Круглое озеро. Я был советским спортсменом

– Кто пойдёт добровольно?

Все молчали. Тогда он сказал:

– Если нет добровольцев, я буду вынужден приказывать!

– Я пойду, командир, – вызвался невысокий смуглый паренёк из Казахстана, – но мне нужно прикрытие.

Комбат указал сурово на трёх ребят:

– Ты, ты и ты, по двое на каждого снайпера.

Они молча взяли гранаты и стали пробираться между камней по направлению к снайперским позициям.

В коротком завязавшемся бою ещё один солдат был ранен, но им удалось подорвать гранатой одного из снайперов. Второй снайпер исчез, оставив свою позицию. Мы нашли тела товарищей из первой группы, один был ранен в грудь и лежал без сознания, у другого граната разорвалась в руке, после того как пуля попала ему в шею.

Нам удалось пересечь ущелье ценою двух убитых и трёх раненых бойцов. Вдвоём с товарищем мы несли тело рядового из Смоленска. Я шёл с тяжёлым чувством, как будто был виноват перед ним. В моей голове стучало: «Ему оставалось три недели до дембеля, и он пошёл добровольно рисковать своей жизнью – он, а не я! Он был храбрее и лучше, чем я. И он погиб, а я жив!»

Мы пересекли проклятое ущелье и подошли к небольшой, похожей на средневековую, афганской деревне, состоявшей из полутора десятка низких каменных домов. Она показалась нам необитаемой. Лёгкий сухой ветер перекатывал верблюжьи колючки по пустынным улицам. Вдруг раздался глухой одиночный выстрел, и рядом со мной упал, взмахнув руками, мой товарищ из Минска. Мы кинулись к ближайшему глиняному забору «дувалу» и залегли. Комбат некоторое время смотрел на моего убитого наповал товарища с застывшим выражением лица, вдруг повернулся и глухим, но твёрдым голосом приказал: «Не рисковать! Забросать гранатами!»