Идеальный мир

Министр по развитию цифровых технологий сообщил с прискорбием о несанкционированной внешней утечке информации в части государственных систем хранения сведений о населении США, как данных о жителях штатов, так и банковской ветки. В отношении восстановления точки доступа хранения на серверах информации в центрах обработки данных пока боялись делать прогнозы в части полного возобновления работы утерянных ячеек и обновления программного обеспечения.

Правительство призывало успокоиться и действовать согласно плану вывода государства из временных особых условий существования в трудные для всего человечества времена. Во-первых, было решено перезапустить программы на всех серверах без сведений и каких-либо данных. То есть произвести полное обнуление используемых банками и государством систем, содержащих информацию. Во-вторых, администраторы должны были по крупицам сличать и вытаскивать сведения о банковских и расчетных счетах с ранее подвергшихся атакам вирусов и троянов серверов, ловить запущенные кейлоггеры и файрволы, зачищать программные коды и синхронизировать с перезапущенной системой без возможности доступа новых вирусов и без распространения на банковскую сферу до выяснения обстоятельств произошедшего.

Через несколько дней произвели перезапуск государственной программы хранения информации на основном сервере, расположенном в Южной Каролине. В тот же день удалось восстановить связь со спутниками, используя для модерации другую частоту и иной диапазон. Была частично возобновлена сотовая многоканальная связь с государствами через закрытые каналы и проведена замена оптоволокна в максимально короткие сроки.

Министр юстиции находился круглосуточно на связи с Белым домом. Бесконечные совещания, стратегии, планы, устранение постоянных сбоев и запуск программы обновленной версии цифрового пространства измучили чиновников высшего ранга. Погруженные в пучину решения сверхзадач, которые им ставили президент и его советники, руководители забыли, что такое сон и людские потребности. Министры находились на связи двадцать четыре часа в сутки, а порой личное присутствие было намного важнее и стратегически правильно на объектах. В связи с отсутствием авиасообщения в пределах страны единственным приемлемым способом передвижения оказался автомобиль, что также уничтожило возможность прибыть на место происшествия или объект вовремя. Правительственные самолеты летали лишь по чрезвычайной необходимости в другие страны без обеспечения воздушной связи, что было чревато последствиями. Каждый крупный руководитель работал на износ, порой срываясь на мелочах и испытывая внутренний дискомфорт в условиях отсутствия рационального положенного питания для организма и накопленной усталости.

Вопреки и так сложившейся трудной ситуации не только в стране, но и во всем мире, а также на отдаленных островах и континентах, огромной проблемой для государства явился сам народ, будто специально напористо действующий против своего правительства. Толпу можно понять, ведь, теряя все свои сбережения, человек может испытывать только страх перед будущим. И государство, и каждый его житель оказались не готовы к испытаниям. В отсутствие контроля над массами в суровые и не предвещающие никакого просвета в будущем времена люди выходили на улицы с транспарантами, протестуя и требуя вернуть им деньги, вклады, личности. Уличная полиция не справлялась с нарастающим количеством грабежей и разбоев, постепенно опуская руки и мирясь с хаосом, который временно невозможно остановить. Не работала в эту пору даже пропускная система крупных деловых центров, заводов и других промышленных компаний. Люди элементарно не могли попасть на работу. Заведения общего пользования: места для питания, такие как рестораны, кафе и бары, а также кинотеатры, кружки, театры, музеи, выставки – были закрыты по известной всем причине.

Как и государственные чиновники, мелкий бизнес потерял контроль над управлением своими предприятиями, лишенный доступа к цифровым устройствам и элементарным программам, таким как работа на компьютере, телефон, базы данных на простых устройствах и серверах, а также внутренним системам на сличение личности и активирования проходного взаимодействия, никак не связанным с государственными проблемами, но питающимся от центров обработки данных или мелких ячеек в хранилищах. Самое страшное, что творил народ, – это хаотично изображал панику, наводил умышленно страх на других людей, разворовывал магазины, разорял рестораны, призывал действовать и наносил непоправимый ущерб городу, на восстановление которого после потребуются огромные вложения и время.

