– Нет, не занимаюсь. Бросила.
– Скрипка? – ухватившись за соломинку, Егор поднял взгляд.
– Фортепьяно, – ответный взгляд теплотой не блистал, но прежний лёд, похоже, дал трещину. Хотелось воскликнуть: «Ух ты, я тоже музыкант!» – но, воспоминание о позорном исключении из музучилища остановило этот порыв.
– А почему бросила?
Алиса пожала плечами.
– Так вышло.
– А я-то думал, почему у тебя звонок такой, – он указал на телефон, и тот, словно по команде, завибрировал.
– Извини, – произнесла Алиса и вышла в коридор, унося с собой так и не родившуюся мелодию.
Проводив её взглядом, Егор задумался – кому же она вчера так улыбалась, если её друг погиб? «Кому-кому, – ответил сам себе, – можно подумать, такая девушка долго останется одна, – и от этого осознания внезапно сделалось грустно. Снова вспомнился парк, и Егор мысленно покрутил пальцем у виска, – совсем сдурел, страдать по своим фантазиям?»
Однако спокойней от этого не стало. Грусть сделалась ещё сильней, когда он увидел на лице вернувшейся Алисы тень знакомой улыбки. «Эх, вот бы она мне так улыбнулась», – подумал Егор, и фантазия с парком вновь предстала перед глазами.
– Снег, – провалившись в эту картину, невольно произнёс он.
– Что? – переспросила Алиса.
Звук её голоса выдернул в реальность, Егор понял, что увлёкся и, сам не зная зачем, произнёс:
– Снег. Знаешь, такой, пушистый, хлопьями… Представь – идёшь ты по парку, под ногами листья, а сверху – снег, прямо в лицо…
Алиса замерла, и Егор перестал дышать, увидев, как изменился её взгляд.
– Да ты романтик, – трещина во льду её брони почти мгновенно затянулась, сверкнув гладкой поверхностью. – Холодно, мокро и каша из листьев под ногами хлюпает, – в голосе послышалась насмешка.
Положив телефон, Алиса вернулась за стол. Отпила остывший чай.
– Может, всё-таки пирожок? – без особой надежды предложил Егор. Скользнул взглядом по раскрытому мешку, Алиса покачала головой.
– Нет, спасибо.
А затем, отодвинув стакан, снова взялась за книгу.
– Ну и зря, – ответил Егор. Взял пирожок и принялся демонстративно жевать, но почти сразу почувствовал себя глупо с этой своей показушностью. Доел уже более спокойно, а потом взял ещё.
Разглядывать Алису можно было до бесконечности. Наверное, он так бы и поступил, если бы та, перестав читать, внезапно не заявила:
– Хватит на меня таращиться. Это раздражает.
Егор уже хотел соврать, что смотрит вовсе не на неё, но почему-то смутился и, отведя взгляд, произнёс:
– Извини.
Смотреть в стену было совсем не интересно. Он сунулся было в телефон, но почти сразу понял, что здесь, в реальности, хочется быть намного больше, пусть даже эта реальность молчит, демонстративно уткнувшись в книгу.
Принялся смотреть в окно, но там, как назло, тянулись сплошные поля с редкими островками деревьев. Август прикидывался буйным летом, хотя кое-где уже проглядывали редкие пятна желтизны, намекая на скорую смену сезона.
Осень Егор не любил, она напоминала о том, что всё кончается. И сейчас, вспомнив о ней, он подумал о том, что завтра поезд доберётся до Москвы, и они с Алисой разойдутся в разные стороны. Навсегда.
Настроение испортилось. «А может, она даст мне свой номер? – подумал Егор. И сам же себе ответил: – Нет, не даст». И от этого понимания стало ещё хуже.
Он снова заглянул в свой телефон, и снова с тем же результатом. Намётки песни тоже никуда не продвинулись – вдохновение пропало. Сидящая напротив девушка заняла весь разум, затопив безнадёжностью по самую макушку.
Оставив телефон в покое, Егор поболтал остатки чая, допил последний глоток и поморщился от горечи. Забрав стакан, отправился вернуть его проводнице, и уже там, в её купе, увидев сумку с разложенными по кармашкам билетами, понял, что спасён.
В историю о том, что он решил поиграть в экстрасенса и «угадать» фамилию-имя-отчество соседки, проводница не поверила, но за две симпатичные сине-зелёные купюры согласилась «забыть» на столе «случайно» записанную на бумажку фамилию пассажира и «не увидеть», как другой пассажир снимает эту записку на телефон.
Обратно в купе Егор вернулся в отличном настроении, зная, что если номер телефона раздобыть не получится, можно попытаться найти Алису другим путём.
И как ей не надоедает читать, подумал он, видя, что та всё ещё увлечена книгой.
Пейзаж за окном по-прежнему разнообразием не блистал – одни поля и овраги, зато вдохновение внезапно подняло голову – «поля и овраги – батоны из Праги». Удивившись такой странной связке, Егор задумался и тут же представил стол, ломящийся от еды: зелень, колбасы, маковые крендели и почему-то полосатые рождественские леденцы…
– А пойдём в ресторан? – произнёс он и сам растерялся от такого нахальства.
Алиса посмотрела на него, приподняв бровь.
– В смысле?
– Ну, в вагон-ресторан, обедать. Ты же со вчерашнего дня ничего не ела.
– Ты ещё озаботься, хорошо ли я спала, – усмехнулась Алиса. – Сговорились вы всё, что ли, – взгляд её скользнул в сторону телефона.
Егор снова приуныл – похоже, с нынешним бойфрендом всё серьёзно, раз тот так заботится. Но потом вспомнил о добытой информации и, напомнив себе, что бойфренд – не стенка, можно отодвинуть, бодро спросил:
– Ну так что, идём?
– Нет, – ответила Алиса. – Если я проголодаюсь, закажу доставку у проводницы.
– А что, так можно? – обрадовался Егор, только сейчас вспомнив, чем грозит появление в людном месте.
Алиса пожала плечами.
– Ну да.
– Что, решил поиграть с кем-нибудь ещё? – спросила проводница, когда Егор явился к ней снова. – На скидку даже и не надейся.
– Да нет, я за меню. Ну, из ресторана.
– Стало быть, выиграл, – усмехнулась она, протягивая коричневую папку.
– Пока нет, – честно признался Егор. – Но всё ещё надеюсь.
