Сеть
С этого дня Полина стала ездить только общественным транспортом, бывать в людных местах и пользоваться своими способностями чаще обычного. Психика начала давать сбои. Кристина попалась под горячую руку, когда задала в очередной раз вопрос про свою потерянную вещь. Полина почувствовала, как напряжение, копившееся в ней последние дни, требует выхода. Если она промолчит, то какой-нибудь предохранитель внутри нее перегорит, и Полина съедет с катушек. Кристина убежала из комнаты с плачем, держа в руках найденную вещь. Полина упала на кровать и, зарывшись в подушку, пролежала не двигаясь не меньше получаса. Когда психоз сошел на нет, Полину ждало еще одно открытие. Она почти не дышала и, тем не менее, не нуждалась в воздухе.
Полина подошла к зеркалу и увидела свое лицо, ставшее пунцово-красным. Каждый вдох вызывал головокружение, как от перенасыщения кислородом. Девушка решила, что непроизвольно запустила программу, вызывающую ускоренное производство эритроцитов, а может быть, она запускалась автоматически, когда организм начинал испытывать кислородное голодание, или стресс. Краснота проходила на глазах. Новая способность обрадовала Полину, и к возвращению Кристины она стала такой душкой, что попыталась загладить вину заказом кармашков.
– Ни хрена себе у тебя ПМС! – Кристина приняла извинения, и с удовольствием их поглощала. – Я бы проверилась на твоем месте.
– Ни за что. Мы же медики и знаем, что медицина одно лечит, другое калечит. Сама справлюсь. Сырая погода, уныние, помноженные на ПМС, вот причины моего захода. Сама испугалась.
– Полин, я тебя давно хотела спросить, что с тобой произошло? – Кристина посмотрела в глаза. – Нет, я не про сегодняшний случай, я вообще имею ввиду в последнее время.
– Ты о чем? – Полина сделала вид, что не поняла.
– Ты…, ну, ты стала другой, не такой, как раньше. Ты, прости меня, но раньше я считала тебя недалекой, деревещиной, и старалась держать между нами дистанцию. А в последнее время мне кажется, что ты как будто и не ты. Ты находишь мои вещи, как будто всегда знаешь, где они лежат, напугала меня, когда посчитала в уме, в какой день недели будет мой день рожденья, и вообще…, ты похожа на человека, который что-то скрывает.
Кристина замолчала, и глядя в глаза, стала ждать ответ. Полина поняла, что с днем рожденья сокамерницы дала маху. Вместо ответа Полина рассмеялась. Не ожидала она от сомнамбулической Кристины такой наблюдательности. Выходит, ее манера общения была нежеланием впускать на свою территорию деревенщину Полину. Не больно-то и хотелось.
– Да, брось, какой другой. Просто, подросток Полина превращается в девушку. В семье у нас принято класть все на место, поэтому я невольно запоминаю, куда ты и что раскладываешь. Подсознательно, понимаешь? А твоя днюха, просто совпала с днем, который мне тоже важен. – Полина легла на свою кровать и задрала вверх ноги. – Деревещина, это сильно. Вот уж не подумала бы, что в наше время играет роль, из какой ты местности.
– Я ни разу не была в деревне, думала, что вы там до сих пор коров пасете.
– Как же ты попала в универ с таким кругозором?
– Ой, ну всё, сейчас поссоримся. Спасибо за кармашки. – Кристина открыла свой терминал, давая понять, что разговор окончен.
На день Согласия и Примирения Полина решила съездить домой. Соскучилась по родителям сильно. Праздник был хорошим поводом повидать их. Соседка, накануне праздника снова ушла на вечеринку. Ей пришлись по душе алкогольные вечеринки. Полине показалось, что соседка наконец-то нашла себе парня. Кристина больше занималась собой, и стала чаще пропадать вне общежития. Ее отсутствие было по душе Полине.
Вечерний морозец щипал нос и заставлял прятать руки в карманах толстовки. На стоянке стоял только один междугородний автомобиль. Неслыханная роскошь для студента, кататься в одиночестве на такие расстояния. Из-за того, что она решила ехать домой в последний момент, в рейсовых автобусах не осталось свободных мест. Полина решила, что родители оплатят поездку на автомобиле.
Салон машины быстро прогрелся. Полина почувствовала умиротворение от тепла и мелькающего за окном пейзажа. Сеть предложила несколько предпочитаемых развлекательных ресурсов. Полина попросила оставить прозрачными окна. Ей захотелось немного вздремнуть. Мелькающие картинки за окнами убаюкивали.
