Чухонская повесть

– А чего только сейчас-то? А-а-а, дошло только теперь…

Остальное она помнила смутно. Все как-то сделалось за нее. Она обнаружила себя в машине, следующей в сторону Санкт-Петербурга. Парень-водитель, очевидно, видя ее состояние, пожалел и довез до дома, хотя ему было не по пути. Просьба таможенников хоть и весома, да только человеческий фактор весомее. А вот парень, ехавший в Лаппеенранту, видимо, выбросил записку Веры в урну, чтобы не возиться. А, может быть, Ари просто не слушал громкую связь. Он прождал Веру до вечера, а потом позвонил. Уже успокоившаяся Вера как смогла объяснила ему по-фински, что произошло. Реакция Ари была спокойной. Рассказывая о ней своим родственникам, она впервые услышала от своего двоюродного брата определение своего мужа, окончательно ставшее впоследствии его прозвищем, – Будда.

Вере было стыдно перед своими бывшими сослуживцами и знакомыми за то, что ее так бездарно развернули на таможне по своей же глупости. Она сдала документы на паспорт и ждала нового срока выезда, практически ни с кем не общаясь. О том, что она в Питере, знали только родственники и самые близкие друзья, обрадовавшиеся отсрочке.

Наконец, 10 октября Вера благополучно добралась до семейного пристанища. На следующий день они с мужем пошли в полицию и сдали документы на вид на жительство.

И вот тут-то начались финансовые неожиданности…

Сначала из-за плохого знания финского языка, Вера никак не могла понять, что пытается ей объяснить и показать муж, обкладывающийся каждый вечер какими-то бумагами и счетами. Она думала, что ситуация как всегда чудесным образом разрешится сама. Только озабоченность мужа не проходила, тогда Вера, взяв большой словарь, решительно подсела к благоверному.

Выяснились интересные вещи. Взяв ссуду в банке, муж купил эту замечательную однокомнатную квартиру и новехонькую машину "Рено" последней модели. Зарплата гидравлика вполне позволяла рассчитываться с этими с ссудами. Если бы не… Решив, что он теперь "упакован" по полной программе и завидный жених, Ари решил найти невесту. Наслышанный о красоте и преимуществах русских жен, он обратился в брачную контору, в которую и посылала свои данные Вера. Для невест это было бесплатно, а вот для женихов стоило хотя и разумных, но не таких уж и маленьких денег. Потом начались многочисленные поездки в Россию. Ари показал счета за все оплаченные им туры, бензин, визы… Хорошо, что он не сделал этого раньше: Вера бы просто не стала так разорять человека. Потом еще свадьба… Потом приезд Веры в отпуск и ее покупки… Все счета были аккуратно сложены и подколоты в папочку. Короче, все покупалось в кредит. А теперь надо было расплачиваться и с этими кредитами, и вносить очередные платежи за квартиру и машину. Надо было что-то делать. Что?

– Какие у нас варианты? – Поинтересовалась Вера.

– Надо что-то продать.

"Что-нибудь ненужное", – горько усмехнулась про себя Вера.

– Что мы можем продать? – вслух сказала она.

– Квартиру или машину.

– Квартиру мы продать не можем, нам негде будет жить. Сколько стоит машина?

– Я купил ее совсем новую за 119 тысяч марок и уже почти год на ней ездил. Можно продать в полцены, только это будет долго. Надо подешевле.

– На чем ты будешь ездить на работу?

– Куплю какую-нибудь подержанную и недорогую.

Ари стал обзванивать по газетным объявлениям скупщиков машин, и в конце концов с одним из них договорился о встрече, а на следующий день приехал довольный на "новой", в смысле только что купленной подержанной машине.

Вера тоже обрадовалась:

– Продал?

– Да. Все хорошо.

– Почем?

– 25 тысяч.

Вера обалдела:

– 25? Ты же говорил 50 с небольшой скидкой.

– Это и была скидка. Дороже не продать.

– А «новую» купил почем?

– 4 тысячи, надо немного подремонтировать, это я сам легко сделаю.

– Значит, у нас осталась 21 тысяча?

– Нет, я заплатил очередной взнос за квартиру и почти все долги. Еще немного не хватило, доплачу с получки.

