Книга Cнов
А рядом рос ребенок. Он вообще как-то не вписывался в их планы. Их было двое, они были едины и при этом деструктивны. Вся их суть разрушалась от совместного бытия. Ин не нравилось состояние нежелания семьи, ее и ребенка. Не нравилось по ночам находиться одной в кровати и чувствовать бешеное желание молодой плоти. Часто, плача в подушку, она понимала, что все очень рано и все зря…
Наркотики отрезвили всех. Сергей нашел для себя вечную любовь, Инесс оторвалась, остался только сын. Он был немым упреком очень красивой и очень страстной матери, которая всю жизнь подсознательно искала острых ощущений и пыталась быть свободной везде, только не внутри себя.
Трансформация проходила быстро. Вскоре Ин стала жесткой, она словно задеревенела. Ее глаза, прежде искренние и сияющие, стали пронизывающими, острыми. Фиксирующий взгляд стал выискивать претендента на любовь, того, кто займет пустующее место в ее постели, и она больше не будет бояться остаться одна, когда темно.
Как-то в одну из стереотипных ночей Ин подошла к зеркалу и увидела в нем свои глаза, в них не было света, в них был немой вопрос: «Как я буду жить дальше?». В свои 22 она была страшно красива и страшно одинока. Ком в горле стал невыносимо большим. В этот момент раздался стук.
Открыв дверь, она увидела на пороге мужа, он был в экстазе, он смотрел на нее глазами кролика:
– Что тебе? – холодно спросила она. Наряду с отвращением она ощутила еще не умершую любовь к нему. Ин ненавидела себя за это чувство, которое никак не проходило.
Он поднял потухшие злые глаза и сказал тихо:
– Я ненавижу тебя, ты сломала мне жизнь.
– А ты сломал две жизни: мою и ребенка. – Ин умела держать себя в руках.
– Поехали. – Он схватил Ин за руку и выволок на улицу.
Ин сопротивлялась, но он был страшно силен. Сергей затолкал жену в машину и выкатил по направлению к трассе, на межгород.
– Куда мы едем? – спросила Ин.
– На тот свет, – неудачно пошутил он.
– Ну, тебе давно пора очистить этот, – зло выпалила Ин. – А мне еще сына воспитывать.
– Я ненавидел тебя всегда больше, чем любил, – сказал он. Ин промолчала. Из ее глаз текли слезы, она смотрела вслед проносящимся домам, ей никуда не хотелось ехать.
– Я ненавижу тебя, ты забрала мою свободу. Я сам себе хозяин! – орал он.
– Твой хозяин – героин, – сказала Ин.
– Нет, ошибаешься, я уже три месяца не принимаю, а сейчас я напился, потому что понял – даже наркотики я могу вырвать из себя, но не тебя. Ты страшнее любой заразы. Ты отдельная болезнь. Я понял, что нет ничего, что я не мог бы вытащить из своего сердца, кроме тебя.
Он повернулся к Ин и ласково погладил ее по щеке. В этот момент он перестал бороться, он погладил ее так, словно в его прикосновении была заключена вся неудавшаяся любовь, в его прикосновении была нежность.
– Почему у нас не получилось? – спросила она, почувствовав свое сердце разорванным на части. – У нас могла быть семья, у нас есть семья…
– Ты прости меня за нелюбовь, и я прощу теб…
Он не успел договорить, вдруг раздался скрежещущий звук, скрипучий щелчок, удар в грудь и по голове. А потом пустота…
Над машиной, упавшей с обрыва, сгущался туман. Туман утренний, предрассветный пронизывал тьму белым клубистым облаком. Сырость и запах мокрой росы заполняли воздух. Над машиной в золотистом сиянии кружили в прощальном танце две сущности: одна – мужская, другая – женская. Они обнимали друг друга, в безудержном любовном порыве.
– Ты уходишь…– послала мысль женская сущность
– Я должен уйти, я не прошел урок, ты помогла мне пробудиться. Спасибо тебе за любовь, – светясь, передала сияющая мужская душа.
– Спасибо тебе, что подарил мне такую любовь, спасибо за то, что учил меня прощать. Возьми меня с собой! – взмолилась душа женщины. – Не оставляй меня одну.
