Как я их всех тогда не перестрелял, как показывали по телеку?! Частенько себе представлял, что подкарауливаю полицейского, по кумполу или газом, забираю пистолет и иду в школу в радостном предвкушении. Захожу спокойно, переодеваюсь, на первом же уроке тяну руку, иду к доске, всем улыбаюсь и достаю пистолет!
Господи! Это ж каково мне приходилось, если я одноклассников до сих пор ненавижу! И учителей тоже. Даже если я был в чём-то неправ, хрен с ними – во всём был виноват! Ну, выгнали бы из школы, из страны, сука – просто усыпили бы, как собаку! Но они просто смотрели мимо. Всегда.
Хрен с ними, пережил, думал всё, вот потом! А потом ничего почти не менялось. Поступил в универ на горный факультет, хоть туда воткнулся на бюджетное место. Мама, тем более отчим учёбу мне оплачивать не собирались. А папка запил, видел его несколько раз с какими-то бичами тоже грязного, опустившегося.
Ему бы кто помог, я совал ему мелочь на «поправиться» и поспешно прощался. А что ещё я мог сделать? Бесплатное обучение тоже стоило денег, крутился, как мог. Научился чертить, экономил прилично на курсовых и умудрялся немного зарабатывать. Вскоре отец пропал из поля зрения, я почти забыл про него. Получал, блин, высшее образование! Чтоб потом…
Когда учился на третьем курсе, мама заявила, что отец от меня отказался. Собрался гад такой продавать дедовскую квартиру и, чтоб с мамой не делиться, подал на развод и установление отцовства. Вот тогда я на него серьёзно обозлился! Особенно после того, как экспертиза показала, что он мне не родной отец. Убить был готов его, да и маму тоже.
Видеть его не мог, на звонки не отвечал. Так он даже через три года звонить не пытался, с чужого телефона отправил сообщение, что дедушка умер. Я к тому времени уже отучился, сдал госы и защитил диплом. Пошёл на похороны, с дедом простился, с папкой поговорил.
Рассказал он, как жил, бичевал, дед его не пускал на порог. Однажды предложил ему шанс. Единственный. Он должен был просто пройти курс в обычном реабилитационном центре, а дальше дед обещал научить писательскому мастерству. И ведь научил же! Или…
Не! С отцом-то я потом и по телефону разговаривал, и по скайпу общались. Впрочем, это уже не особенно важно, достоверно известно только, что дед и папка умерли. Хотя в гробу я видел только деда! Об этом всём неплохо было бы расспросить Настю.
Хватит с меня "потом"! Никакого "потом" тупо не будет – я вчера продал душу! Сижу тут, чёрт знает где, жизнь свою идиотскую вспоминаю! Какое уже "потом"? Мне нужны ответы сейчас, сию секунду!
Настя… э… представитель э… противной стороны? Кстати, сама сучка обещала ответить на все вопросы! По идее должна ждать, когда я её призову – должно же мне что-то причитаться по сделке! Как призвать? Наверное, как зовут Деда Мороза – по имени, вслух и громко. После короткой душевной борьбы я смог себя заставить набрать воздуха и крикнуть:
– Настя! Явись!
– Ну, что так долго? – сказали за спиной капризно милым девичьим голоском. – Я тут жду, жду!
Глава 4
Я обернулся. Надув губки, на меня укоризненно смотрела та самая Настя. Вроде бы… Вот то же лицо, но я отчего-то сразу решил, что это не она. Эта естественней, более открытая, а та была взрослее, что ли.
Я переспросил:
– Настя?
– Сам так назвал, – развела она руками.
Я покрутил головой.
– Постой-ка! Как сам? Ты кто?
– Твой демон, – сказала она запросто.
Стеснительно улыбнулась.
– Можно, я присяду? А то как на допросе.
– Да-да, пожалуйста, – спохватился я. – Извини, что сразу не предложил.
Она вполне по-человечески подсела к столу. Копыт, хвостика не заметил.
– Хорошо. Пусть ты демон, – сказал я мягко. – А где та Настя?
– Ведьма-то? – уточнила девушка. – Осталась в человеческом мире.
– А меня отправила? – спросил я зло. – Зачем?!
– Да затем чтобы оставаться у вас! – засмеялась чертовка. – Кого-то нужно отправлять вместо себя!
– Она и папку моего так же?! – спросил я грозно.
– Наверное, – пожала моя Настя плечиками. – Только чего ты возмущаешься?
– А, по-твоему, нечему возмущаться? – сказал я иронично.
– Абсолютно нечему, – уверенно ответила она, спросила загадочно. – Слышал такое изречение: «Не желайте другим того, чего себе не желаете»?
– Ну, слышал, – я насторожился.
– Ты же не желал зла соседскому мальчишке, когда назвал его преемником? – спросила меня демон со всей чертовской доброжелательностью. – Значит, и собственный перенос для тебя должен быть благом.
Я честно себе признался, что возразить нечего.
– Благие пожелания ведут в ад, – вздохнул я.
Она улыбнулась.
– А ты откуда такая умная взялась? – спросил я.
– Всегда была, – сказала она без смущения. – Люди верят, что демоны всегда были.
– А на самом деле? – мне стало интересно.
– Бог его знает! – ответила она лукаво. – Ты главное пойми – мы существуем только потому, что в нас верят.
– Я-то не особо верил! – возразил я.
– Повторяю для тупых: мы существуем, – она раздельно добавила. – На самом деле.
– Всё равно, почему ты у меня? – решил я всё сразу выяснить.
Она тепло на меня посмотрела.
– Потому что люди верят, что в тихом озере водятся черти. Ты всегда был тихой пакостью, ехидная дрянь. А как ты в воображении убивал учителей и одноклассников! Это же сказка! Я объедалась твоей ненавистью, упивалась злобой!
– Тоже потому, что в это верят? – спросил я осипшим голосом весь красный от стыда.
– Да брось кукситься! – воскликнула она весело. – Ты сам вырастил в душе демона! Это не всякому дано, тем более не у всех есть души.
– В них тоже нужно верить? – сказал я уже уверенней.
– Ну да! – сказала она убеждённо. – Люди верят, что душой можно радоваться, от души благодарить, но в основном душа должна болеть. Так-то душа слепая, тупая, но чуткая. Что-то вроде собаки.
