Служебное задание: обмануть дьявола
Или за нами следят и свои и чужие. И свои пытаются вычислить чужих, а мы здесь – приманка?
Смотри, Аня, смотри внимательнее. Справишься – есть шанс спрятаться в бумажной шахте на минус стопятьсотом этаже и не выходить оттуда до окончания контракта.
Вот прошёл мужчина, посмотрел на нас заинтересованно, оценивающе. Мужским взглядом. Разве что, чересчур внимательным. А через дорогу напротив сидит женщина в вишнёвом платье и без стеснения нас разглядывает, не отрывая взгляда. В стороне молодая мама с коляской делает селфи, повернувшись к нам спиной. Мы можем попасть в кадр…
Абсолютно все люди казались подозрительными.
У меня паранойя? Или господин Воеводин действительно привык настолько держать ВСЁ под контролем?
Улыбнулась Саше, подтвердила, что да, погода чудесная. Добавила от себя, как замечательно, что нет дождя, надеясь, что так будет правдоподобнее.
Мурашки по коже. До чего неприятно, когда на тебя со всех сторон смотрят.
– С чего начнём, с одежды или обуви? Ты была здесь раньше? – спросила куда более продвинутого шопоголика. Да и пока я сидела в офисе, коллега вовсю путешествовала, выполняя различные поручения Ильи Андреевича, вполне могла знать город.
– Была. Неподалёку есть большой торговый центр, давай прогуляемся туда. Учитывая, что нас в любой момент могут попросить перекраситься в зелёный, купим по комплекту одежды, не больше, – приняла волевое решение Саша.
– Это ты у нас любишь наряжаться, лично для меня не проблема купить что–то одно.
– Зря. И вообще, если дальше так пойдёт, тебе придётся обновить гардероб, притом кардинально. И начать следует с магазина нижнего белья.
Александра посмотрела на меня безо всякого выражения. Ни одни мускул на лице не дрогнул. Да и говорила словно работ какой, а не человек. Только плавные, полные изящества движения её тела не изменились. Отработанная годами походка всё так же привлекала внимание прохожих, даже когда самой девушке это было не нужно. Привычка.
Это как же сильно её задело невнимание Воеводина! Не зря я обратила внимание на первую её реакцию на него в офисе. Это может быть проблемой. Саша запала с первого взгляда и теперь страдала от его равнодушия.
Если я не найду способ вернуть ей самооценку на верхнюю полку, задание придётся выполнять самостоятельно. Точнее, самую ужасную и гадкую его часть. Если в ней будет необходимость, конечно. Очень хотелось верить, что Три–Вэ обойдётся моральным давлением и прочими словесными издевательствами, а не потащит в постель. В конце концов, что он там не видел? Если Саша ещё может его удивить (и то не факт), я же скорее разочарую.
Пока я могла сказать лишь одно: Владислав Васильевич развлекается своеобразно, а информацию добывает совсем уж без намёка на честность, не гнушаясь ничем. Как, собственно, и наш Илья Андреевич. И большинство, а то может быть и все, руководители крупных холдингов и концернов.
Это надо додуматься, взять и подлить какое–то вещество, чтобы вывести меня из игры! Да он мог просто выгнать меня, вызвать Александру к себе в кабинет, вообще не прийти. Ему не нужно ничего объяснять. Дал команду – все исполнили.
Он ясно дал понять, что мы для него – люди низшего звена и вести с нами переговоры на равных никто не будет. Так, потиранить ради развлечения и попутно, быть может, выведать что–то полезное, разве что.
Ладно. Главное – нам удалось его заинтересовать настолько, что он потратил личное время. Даже зная, что мы здесь не просто так. В счёте ведёт он, но игра только началась.
– Саша, ты выглядишь великолепно, но улыбки определённо не хватает, – начала я восстанавливать уверенность в себе женщины, которая должна, нет, просто обязана спасти меня от позора. Я хочу вернуться в офис и не выползать оттуда еще полтора года. Никаких Воеводиных. Только любимые мной аналитические сводки, договоры, протоколы, в общем, всё то, что я ненавидела периодами (ежедневно!), – Завтра ты должна быть во всеоружии.
– Ты тоже, – ответила она недовольным тоном, но взгляд всё–таки потеплел. – Ты тоже, Аня. Моей красоты, к сожалению, недостаточно. Нужно ещё твоё знание производства. Я от этого далека, мне ближе коммерческая составляющая вопроса. И то, в данном случае, меня не просветили. Я, конечно, нахваталась информации от коллег, но всё же обычно специализируюсь на других отраслях, про эти ваши шахты и рудники знаю только цифры.
О, да наш директор использует не только меня вслепую. И надо же, как Саша оговорилась. Обижена на него. Все ведь знают, что она его любимица. А тут, представьте себе, никто ничего ей не сказал, послал со мной на равных, или почти на равных, правах. Её, любимицу и почти доверенное лицо. Почти – потому что наш директор не доверял вообще никому.
– Надеюсь, Владислав Васильевич прислушается к нам. Илья Андреевич заинтересован в сотрудничестве, а не во вражде. Как думаешь, наш визит – это начало конца Голдфилдс? Если они… – я понизила голос до минимального уровня звучания, – купят чукотский рудник, – и прошептала вообще на грани слышимости: – а окажется, что там золота почти не осталось…
– Да, им конец. Я не знаю нюансов по этой шахте, – так же тихо ответила мне Саша, – но дела у самой компании давно катятся в тартарары.
– Я видела данные геологоразведочных работ для Голдфилдс. Кто–то топит их, подсовывая неверные сведения. Обещают пятьдесят лет обеспеченной добычи золота. Но это неправда, Саш. Золотое орудение месторождения там всего до трёхсот метров, его давно уже выработали, дальше золота так мало, что его просто нерентабельно добывать. У Ильи Андреевича огромная папка по руднику. Я лично читала в ней каждый лист в своё время.
– Может, раньше было нерентабельно, а теперь есть смысл? – сомневающимся тоном уточнила Саша, склонив голову к моему плечу. Сама же при этом разглядывала витрины магазинов, мимо которых мы проходили, тихонько сплетничая.
– Очень вряд ли.
Я ахнула и покрутила головой из стороны в сторону, опомнившись. Никто ли не следит. И успокоилась.
По крайней мере, очень надеюсь, что эту сцену удалось сыграть достоверно.
То ли паранойя Ильи Андреевича передаётся воздушно–капельным путём, то ли Саша действительно заметила наблюдение со стороны, но чувствовала я себя, мягко говоря, не очень. Все эти игры не для меня. Мата Хари на меня из зеркала не смотрит!
– Лишь бы директор не узнал, что мы обсуждаем его любимые шахты в таком ключе. Но очень интересно, о чём они на самом деле ведут переговоры с Владиславом Васильевичем, – произнесла я последнюю обязательную реплику из сценария.
– Сами решат, – сказала как отрезала Саша, а сама тут же тихонечко прошептала на ухо: – Конкурента и топят. Нас, скорее всего, послали только для того, чтобы Три–Вэ по своим каналам пробил, чем на самом деле пахнет эта история. И поделился с нашим директором. Илья Андреевич волнуется, что там нечистая игра, а у него нет всей информации, – и уже громко: – Ой, смотри, какое платье. Пойдём, хочу примерить его.
Ох, что бы нам дали за эту сцену? Оскар вряд ли, но очень надеюсь, что и Золотую малину мы не заслужили. На мой взгляд, получилось достоверно. Саше, конечно, лучше было бы уточнить про слово «орудение». Или и не надо? В конце концов, она работает в компании, у которой несколько шахт по всему миру. Вполне могла нахвататься терминологии. Это я нервничаю.
А еще, чувствую себя по–идиотски. Вдруг за нами и не следит никто вовсе? Вот был бы номер!
Мы зашли в магазин с потрясающе яркой одеждой. В таком количестве она вызывала у меня исключительно неприятные ощущения, но Саша радостно сновала тут и там, отбирая ещё несколько платьев.
– Чтобы два раза не вставать, – пояснила она, улыбаясь.
Сразу видно любителя совершать покупки. Настроение тут же до небес. Глаза сияют, на щеках проступают ямочки, даже походка меняется. Порхает как бабочка. Но когда отрывает рот, жалит как пчела, да.
Не прошло и минуты, как с музыкальным перезвоном ожили дверные колокольчики. А вот и соглядатаи. Быстро работают, но недостаточно. Было бы желание, я бы уже сто тысяч раз передала что угодно, например, спрятав под подушку диванчика, стоявшего напротив моего сидения. Или в карман любого одеяния из имеющихся здесь с огромном количестве.
Интересно, как бы тогда они действовали?
И будут ли досматривать магазин или просто слушают наши с Сашей разговоры и потом докладывают Воеводину?
Чего всё–таки хочет добиться наш директор?