– Нам бы надо купить еды? – напомнила Вера.

– Сейчас купим в кредит. Поехали. – Он приветливо открыл для нее дверцу "новой" машины.

Глава 6

Семья Ари была многочисленной по российским меркам и вполне нормальной по финским. Самым старшим был Ари, затем с разницей в несколько десятков минут шел его брат-близнец Арво, совсем не похожий на брата ни внешностью, ни телосложением, ни характером. Если Ари был высокий, плотный, флегматичный, то Арво был примерно на полголовы ниже брата, сухощавый, холеричный, словоохотливый, если не сказать – болтливый и очень любивший больших и полных женщин. В то время, когда Вера с ним познакомилась, он жил гражданским браком с женщиной, на полголовы выше и в два раза толще его. Вера не очень соответствовала его вкусовым стандартам: по росту – да, по толщине – нет, совсем нет, что, впрочем, ее совсем не расстроило. Она всегда с умилением смотрела на Арво и его гражданскую жену и удивлялась, как можно было подобраться столь несхожей паре. В будущем Арво преподнес всем новый сюрприз – женился на дочке начальника полиции, которая была еще на голову выше предыдущей своей жены и еще дороднее. В деревне ее называли "pikku Mia" – маленькая Мия. Арво был отличным спортсменом-лыжником, однажды даже завоевал титул чемпиона Финляндии. Тренировался он каждый день по нескольку часов, а с годами ушел из профессионального спорта, устроился на работу, но тренировок не прекращал.

В тот год, когда Ари и Вера поженились, братьям было по 35 лет, Вере – на десять лет меньше.

Следующим братом в семье был Яри, на год младше своих братьев. Вера сразу подружилась с его общительной и разговорчивой женой Ритой. Детей у них не было, всю свою родительскую любовь они направляли на кошку Риику.

Кроме сыновей в семье была дочь Арья, на пять лет моложе братьев. Ее Вера не застала. Арья жила с родителями на хуторе. В день своего школьного выпускного она с ребятами из своего класса поехала кататься на машине, кто-то не очень трезвый сел за руль, машина попала в аварию – Арья погибла, больше никто не пострадал. Вера удивилась, как буднично об этом рассказывала свекровь, как будто бы про кошку, которая вышла из дому и не вернулась. Хотя глаза при этом у свекрови были тоскливые, и, видимо, горе это не прошло в ней до сих пор. Да и как пройти? Вера призадумалась. Она как раз начиталась разных умных книжек о том, что женщины покидают семью, если в ней есть агрессивные мужские энергии. "Уж не свекр ли?" – подумала Вера. Он производил впечатление авторитарного самодура. С ним всегда было непросто, не только Вере. В один из первых приездов к родителям Ари сказал Вере: "Иди погуляй с моим папой, ты ему нравишься". Вера тогда очень удивилась: "Я замуж за тебя вышла, а не за твоего папу и не за вас обоих, гулять буду только с тобой".

Все братья со своими семьями (у Арво была еще дочка) жили в одном поселке, примерно в двух часах езды до родительского хутора. Ни Яри с Ритой, ни Арво с первой, а потом и со второй женой почему-то почти не ездили к родителям, только раз или два в год на праздники. Ари же регулярно катался к родителям каждые вторые выходные и обязательно с ночевкой. За это родители особенно тепло к нему относились, загружали его машину дешевой едой, купленной со скидкой и почти или уже просроченной, которую Вера втихаря от мужа понемногу выбрасывала, иногда помогали деньгами, откладывая из своих небольших пенсий. Веру это всегда возмущало:

– Ты не понимаешь, что ли? Это мы им должны помогать, а не они нам. Они вас четверых вырастили, на ноги поставили, в люди вывели. Теперь они старенькие, и мы должны о них заботиться.

Ари почти всегда улыбался на такие пламенные выступления Веры:

– Это у вас в России так. У нас, если надо, государство позаботится. Пока не надо.

И неизменно брал все, что они давали.

"В конце концов, – подумала Вера, – может, он и прав. Они, наверное, по-другому и не могут. Вон я сколько им подарков перевозила. А где они все? Плесневеют в каком-нибудь сундуке на черный день".

