А что же надпись? А надпись так и осталась. И все гуляющие по посёлку, по улице Довженко, все видели это имя. Некоторые знали, каких трудов и риска стоила эта надпись. Кто-то догадывался, как не просто туда попасть. А после того, как водокачку окончательно замуровали, наглухо заварив нижний люк и начисто срезав горелкой всё лишнее, никто и никогда не смог повторить этот поступок влюбленного юноши. Наверное, многие задрав голову, изумлялись и гадали, что же это за Лена такая, ради которой нужно было так рисковать? А она жила неподалёку и не обращала внимания, видимо привыкла и было это для неё как что-то само собой разумеющееся. Как и стихи в её адрес, как и драка с деревенскими из-за неё же. Всё это в далёком прошлом. И водокачки уже нет. И Лены уже нет с нами. Но есть память. Память о той прекрасной юности, которая никогда не вернется, о людях, которые ушли и уже никогда не вернуться. Память. Какой же это дар Божий, нам, людям. Помнить прошлое, вспоминать самое хорошее что с нами было. А вспоминая-переживать всё вновь и вновь.
Кафе Лес
Конечно же не было никакого кафе. А были брёвна, уложенные квадратом с кострищем посередине. На бревнах могли сидеть одновременно человек восемь. Буквально метрах в десяти находилось еще одно такое же сооружение, но попроще. Огромные бревна, лежащие параллельно, на которых, как на столах можно было разложить выпивку и нехитрую закуску при необходимости. Если же собирались просто посидеть покурить и пообщаться под музыкальное сопровождение, то это первый вариант. Из кассетников звучали последние песни нашей полуподпольной эстрады, зарубежные исполнители. Перечислять их нет смысла. Тогда из-за бугра привозилось неимоверное количество поп-музыки, рок-группы. Десятки альбомов переписывалась на магнитную пленку на катушечные магнитофоны, профессиональные студийные магнитофоны. Которые стояли в официальных студия грамзаписи. Эти студии записывали всем желающим на их кассеты или бобины, или же студийные всё, что звучало по радио и показывалась по телевидению. Подпольно переписывались привезённые из заграницы альбомы. У Алекса был знакомый, брат которого как раз занимался этим делом. Неофициально. Потом первая копия продавалась знающим людям, обычно скидывались несколько человек, меломанов. Первая копия-мечта меломана. Потом она переписывалась у кого-нибудь дома с бобин на кассеты, качество записи немного ухудшалось, но не сильно. Кассетные магнитофоны в подавляющем большинстве были монозвучания.
И это было нормально, слушали же в основном во дворе, на скамейке, в лесу, на пляже, в подъезде, в электричке, автобусе. И вся эта музыка шла фоном к посиделкам. А дома, для души можно было послушать тот же Pink Floyd в стереозвучании, слегка прибалдев от этой чудесной музыки. Ну так вот. На большой поляне, в окружении огромных елей, верхушки которых терялись в голубом с белыми облаками небе, собиралась компания эта, которая в конце семидесятых -начале восьмидесятых собиралась на водокачке. То есть на неработающий водонапорной башне в конце улицы Довженко. Эта поляна и называлась-Кафе Лес. Это было второе по значимости, место. После водокачки. Находилась она, поляна эта, в лесном квадрате метров 300 на 300 или чуть больше между улицами Лермонтова, Маркса и Горького. Почему этот пятак леса был не застроен дачами, непонятно. И почему первый дом на Лермонтова начинался не от улицы Довженко, что было бы естественно, а примерно на 300 метров дальше, тоже необъяснимо. Однако факт. Образовался пятак леса, заросший разными деревьями, в основном елями и орешником. Орешника было много и местные приходили за орехами в пору созревания. Лес был заросший и заброшенный. Можно было встретить поленницы брёвен, полусгнившие. Видимо изредка какая-то Лесная служба распиливала упавшие деревья и складировала брёвна для последующей вывозки.
Поляна, на которой находился Кафе Лес была недалеко от дачи Леже. Ворота этой дачи находились в том месте, где Довженко упирается в Лермонтова. По слухам, дача была подарком вдове художника Фернана Леже, Надежде, которая много чего сделала в рамках советско-французской дружбы. Надя Леже, урожденная Ходасевич, по происхождению русская, участвовала в антифашистском сопротивлении в Париже. Художник, талантливый организатор, сестра поэта Ходасевича. Она знала известных художников того времени, Малевича, Пикассо, Шагала. Правительство СССР наградило её орденом и подарило(?) шикарную дачу, построенную из особого красного кирпича в тихом дачном поселке. Сейчас на этой даче проживает известный скульптор, академик, автор невообразимого количество скульптур, живописи, графики. Его произведения до сих пор неоднозначно оцениваются зрителями. На этой же территории находится его музей под открытым небом.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги