Дисгардиум 10. Явная угроза

Похоже, для легатов это не стало сюрпризом. Крей, охотник-нежить, вскинул ружье, послал в Краша пулю и отправил червя на перерождение.

Кровь застила мне глаза. «Держись, дружок!» – подумал я, стиснув зубы, и полетел назад, к Деспоту, преисполненный решимости зачистить место силы, уничтожив и храм, и охраняющих его легатов.

Отрывистый системный звук уведомил, что в Дис вошел Краулер. Соклановец сразу написал: «Ты где?»

Я скинул ему название локации, и через минуту маг прибыл на место, шарахнулся от Деспота, на лету кастуя грозовое заклинание. Из его рта непроизвольно вырвалось:

– А… ы… – отвесив челюсть, друг смотрел то на меня, то на рогатого. Похоже, лишился дара речи и снова промычал, тыча окутанной разрядами рукой в Деспота: – Ы… о! У!

– Не враг, – недовольно заметил Деспот, глядя на маленького гнома. Потом ткнул в себя рукой-алебардой: – Я есть Деспот. – Указал на мага. – Ты есть друг Скифа. – Потом на меня. – Скиф есть соратник. – И снова на себя. – Деспот не жрать друг Скифа. – Затем повернулся ко мне: – Ну и друзья у тебя! Он что, немой? Или просто не от мира сего?

Оценив 705-й уровень Краулера, я удовлетворенно кивнул, а Деспот воспринял это как ответ на свой вопрос.

– Деспот! – Он снова ткнул в себя, обращаясь к Краулеру, потом указал на мага и опять на себя. – Не жрать!

– Да угомонись, рогатый, все он понимает, – сказал я, приближаясь к другу. – Извини, забыл рассказать. Короче, вот тот самый демон с Игр. Он помог мне в Преисподней, за это его изгнали.

– Он же двухтысячного уровня! – Краулер наконец отошел от шока и заговорил нормально.

– Был вообще шеститысячного, только в Дисе его понерфило. Так, давайте к делу. Деспот, знакомься, это тоже жрец Спящих, мой друг Краулер. Он маг. Краулер, это мой соратник Деспот, новый жрец Спящих.

Краулер подлетел к демону и протянул руку. Тот дотронулся до нее, но пожимать не стал, чтобы не раздавить.

– Показывай свое зелье, – попросил я.

Маг достал крохотный пузырек с серебристой жидкостью, похожей на ртуть. Деспот тут же приблизился, принюхался.

– Интересно… – проговорил он. – В этом флаконе плещется просто море маны! Вижу, ее перевели в такое состояние, что она готова принять любую форму! Неужто дурачок-коротышка сообразил, как это сотворить?