Население почти всех государств находилось на грани депрессии и панических атак. Правительство могло бороться с несколькими нарушителями спокойствия, но не управлять массами в условиях отсутствия рычага давления. Ситуация требовала пристального внимания и четкого руководства. Как оказалось, в ряде случаев руководители разводили руками, не способные наблюдать за полным крахом со стороны, да и вблизи него. С постов были сняты многие чиновники. Пришедшие на освободившиеся места не могли успокоить разъяренную толпу, требующую правосудия для хакеров, насильно забравших у них средства к существованию и личную жизнь. При второй попытке смены руководителей стало понятно, что дело вовсе не в чиновниках и их логике действий, потому что во благо ничего не получалось, и ситуация ухудшалась с каждым днем. Нельзя было объяснить разъяренной массе, что беспорядки не принесут результатов, а наоборот, нанесут непоправимый вред своему государству и его политике. Сам того не желая, народ помогал хакерам рушить сложившийся государственный строй, уничтожать то, что создавалось долгие годы. Обезумевшая толпа добивала то, что не сделали террористы.

В четверг на общем собрании глав государств по защищенному каналу связи Япония выдвинула инициативу разработать в течение месяца универсальный прототип платформы, в алгоритм которой самой моделью программного обеспечения будет запрещено вносить корректировки и которая будет самостоятельно взаимодействовать, а также подавлять любую потенциальную угрозу вмешательства извне в программный код, мгновенно стирать любой вирус или троян. Китай предложил использовать ранее созданные ими аналоги-прототипы бескоррекционных платформ на особых условиях, которые они будут готовы озвучить чуть позже. Китаю отказали ввиду неспособности работать в единой команде в условиях всемирного кризиса и ввиду попытки выставлять условия, выгодные только для одной-единственной страны, в ущерб другим державам.

Миллиарды долларов ушли на изобретение только одной проекции усовершенствованного прототипа платформы. К сожалению, результаты тестирования такого изобретения открыто не оглашались до полной проверки его функционирования. Со стороны Японии даже не было намека на демонстрацию сопутствующего успеха или грандиозного провала. К разработкам данного прототипа не были допущены даже самые умелые ИТ-архитекторы и программисты всего мира. Япония справлялась под эгидой неприкосновенности в вопросах цифровых технологий, в условиях кризиса контроль над неразглашением ужесточили в несколько раз. Могущественные державы томились от неизвестности, ожидая, что будет представлять расхваленная японцами цифровая платформа, спасет ли она мировую экономику или погребет ее останки.

***

Уэсли Нильсон стоял в холле Белого дома после очередного собрания, только что огласив президенту убытки и потери в сфере банковских сетей и операций на торговых площадках. Его лицо было белым как мел от недостатка сна за последние несколько дней. Спутанные волосы не выглядели чистыми и ухоженными. Костюм больше не придавал солидности. Он устало посмотрел на экран телефона, когда получил сообщение из Цюриха от Кристины. Он два дня безрезультатно разыскивал ее, отслеживал камеры, узнал, что ее самолет посадили в Дублине, но она не отвечала на звонки и не попадалась в зоне действия слежки устройств фиксации. И вот теперь она объявилась, а ему абсолютно все равно, потому что сил у него не имелось в запасе. Уэсли тоскливо посмотрел на огромный горшок с растущей в нем гигантской пальмой и зашагал прочь.

Дома легче не стало, особенно когда Уэсли понял, что потерял два часа времени, уснув прямо за рабочим столом в своем кабинете. Затем потратил еще полчаса на прогулку с собакой и двадцать минут на то, что нашел в холодильнике. Голова его гудела от напряжения, а нервы были натянуты как струна. Худшей ситуации он не мог себе вообразить, но когда-то набирающей обороты системе должен был настать конец. Этот преднамеренный обвал экономики и финансовых ценностей не был простым капризом – на то была чья-то воля и хорошо спланированная афера.

