Ну, а сейчас – главное. Открываю карту города, нахожу рекламное агентство Джейсона и Доусона, внимательно читаю материал. Там, практически, ничего нет, кроме имён, но мне большего и не надо. Решаю остановиться на совладельцах агентства Ниле Джейсоне и Роберте Доусоне, этих двоих мне вполне должно хватить. Зачисляю их в список сторонников Шаффнера и смотрю баланс. Он почти не пополнился: всего 400 пунктов. Но я это предвидел, для чего и пытался всеми средствами раздуть фонд кандидата. Нет сомнения, что рекламное агентство – всего лишь вывеска, на самом деле все их доходы замешаны совсем на другом. На чём – это я и собираюсь сейчас выяснить, и делать это придётся такими способами, что денежки с баланса Шаффнера будут исчезать в мгновение ока.
Сначала взламываю их компьютер. Происходи всё на самом деле – не сделать бы мне этого нипочём. Но в виртуальности гораздо проще. Пишу: «Взламываю компьютер агентства, получаю код доступа». За использование в предвыборной борьбе нечестных приёмов, связанных с финансовыми хищениями, с меня снимают тысячу баллов, но это пока терпимо. Я не собираюсь влезать в их сделки и махинации, поэтому оставшегося вполне должно хватить. Однако, оказывается, что я не учёл того, что за повторное нарушение сумма штрафа увеличивается вдвое, и тогда я решаю остановиться на Джейсоне: просто потому, что его фамилия стоит первой. По-видимому, главный всё-таки он, а значит, наибольшая часть финансов фирмы – на его счетах. Почти весь остаток своих баллов приходится тратить на выяснение номеров его банковских счетов, и мой баланс, хотя и поскрипывая, с этим справляется. Получаю номера и указываю их рядом с фамилией Джейсона в списке сторонников Шаффнера. Появляется табличка «подождите…», но мне ждать некогда, и я принимаюсь за операции. Сначала пишу записку Дэйву, в которой прошу расторгнуть сделку, и отправляю на счёт его конторы 400 тысяч долларов – с учётом выплаты неустойки и других возможных расходов.
В этот момент экран моего монитора расцвечивается табличками «Тревога! Попытка несанкционированного доступа»! Похоже, меня атакуют сразу с нескольких компьютеров. Надо спешить, потому что, в отличие от моего, их взлом происходит в реале. Хотя «подождите…» всё ещё висит, я надеюсь, что достаточные средства уже переведены, и иду на новый взлом – на сей раз, чтобы получить документы. Не знаю, во сколько это мне обходится, но баланс справляется, и код я получаю. Читать и разбираться некогда, всё подряд швыряю в «Мои документы». Наконец-то, исчезает «подождите…», баланс фиксируется, я перевожу баллы в деньги – на счету Шаффнера 120 с лишним миллионов!
Пожалуй, всё. Можно выскакивать из Интернета да и из офиса тоже. Но тут меня бросает в жар, и я с неудовольствием думаю о том, что чуть было не прокололся: а кто этим двум «Д» помешает сейчас же провернуть обратную операцию и всё возвратить? Ведь удача моего наскока – чисто во внезапности, они были не готовы к тому, что кто-то уже на этой ранней стадии разгадает их игру, большую игру, преступную и отнюдь не виртуальную. Возвратят они всё назад, и мой план по развалу их фирмы сорвётся и окончательно, потому что во второй раз мне этого провернуть не удастся. Нет, расталкивать счёт Шаффнера нужно не потом, как я задумывал, а прямо сейчас! Торопясь, я открываю несколько окон поисковиков и в каждом набираю одно и то же: «Благотворительные организации». «Найти». А затем без разбору швыряю на вновь открывающиеся номера счетов: миллион туда – миллион сюда… Нет, не успею. Что это, «Фонд помощи детям-сиротам»? Десять миллионов. «Больным лейкемией»? Двадцать. Так дело идёт значительно быстрее, и через пять минут на балансе Шаффнера – ноль.
Теперь пора подумать о себе. Выдёргиваю из сети вилку компьютера, лихорадочно снимаю крышку и забираю жёсткий диск. Что ещё? «Беретта» и патроны. Кобура. Документы приготовлены заранее. Снова натягиваю серую куртку и кепку и покидаю офис. Естественно, через окно.
