём это он? Несмотря на то, что я не совсем понимала, что именно он хочет сказать, общение наше продолжилось. Меня увлекало. Оказалось, что ему 34 года, живёт в Стамбуле и содержит свой интернет-салон. Верить ему или нет, я не знала. Но ради прикола пообщаться было можно. Он засыпал меня комплиментами, говорил, что красивее женщины, чем я, он не видел в мире. Меня это опьянило. Я рассматривала его фотографии и ждала новых смс.

«Mariam Skype?» – поинтересовался он о наличии этого Интернет-ресурса. Я же не знала и даже не представляла, что это. Он начал объяснять, что посредством скайпа можно говорить и видеть друг друга, да ещё и бесплатно. «Здорово. Нужно срочно такой установить», – решила я. Сказано – сделано. Минута, и я уже роюсь в поисковике, как правильно наладить эту программу. Получилось довольно-таки быстро. И, что интересно, нашли друг друга в одно мгновение, а вот кнопку вызова нажать было страшно. Я всё выключила и пошла спать. Комната по— прежнему звенела храпом, но он уже мне не мешал. Я прилегла к Варе и смотрела в потолок: «Странное дело, мой родной муж, самый близкий человек, который должен меня возносить до небес, почитать, уважать и всё делать для того, чтобы я и ребёнок были счастливы, унижает меня, позорит, оскорбляет, выгоняет из дома, а мужчина, который видит меня только по фотографии и вообще обо мне ничего не знает, говорит о том, что не мыслит жизни без меня. Разве я могла такое услышать от своего Вадима? Фу! Так и стоит в ушах его противный голос: «Опять этот суп сварила!» Ночь брала своё, мои веки закрывали глаза, и я отпускалась в Царство Морфея.

По белому полю, укутанному снежным покровом, я убегала от какого-то огромного зверя. Мои ноги утопали в снегу, и не хватало воздуха бежать дальше. Я упала лицом в сугроб и, слыша, приближающееся ко мне животное, пыталась не дышать. Было так страшно, что я не могла проронить ни звука. Казалось, мой голос куда-то исчез и, если я захочу что-то сказать, у меня ничего не выйдет. Тёплые, большие ноздри коснулись моего уха, и пышущее жаром тело, заслонило меня полностью. Я осмелилась и подняла голову. На меня смотрели чёрные глаза гнедого. Он наклонил свою голову ко мне и дал себя обнять. Я проснулась. Какой конь? К чему снится конь? На часах было три утра. Значит, я спала совсем недолго. Теперь, хоть спички вставляй. Поворочавшись в мягкой постели, я всё-таки задремала.

Яркое солнце разбудило своими лучами чуть свет. Мама увидела, что мои глаза открыты и сразу предложила: «Чаю?»

– Пошли, – отозвалась я.

На кухне лежал мой ноутбук, который мама в приказном тоне заставила убрать. Я повиновалась. Электрический чайник быстро вскипел, и чай был готов. «Как спалось? – спросила мама, – Что снилось?»

– Спалось не очень, кто-то громко храпел…

– Да? А кто, интересно? – с иронией ответила маман.

– Да есть тут одна. А вот приснился мне конь.

– Конь? Защитник, значит.

– Хм. Интересно.

На кухню вбежала Юлька и сердито посмотрела на бабушку: «Ну, ты и храпеть! Полночи из-за тебя не спала! Через стену слышно!»

– Ну, так ведь это непроизвольно. – осеклась мама.

– А ты в следующий раз перед сном песни три-четыре спой, глядишь, и храпеть не будешь. Я об этом в интернете читала, – предложила Юля.

– Ишь ты, какие все умные стали. Одиннадцать лет, а уже учит. Сопля! – ответила в своем стиле мама.

Юлька мельком посмотрела на меня и удалилась. Мама взяла сумку и пошла к дверям. «Ой, девки, туфля не налезает, помогите-ка. А где ложка для обуви? – спросила она. –  Ну? Долго мне вас ещё ждать?!» Я присела на корточки и помогла одеть обувь. Пятка никак не залезала, и мне пришлось засунуть свой палец ей в ботинок. «Э-э-эй»! – вскрикнула я и вытащила пострадавшего из-под маминой пятки. Палец раскраснелся и горел. Я по привычке сунула его под струю холодной воды. Прошло. «Ну, ничего-ничего, – подбадривала меня с улыбкой мама, – зато ботинок напялили».

– Действительно, – возмущённо ответила я.

Юлька хихикала рядышком: «Ага, а представь, если бы я ей одевала. У меня бы там вообще полруки осталось бы». «Дуры», – ухмыльнувшись, нарекла нас мать и скрылась за дверями.