Это тоже было удивительно Вере. Например, ее отец, которому она дарила даже незначительные подарки, будь то носки, рубашка или какая-то мелочь типа фонарика, почти сразу же надевал подаренное или начинал им пользоваться, рассказывая всем, что это ему подарила дочь. Вере от этого было тепло и приятно, так укреплялись и без того крепкие родственные чувства. Перед своей первой поездкой в Финляндию Вера долго думала, что же подарить будущим родственникам. Узнав, что все они пьют только кофе, она купила всем кофейные чашечки из костяного фарфора. Что произошло с этими чашками в семьях Яри и Арво, Рита не знала, так как в гости они друг к другу практически не ходили. Поселок маленький, они и так встречались в магазинах или на улице довольно часто. Бывая же у родителей каждые вторые выходные, Вера так и не увидела потом подаренных ею чашек, как, впрочем, и остальных подарков, тщательно и с любовью ею выбираемых. Потом, когда она уже гораздо лучше овладела финским языком и стала понимать саволайский диалект, она осмелилась сказать свекрови, что ей было бы приятно видеть в пользовании свои подарки. Та понимающе покивала, но ничего не изменилось и после этого.

Сейчас Ари и Вера ехали в "новой" машине к родителям, чтобы сообщить (а скрыть это было бы и невозможно), что они продали "Рено". Ари попросил Веру сказать отцу, что купили у них ее за 60 тысяч. Вера промолчала, врать она не любила. Впрочем, говорить ей не пришлось – лаконично, как он умел, об этом сказал муж.

– 60 тысяч? – возопил свекр. – Да это же в два раза меньше, чем она стоила!

Он схватился за сердце, мать побежала за его сердечными лекарствами.

"Да, у меня нервишки покрепче, – цинично подумала Вера. – Бедняга. Знал бы он, почем на самом деле ушла машина".

Сюрпризов впереди было еще много.

Глава 7

Почти год Вера любовалась привычным пейзажем из окна, который оказался таким же притягательным и в осенних, и в весенних красках, не говоря уже о зимних и летних. Раз в неделю муж возил ее в соседний городок на курсы финского языка, где она познакомилась с русской женщиной из Карелии. Обе очень обрадовались: на курсах кроме них русских не было, и где с ними познакомиться они не знали. Не смотря на то, что Регина жила довольно далеко от Веры, они стали почти близкими подругами, много говорили по телефону и даже ездили друг к другу в гости.

Хотя Вера и получила права, водила машину она довольно неуверенно, ей нужна была практика. Поэтому в повинности ездить к родителям Ари, а это для нее была именно повинность, она находила свои позитивные стороны – по дороге туда и обратно муж давал ей сесть за руль. Потом она и в пребывании на хуторе нашла свои светлые моменты и дела, какими можно было бы заняться: ходила на речку купаться и загорать, в лес – собирать грибы и ягоды, помогала свекрови накрывать на стол, мыть посуду, перебирать ягоды. Зимой там было совсем тоскливо. Особенно Веру удручал туалет в сосульках, которым она предпочитала бы совсем не пользоваться да не получалось, и дровяная сауна с ковшами, представлявшаяся ей чем-то допотопным в сравнении с их "городской" электрической сауной. Хотя со временем она распробовала и эту сауну, которая оказалась "вкуснее" электрической. Душ бы туда – совсем рай!

Свекровь была покладистой, с ней было легко. Она все время что-то говорила, Вера постепенно перестала в это вслушиваться, чтобы не травмировать свою психику безнадежными попытками понять непонимаемое. Если было что-то важное, до нее это доносил муж, которого она почти всегда понимала прекрасно.

Сложнее было со свекром, ее донимали его сальные взгляды и бесцеремонные хватания за голые руки. Стало ясно, почему остальные невестки сюда не ездили – с ними он вел себя так же. Свекровь на это не обращала никакого внимания. На ней лежало все хозяйство, которое надо было вести без водопровода, канализации, отопления – до таких ли мелочей, когда постоянно надо что-то приносить, уносить, выбрасывать, мыть.