О Господи! Какая же я дура!
Нашего давнего конкурента, компанию Голдфилдс, нарочно разоряет кто–то сторонний. Кто–то, у кого есть для этого огромнейшие средства и возможности. У кого наилучшие информаторы, шпионы в высшем руководстве или секретариате. Кто привык действовать молниеносно и жестко, даже жестоко.
Неужели он подозревает Воеводина на самом деле? Нам сказал, что Владислав Васильевич сможет прояснить каким–либо образом эту ситуацию, выявив ещё одного игрока, о котором мы пока ни сном ни духом, а сам…
И если Голдфилдс – вершина айсберга, уж не наша ли компания следующая?
Думай, Саша, думай. Нас используют втёмную, но исполнять бездумно приказания – опасная затея. Два могущественных человека при необходимости всегда договорятся, а вот пешки идут в расход всегда в первую очередь.
Итак, кто же наш враг? Воеводин, разоряющий конкурента и угрожающий нашей стабильности, или третье лицо, которое может представлять опасность для всего рынка золотодобычи? Если «АВД Индастри» упустит рудник на Чукотке, нам с Сашей несдобровать.
Надеюсь, Владиславу Васильевичу донесут наш разговор на улице и он проверит данные по руднику ещё раз. Поддельные документы давно подготовлены и выглядят как самые настоящие. Люди, работающие над этим проектом, уже год, как трудятся на нынешнего собственника и не должны вызвать подозрения при смене власти. Запасная версия, если Воеводин всё–таки решит купить рудник, подготовлена.
А если он всё–таки нас разорит?
Не могу сказать, что мысль о разорении компании меня расстроила. Быть может, это сыграет лично мне на руку. Вдруг компанию со всеми её трудовыми контрактами перекупит куда более адекватный и порядочный человек, чем Илья Андреевич? Вдруг будет лучше?
Или хуже?
Жаль, нет никаких гарантий, а то, возможно, мне стоило бы подыграть конкурентам.
Но это, конечно, лишь пустые размышления. Предать Илью Андреевича я не посмею. В его власти судьба моей семьи. И здесь хочешь, не хочешь, а дуешь на воду.
Мне бы чуть больше информации!
Саша, как специалист по коммерческой части, гораздо лучше меня знает все эти нюансы на мировом рынке золота, но не расскажет ведь, как на самом деле обстоят дела.
– Могу ли я вам предложить что–нибудь из нашей новой коллекции? Юбку, платье, быть может, платок, – обратилась ко мне продавец.
– Нет, спасибо.
– Может, чай, кофе, воды? – настаивала она, отвлекая мой взгляд от мельтешащей среди цветной ткани коллеки.
– Нет, спасибо. Воды я сегодня напилась вдоволь.
– Пожалуйста, обращайтесь, если что–нибудь понадобится, я буду рядом, – включила режим тактичности продавец и испарилась.
Я же по привычке нырнула рукой в сумочку. Достала со дна любимую мятную конфету, положила в рот, прикрыла глаза от наслаждения. Единственная сладость, которую позволяю себе уже много лет. Свежее дыхание и одна сладкая калория – всё, что нужно для счастья. Иногда.
И я бы с удовольствием слопала огромный кусок шоколадного торта – заела стресс, – вот только нельзя. Массогабаритные характеристики своих шестерёнок, как любил называть сотрудников Илья Андреевич, были строго регламентированы. Он считал людей с кривыми ногами или оттопыренными ушами ошибкой природы, а лишний вес так вообще вызывал у него яростные спазмы и истерический визг. В здоровом теле здоровых дух – это про нас, его служащих. Несчастных, измученных бесконечной чередой новых правил мужчин и женщин, у которых каждое утро дёргается глаз, а к обеду – оба глаза, особенно если Илья Андреевич изволит прогуляться по предприятию и лично проинспектировать, всё ли в порядке, все ли трудятся без перерывов на болтовню и чай.
– Простите, где у вас мусорная корзина? – поинтересовалась у кассира, поднимаясь с мягкого фиолетового пуфа.
– Вот, пожалуйста, – указала за стойку девушка. – Если вам неудобно, давайте я сама…
– Не стоит.
Доверху наполненный «волшебной водичкой» господина Воеводина сосуд отправился в урну, с шорохом погрузившись в кассовые чеки. Кассир легонько кивнула и улыбнулась. Простой жест вежливости. Ни на что не намекающий. Естественный. Кажется, в магазине работают куда лучшие актёры, чем мы с Сашей. Видимо, давно шпионят для «АВД Индастри». Надеюсь, наши химики определят, что же мне подмешали.