Звук телефона Уэсли оставался выключенным после посещения Белого дома, потому что ему вовсе не хотелось смотреть на множественные написанные и голосовые сообщения. На мгновение он подумал: «А не послать ли все к черту?», но тут же выбросил эту мысль из головы, словно бы разрядив себя отсутствием своего желания бороться. Уэсли провел ладонями по лицу, чуть растирая щеки, и вновь посмотрел на телефон.

Звук мобильного стих в два часа ночи. Уэсли упал на кровать и раскинул руки: опустошенный, лишенный сил и возможности произнести хотя бы слово. Сон пришел мгновенно, но утренний ранний звонок заставил Уэсли вскочить с кровати и направил в душ.

Через час в его кабинете на столе лежал очередной отчет о возможном рассредоточении огромных денежных ресурсов, в котором говорилось, что начата работа по восстановлению банковских счетов и возвращению средств сначала монополистам, затем крупным правительственным и производственным компаниям, чтобы в первую очередь запустить и сбалансировать рабочий процесс. Заводы не должны прекращать производство сырья, а сельское хозяйство обязано приносить доход. Иначе народ просто-напросто начнет умирать с голоду. Казалось, на первый взгляд эти меры были необходимы для восстановления экономики государства, но достаточно ли их будет для народных масс, которые в такой же степени диктуют свои условия? Чреда ошибочных действий может ухудшить положение страны и привести к полному дисбалансу во всех сферах деятельности.

Президенты крупных банков постоянно обновляли данные по размещению средств на счета. Сбой в системе работы принес с собой не только финансовые потери, но и всеобъемлющий денежный кризис. После окончательного подведения итогов о нанесенном ущербе по секторам производства и утверждения стратегии по возвращению средств на счета можно будет судить, насколько пострадала экономика государства, свести федеральный бюджет, определить степень банкротства множества мелких компаний.

Уэсли точно знал, что состояние хаоса в государственной системе может спровоцировать криминальный авторитет, особенно в выдаче заведомо ложных займов и кредитов, когда обналичить средства не представляется возможным. Недобропорядочные финансовые институты начнут обманывать вкладчиков, приманивая их низкими процентными ставками, а затем пустят в ход план по выведению денег доверчивых вкладчиков на этапе восстановления слаженного финансирования и спокойно, без лишних усилий, исчезнут вместе с их средствами. В условиях устойчивой экономики было сложно контролировать процесс открытости банковского дела, а уж в сложившейся ситуации – это как раз показатель падения стоимости финансовых инструментов и кризиса ликвидности.

Непонятная ситуация на фондовых рынках в отношении ценных бумаг до сих пор создает ужас, о котором страна узнает после восстановления государственной системы целиком. Никто сейчас не может спрогнозировать, что станет с валютами разных стран. Если возможности стабилизировать доллар не представится, то проблемы банковского сектора могут запустить долговой кризис и кризис внешней задолженности, который способен подорвать устойчивость банков-монополистов и всей банковской системы.

Уэсли вновь вернулся домой, потому что прошел еще один день. Он остановился возле парадной и поднял голову. С неба на него смотрели звезды и бездонное полуночное небо. Его темный свет струился через всю галактику, посылая на планету состояние спокойствия и удовлетворения. Ему хотелось поставить кровать на улице и наблюдать за освещавшими планету Земля светилами, пока сон не заберет его в свою пучину. Но вместо этого Уэсли открыл дверь и прошел внутрь здания.

Дома его ждал только пес по кличке Шедоу – этот прекрасный золотистый ретривер с благородным происхождением и самым добрым сердцем. Шедоу был предан Уэсли, махая хвостиком каждый раз, когда дверь открывалась. Он заглядывал в глаза хозяина и покорно садился рядом. Само его присутствие успокаивало Уэсли, не говоря уже о пространстве, которое пес заполнял собой.

Уэсли с собакой вышли на прогулку, обогнули улицу, несколько раз возвращаясь в исходную точку, резко повернули в сторону дома, а после в раздражающей тишине сели за стол. Шедоу ел рядом, возле ног хозяина. По окончании трапезы он клал голову на колени Уэсли и грустно поглядывал на него. Шедоу не мог знать, что творилось в голове у Уэсли, но чувствовал сердцем, что он должен быть рядом, чтобы оказать поддержку.

– Милый Шедоу, – обращался Уэсли к собаке, поглаживая его по холке. – Прости, друг. Нет сил с тобой поиграть, дружок. – Животное смотрело на хозяина все тем же преданным взглядом. Он положил лапу на колено Уэсли и наклонил голову чуть набок. – Я тоже люблю тебя.

Наутро пришли хорошие, по словам госсекретаря Белого дома, новости из Шанхая и Японии. Дело касалось разработанной стратегии для мировых держав по выводу компаний из кризиса и работы менеджмента с минимальными потерями для государства в части прибыли и оборота средств. Были приняты решения о снижении затрат, стимулировании продаж, оптимизации денежных потоков. В отношении работы с дебиторами и реструктуризации кредиторской задолженности не упоминалось. В условиях искусственного возникновения убыточности производства, снижении абсолютных значений объемов прибыли, а также отсутствия средств и резервных фондов каждое государство вынуждено временно подстраиваться под требования клиента. Был выполнен маржинальный анализ в отношении деления затрат на реализацию продукта в целях получения минимальной выручки и учтены юридические риски, которые также способны отрицательно повлиять на состояние предприятий. Для установления финансовой стабильности необходимо снизить точку безубыточности для основных предприятий и выделить федеральные деньги под наименьшие проценты для начала запуска предприятий с постепенным возвращением средств на их счета.

Уэсли понял сразу, как только услышал доклад президента Японии, что при озвученном раскладе будут разорены все мелкие предприятия, и малый бизнес потерпит полный крах, а после удаления с тропы войны маленького противника монополисты установят такую планку в необоснованных расценках на свои товары и услуги в условиях отсутствия рынка, от которой последуют безработица и резкое разделение людей по классам.

В среду Уэсли вылетел на частном самолете правительства вместе с министром финансов страны в Вену, чтобы выступить с резким негативом в отношении намеренного захоронения рынка мелкого производства, где получил одобрение от большинства представителей разных стран. Голос был получен также от Швейцарии с предельно четко выраженной позицией, в основание которой легло не только уничтожение рынка и увеличение монополии предприятий, но и жесткая критика в отношении намеренно спровоцированного увеличения налогов, последующих при банкротстве малого бизнеса. Кристина вычленила все составляющие и уравновесила баланс рынка предприятий с помощью эквивалентного распределения долей денежных вложений в течение одного месяца с учетом равномерного возвращения банкам средств не только крупным предприятиям, но и тем, чей бюджет не зависит от государства или взят под проценты в кредит. Ее бурное выступление было встречено всеобщими аплодисментами, а особенно отмечено руководителем, распускавшим свои грязные руки и распространяющим свою мерзкую похотливую энергию на настроение девушки после триумфа, который она произвела на совещании.

– Браво, Кристина! – наигранно льстил ей Грэй Уэбстер, тот самый гнусный тип. Он отлично говорил на английском языке, поэтому недопониманий между Кристиной и Грэйем не возникало. – Ты действительно очаровательна не только внешне.

– Кажется, я ясно дала понять в прошлый раз, что отношения между нами могут быть сугубо деловыми, – метала молнии Кристина. – Вы поспешили одаривать меня комплиментами. И, похоже, плохо меня расслышали.

Кристине было настолько противно слушать лесть Грэя Уэбстера, что она позволила себе обвести во время его речи одними глазами весь зал по кругу. Ее взгляд вдруг затормозил на человеке, спокойно расположившемся в кресле зала заседаний на последнем ряду. Мужчина, попавший в поле ее зрения, смотрел пристально на нее, наблюдая издалека. Она узнала этого человека, потому что память ей тут же воссоздала картину прошлого, в котором отец приводит парня в их дом и предлагает Кристине подумать о замужестве. Его запоминающиеся глаза даже сейчас светятся в тусклом свете неоновых лучей зала ядовито-зеленым цветом. Кристина увидела большую перемену в мужчине: он возмужал, приобрел форму, очень эффектный молодой человек. Да и внешне он был вовсе не плох. Это уже был не тот девятнадцатилетний парень, который должен был жениться на восемнадцатилетней девушке много лет назад.