10. Фрэнки решает, что без полиции ему не обойтись
Хаммерстоун – город маленький; по своей конфигурации да, пожалуй, и размерам напоминает квартал большого города. Расположился он по одну сторону магистрали, спускаясь к реке, а по другую её сторону возвышается скала. Говорят, когда-то давно она имела форму молотка, что и послужило названием.
В таком городе хорошо жить пожилым людям (да так оно и есть), которые устали от суетни, шума и вечного авантюризма больших городов и переселились сюда, чтобы дать отдохнуть измученным нервам. Здесь никогда не бывает 17.28 или 9.45, а только «до или после обеда», «утром», «вечером», а если что-то происходит в 22.01, то так и говорят: «…глубокой ночью». Чисел и месяцев здесь тоже не бывает, потому что все дни настолько похожи один на другой, что никак не могут служить ориентиром или точкой отсчёта; в качестве последних жители Хаммерстоуна используют какие-нибудь знаменательные события. «Какая у вас прелестная внучка, мистер Роджерс! – скажет миссис Фогерти, рассматривая фотографию. – Давно родилась»? – «Да вот вскоре после того дня, когда парень на мотоцикле свернул с магистрали и заехал в магазин миссис Джоунз, чтобы купить банку пива». – «Ой, так это ж совсем недавно»! Последнее утверждение – абсолютная истина, так как, судя по фотографии, внучке мистера Роджерса никак не больше полугода.
Я вполне могу гордиться тем, что тоже немало сделал для жителей городка в этом плане. Теперь в течение трёх-четырёх лет они смогут говорить: «Это произошло незадолго перед тем, как вернулся мистер Ньюмен».
Я и в самом деле вернулся; спустя десять лет после своего отъезда отсюда, и живу в родительском доме. Раньше в течение почти двух лет мы жили здесь с Лиззи, но потом она настояла, чтобы мы уехали. В качестве аргумента Лиззи выставляла то, что я, человек выдающихся способностей, с блестящим экономическим образованием, не имею права гробить свою жизнь, работая в соседнем Деламаре простым учётчиком, но истинную причину я понял гораздо позднее: со всеми стихийными бедствиями жители Хаммерстоуна всегда справлялись сами, а ни одной спортивной площадки тут вообще никогда не было.
Живу я здесь уже несколько дней, и это «несколько» наводит на мысль, что я адаптировался к местным условиям. И в самом деле, все мои дни похожи один на другой, ибо я только и делаю, что с утра до вечера просиживаю за компьютером, разбираясь в документах, вытащенных у «Джейсон & Доусон», время от времени делая вылазки в магазин миссис Джоунз за продуктами.
Из Рочестера я уехал сразу же после той каши, которую там заварил. Выбравшись из офиса, заскочил домой к Дэйву, взял у него 50 тысяч в счёт разницы между покрытием расходов по неустойке и реальной суммой, перечисленной на его агентство, сел в автобус и поехал в Хаммерстоун. Основная моя мысль на протяжении большей части пути: «Везучий я человек»! И основное моё везение в том, что родился Фрэнком Ньюменом, а не Джеймсом Бондом. В последнем случае меня бы преследовали на катерах, вертолётах, спортивных машинах и, конечно же, устанавливали моё местоположение из космоса со спутника-шпиона. А так я очень даже буднично передвигался со скоростью шестидесяти миль в час, и никто не спрыгивал на крышу автобуса с вертолёта и даже не стрелял по колёсам. Всё же, один неприятный инцидент был. До Хаммерстоуна оставалось миль двадцать, когда зазвонил мой мобильник. Я взглянул на номер вызывающего – он был мне незнаком. Я сказал: «Да?», но вначале ответом было молчание, и только слышно, как кто-то тяжело дышит в трубку. Наконец, прорезался – нет, не голос, – звериный рык!
– Ньюмен!!!
– Я слушаю. Кто это?
– Ньюмен, ты кретин! Ты даже не представляешь, во что ввязался! Всей твоей фантазии на это не хватит!
