Исповедь Идиота 3
ДОМ
Если вы ищите книгу для души, где можно посмеяться, задуматься и погрустить, то «Исповедь Идиота 3» написана именно для Вас. «Мой друг Женька»: это рассказ – исповедь о дружбе и верности, об ответственности перед теми кого мы к себе когда-то, пусть даже невзначай, привязали. Рассказ «Операция „Персики“» – это задорные воспоминания парня из Крыма о его вынужденных российских похождениях в 70-х годах XX века, где он уже в новом XXI веке постоянно задаётся вопросом: «Что же за это время в России изменилось?» В этом рассказе вас ждут не только яркие, незабываемые диалоги и любовные сцены, но и красочно изложенные, многочисленные проблемы россиян.
ДОМ
Исповедь Идиота 3
Сколько себя помню, никто из моих прямых родственников, которых я знал лично, не верил в Бога. Правда, они поговаривали, что был родственник-священнослужитель по линии отца, но он умер в 20-х годах XX века, так что встречаться с ним я никак не мог. Поэтому никогда ни одного своего родственника молящимся мне видеть не приходилось.
Не хожу в церковь и сам, знаю не поможет, а молюсь ли – это знак вопроса. Но исповедоваться необходимо, что и делаю.
Я знаю Бог есть, как есть и Дьявол. Бог находится где-то рядом и оберегает, а Дьявол забегает в гости, причём без предупреждения и стука.
Пишу, пока я в трезвом уме и добром здравии. Пока меня не настигли ни маразм, ни мания Величия.
Да пусть мне поможет Бог, и не мешает Дьявол.
С таких слов начинается моя автобиографичная гепталогия «Исповедь Идиота», которую я пытаюсь завершить. А стоит ли, ведь жизнь продолжается, подбрасывая всё новые и новые сюжеты? Думаю ? да, но с оговоркой: «Продолжение следует».
ДОМ
Вылечили
Крым, коронавирус.
Стоит в магазине в очереди мужик и постоянно кашляет да чихает. Ему бабушка сделала замечание, а он ещё сильнее начал кашлять и чихать. Вся очередь стала возмущаться, а он всё равно кашляет и чихает. Вызвали полицию, а мужик нагло продолжает кашлять и чихать. Те его взяли да оштрафовали на четыре тысячи рублей, и предупредили:« Если ещё раз кашлянёшь или чихнёшь, оштрафуем на двадцать ».
Так он теперь и ни кашляет, и ни чихает – вылечили.
17.05.2020 год
Мой друг Женька
Если ты бегаешь днём, а ночью засыпаешь без вина и таблеток,
если ты, получив дурную весть, можешь сидеть спокойно,
если хладнокровно переносишь все удары судьбы,
если ешь всё, что лежит на твой тарелке,
и если ты при всём этом счастлив:
скорее всего ты – собака.
Долго думая над названием этого рассказа, более точного определения наших взаимоотношений, как «мой друг Женька», я не нашёл. Искренность, преданность и полная взаимная гармония сопровождали нашу дружбу долгие годы, но начиналось всё абсолютно – наоборот.
Отец, работая бригадиром строителей, пришёл с работы с подарком. Подарок, находящийся в мешке, ворочался и рычал. Моему восторгу и любопытству не было предела. Но показать содержимое в тот вечер отец почему-то никому не решился, отделавшись сбивчивым рассказом слегка подвыпившего человека.
Суть его повествования была следующей: ещё с осени, заложив фундамент под постройку новой кроликофермы, бригада рабочих весной занялась продолжением строительства, но возникла одна проблема. Их упёрто не подпускала к груде, сваленного с прошлого года стройматериала, злющая собака.
Прорвав первую оборону, рабочие обнаружили логово, которое с не меньшим достоинством защищали щенки. Особенно один из них, оказав предельное сопротивление, долго не давался им в руки. Он то и достался отцу, как бригадиру.
Только на следующий день наше любопытство было удовлетворенно, и все увидели подарок. Им оказался злющий, но симпатичный щенок. Довольно крупные черты, мощная грудь и лапы наводили на мысль, что в нём заложены благородные гены.
Хотя ему было не более одного месяца, он вёл себя независимо и гордо. Все наши попытки не только погладить, но и приблизиться к нему, терпели полную неудачу. И к выше перечисленным качествам добавлялась ещё агрессия, с которой он уже не защищаясь, а нападая, пытался нас укусить.
Короче говоря, на контакт щенок идти не хотел, за что и был временно помещён в сарай, где раньше находился поросёнок. Это строение было удобно тем, что в нём находилась специальная кормушка, через которую мы его кормили.
Прошло два месяца, и несмотря на моё повышенное к нему внимание и массу использованных приёмов и кличек, щенок на контакт так и не шёл. Другие члены нашей семьи, потеряв к нему интерес, опустили руки. Но я не сдавался.
Как-то одним днём, придя со школы, я не обнаружил пса на месте и, мысленно проигрывая версии о его бегстве или даже краже, сильно расстроился. Но появившийся отец рассказал мне, что щенка он отдал в хорошие руки, а хорошие руки оказались у моего дядьки по линии матери.
Дело было так: пока дома никого не было, мой отец и дядька Петька, то ли обмывая какое-то дело, то ли просто так непринужденно болтая о всяких мелочах, выпивали. Не любитель прихвастнуть, отец начал показывать ему свои владения. Чтобы окончательно удивить гостя, зная, что тот имеет слабость к охоте, он показал сидящего в свинарнике щенка, убеждая дядьку, что тот голубых кровей. Щенок действительно смахивал на немецкую овчарку, и дядька Петька загорелся. Рассказывая о неимоверных достоинствах пса, отец естественно не упомянул о его особенностях, включая дикий нрав, и утвердил блуждающую в дядькиной голове мысль, что именно такая собака нужна охотнику для полного счастья.
Торг долгим не был. Хотя мой отец и говорил, что прирос к псу душой, но не долго думая, уступил его дядьке как родственнику всего за две бутылки водки, и собака тут же была пропита.
Так щенок, как неожиданно появился в моей жизни с помощью отца, также неожиданно с его помощью и исчез, не оставив следа ни в моей ещё не забитой событиями памяти, ни шрама на моём, тогда ещё не закалённом жизнью, ранимом сердце. Но как ни странно, это был не конец, а только начало нашей долгой, незабвенной дружбы, о которой написан этот рассказ.
Прошло более чем полгода. И вот однажды, возвращаясь с учебы, я чуть ли не столкнулся с сидящим возле крыльца нашего дома псом. От неожиданности моё сердце сжалось. Перед мной сидел с гордой независимой осанкой, взрослый, незнакомый пёс. И лишь его слегка виляющий хвост успокаивал моё сознание, которое мысленно перебирало мотивы, приведшие это животное к нашему дому.
Как тут наши глаза встретились. Сжатое сердце вдруг защемило. Боже мой! Передо мной сидел тот бывший щенок, который, никому не даваясь в руки, больше двух месяцев держал всех в напряжении. Теперь всё его существо, как и взгляд, пронизанный жалостью, умоляя, просили: «Не прогоняй!» То ли от испуга, то ли чтобы хоть как-то разрядить напряженную ситуацию, я даже не перебирая в памяти имена, неожиданно ему сказал: «Женька». Как вдруг пёс подошёл ко мне и лизнул руку. Так началась наша дружба, а в нашей семье к именам Вера, Миша, Инна и Олег добавилось ещё одно – Женька.
Пёс полностью оправдывал своё человеческое имя. Его открывающиеся способности да сообразительность удивляли не только меня, но и окружающих с каждым днём всё больше и больше. Одним словом, вся наша семья привыкла к этому симпатичному, разумному животному и существования без него уже не представляла. Как тут нежданно-негаданно появился дядька Петька. Узнав о скрывающемся у нас беглеце, он требовал его вернуть.