Осталось дело за малым – связаться с шефом из гостиницы, а затем, до встречи с Воеводиным, умудриться сделать это ещё раз, но уже без шума и пыли и для настоящего доклада.
– Ну, как тебе? – Саша кружилась, показывая новое платье потрясающе глубокого синего цвета. – Мне кажется, довольно неплохо. И сидит хорошо.
– И снимать легко, – невпопад брякнула я, обратив внимание на одну–единственную скрепляющую всю эту синюю красоту пуговицу.
– Мне есть, что показать, – кивнула коллега так, словно я сделала ей комплимент. – Вдруг завтра моя очередь бестолково просиживать колени красивого мужчины?
Очаровательно улыбнувшись, притом в кои–то веки искренне, Саша пошла к кассе прямо в выбранном платье. Такое грех не выгулять сразу.
А я замерла от мысли, до чего мне будет неприятно это видеть. Жаркая истома от воспоминаний вчерашнего дня сменилась неприятным ощущением холода на коже.
«Нет, Аня, лучше сидеть в здравом уме и чистой памяти в кресле, чем едва понимающей, что происходит, но у него на коленях», – включил мозг программу поддержки.
Только почему так сжалось сердце?
«Отставить глупости! Он не для тебя. Думай о семье», – пытался достучаться здравый смысл.
О семье. Конечно, я буду думать о семье. Я всегда о ней думаю. Они – моё счастье и мой крест. Моя поддержка и ярмо. И я их люблю. Только их. И никого больше!
Дьявол Васильевич не заслуживает ни моей любви, ни моего уважения. Это совершенно очевидно.
Глава 4
Разговор с Ильей Андреевичем прошёл напряжённо, но, в целом, вполне удачно. Лучше, чем я ожидала. Он внимательно выслушал нас по очереди, задал по паре вопросов и отпустил.
– Простите, Илья Андреевич, уже есть результаты проверки содержимого флакона с водой, которую я пила? – вместо слов прощания задала я вопрос.
– Обычная вода. Ты перенервничала, – холодно резюмировал директор и отключил связь.
– Не может такого быть! – выдохнула я. – Не может! Просто не может!
– Ну почему же? Владислав Васильевич – притягательный мужчина, очень сексуальный, брутальный, мощный, – едва ли не захлёбываясь слюной, перечисляла Саша, – а ты, простая, ничем не примечательная, неопытная, не знающая, что такое животная страсть. Разумеется, он вскружил тебе голову. Но это и хорошо. Этим ты его и зацепила. Неподдельной реакцией тела.
– Не выдумывай. Быть такого не может, – не желала соглашаться с доводами, которые, на самом–то деле, звучали правдоподобно.
Но я точно знала – моё состояние на вчерашнем ужине полностью искусственного происхождения. Да, тело отреагировало на потрясающего мужчину так, как и должно реагировать тело нормальной здоровой женщины. И даже то, что он вёл себя безобразно, в чём–то прельщало и добавляло градус интереса. Не зря ведь говорят, что хорошие девочки любят плохих мальчиков. В данном случае роли были распределены классически, от того и сработало.
Но затуманенное сознание! Я могу быть сколь угодно возбуждена, очарована, околдована, но безвольное состояние мне никогда не было свойственно, а уж провалами в памяти я и вовсе не страдала. Вчерашний же разговор Саше пришлось пересказать мне почти весь, так как я помнила его лишь фрагментами. Совсем короткими и малоинформативными.
Почему же Илья Андреевич мне солгал?
И Саша ведёт себя очень странно сейчас.
Может, он дал ей какой–то знак во время разговора? Когда мы утром бежали в кондитерскую за углом, где нас ждал маленький уютный кабинет, забронированный для специальной связи с Ильёй Андреевичем, она всё ещё была зла на меня за вчерашнее. А после разговора с шефом расслабилась и разулыбалась.
Что я упустила?
Мы расставались буквально на минуту, когда девушка посещала уборную, а я ждала её у выхода из кафе. Значит, дело в её диалоге с директором.
Эх, мне бы её годами натренированную наблюдательность.
Если я умела работать с информацией, то Саша, безусловно, прекрасно разбиралась в людях. Кроме тех, к кому испытывала яркие эмоции. Здесь, что называется, сапожник был без сапог. Все знали о её неудачных романах и столь же неудачных периодических попытках выйти замуж. Связывалась девушка в основном с какими–то упырями.