– Ты не одна, с тобой часть меня, она живет в нашем сыне. Мы навсегда будем жить в нем вместе. Ты будешь жить дальше на Земле, твой путь еще только начался. Открывай новые грани себя. Ты ведь знаешь, зачем мы здесь… Мы с тобой познали любовь – мужская душа парила рядом с женской – а это главное в жизни. Я любил тебя так, что не нуждался больше ни в чем. Я поставил любовь к тебе выше всего, я стал бороться с ней и потому страдал. Не осуждай меня, я сам осудил себя. Продолжай жить и помни: я люблю тебя…
Его мысль была все дальше и дальше, ее звучание уже трудно было разобрать. Так мужская душа превращалась в свет и поднималась вдаль, возвращаясь к источнику. Она растворялась в предрассветном небе, в сияющей звенящей росе, она стала частью земли и частью неба, она проникала в исчезающие звезды и выпадала дождем в реки. Она стала частью жизни во всем ее бесконечном многообразии, частью Вселенной, лишенной эго, лишенной всего человеческого. Она стала миром, в котором мы получаем привилегию жить и проявлять себя.
Утренний рассвет забрезжил, Ангел созерцал красоту кровавого солнца. В нем было столько великолепия, столько силы, ведь оно должно было осветить весь зримый мир. Душа восхищалась. Она понимала, что в этом рассвете удивительный миг настоящего. В этом рассвете новый день и новые надежды для тех людей, что живут, и для тех, которые только собираются появиться на свет. Для тех, кто хочет, но еще не проявлен.
Вокруг все светилось, зелень на деревьях возле машины отливала цветом болота и синевой воды. На листьях сияли капли росы.
«Мир, как ты прекрасен, – созерцая, думала душа, – спасибо за новый день и великую привилегию жить снова и снова». С этой мыслью душа устремила сияние к небу и мгновенно пронеслась сквозь энергетический барьер, с болью рождающегося ребенка ангел погрузился в изломанное женское тело. Тело ныло, и было страшно изуродовано. Черепно-мозговая травма в дальнейшем никогда не позволяла забыть ей этот опыт. Опыт второго рождения.
Теперь для нее наступил миг, который трудно осознать и еще сложнее вынести. Смерть любимого невозможно было пережить. Психика Ин была отключена на два месяца. Именно это время она провела в коме.
Где была ее душа в это время? Она проходила подготовку к принятию новых, более сильных энергий. Два месяца полной пустоты. Что это такое? Два месяца небытия. Ин вышла из комы через это время, но она уже ничего не помнила. Для нее началась совсем иная жизнь. Ее ждал другой путь, новое приключение, потому что сознание ее было изменено. Она была уже другой.
Сон 3. Мир, которым я владею
Отец никогда не подверг осуждению никакой момент вашей жизни: ни сейчас, ни раньше.
Он всегда был вами и сценой жизни, на которой вы выражаете свое божественное целеустремленное Я. Он дал вам неповторимость вашего собственного эго
и свободную волю для того, чтобы вы стали тем, чем вы хотите стать,
чтобы вы воспринимали жизнь – каковой является он
– так, как вы хотите воспринимать ее.
Рамта
Что приводит ум в состояние комы? Защитная реакция заставляет отключить сознание, иначе ум не смог бы выдержать того объема информации, который выходил из подсознания и фиксировал все, что было. Если бы она была в сознании, то непременно потерялась бы в этих эмоциях. Ее мир был изуродован, ее жизнь потеряла смысл.
Она была далеко-далеко от этого места, где лежало ее изломанное тело. Чтобы тело могло получить другой опыт, за которым, собственно, она и пришла на Землю, Ангел модернизировал тонкие тела. Черепно-мозговая травма активировала центры мозга, которые она должна была развивать с помощью духовного прогресса, но предпочла жить страстями. Идя на поводу у своих желаний, она притянула к себе энергии падших и вместо того, чтобы развиваться самой, помогала им. Духовный прогресс остановился, чужие энергии стали разрушать ее. Открытие центров естественным путем затормозилось, и Сверхдуша вынуждена была вмешаться…
На конгрессе присутствовало множество людей. Среди них были и те, которые были знакомы Девушке в сияющих одеждах, так и те, кто был ей совершенно не знаком. Кроме людей она видела сущностей, состоящих полностью из света. Свет излучала каждая часть их тела. Они были прекрасны. Девушка стояла перед ними, но они говорили так, будто не знали о ее присутствии.