Верина автомобильная практика чуть не закончилась трагично и окончательно в одно воскресенье. Они с Ари ехали по зимней и скользкой дороге. Вера вела машину осторожно и спокойно, на дороге она была практически одна. Уже приближался хутор, оставалось несколько километров. Вдруг слева у дороги они увидели перевернувшуюся машину и людей. Вера, уже потом анализируя ситуацию, поняла, что муж, видимо, просто хотел, чтобы она сбавила скорость, и он смог бы рассмотреть, что там произошло и нет ли среди пострадавших или помогавших им знакомых. Но он так неожиданно сказал ей: "Тормози", что она, не разобравшись в ситуации, ударила по тормозам. Машина тут же скользнула на встречную полосу, а потом на обочину, вдоль которой шли женщина, а перед ней бежал ребенок. Вера оцепенела, вцепившись в руль. Что делать в таком случае она не знала. Ужас сковал ее. Буквально в метре перед бегущим ребенком машину занесло еще больше влево, и она перевернулась на крышу. Вера и Ари повисли на ремнях безопасности. Вера почувствовала такое облегчение, как никогда в жизни: ребенок был цел, они с Ари живы (автомобилисты, пристегивайте ремни безопасности!), да и с машиной, похоже, все не так уж плохо, хотя, признаться, на это Вере в тот момент было глубоко плевать.

Подошли какие-то люди, помогли им выбраться из машины, потом Ари позвонил свекру, тот приехал за ними на тракторе, тщательно осмотрел машину, цокая языком и, наконец, довез их до своего гаража. Ари и Вера вымокли в снегу, Вера тряслась от нервного перенапряжения. Она попросила родителей затопить сауну, те непонимающе на нее уставились – сауна топится вечером, а не днем. Пришлось ждать. Мужчины теперь были при деле – оба дружно занялись устранением неполадок и полученных в аварии дефектов.

Вера приучила Ари зимой не ночевать у родителей, очень уж это было неудобно, поэтому после сауны они собрались домой. Ари сел за руль. Он отъехал несколько километров примерно до места аварии и остановился. Вера не поняла, что он хочет сделать. Ари показал ей на водительское место: "Садись!" Вера отрицательно затрясла головой. Ари был настойчив:

– Ты же понимаешь, если ты сейчас не сядешь за руль, ты не сядешь уже никогда. Давай! Меняемся местами.

Его доводы были разумными, но микроб страха засел в ней.

– Темно ведь и скользко.

– Не так скользко, как днем, все замерзло. Фонари горят вдоль всей трассы, да и ближний свет фар должен быть всегда включен. Ты знаешь. Садись.

Вера подчинилась и потом благодарила мужа за то, что не отучилась водить машину.

Ближе к весне Вера в своих "тренировках" пошла дальше. Она училась ездить одна. Муж – заядлый велосипедист – одобрил ее идею: он будет ехать до родителей на велосипеде, а она – на машине. Муж выезжал на час-полтора раньше, Вера, не торопясь, делала свои дела и садилась за руль. Догнав по дороге мужа, она обычно останавливалась, Ари подъезжал к ней, делал привал, они обменивались "новостями" и продолжали путь.

В одну субботу Вера приехала на машине к родителям намного раньше Ари, свекрови не было дома, что обычно бывало редко, если не сказать никогда – какие-то непредвиденные дела. Свекр знал о нововведениях "молодых" – их манере добираться по отдельности. Вера сухо поздоровалась с "отцом" и пошла на речку. Стоя на деревянных мостках и наслаждаясь свежим после дороги воздухом, она спиной почувствовала надвигающуюся опасность, что-то зловещее накатывало на нее. Она повернулась и увидела надвигающегося на нее всей своей стодвадцатикилограммовой тушей свекра. Вера вцепилась в перила, решая, сигануть ли ей в ледяную воду или попробовать отбиваться. Нырять совсем не хотелось. Она, наоборот, сделала шаг вперед навстречу свекру, выдвинувшись с мостков. Здесь было больше возможностей для маневра. Когда он стал хватать ее потными руками и наваливаться, Вера развернула его в сторону мостков и толкнула. Почувствовав под ногами какие-то неровности, грузное тело пошатнулось, на мгновение выпустив Веру. Она рванулась и побежала к дому. Сердце бешено колотилось. Что делать, она не знала.