– А, и я тебе забыла сказать. Звонила секретарь Владислава Васильевича, машина приедет через тридцать минут. Так что бегом, бегом, бегом, – как тренер по физподготовке в университете принялась подгонять и без того ускорившуюся меня Саша.
Ей–то хорошо, она с утра уже была при полном параде, только платье сменить. А я еле оторвала голову от подушки, когда коллега заколотила в дверь и заорала, что нам пора. Организм дурел от перелёта, смены часового пояса, стресса, всех этих непривычных и ненужных мне шпионских игрищ, и пытался забыться точно так же, как и я сама. Но никто не давал.
В режиме боевой единицы какого–нибудь крутого спецподразделения умылась, почистила зубы, расчесала волосы, натянула платье прямо на голое тело и вылетела в коридор. Бесить Илью Андреевича опозданием было чревато.
Теперь же, после замечательной новости, что у меня есть полчаса для наведения марафета, я снова торопливо стучала каблучками по мраморному полу фойе в сторону лифта, оставив Сашу где–то позади.
Не важно. Пусть делает, что хочет. Мне надо собираться.
Руки дрожали и макияж никак не удавался. Почему мы не заказали стилиста на утро? Ну, посидел бы, подождал непонятно сколько времени, пока мы общались с директором. Ну, заплатили бы из бюджетных средств за простой. Где были мои мозги, когда я же и предложила вызывать его ровно на укладку и макияж, чтобы сэкономить и купить побольше нарядов вчера? Л – логика!
От стрелок пришлось отказаться. И в очередной раз умыться.
– Это всего лишь встреча. Рабочая встреча. Я на миллионе таких была, – сказала своему отражению в зеркале. Напуганному отражению. – А Саша должна выглядеть и чувствовать себя на двести процентов. Для моей же безопасности.
Глаза из обычных каре–зелёных превратились в зелёные блюдца. Тёмные волосы блестели в электрическом свете, отдавая так любимой Воеводиным рыжиной. Я определённо стала эффектнее с таким оттенком.
Красотка. С дрожащими коленями и трясущимися руками, правда, но это уже мелочи. Успокоюсь в машине, пока будем ехать.
Достала из шкафа отутюженное персоналом простое зелёное платье до колен, с очень приличным, почти пуританским вырезом. Из мягкой ткани, оно струилось по телу, обволакивая его, лаская, успокаивая. И никаких голых спин, декольте до пупка и открытых практически по пояс ног! То, что нужно.
Посмотрела на себя в зеркало ещё раз. Чего–то не хватало, но я не могла уловить, чего именно. Образ был и завершён и не завершён одновременно. Внешне я себе нравлюсь, но вот ощущение…
Взгляд метнулся к распахнутому шкафу. Бельё. Я надела своё старое, привычное до невозможности и такое обыкновенное, самое простое нижнее бельё. Тогда как на полке лежали пять совершенно невероятных комплектов.
Я выбирала их с восторгом и затаённой радостью. Никогда прежде не могла себе позволить такую роскошь. Но носить пока не могла. Казалась сама себе недостойной. Это барышни вроде тех красоток, что появлялись под руку с Воеводиным на светских мероприятиях, носят такие комплекты, а не простые (ну ладно, не совсем простые, а даже руководители подразделений! Всё–таки хоть чего–то я добилась за эти годы!) девушки вроде меня.
Решение пришло само. Быстро скинула платье, за ним – старый–добрый комплект из магазинчика с демократичными ценами. Аромат от какого–то известного дизайнера лёг прозрачным облаком на обнажённую кожу. Сверху – баснословно дорогой комплект чёрного кружевного белья. И лишь затем – платье.
Теперь оно сидело по–другому. Ведь я чувствовала себя на миллион долларов!
«Осанка и уверенность во взгляде – лучшая косметика», – не раз повторял нам учитель танцев в университете. И сейчас я как никогда прониклась его словами. Мой наряд совсем не изменился, а выгляжу я на порядок лучше.
Спустилась в фойе, где меня уже ожидала гневно сверкающая глазами Саша. Голубыми глазами. Сняла–таки линзы. Всё равно Воеводину не угодить.
– Пойдём. Машина ждёт, – коротко бросила и, не дожидаясь меня, продефилировала к выходу.