Сон сразу накрыл девушку. Сквозь него слабо доносился шорох шин по дороге, да чувствовались легкие раскачивания, еще глубже погружающие в сон. Полина доверилась технике и полностью отключилась. Ей показалось, что проспала она очень много времени. Когда она открыла глаза, за окном была ночь. Терминал показывал десять вечера. По идее, она должна была подъезжать к своей деревне. Мелькали редкие фонари, освещающие придорожные кафе и стоянки грузовиков, железнодорожные переезды. Показался знак населенного пункта. Полина присмотрелась. Она знала все деревни перед своей. «Покровка» – была надпись на знаке. Никаких Покровок даже близко возле ее деревни не было.
Полина заволновалась. Вынула терминал, чтобы свериться с маршрутом. Его экран загорелся, но завис, так и не выйдя на рабочий стол.
– Где мы едем? Выведи на экран карту маршрута. – Попросила она автомобиль.
Прошло несколько секунд, но ее просьбу никто не спешил исполнить.
– Что за черт? – Полина поняла, что случилось что-то из ряда вон, но не еще не хотела в это верить. – Остановись на ближайшей стоянке! – Сказала она строго, как будто для Сети это имело значение.
Автомобиль не подчинился. «Похитили, как профессора Блохина» – аналитическая программа выдавала тот же результат. Если бы случились неполадки с Сетью, она бы уже сто раз вывела на экран предупреждение об этом. Автомобиль был глух к просьбам и настойчив в своем желании увезти Полину неизвестно куда. В душе начиналась паника. Первобытный страх перед неизвестной опасностью сковал способность рационально мыслить. Полина заметалась. Бессознательно требовала остановиться, перезагружала свой терминал, кричала через окно, проезжая мимо стоянок. Все было напрасно. Автомобиль включил окна-экраны и Полину не стало видно с улицы, а ей не стало видно дорогу.
Паника перешла в истерику, а когда запас гормонов истощился, наконец наступила пауза кристально чистого разума. Слабость, длившаяся минут десять, показалась Полине в этот момент, чужой, пережитой в другом теле. Мозг очистился от лишних эмоций и наконец, стал думать. Аварийное отключение автомобиля, была такая функция. Чужие знания всплыли в Полининой голове. Она откинула крышку переднего перчаточного ящика и попробовала найти в нем инструкцию. Ее там не было. Похитители могли предусмотреть этот момент. Можно было поступить, как вандал, и разбить окна. Сеть, в этом случае должна будет отправить машину к ближайшему сервису.
Полина уперлась спиной в сиденье и попробовала выбить передний экран. Где там, он был рассчитан на большие нагрузки. Тогда Полина развернулась и пнула в боковой. Стекло затрещало и пошло паутиной трещин. Картинка потекла и пропала. За окном снова проступила ночь. Полина пнула с оттяжкой. Стекло выгнулось наружу. Сильный порыв встречного воздуха вырвал его из посадочных гнезд и разбил о дорогу. В салон ворвался ледяной воздух. Громче заработала печка, но никаких предупреждений о поломке не было. Машина продолжала лететь по ночной дороге.
Автомобиль был под контролем кого угодно, но только не Сети. У нее на этот счет были инструкции, которые она не могла нарушить. Никаких доказательств наличия некоей силы, не контролируемой Сетью, больше были не нужны. Вот оно похищение. Если бы Сеть знала, что ее единица катается без ее ведома, то она бы уже давно подняла панику и взбунтовавшийся автомобиль попыталась изловить любым доступным способом. На дороге было тихо, никаких засад, погонь, или попытки взлома автомобильной электроники. Тишина, и только морозный ноябрьский воздух трепал волосы Полины, ставшей заложницей легкой четверки по нейробиологии.
Современная техника считала, что времена, когда можно было перепоручить человеку нештатную ситуацию, давно прошли. Отец рассказывал Полине, что еще ребенком застал те времена, когда на машинах были рули и рычаги ручного тормоза. Человек мог сам управлять автомобилем. Это было небезопасно, но тогда Сеть не имела таких вычислительных возможностей, чтобы доверить ей управление полностью. Из-за ручного управления часто случались аварии, по вине человека. Гибли и калечились люди. С тех пор, как Сеть взяла под свой контроль перемещение людей, аварии ушли в прошлое. Но сейчас, функция ручного управления могла бы наоборот, спасти Полину.