Я очень переживал за сложившуюся ситуацию, так как от этого зависела не только дальнейшая судьба пса, но и моя. Ведь я к нему уже прикипел душой, а он, в свою очередь, стал не только моим другом, но и моей тенью.
Пока шли долгие переговоры взрослых я и Женька прятались за сараем. Мы оба осознавали, что возможно эти мгновения последние, и нас могут скоро разлучить. Обняв Женьку, я шёпотом говорил ему ласковые слова и гладил его загривок, этим пытаясь успокоить не столько своего друга, сколько себя. Пёс всё понимал и, тяжело вздыхая, тоскливым взглядом смотрел на меня. Тихо скуля, он лизал мои щёки и руки. Мы прощались.
Могу только поклониться и отдать должное отцу. Осознавая щепетильность ситуации, он использовал все свои возможности и, не брезгуя аргументами, приложил в споре с дядькой полную мощь своего дипломатического красноречия. Ведь на кону стоял не столько финансовый, сколько принципиальный вопрос.
Прислушиваясь к голосам сторон, по их интонации я пытался определить, в чью пользу идёт разрешение возникшего конфликта. Женька, жалостно смотрел мне в глаза, и полностью полагался на мою интуицию.
К вечеру, услышав мягкий тон подвыпивших голосов, которые нас звали, мы вышли из укрытия. Первым вышел я. Женька появился лишь после того, как я его позвал. Весь его вид показывал сожаление, что он всем доставил столько проблем.
Понурив голову и слегка виляя хвостом, пёс как бы перед всеми извинялся, что из-за него разгорелся такой сыр-бор. Женька, виновато опустив уши, сначала нерешительно подошёл к дядьке и просяще глянул ему в глаза. Затем устало сделав круг, пёс улёгся у моих ног и, тяжело вздохнув, положил голову на лапы.
Выбор был сделан, и мой дядька сдался. Пока конфликтующие стороны допивали спиртное и договаривались об условиях сделки, мы с Женькой ликовали.
Ведь дядьку Петьку тоже можно было понять. Делая из щенка охотничью собаку, он вложил в него много сил и уже предвкушал наслаждение от удачной охоты. А удачу должен был принести именно Рекс, так дядька назвал подрастающего пса. Но, как говорят охотники, произошла осечка.
Гордо выйдя первый раз с ним на охоту, он отстегнув поводок, пустил Рекса по следу, и Рекс пошёл, но больше не вернулся. Очевидно по-спартански воспитывая щенка, дядька перегнул палку. Он забыл, что его оторванный от своей матери подопечный, нуждается в любви и ласке.
Видно терпя обиды от дядьки, пёс вспоминал, с какой любовью к нему относились прежде, и у него возник план побега, который он, найдя возможность, сразу реализовал. Но как пёс, принесённый в мешке отцом и унесённый таким же способом дядькой Петькой из дому, нашёл нас и какие приключения при этом перенёс – это до сих пор остаётся тайной.
Вскоре отец смастерил для Женьки будку, ведь у нас в доме появился сторож, а он должен иметь свой угол. Будка была выполнена по всем законам архитектуры. Сделанная из широкой доски, утеплённая и крытая рубероидом, с деревянным, поднятым от сырости над землёй полом, она выглядела настоящим домом. Затем по всему двору была натянута и закреплена проволока. Вот на неё и был посажен мой Женька.
Мне было его жалко, и я не упускал возможности снять нашего охранника с цепи, для того чтобы с ним прогуляться. Эти случаи происходили на столько часто, что его жизнь превратилась в сплошную прогулку. Да и сидящий на привязи пёс делал такую жалкую морду обиженного, всеми забытого, брошенного существа, что сердце ни у кого не выдерживало, и руки сами тянулись к ошейнику, чтобы его отпустить.