Ангел понял, что перед ним значимые особы. Они располагались за стеклянной стеной, за круглым столом. Кто-то из них стоял, кто-то восседал в креслах. Ангел почувствовал дискомфорт. Вся одежда его была покрыта каким-то черным налетом. Кроме того, Ангел ощущал жжение за плечами. Настроив зрение так, что появилась возможность посмотреть на себя со стороны, он увидел странные обгоревшие, торчащие остатки крыльев и испытал шок. Не выдержав, он закричал. В этот миг эмоция страдания распространилась по залу молниеносно, и все, кто не замечал Девушки, повернулись в ее сторону.
Выражение лиц не было осуждающим, на нее смотрели с немым вопросом. Первым обратился мужчина в белых одеждах. Он был одет очень красиво, в дорогой пиджак и брюки, его седые волосы были зачесаны назад. Глаза голубые, на Девушку он смотрел вопросительно:
– Почему ты здесь?
Ангел вспомнил, что не выполнил что-то очень важное. То, собственно, ради чего он был на Земле.
– Я не знаю…Я виновата, – сказал Ангел, чувствуя неприятный запах налета гари на своих одеждах.
– Почему из всего выбора, что был у тебя, ты всегда выбирала именно так? Почему ты не учишься прощать людей? – Его голос был спокоен, он не осуждал.
Ангел молчал, ему нечего было сказать.
Вперед вышла Дева с сияющим ликом, в монашеских одеяниях.
– Вспомни, как когда-то ты выбрала неправильный путь, тогда, очень давно, в Атлантиде. Ты поплатилась за это очень дорого: не выдержала энергий, с которыми пришел катаклизм.
– Я помню, матерь. Простите меня.
– Нам не за что прощать тебя, ты просто должна знать, что там ты свободна, но ответственность, с которой ты сейчас приходишь в мир, увеличена. Сила твоей мысли приближается к воплощенному сознанию. Все, что ты думаешь, реализуется. Почему ты направляешь мысль снова на разрушение себя?
– Это планета свободного выбора, – продолжила Дева. – Помни, каждый раз, когда ты совершаешь светлый выбор, эволюционирует все вокруг. Каждый раз, когда ты совершаешь иной выбор, эволюция замедляется. Но все равно, когда вы полностью наполнитесь опытом разрушения, когда вы больше не захотите этого и единственным вашим желанием станет любовь и свет, тогда все продолжится.
– Я это знаю. Но там… Я не понимаю, почему у меня обгоревшие крылья? – спросил Ангел.
– Ты запуталась в иллюзиях мира, которые сама же и создала. Ты предала забвению то, что знала. То, что есть конечная истина. – Женщина говорила спокойно, в ее голосе звучали любовь и понимание: – Ты должна пройти реабилитационный курс, прежде чем снова вернешься туда. Ты продолжишь свое предназначение. Твое тело сохранили, потому что у Земли сейчас слишком мало времени, чтобы ждать, пока вырастут новые тела. Земля сейчас развивается так же стремительно, как и вы. Точнее, она развивается стремительно благодаря вам. И если вы не измените свой стиль жизни, свое мышление, себя, вы просто погибните. При этом всех вас любят одинаково. Мы уважаем ваш выбор, именно таков космический закон. Здесь вы выберете себе новые тела, чтобы вновь вернуться к тому заданию, ради которого пришли на планету Свободного Выбора.
Ангел молча слушал, опустив голову.
– Я виновата.
– Главное, в чем ты виновата: ты забыла, что пришла на Землю, чтобы радоваться и дарить любовь. Вместо этого твоей песней стал плач. Мы поможем тебе вырастить новые крылья, – сказал мужчина с седыми волосами.
И свита отправилась вперед, за ней медленно шел Ангел. Он все понял, он все вспомнил, он пытался понять.
Ин медленно возвращалась к жизни. С ней рядом находились Белый и Черный, которые просто были облачены в одежды данных цветов. Они были заведующими реабилитационного центра. Кроме них с Ин общались сущности высшего порядка, такие как Дева и Мастер, но посещали они ее изредка, когда нужно было передать очень важную информацию. Ин с интересом наблюдала, как растут цветы на окнах ее палаты. Они были прелестными, такого многообразия цветов и форм она не встречала на Земле. Когда она попробовала прикоснуться к ним, то с грустью обнаружила, что ее руки проходят сквозь лепестки, и ощущают их совсем иначе: цветы были мягкими, как вода или воздух, их нельзя было почувствовать земными ощущениями. Ин с грустью вспомнила, что розы на Земле имеют шипы, и это прекрасно.
А еще ее реабилитационный курс предполагал посещение фонтана жизни. Вода здесь была практически такая же, как на Земле, но она не имела цвета, вкуса и запаха, кроме того от нее не покрывалось мурашками тело, потому как тела как такового здесь не было. Ин вспомнила сияющий утренний душ, ощущение прикосновения холодных капель, а затем мелкой дрожи.
– Тебя что-то тревожит? – обратился к ней наставник в белом халате, который оказался неожиданно рядом.
– Вы знаете…– Ин только подумала, как он уже ответил ей мысленно:
– Да, забытые ощущения. Их так не хватает первое время. Я тоже долго приходил в себя, когда попал сюда.
– Вы тоже проходили путь на Земле? – удивилась Ин.
– Конечно, это большая честь – родиться там. Многие согласны даже на самое уродливое тело, на большие проблемы, лишь бы получить право на жизнь. – Советник прикоснулся к Ин, но она не ощутила прикосновения. – Вот видишь, ощущения уже совсем другие.
– А почему Вы снова не вернетесь? У Вас не осталось там никого, к кому Вы хотели бы вернуться?
– Я приходил множество раз, уже и не помню сколько, пока не занял вот это положение. Теперь я помогаю людям здесь, у этого состояния тела есть свои преимущества, – сказал он, и его лицо озарилось улыбкой. – Ты можешь видеть то, что творится на Земле, ты можешь помогать людям там и здесь. Можешь улететь в любую точку Вселенной, тебе доступны любые знания, но… – Его лицо стало серьезным.
– Что? – С любопытством слушала Ин.
– Они ничто в сравнении с великолепием жизни на Земле, – он говорил медленно и очень глубоко, вдумываясь в каждое слово.
– Но многие люди там ненавидят свою жизнь, прозябают в нищете, лишены счастья и внимания, они даже прерывают ее иногда. Почему? – спросила Ин, внимательно вглядываясь в глаза Белого наставника.
– Да, они ненавидят то, о чем мечтали здесь. Это так печально. Но им это нравится. Понимаешь, свое рождение они выбрали сами, и семью свою, и близких, даже самые страшные, на их взгляд, трагедии они захотели ощутить сами. Находясь там, они не могут помнить урок, потому как если они вспомнят все, тогда зачем же весь этот спектакль? Как сказал мой друг в одной из книг, переданных на Землю: «Можно опустить занавес, и все отправятся домой».
– Мне странно слышать то, что Вы говорите, – удивилась Ин.
– Это потому что твой урок еще не окончен, – ответил Белый и отправился к выходу.
– Когда-то давно мы с тобой много конкурировали, – сказал голос появившегося в дверях наставника в черном одеянии. – Помнишь, сколько раз ты создавал цветок, а я совершенствовал твое создание? – Белый остановился и повернулся к коллеге:
– Да, тогда-то все и началось. Когда наша мысль впервые создала этот план, она захотела усовершенствовать его. Тогда Бог, сосредоточенный во всех нас, решил украсить Мир, сделав его великолепным. Мы стали сотворять создания, причем одно лучше другого. В этот период сотворения каждый проявлял себя, каждый знал, что он Бог. Мы создали миллионы видов растений, животных и других форм жизни на Земле. Мы полюбили свои творения, восхищаясь ими, как художник, который пишет полотно, чтобы показать затем его людям с одной-единственной целью: продемонстрировать свое творчество, – дополнил Белый, уже обращаясь к Ин.
– Боги восхищались и углублялись в игру все больше и больше. Наша мысль не имела ограничений, потому она и была божественной. Так впервые были созданы тела, –рассказывал Белый вдохновенно.
– Тела были аморфными, не такими великолепными, как сейчас, и мы стали совершенствовать их, каждый раз нисходя в них и зажигая их жизнью. Вот тогда-то, когда мы совершали нисхождение, каждый из нас погружался в иллюзорность этой игры, и каждый из нас был свободен, то есть волен делать с окружающими и собой все, что он захочет. Боги стали пробовать причинять друг другу радость и боль, они испытывали ощущения, получая что-то от другого Бога в виде реальных ситуаций. Эти ситуации были их воплотившейся мыслью. – Черный повернулся в сторону, где начинало светиться великолепием то, что на Земле называется сумерками.
– Мы стали любить этот план, этим самым ограничивая себя. Мы проникали чувствами в каждое прожитое мгновение, и тогда те, кто имел знания, решили сделать все для того, чтобы ограничить большинство и получить власть. Так появилось расслоение общества, унижение и подчинение одних другим, появились институты власти, религии, ложной духовности, появились рабы и короли. Именно так началась история забытой Божественности, которая длится до сих пор, – так закончил речь Белый наставник и обратился к Ин:
– А ты, ты помнишь, кем ты была, когда впервые ступила на Землю?
– Я знаю, что я – воин Света. Наверное, я была…
– Ты была жрицей, одной из тех, кто держал власть в своих руках. Ты прошла длинный путь, прежде чем захотела испытать феномен смерти. После вы уже не могли остановиться, кульминацией ограничения Божественного духа стала идея конечности, идея человеческой смерти. Бог захотел умереть, запутавшись в бесконечности ограничений, созданных им же. – Белый наклонился к Ин, она заглянула в его глаза.
– Но когда все это закончится? Когда люди вспомнят, кто они и зачем на Земле? – спросила Ин обеспокоенным серьезным голосом.
Черный усмехнулся:
– Когда ты вспомнишь там, кто ты есть, начнется новый этап, этап осознания, и ты уже не захочешь разрушать. Ты станешь воплощением Бога на Земле.
– Так к вам приходят те, кто победил все иллюзии этого мира и вознесся: великие учителя, ты знаешь их имена. Они бесконечно любят вас.
– А вы? – спросила Ин.
– Мы воплощаем философию жизни, потому как уже давно наполнились опытом смертей и рождений, печалей и радостей. Сейчас мы освободившиеся, помогающие другим открывать все новые и новые возможности. Жаль только, что некоторые, управляемые иллюзией страха, не видят их и не принимают.
– Когда ты была на самом высоком из доступных описанию плане, вспомни, о чем ты думала? – спросил Ин Белый наставник.
– Я думала, как великолепен мир, в котором есть все, но я постоянно что-то искала…
– Ты искала источник, и ты стремилась попасть туда, где Бог познается во всем его великолепии – на Землю, – ответил наставник и исчез. За ним вслед исчез его спутник.
Ин обратила взор в открытое окно, перед ней расстилалось сияние. Подобное северному, оно означало конец того, что называлось днем там. Сияние исходило далеко от самого края горизонта, оно было практически таким же, как на Земле, только с той разницей, что цветов было больше. Весь спектр был разлит в том сиянии вечера. Ин задумалась над словами наставников, она закрыла веки и погрузилась в сон.
Когда Ин пришло время возвращаться, она получила инструкции. В них говорилось: «Твоя душа совершенствовалась эоны времени. Твоя душа совершает последний танец и должна пройти этап вознесения, который сейчас проходит планета. В эти времена люди ускорили эволюцию Земли и переходят на этап создания Божественного мира на Земле. Вознесение – переход в энергию света и переход в бессмертное тело. Тело должно быть преобразовано в свет вашей жизнью, образом мысли, образом поступков, вашими выборами. Когда вы примете окончательное решение, вам уже не понадобится умирать. Вы сможете находиться на Земле, пока этого захотите. Это будут чудесные времена.
Сделай свою жизнь такой, чтобы другие учились, как воплощать мечты в реальность. Ты несешь ответственность только за себя, но помни, что те люди, которые встретятся тебе, будут получать энергии Света, они будут ощущать их всегда. Ты сможешь усовершенствовать мир, опять же, если этого захочешь. Забвение неминуемо, иначе ты не совершишь свои открытия. Если ты выберешь иной путь – тебя будут любить точно так же, как тех, кто ушел вперед. Ни при каких условиях, даже из самых лучших побуждений, ты не можешь влиять на других людей, не можешь решать за них. Свободный выбор – это Закон. Помни это… И все повторится вновь…». Послание было подписано сферой Любви. Ин поцеловала свиток, и он исчез в ее руках, он превратился в светящуюся пластину, которая поднялась и трансформировалась в энергетический образ, переместившись в пространстве, пластина присоединилась к образу Ангела и отпечаталась в голове.
В комнату вошла Дева. Она несла в руках какой-то предмет.
– Я пришла проститься с тобой. У меня для тебя дар.
Она открыла ладони, и из них вылетели крылья. Крылья были золотыми, светящимися. Они зависли в воздухе, и Ин с восхищением посмотрела на них.
– Спасибо, Дева. Новые крылья. Так жаль, они сгорят при нисхождении.
– Они сгорят лишь для мира материи. Нам они будут видны всегда. Там, на Земле, крылья так быстро вращаются, что создают то, что называется у людей аурой. Ты это знаешь. Помни, что любая твоя мысль с просьбой о помощи будет услышана сразу. Любая мысль, если она будет светлой, даст тебе силу. Там, когда ты забудешь все, пластина будет индикатором, она напомнит тебе, что путь выбран неверно.
– Спасибо, – повторил Ангел.
– И еще, мы сохранили твое тело не изуродованным. Оно великолепно, никто не будет даже знать, что тебе пришлось пережить.
– Спасибо…– прошептала Ин.
– Ты свободна.
Глава 5. Пустота
Память о пустоте, о небытии осталась как сигнал к тому, что нечто было нарушено. Пустота – это место для размышлений, это место, где создается то, что после мы видим как наше состоявшееся будущее. Это нулевой потенциал, который заполняется человеческим намерением. Пустота, в которой нет ничего, – это вакуум, мир, рождающийся снова. Пришло время Ин воплотиться второй раз, минуя периоды рождения, взросления, смерти.
Ин видела море, пену, сияние солнца, ощущала его тепло. Горячий воздух проходил сквозь ее ноздри, она слышала родные голоса: голос мамы, так она звала ее в детстве, она слышала, как мама зовет ее в море, но там плавали противные медузы. Ей не хотелось трогать гадкую слизь. Мама просила дочь не бояться, ведь она рядом.
Маленькие мерзкие медузы прикасались к ее ногам, щекотали их, иногда оставляя ощущение жжения. Сейчас был слышен лишь мамин голос:
– Доченька, я с тобой…
Голос был тихим, мягким, мама вдруг оказалась рядом, когда Ин открыла глаза в больничной палате. Лицо мамы был уставшим.
– Мама, медузы жгут мне ноги, – сказала Ин и немного удивилась своему звучавшему по-новому, как-то непривычно голосу.
– Это не медузы, это ожоги, – тихо, но радостно проговорила мама. – Наконец-то ты очнулась.
– Долго я спала? – спросила Ин, с трудом понимая, что происходит.
– Два месяца. Ты была в коме после автокатастрофы.
Только сейчас Инес увидела, как постарело лицо мамы. Оно было серым, и Ин стало не по себе.
– Сергей погиб сразу, он был виновен в аварии, в крови обнаружено высокое содержание алкоголя. – Мама ждала реакции. Она решила сказать это сразу.
Ин закрыла глаза и отвернулась к стене, в ее голове воспоминанием из прошлой жизни всплыла мысль: «Прости меня, я буду любить тебя всегда». Слеза стекла по щеке, это была последняя слеза о нем, теперь у нее уже не было того безудержного чувства, оно умерло тогда, вместе с ней.
– Прости, я решила, что ты должна знать, чтобы отвечать на вопросы сына.
– У меня остался сын… – и Ин вспомнила слова, звучавшие где-то в далеких сферах: «Я оставил тебе часть себя, береги его». – Мама, позови его, я хочу видеть его.
Мать вышла в коридор, а Ин пыталась забыть то, что стало приходить кошмарным сном из прошлого. Она пыталась не думать о том, что в ней нет сил, совсем нет, потому что это было не так. Физические силы не имеют ничего общего с силой духа. Дух силен бесконечно, он просто не может устать. Измученная душа – это то, что соединяет физическое тело и собственно дух, который просто не способен уставать. Душа не пропускает сквозь себя энергию, которая всегда с нами, она уходит в эго, и именно так образуется боль. Боль в материальном плане была не чем иным, как эго.
Она не принимала страдание. Она пыталась бороться, и вдруг ощутила режущую физическую боль в голове. Тогда, закрыв глаза, Ин погрузилась в пустоту. Пустота для нее стала спасением. Она провалилась в момент без времени, без пространства, без нее. И ей стало хорошо. Она растворилась в белой пустоте, которая стала сияющим солнцем и лучезарным морем, она снова была в своем детстве, где каждый день наполнен чудом бытия, счастьем и светом. Детство, в котором нет грусти о прошлом, как, собственно, самого прошлого, в котором нет разочарований будущего, а есть только настоящее. Детство, в котором ты можешь кружиться, кружиться, кружиться, растворяясь в танце радости…