Капсула салона была изолирована от любого узла автомобиля, который можно было повредить, вызвав остановку машины. Полине оставалось только выброситься из окна. Но это была верная смерть. Скорость машины была за двести километров в час. На такой скорости от нее останется только вытянутая по дороге красная полоса, заканчивающаяся ботинками и роскошной трехгодичной косой. Не вариант.
Вдали показались огни. Полина решила, что когда достигнет их, станет кричать во все горло, лишь бы ее кто-нибудь услышал. Огни приближались. То, что она приняла вначале за очередную стоянку, оказалось грузовиком, двигающемся в попутном направлении. Автомобиль Полины не стал его обгонять. Вместо этого он пристроился сзади и занял дистанцию метрах в двадцати от грузовика. Полина высунулась в окно и под сильными порывами ледяного ветра принялась махать руками и кричать. Есть же в грузовиках камеры, кто-нибудь должен увидеть ее.
Грузовик как будто увидел ее и стал замедляться. Автомобиль-похититель тоже стал сбавлять скорость. Полина вздохнула с облегчением. Кажется, Сеть заметила, наконец, эти чудачества на дороге. Сейчас они остановятся, и Полина вызовет нормальную машину, которая отвезет ее домой. Сюрприз получился испорченным, но радость спасения перевесит любые сюрпризы. Задняя дверь-жалюзи грузовика дрогнула и потянулась вверх, открыв темное нутро прицепа.
– Зачем это? – Успела мелькнуть мысль, прежде, чем аналитические способности выдали высокую вероятность того, что и грузовик тоже состоит в сговоре.
Из темного провала выпал автомобильный пандус и заскрежетал искрами по дороге. Автомобиль Полины резко ускорился и заскочил по нему внутрь прицепа, потом так же резко затормозил. Жалюзи опустилось. Полина оказалась в полной темноте. Зрение перешло на инфракрасное видение. Внутри прицепа было почти пусто. У передней стенки стояли несколько коробок, составленных одна на другую. Полина выбралась из автомобиля. За несколько часов поездки ноги затекли.
Сказать, что настроение было на нуле, значит не понять, в каком состоянии находилась девушка. Она была подавлена, испугана. Коленки мелко дрожали. Во рту от волнения было сухо, как в Сахаре. Единственная мысль засела в голове, зачем она согласилась на просьбу Блохина сохранить в себе его опыты. Сейчас ничего этого не было бы. Сидела бы с родителями в теплом доме, пила чай с тортом. Нерациональное мышление, свойственное человеку в критический момент, не способствовало раскрытию сверхспособностей. Эти «Если бы все было не так…» забирали на себя большую часть работы мозга, не давая правильной мысли шанса.
Полине показалось, что она услышала шум, отличный от шума покрышек, шуршащих по дороге. Тепловое зрение ослабло, но усилился слух. Точно, откуда-то спереди шло шипение, напоминающее свист из аэрозольного баллончика. Тут же ослаб слух, а носовые рецепторы увеличили свою чувствительность. Многообразие запахов ударило в нос. Запах остывающих покрышек, пластика, остаточные ароматы перевозимых в прицепе грузов, и резкий запах эфира. Полине хватило доли секунды, чтобы понять, что ее пытаются погрузить в бессознательное состояние.
Она отбежала в конец прицепа, пригнулась к полу и, держа в голове образ задыхающейся себя, принялась часто дышать. Она почувствовала, как кровь наполнялась кислородом, как к лицу подступила краснота. Голова закружилась, и стало даже как-то хорошо и спокойно. Полина задержала дыхание и легла на пол. Она снова перешла на тепловое зрение. Над собой она увидела красное пятно инфракрасной подсветки. Разумеется, за ней следили. Беспомощно лежа на полу и ожидая решения собственной участи, Полина попыталась проанализировать прошлое. Очевидно, что за ней начали следить давно. Кто-то хотел убедиться, что именно ей передал свои знания Блохин. Отключенный свет в магазине, когда она водила свою мать за руку, восхищаясь своими способностями. Уже тогда кто-то вычислял ее, а она по наивности, сдала себя с потрохами.