– Прошу прощения, мистер Уэбстер. Мне нужно отойти, – спешила отделаться от надоедливого спутника Кристина и быстрыми шагами направилась в сторону Оттавио Бланки.

В голове ее крутился тот день одиннадцатилетней давности и робкий парень с едва порозовевшими щеками с букетом ромашек в руках. Оттавио сидел, не шевелясь, пристально наблюдая за приближающимся объектом. Лицо его выглядело одновременно и суровым, и добродушным.

– Добрый день, Кристина! – спокойным голосом произнес Оттавио на английском. Он прекрасно знал, что помимо русского языка Кристина владеет английским и японским языками. – Удивлен, что вы узнали меня.

– Здравствуйте, Оттавио! – поприветствовала в ответ Кристина. – Похоже, и вы меня помните.

– Жаль, что у меня нет ромашек на этот раз, – пошутил Оттавио, чуть растягивая уголки рта в улыбке.

– Мы оба повзрослели, – подметила Кристина, делая черты своего лица мягкими и добрыми, точно общалась с давним другом. Она не злилась на мужчину, ведь это был выбор отца, а мальчик, который подходил его дочери по статусу, не мог быть виноватым априори. – Вы возмужали, Оттавио.

– А вы обольстительно прекрасны, Кристина. – Оттавио скользнул глазами по строгому белому костюму Кристины и мило улыбнулся. – Ваша речь имела определенный успех сегодня. Не думал, честно признаюсь, что в вас столько смелости и вы владеете бесподобными навыками ораторского искусства. Вы боретесь за правое дело и заражаете оптимизмом других. – Кристина довольно кивнула, но предпочла промолчать. Оттавио понял, что перешел грань дозволенного, поэтому попытался оправдать себя в глазах женщины. – Приятно было увидеть вас, Кристина!

Оттавио встал с насиженного места и протянул ладонь Кристине. На жест девушка ответила: подала свою руку, но прищурила глаза, точно ожидала подвоха. Мужчина легонько коснулся кисти руки Кристины губами и тут же выпустил ее руку. Оттавио начал удаляться, но Кристина окликнула его:

– Оттавио, мне тоже было приятно вас увидеть.

Улыбка озарила лицо девушки, отчего Оттавио моргнул, чтобы вдруг не задохнуться от мысли, что эта девушка могла бы быть его женой и принадлежать только ему. Она действительно была бесценным бриллиантом, который никто не имел права носить.

– Может, если вы сочтете уместным, я мог бы пригласить вас на ужин. Я не говорю о сегодняшнем дне, – рискнул Оттавио озвучить свое предложение, но был готов услышать резкий отказ и получить еще один пинок.

– Почему бы и нет, – неожиданно согласилась Кристина, но интерес ее был совершенно иного рода. Она чувствовала, что Оттавио появился в Вене не по стечению обстоятельств государственной нужды, так как отец его являлся владельцем крупнейшего холдинга нефтяных месторождений в Австралии, а по некой не распознанной ею доселе причине. – Думаю, вам не составит труда найти мой телефон.

– До встречи, Кристина.

– До свидания, Оттавио.

Кристина продолжала стоять на месте, пытаясь что-то понять для себя. И в голове ее крутилась одна мысль, которая, казалась, знала ответ, но не могла уложиться в ее сознании. Некрасиво было с ее стороны использовать Оттавио, но стратегически прагматичный ум требовал пользоваться любым доступным способом. Наверное, в ее стремлении разгадать тайну было нечто личное. Конечно, Кристина понимала, что ей не терпелось найти его – того мужчину, с которым она провела два дня на острове, но при этом она слишком боялась узнать о нем то, что может ранить ее душу.

Ее плеча коснулась рука Уэсли, когда воображение Кристины было занято незнакомцем, похитившим ее на несколько дней.