– Ну, кое на что, однако, хватило…
– Заткнись! Слушай внимательно! Даём тебе два дня, чтобы всё возвратить! Два дня, Ньюмен! Иначе тебе неделю придётся нас умолять, чтобы тебя, наконец-то, прикончили! Не думай, что сможешь спрятаться! Такое вообще невозможно! Два дня, время пошло! Ты всё понял, Ньюмен?
Остаток пути ехать было гораздо веселее, так как появилась пища для размышлений. Откуда они узнали мой номер? Я засветил телефон и просмотрел список своих абонентов. По моему глубокому убеждению, ни один из них не мог быть связан с двумя «Д». Даже осмелился бы ручаться, что такое полностью исключено. Большая часть – абсолютно порядочные люди, которые никогда не свяжутся ни с какой преступной организацией, остальные сами не могут её интересовать в силу своих умственных и деловых качеств. Остаётся всего один вариант, зато самый неприятный и опасный: ребята, сумевшие так ловко объединить реальность и виртуальность, имеют и ещё какие-то невероятные технические возможности для… не знаю, в общем, можно ожидать, что для чего угодно. И в свете этого их слова: «Не думай, что сможешь спрятаться! Такое вообще невозможно»! – следует трактовать не как вопль отчаяния, а как вполне реальное и даже дружеское предупреждение.
В общем, теперь мне звонить по мобильнику нельзя. Раз они сумели узнать мой номер, то вполне возможно, что сумеют и моё местоположение вычислить, когда я буду по нему разговаривать. Если уже этого не сделали.
Последняя мысль навела меня на размышления о том, не стоит ли поискать другое место для своего временного пребывания. Однако, подумав, я от этого отказался. Во-первых, они никак не могут знать, что я еду в автобусе, а не на машине, во-вторых, если даже и в автобусе, то в каком именно; значит, не могут знать и конечный пункт моего вояжа. А Хаммерстоун хорош хотя бы тем, что я точно знаю: ни одной живой душе в Рочестере ни разу не упоминал это название.
И вот давно прошли отведённые мне два дня, а по-прежнему никто не беспокоит. За это время я успел многое. Ежедневные бдения над документами привели к тому, что я по обрывкам фраз, упомянутых в различных актах, заявках, докладных и отчётах, смог составить общую картину и теперь до деталей знаю преступный замысел двух «Д».
Родился он из очевидной истины, что, скажем, ограбить банк в компьютерной игре гораздо проще, чем проделать такое в действительности. И вот восемь лет назад Нил Джейсон и Роберт Доусон, к тому моменту только что отсидевшие по пять лет за очередную кражу со взломом, встречаются (из документов неясно где, я думаю, в каком-нибудь баре) с пьяницей-программистом Уильямом Блейном, который до того, как его вышибли с работы, был сотрудником компании, производящей различные виды софта. Судя по всему, напиваются до чёртиков, и Блейн в приступе откровенности, но под большим секретом сообщает им, что уже давно ведутся работы в направлении проникновения в виртуальность и возвращения оттуда и хвастает, что у него самого есть собственные наработки в этой области. Непонятно, по какой причине два «Д» поверили пьяной болтовне – ведь любой посетитель бара, дойдя до определённой кондиции, становится гением – но всё-таки это произошло. И свидетельство тому – двусторонний договор, согласно которому Н. Джейсон и Р. Доусон, в дальнейшем «наниматели» принимают У. Блейна, в дальнейшем «работника» руководителем проекта «Виртуальный город» во вновь организуемое рекламное агентство «Джейсон & Доусон». Откуда взялись деньги на открытие агентства, непонятно, скорее всего, это результат их прежней преступной деятельности. Деньги немалые, потому как кроме оборудования лаборатории нанимается ещё большое количество персонала. Из других документов можно сделать вывод, что Блейн хоть и пьяница, но человек порядочный, так как его личные помыслы не простираются дальше того, что в итоге его работы – новый сверхскоростной способ передвижения, когда, сидя за столом, попав, например, в виртуальный Париж можно тут же выйти из него уже в настоящем.