Полина вспомнила, как ради интереса лазила в Сети и решала математические задачи, логические головоломки. Что если и тогда ее проверяли? Тот человек в парке, зачем он прошел мимо нее, что он мог понять, взглянув на нее мельком? Теперь ей было понятно, что все время она была под наблюдением. Способности искушали, и не было сил, чтобы не продемонстрировать их. А в результате, она лежит в прицепе грузовика и пытается пережить химическую атаку. Ее хватит на полчаса, а дальше все равно придется вдохнуть воздуха, насыщенного снотворным эфиром.
Позывы из легких становились все настойчивее. Полина держалась, но чувствовала, что ее хватит еще на пару минут. Она осторожно встала, открыла дверь автомобиля, который похитил ее. Нащупала свою сумку, вынула из нее запасную майку, смочила водой. Она приготовила это на тот момент, когда придется сделать вдох. Полина точно не знала, пропустит или нет такой фильтр сложную молекулу эфира. Эритроциты в первую очередь подцепят ее, а не кислород. Если мокрая тряпка окажется неэффективной, то она отключится мгновенно.
Грузовик резко остановился. Полина едва сдерживала спазмы легких. Механизм открывания задней двери загудел и включился. Дверь поползла вверх. Полина броском выскочила на улицу и сделала глубокий вдох, и тут же перешла на тепловое зрение. Ей в глаза ударил свет фонаря. Полина еще ничего не успела разглядеть вокруг. Полагаясь на удачу, она закрыла глаза и бросилась бежать прочь от грузовика. Через пару секунд она открыла глаза и едва успела среагировать на дерево перед ней. Полина бежала по лесу. В спину ей светили, как минимум два фонаря.
Еще не восстановившийся до нормы уровень эритроцитов действовал, как допинг. Полина бежала, как лань, перепрыгивая через поваленные стволы деревьев и мелкие овражки. Ей показалось, что в таком темпе она сможет бежать несколько часов. Так легко ей никогда не бежалось. Едва она так подумала, как в спину что-то больно ударило. Ноги сразу завязли, как в желе, голова закружилась. Полина пробежала еще несколько метров и упала.
Глава 4
Где-то рядом за стенкой два мужских голоса переговаривались между собой. Полина напрягла слух.
– Чуть не сбежала он нас эта сучка. Если бы Санек не попал в нее, так и смылась бы. Не поверишь, метров по пять прыжки делала. Я потом сам шагами измерил ее следы. – Наверное, этот голос принадлежал одному из ее похитителей.
Полина пошевелила руками. Они были связаны за спиной. Движение отдалось болью в спине, в том месте, куда ее ударило во время бегства.
– Я не могу поверить, что человека можно вот так взять и запрограммировать, как компьютер. – Ответил второй мужской голос с нотками южного выговора. – Вмешательство в мозг всегда приводит к побочным эффектам.
– Мы следили за этой, на дуру она не похожа. Даже, старалась не выделяться на фоне других.
– Пойду, проверю, может быть, пришла в себя наша газель. Как там ее зовут? – Спросил южный акцент.
– Полина. Громова.
– Вах, красивое имя.
Раздались шаги, а потом щелкнул замок в двери. Дверь бесшумно распахнулась. Полина зажмурилась. В нос ударил запах с улицы. Теплый и влажный, как в знойный летний день после короткого дождя.
– Эй, девушка, пора вставать. Тебе в туалет пора, наверно. Ты уже сутки спишь.
Мужчина был прав. В туалет уже давно хотелось. Полина приоткрыла один глаз. Перед ней стоял невысокий коренастый мужчина, с кудрявой шевелюрой, крючковатым носом и темной обильной щетиной. Южанин, она не ошиблась.
– Очухалась! – Сказал он громко, чтобы его услышал второй мужчина. – Добро пожаловать в свободный мир.
Полина попыталась сесть, но связанные руки не позволили ей этого сделать. Южанин помог ей подняться, но развязывать не стал. Полине показалось, что он ее боится. Он так осторожно помогал ей, как будто был готов отскочить при первой опасности. Вошел второй мужчина. Здоровый, с бритой наголо головой. На вид он был ближе к приматам, чем к людям. Скелет его был сформирован для выполнения тяжелой физической работы, а покатый узкий лоб указывал на его скромные умственные способности.
Голова еще кружилась, болела и подташнивало.
– Где тут у вас туалет? – Спросила Полина у кружащихся фигурок.
Здоровяк взял ее под руку и стянул с кровати, как невесомую куклу. Ноги были как ватные, и тряслись в коленках. Если бы здоровяк не держал ее под руку, она могла бы упасть. Полину вывели в коридор. Вдоль его левой стороны шло большое панорамное окно, открывающее вид на синее море, кипарисы и горный пейзаж. Полина решила, что это экран. Ей сейчас было не до того, чтобы интересоваться местом, в котором она оказалась. Сильная рука толкнула ее в туалет.
– Руки развяжи. – Почти приказала она.
Здоровяк немного помялся, но выполнил просьбу. Он открыл дверь и подтолкнул девушку в туалет. Полина чуть не упала на кафельный пол. Дверь громко хлопнула за спиной. Кисти затекли и ничего не чувствовали. Полина обшарила карманы. Терминала в них, как и следовало ожидать, не оказалось. С трудом удалось расстегнуть пуговицу и молнию. Полина не спешила вставать с унитаза. Она смотрела на свое бледное отражение в зеркале и думала, как быстро привести себя в норму. Хотелось, как можно быстрее избавиться от последствий интоксикации, мешающей чувствовать себя нормальным человеком. Какие-то глобальные мысли, о ситуации в которой она оказалась, не думались. Слишком все круто перевернулось, чтобы это осознать и принять.
Чуть-чуть больше кислорода, чем обычно ускорили метаболизм. В комнатке стояла раковина с краном. Полина присосалась к нему. Вода промоет организм и выведет токсин. Охранник постучал в дверь, обеспокоенный задержкой девушки. Чего он боялся? Здесь не было даже окошка, чтобы сбежать.
– Считаю до трех! Не выйдешь, я сам зайду.
– Иду. – Отозвалась Полина.
В руках только появились нормальные ощущения. Ладони покалывало мелкими иголками. «Карусель» успокоилась, стало лучше. Здоровяк стоял подле двери, и как только Полина вышла, сразу накинул ей на запястья наручники.
– К чему такая осторожность, гигант? Что за манеры обращаться с девушками в свободном мире?
– Нормальные манеры. – Здоровяк крутанул Полину в нужную сторону и подтолкнул. – Свободный мир не для тебя, а для нас.
Полина догадалась, и это было очень смелое предположение, что в этом месте нет контроля, установленного Сетью. Для обычного гражданина понятия Сеть и Земля были синонимами. Все знали, что нет такого места на Земле, где за тобой не было бы пригляда. Ан нет, выходит, что были.
Полина готова была поклясться, что окно справа, на самом деле большое стеклянное окно, а не экран. Десяток мух ползали по нему с обратной стороны. Если бы это был экран, то картинка подавалась бы на него с камеры, на линзе которой десяток мух занял бы всю линзу.
– Зачем я вам? – Спросила Полина, зная ответ.
Интересно, что ей будут врать.
– Скоро узнаешь. – Все, чем ее удостоили.
В комнате, в которой её содержали, ждал обед. Два кубика герметичной термопосуды и большой бокал с темным напитком. Состояние Полины улучшилось, и она почувствовала, что голодна. В первом кубике находился плов. Совсем не такой, какой она привыкла заказывать. Более ароматный, темный, с большим количеством мяса. Вкус его оказался более насыщенным. Если бы Полине было сейчас до сравнения, то она бы сказала, что ничего вкуснее не ела. В наручниках есть было неудобно.
Слух приходилось держать на максимуме, сканируя все звуки вокруг. Голосов и звуков было много, но они были далеко и не затрагивали судьбу Полины. Зачем она им? Вытянули бы из Блохина знания, да и воспользовались бы ими в своих целях. Сквозь сумбур мыслей и остатки тумана Полине пришел ответ, что Блохин специально не держал в себе свои знания. Как только он понял, что они могут попасть не в те руки, оставил в Полине единственную копию, а остальное уничтожил. Будь проклят этот экзамен!
Полина спросила себя, что будет с ней, когда она поделится знаниями с организацией, похитившей ее. Все, что ей сейчас хотелось, это вернуться домой и зажить прежней жизнью. Не нужны ей были сверхспособности, дайте все назад, как было и она будет счастлива. Ответ пришел не тот, который она хотела. Свидетелей никто отпускать не будет. Ее либо уничтожат, либо завербуют, сделав так, что ей придется работать на них, даже против своей воли. Да, съездила на праздник к родителям. Они теперь уже в курсе ее пропажи. Полине стало их очень жаль. Мать с отцом представились ей одинокими, потерянными, сидящими на ее кровати с выражением скорби на лице.
«Ну, уж нет, дудки! – Полина сжала кулаки и метнула воинственный взгляд в сторону двери. – Обрадовались, что девчонку поймали! Слабую и бестолковую. Думайте так и дальше, а я придумаю, как провести вас всех. Посмотрим, как ваши силиконовые мозги будут работать против отборного, улучшенного серого вещества».
Тепловое зрение выявило в комнате несколько камер. Кто-то хотел созерцать ее со всех сторон, в объемном варианте. Полина уплетала плов, запивала его темным напитком, напоминающим пиво. Во второй коробке оказался суп харчо. Его вкус тоже оказался восхитительным, умеренно острым, чесночным с ароматом натурального дыма. Если здесь такая дикость, как вид из окна, то вполне возможно, что и еду здесь готовят на костре.
После сытного обеда, глаза заволокло туманом. Ослабленный организм еще нуждался в отдыхе. Даже чувство тревоги, не отпускающее ни на минуту, оказалось слабее желания выспаться. Полина решила ему отдаться. Сон завладел ей мгновенно. Полине показалось, что прошло не больше минуты, как послышались шаги в коридоре. Девушка резко открыла глаза. Даже во сне у нее получилось удерживать слух на более высокой чувствительности.
Щелкнул замок. В распахнутую дверь вошел здоровяк и еще один мужчина, незнакомый, чуть ниже ростом, но тоже крепкой комплекции. Чего они так ее боятся?
– Пошли с нами! – Грубо произнес здоровяк.
– Развяжите хоть. – Полина протянула руки. – Жмет.
– Нет.
Полина встала с кровати, мельком заметив, что старые стрелочные часы отмахали два часа, с того момента, как она решила поспать. Здоровяк взял ее за локоть и направил к выходу. Второй мужчина стоял у дверей. На бедре у него висел полицейский электрошокер. Меры безопасности еще больше удивили девушку и немного позабавили.
– Бу! – Полина напугала второго мужчину, когда прошла мимо него.
Мужчина вздрогнул и схватился за шокер.
– Сучка! – Мужчина попытался ругательством нивелировать неожиданный испуг.
– Еще раз выдашь такой номер, получишь дубинкой по спине. – Здоровяк напомнил Полине, что она пленница.
Полину вывели на улицу. Яркое горячее солнце слепило. Воздух благоухал непривычными ароматами и был наполнен стрекотом цикад. Глаза привыкли к свету. Девушка осмотрелась. Ее вели вниз по дорожке, мощенной бежевой плиткой. Вдоль дорожки росли аккуратно стриженые плотные лавровые кусты. За ними, как солдаты в почетном карауле, стояли ряды кипарисов. Вниз, по дорожке, у самой кромки голубой воды расположились одно- и двухэтажные домики. Небольшие, с красными крышами, окошками, прикрытыми ставнями-жалюзи. Их было не больше десяти. Больше и не поместилось бы из-за того, что скалы, опускающиеся в море, ограничили пространство для строительства.
Место было красивым, и приятнее было представить, что оно создано для отдыха, а не для прибежища преступной организации. Полина сосчитала ступени. До входа во двор их было триста двадцать девять. Двор дома был огорожен кирпичной стеной, покоящейся на каменном фундаменте. Смотрелся забор основательно, могуче, как будто предназначался для выдерживания долгой средневековой осады. Сам двор оказался непривычно большим. Наверное, из-за того, что в нем было пусто. Вымощен он был той же плиткой, что и ступени. В глубине двора стоял двухэтажный дом с балкончиком. Под балконом росли две оливки, заключенные у основания в красивую каменную чащу. Дверь на балкон отворилась, и на него вышел мужчина средних лет с аккуратной бородой. Одет он был в атласный халат. В одной руке у него находился большой бокал. Он поднял его в знак приветствия. Полина поняла, что этот знак был для нее, а не для спутников. Здесь все выглядело совсем не так, как должно быть у похитителей. Слишком тихо и умиротворенно.
Полина приблизила лицо мужчины. Борода добавляла возраст, но по глазам можно было предположить, что ему не больше шестидесяти. В уголках глаз начали появляться морщины, в бороде проглядывали седые прядки. Хотя могло быть и сорок, если он не дружит с Сетью, и не принимает предписываемых ею антивозрастных процедур.