Мы молчали практически всю дорогу. Саша не отрывала взгляда от экрана телефона, я смотрела в окно, прокручивая в голове давно заготовленные фразы о взаимовыгодном союзе двух крупных игроков на рынке. Мысли о том, что мы самым наглым образом хотим обмануть Дьявола Васильевича гнала поганой метлой подальше.
Хотелось бы верить, что он не мстительный, но действия мужчины по отношению к выжившим конкурентам говорили сами за себя. Надеюсь, он возненавидит не нас лично, а «АВД Индастри», если вдруг что–то пойдёт не так.
Но какой же он всё–таки…
Стоп! Даже не начинай! Работа и только работа.
– А куда мы едем? – подала голос, обнаружив, что мы проехали центр города, в котором и располагался огромный офисный центр мистера Три–Вэ.
– Что? – Саша отлипла от экрана смартфона и оценила ситуацию. Нажала кнопку связи с водителем. – Добрый день. Куда нас приказано доставить?
Тишина была ей ответом.
Признаюсь, на какое–то мгновение меня охватила паника. Вспомнились все эти ужасные истории из вечерних новостей. Кровь застыла в жилах.
– Расслабься, ничего нам не грозит. Скорее всего, водителю просто запрещено с нами общаться. Сильные мира сего берегут личное пространство, – снизошла до объяснений Саша, обратив внимание на моё состояние. – Аня–Аня, сидеть бы тебе спокойно в своём кабинете и тиранить подчинённых.
– Я бы с радостью. Ты даже не представляешь, насколько мне всё это не нравится.
– Почему не представляю? Представляю. Думаешь, я как–то по–другому попала в эту сферу? Так же, как и ты, отпахала пять лет после университета. Повезло только, что не в «АВД». Кто бы мне посоветовал в своё время не слушать бред по телевизору и не идти в эту корпорацию монстров, – девушка скорчила несчастную физиономию. – Но мне недолго осталось. Другое дело, что устроиться после «АВД» в подобную сферу невозможно. Не доверяют. Это правда, что говорят про Илью Андреевича и учебные контракты?
– Всё даже хуже, – подтвердила, вздохнув.
– Ладно, будет время, расскажешь. Не злись на меня, Аня, я тебе не враг. Нервничаю. Последнее задание моё. Должно быть последним.
– Я думала, тебе нравится в «АВД Индастри».
– Ага, как же. Просто я боец. Не могу, как ты, сидеть тихо–мирно и ждать конца срока. Ну и амбициозная. Я к Илье Андреевичу попала благодаря одному богатому уроду. Понравилась я ему, он и так, и сяк, а я ни в какую. Ну и отомстил. Перекупил мой следующий контракт и подарил лучшему другу «замечательного специалиста, Илюша», – мерзким голосом процитировала Саша «доброжелателя». – А я‑то думала, что сама туда иду. Нет, подтолкнули. Тварь…
– И он… – я постеснялась задать вопрос, получил ли богатый урод Сашу, но любопытство терзало не на шутку.
– Ага, сейчас! Нашли девочку по вызову. Я сплю только с теми мужчинами, которые меня привлекают. Нет химии – нет секса. Ты всерьёз думаешь, что сплетни наших курочек – это правда?
– Но ведь нам сказали…
Да, я действительно верила в них. Все верили!
– Нам много чего говорили, Аня. Служащий служащему – рознь. Контракт контракту – тоже рознь. Союз с Владиславом Васильевичем укрепит положение нашей компании, сама понимаешь. Это другие цены на акции «АВД» и бешеные деньги для собственников. Потому и такой приказ. Тебе, моя милая. Илья Андреевич прекрасно знает, что на меня давить бесполезно, так что лично мне приказа соблазнять не давали, – она рассмеялась, но глаза при этом оставались грустными. – Но будем откровенны, последнее задание я готова выполнить любой ценой.
Вот это поворот!
– То есть меня запугали нарочно?
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Саша, побудь ещё в болтливом настроении! Мне так нужно твоё видение ситуации!
– Меня могут только наказать продлением срока действия контракта, и то вряд ли он станет это делать. Если я уйду к конкурентам, отомщу так, что мало не покажется. А продлевать контракт в одностороннем больше одного раза нельзя, сама знаешь. Так что лично для меня всё не так страшно. А вот с тобой ситуация другая. Тебя не просто запугали. С тебя спрос будет максимальным. Ты ведь уязвима, Аня. И я тебе сразу скажу, что Воеводин, быть может, единственный твой шанс в корне изменить ситуацию. Делай выводы.