Следует отдать должное деловым качествам двух «Д», которые в том, что легко принять за пьяный бред, сумели разглядеть сказочно выгодную в материальном плане идею и достаточно далеко её продвинуть. Причём таким образом, что будучи ещё в начальной фазе, она уже начала приносить немалый доход. Этому способствовала продажа «полуфабрикатов» – которые в тот момент представляли из себя не больше, чем обычные компьютерные игры, а в дальнейшем они же должны служить связующим звеном между действительностью и виртуальностью.
Я попал в их проект на стадии эксперимента по переходу. Почему именно я – неясно, возможно, и на самом деле потому, что меня легко было туда запихнуть, учитывая мой нынешний род деятельности. К тому моменту Блейну со своими помощниками уже удалось создать параллельный виртуальный Рочестер, окно в который находится на территории дома Гибсона, в документах именуемого просто «дом».
Большую часть их документов я, разумеется, забрать не успел, но из тех, что оказались у меня, можно сделать вывод, что на сегодняшний день существует два способа контакта между мирами: реальный человек может войти через подвал в «доме»; кроме того, можно влиять на события действительности, осуществляя разного рода операции через компьютерные игры.
Это то, что я узнал из документов. А теперь мои предположения, впрочем, на этих же самых документах основанные. Джейсон и Доусон уже создали виртуальный Рочестер, вероятно, на очереди другие города. Не сейчас, в будущем. Теперь же они потихоньку будут населять его копиями реальных персонажей – это все те, кто хоть однажды поиграл в одну из их компьютерных игр. Это – простые обыватели, которым два «Д» в своём проекте отводят роль исполнителей. Люди деловые, значимые, серьёзные будут попадать туда через их же компьютерные программы для офисов, на которые, кстати, два «Д» уже имеют лицензию на производство. Уже сейчас через их виртуальный Рочестер можно многое изменить в Рочестере настоящем, а когда он будет «заселён» – наверное, вообще всё. То, что деятельность эта будет полностью криминальной, легко догадаться хотя бы по тому, что среди уже выпущенных ими игр есть «Побег из тюрьмы»!
А вот меня они проспали, не ожидали, что смогу разгадать их игру. Но главное в том, что я нанёс им большой материальный урон. Сто двадцать миллионов – не шутка, сейчас им наверняка придётся свернуть все свои дальнейшие работы по проекту. Нет сомнения, что они не успокоятся, пока не найдут меня, чтобы возвратить деньги назад. Смогу ли я от них защититься и к тому же сорвать их планы и сделать достоянием общественности? Без вариантов: один – ни за что. Кто мне может помочь? Кроме полиции на ум ничего не приходит, значит, надо обращаться туда.
Всё это я обдумываю и ещё раз анализирую, закапывая в саду дома в Хаммерстоуне жёсткий диск со своего компьютера, упрятанный в пластмассовый контейнер. Это на тот случай, если моё местоположение будет двумя «Д» вскорости открыто. Надо быть великодушным и не лишать положительных эмоций даже таких людей, как они. Ведь им наверняка будет приятно, когда они, увидев свежую землю, копнут пару раз лопатой и найдут то, чего они не хотели бы никому показывать. А о том, что все документы я предварительно сбросил на компакт-диск и спрятал в другом месте, им знать вовсе ни к чему, иначе они расстроятся.
Закончив, я притаптываю землю, расшвыриваю её ногами в стороны – негоже, чтобы это место кричало: «Смотрите-ка, тут что-то зарыто!» – это наверняка наведёт на подозрения. Затем захожу в дом и начинаю собираться. Пора возвращаться в Рочестер. Интересно, поставят ли мне памятник при жизни жители Хаммерстоуна? Ведь есть за что. Неожиданно приехав и так же уехав, я даю им благодатную пищу для предположений и догадок и обеспечиваю темой для разговоров на ближайшие полгода.
Ну, вроде бы всё. Я кладу в нагрудный карман флэшку с копией всё тех же документов – будет что предъявить в полиции. За окном уже стемнело, но это меня не расстраивает: я и не собирался в этот раз ехать на автобусе, а надеюсь поймать попутку. Окинув прощальным взглядом своё убежище, выключаю свет и выхожу во двор.