Варя проснулась минут через пятнадцать после маминого ухода – поспать мне так и не удалось. Больной рукой я намешала молочной смеси, взяла Варюшку на руки и начала кормить. Сосок от бутылки она уже держала крепко, и мне не нужно было беспокоиться о том, сможет ли она наесться. Процесс шёл своим ходом, к нему мы обе с ней привыкли, и это стало уже обычным делом. Радовало, что всё происходит, как у обычных детей. Я держала Варину головушку на левой руке, а правой помогала держать молочный пузырёк. Юлька пришла посмотреть, как кушает её маленькая сестра. «Ух, ты, как сосёт прикольно! – говорила она, – А что за пятнышко фиолетовое на голове?»

– Какое пятнышко? – испугалась я.

– Да вот, сама посмотри! Неужели не видела? – Юлька тыкала на макушку пальцем.

Я дождалась, пока Варя допьёт молоко, подняла её вверх, чтоб та не срыгнула, а потом стала рассматривать странную кляксу на маленькой головушке. «Блин! Только всё стало хорошо! Опять в больницу… А, может, само пройдет?» – расстраивалась я. Хорошо хоть, что сегодня не выходной. Тепло одев дочурку, я вызвала такси, и мы отправились в поликлинику. В коридоре у кабинета педиатра стоял шум и гам. Народу, как обычно, тьма. А это кто? Что за знакомое лицо. Я увидела Алю с сыном, ту самую Алю, с которой лежала в послеродовом отделении у нас в районке. Она осунулась и похудела. На руках держала Пашку – черноглазый мальчишка никак не хотел лежать на медицинском столике, на который мама положила его сначала. Его крик раздавался на всю округу, и, чтобы хоть как-то утихомирить, мальчишку пришлось взять на руки.

– Здорово! – завидев нас, приветливо сказала Аля.

– Да здоровее видали, – осматривая её весёлым взглядом, ответила я.

– Ну, как? Отлежали в больнице?

– Да, слава Богу.

– Сюда на взвешивание пришли? Али как?

– Да у нас вон пятно какое-то на макушке. Хочу, чтоб посмотрели.

– А нам вообще сказали в область ехать, типа что-то с глазами у нас. Посмотрим.

– Ничего себе, очередь какая! Вы за кем?

– Маш, а чего тебе очередь, у нас дети до года, мы и так пройдём.

– Правда? – обрадовалась я. – Как хорошо-то.

У педиатра нас встретили довольно приветливо: «Ай, как Варенька выросла! Ай, какая крепенькая. Тфу-тфу-тфу! Ну, что у вас?»

– А у нас пятно какое-то на голове.

Врач внимательным, изучающим взглядом осмотрел пятно и констатировал: гемангиома волосистой части головы.

– Это что? Надо операцию делать? – услышав странное название, поинтересовалась я.

– Да полно те! Ты лучше возьми полиэтиленовый пакетик, приложи его к пятнышку и ручкой обведи по границе, подожди недельку, потом снова обведёшь. Там посмотрим: если будет расти, то подумаем, что делать, а коли нет – так и волноваться не о чем.

В непонятных чувствах я вышла с ребёнком из кабинета: то ли всё хорошо, то ли – плохо. Аля ждала нас в коридоре: «Ну, что?» «Да ничего, не понятно ещё», – промямлила я. «Нас брат на машине привёз, поехали с нами», – предложила подруга. «Конечно, поехали»! – обрадовалась я.

Мы сели в «девятку» и быстро домчались до дома. Время подкатывало к обеду, и скоро должны были все придти кушать. Я накормила Варю смесью и уложила в постель. Уставшая от людей в больнице, она быстро уснула.

Раздался звонок, и я пошла открывать двери. «Кто там?» – спросила я по привычке. «Я», – послышался из-за двери голос мужа.

– Чего надо?

– Я к Варе пришёл. Пусти.

– Она только что уснула.

– Так и будешь со мной через двери разговаривать?

– Так и буду! – не унималась я, – За что боролся, на то и напоролся!

В замке послышался поворот ключа, и голос мамы: «Что? Не пускает?» «Неа», – ответил он.

«Заходи», – открыла ему мама. Я чуть ли не зашипела, как змея, от злости: «Не хочу тебя видеть! Уходи! Чтоб в течение пяти секунд тебя тут не было!»

Он стоял с поникшей головой и протягивал ко мне руки: «Малыш, дай свою ручку, я хочу её поцеловать… Пожалуйста…»

«Повторяю второй раз для слабослышащих: видеть тебя не могу!» – отрезала я. Он пошаркал ногами, попрощался с мамой и, сказав «прости», открыл дверь и ушёл.

Тарелки с горячим супом стояли на столе, и, взяв любимую ложку и отрезав кусок чёрного хлеба, я принялась обедать. Мама посматривала на меня исподлобья и не решалась заговорить. По ней видно было, что вот-вот она лопнет оттого, как ей хочется мне всё высказать.

– Что? – громко и с вызовом спросила я её.

– А сама не догадываешься? – с язвинкой в голосе ответила она.

– Я с ним жить не хо-чу! Мне повторить это ещё раз? НЕ ХОЧУ!

– Я одна вас растила, знаешь, как это тяжело?!

– Представляю. Только чем так жить и мучиться, лучше одной воспитывать.

– О чём ты? Ты не понимаешь, о чём говоришь!

– Нет! Это ты не понимаешь! Ты хочешь, чтобы мой ребёнок смотрел на скандалы и драки? Ты хочешь, чтоб она начала заикаться от страха?

– Какие драки? Об этом ты мне ничего не говорила…

– Ах, не говорила! Да, не говорила! А зачем? Я не хотела тебя расстраивать. Слёзы градом хлынули из моих глаз, я бросила ложку и убежала в комнату. На голубом диване лежало скомканное одеяло, я укрылась им с головой и плакала навзрыд до тех пор, пока моих плеч не коснулись маленькие ручки. «Маш, успокойся. Всё же хорошо. Давай не плачь», – успокаивала меня Юлька. Я высунула голову из-под душного и темного покрывала и, всхлипывая, произнесла: «А я и не плачу». Большие Юлькины глаза заплывали солёной водой, и раскрасневшаяся, еле сдерживая слёзы, она смотрела на меня: «Перестань, а то я тоже зареву!» Она обвила мою шею руками и забралась ко мне на колени. В дверях показалась улыбающаяся голова: Танька пришла. «Что – тётушка с племяннушкой? Любуетесь?» – морща лоб и как-то по-особому поднимая брови вверх, спросила сестра.

– О чём горюете? – поинтересовалась Татка.

– Да вот, Машку успокаиваю! – выпалила Юлька.

– Это кто ещё кого успокаивает?! Смотри-ка, у меня весь ворот со спины сырой. Не знаешь, кто намочил?..

– Девки, пойдёмте поедим, а то у меня скоро обед закончится, так голодной и придётся идти.

После кушанья набралась целая раковина посуды. «Кто последний, тот убирает со стола и моет посуду», – выкрикнула я и побежала в комнату. Последней со словами «почему всегда я?» бежала ноющая Юлька. «Иди, иди, мой, раз проиграла», – ответила ей Танюха.

Таз с выбегающей из него пеной, готовый к водружению посуды, стоял на белом столе. Мелкая уже включила музыку на новом мобильнике, и могла спокойненько мыть тарелки и ложки, но чего-то ей все равно не хватало. «Машка! Маш-ка! Ма-ру-ся!» – кричала она меня.

– Чего? – приплелась я на кухню. –  Чего ты орёшь?

– Посиди со мной. Мне скучно, – упрашивала она меня.

– Ладно. Только при одном условии: ты расскажешь мне какую-нибудь интересную историю! Предупреждаю сразу – анекдоты твои слушать не хочу.

– Ну, хорошо, – замялась Юлька и запустила руки в таз с горячей водой.

Переминаясь с ноги на ногу у места работы и заглядывая на потолок, она начала: «Когда ты лежала в Вологде в больнице, ну с Варькой-то… я решила прибрать в шкафу. Вытряхнула все шмотки на пол с одной полки, потом в ход пошла другая, а потом. потом я застыла от удивления. Вместе с моими платьями и юбками из шкафа летели деньги. Да не простые, а пятитысячные! Прикинь! Я обомлела. Прыгнула на пол, да давай собирать каждую – больше ста тысяч набралось! Ох, и радости тогда было. Вот, думаю, ща мамке отдам, а она со всеми долгами расплатится. Ты же знаешь, что у нас их много. Собрала, значит. Еле дождалась, когда мамулечка с работы придет. Она только дверь открыла, а я сама не своя хожу, подозвала её в стороночку, денежки протягиваю и говорю: «Смотри, сколько я нашла!» У неё глаза от удивления раскрылись. Я стою, жду реакции. А она деньги у меня выхватила и засмеялась: «Вадька, поди, опять кредит взял. Вот идиот – нашёл, где спрятать».