Двери в Хаммерстоуне никогда не запирают, но я собираюсь сделать это: а вдруг кто-нибудь захочет прийти ко мне в гости? Должны ведь они как-то узнать, что меня уже нет.
Я вставляю ключ и в это время спиной чувствую какое-то движение сзади, и мне на голову обрушивается страшный удар. «Всё-таки нашли», – успеваю подумать я прежде, чем провалиться в черноту.
11. Фрэнки в компании старых знакомых
Вокруг темно, и в этой темноте откуда-то издалека я слышу голос Клары. «Фрэнки, зачем ты вернулся в Хаммерстоун? – насмешливо спрашивает она. – Снова захотелось учётчиком поработать»? Я вяло удивляюсь и хочу спросить, откуда она знает про учётчика, но язык меня не слушается. И вообще сейчас у меня нет языка. А также глаз, рук, ног и всего остального. Только уши. И, судя по жуткой боли, ещё затылок. Я давно хотел встретиться с Кларой, но сейчас мне даже слушать её тяжело; я хочу сказать ей, чтобы она немного помолчала, но не могу. А она не унимается: «Фрэнки, какой же ты болван»! «Почему ты называешь меня Фрэнки? – снова мысленно удивляюсь я. – Так меня называла только Лиззи»!
Тут я, застонав, немного прихожу в себя, и мне удаётся приоткрыть глаза. Сначала различаю только белое мутное пятно, но потом оно немного фокусируется, и я вижу, что передо мной, уперев руки в пояс, действительно стоит она. Не Клара, конечно, а Лиззи, моя первая жена.
– Тебе удобно, дорогой? – заботливо спрашивает она. – Ну, конечно же, удобно! Ведь это твоё любимое кресло, ты всегда сидел в нём, когда мы с тобой смотрели детективные сериалы! Вот уж никогда бы не подумала, что ты полюбишь их настолько, что и сам захочешь стать детективом!
Тут её лицо искажается, и я понимаю, что эта заботливость – всего лишь язвительность, и на самом деле она просто кипит от злобы.
– Какого чёрта ты полез в детективы, Фрэнки? – орёт она, и от этого крика моё сердце сжимается в ощущении чего-то знакомого и почти забытого. – Для этой работы нужны мозги!
– Не думал, что это обязательно, – с трудом ворочая языком, оправдываюсь я. – Да вот хотя бы и этот твой Эд… или Фред…
– Нэд! – она едва ли не срывается на визг. – Его зовут Нэд Стронг! И тебе до него – как кукушке до ястреба!
– Ну, довольно семейных сцен! – слышу я мужской голос и узнаю его: это тот, который орал на меня в трубке. – Отойдите, Элизабет, дайте нам поговорить с вашим бывшим мужем.
Он, очевидно, не знает, что уж если Лиззи так завелась, то часа два нечего и думать, что она успокоится – это если ей не возражать. А уж если ещё пытаться командовать… Но, к моему изумлению, она тут же умолкает и, испепелив меня взглядом, отходит в сторону.
Теперь я вижу что кроме нас в комнате ещё четверо мужчин. Двое – явно телохранители или боевики – стоят с обеих сторон моего кресла, а прямо передо мной их хозяева. Наверняка это Джейсон и Доусон. Интересно, кто есть кто? Так, один тоже сидит в кресле, другой стоит рядом. Значит, который сидит – это Джейсон. Второй – Доусон. Впрочем, это неважно. С обоими я знаком. Доусон известен мне как Морис Гибсон, а Джейсон – это тот мужчина, которого я видел в «Дилайте» с Кларой. Но теперь-то я вспоминаю, что встречался с ним и раньше: это он однажды побил меня, когда увлёкшись съёмками откровенной сцены, я подошёл к любовнику супруги одного из своих клиентов ближе, чем это допускал здравый смысл.
– Кстати, Элизабет, – говорит он, – вы напрасно так кричите на Фрэнка. Главный виновник не он, а вы. «В роли объекта для проверки перехода можно использовать моего бывшего мужа. Он абсолютный болван и к тому же сейчас решил поиграть в детектива». Это ваши слова, Элизабет, и это благодаря вам мы лишились чуть ли не всех своих денег! – тут он переводит взгляд на меня. – Временно, надеюсь?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги