Меня биография Арины интересовала мало. Я вообще считала себя человеком крайне нелюбопытным. Приносит в срок книги, обращается с ними бережно – уже хорошо. Остальное меня не касалось.
Арина наконец-то показалась из-за шкафов. Три детектива и один сборник рассказов. Ладно еще детективы, там хоть сюжет есть. А этот сборник… Я как-то открывала его от скуки. Десятка два авторов соревновались в длинных и нудных описаниях природы. Я закрыла на третьей странице. Но, как говорили на Земле, воля клиента – закон. Так что я внесла книги в формуляр Арины.
Глава 7
До конца рабочего дня я выдала пару любовных романов двум оборотницам, которых видела в библиотеке лишь трижды, и в остальное время сидела и обдумывала новость. Итак, непонятно кто и непонятно для чего собирается появиться здесь прямиком из столицы. Насколько я знала, многим госработникам, занимавшим «приличную» должность, по работе были положены портативные порталы. Так что мой проверяющий мог появиться в нашем городке чуть ли не в любую минуту. И это настораживало.
Кто я такая, чтобы присылать сюда проверяющего? Или мое непосредственное начальство действительно хочет убедиться, что библиотечные фонды не разворованы? Так это глупость несусветная. Каждая книга была защищена особым заклинанием, не позволявшим ее продать или подарить. Только чтение на время.
Тогда в чем дело? К чему эта проверка? Вереника, та, настоящая, скрупулезно отмечала в журнале каждое происшествие вроде порванной книги. Если бы подобная проверка уже проходила, я уверена, что в журнале об этом было бы написано. Но за те месяцы, что мы с ней провели в этом городке, ни одной проверки не состоялось. И вот, пожалуйста…
В общем, я была в растерянности, не знала, что и думать.
Закрыв, как и положено, библиотеку в пять вечера, я отправилась в банк гномов Дюсселей, отца и двоих сыновей. Нужно было обналичить чек на зарплату. Затем – магазин домовушки Лисии. И можно, наконец, возвращаться домой.
Я надела вчерашние пальто и обувь, сверху – шляпку. И вперед, получать деньги.
Сегодня на улице было немного теплее, чем вчера. Но я в пальто не чувствовала особых перемен. По тротуару тек настоящий ручей из живых существ. Рабочий день закончился, пора было расходиться по домам. Гномы, домовушки, оборотни, вампиры и представители других рас – все они спешили оказаться за обеденным столом, рядом с родными и любимыми существами.
Я дошла до банка, кивнула в качестве приветствия троллю-охраннику у входа. Он услужливо распахнул передо мной массивную дверь, деревянную, оббитую железными пластинами по всему периметру. Я перешагнула порог и оказалась в царстве денег.
Внутри было тепло и светло. Под потолком горели несколько крупных магических шаров, позволявших в подробностях рассмотреть интерьер. Несколько столиков, за которыми сидели гномы, работавшие с клиентами. На стенах – панели из красного артарского дерева, за которыми могли скрываться и потайные ходы, и защитные амулеты, и… да что угодно, включая охранников! Два зеркала у дальних стен, в позолоченных рамах. И в самом дальнем углу – дверь, ведущая непонятно куда. Впрочем, это для меня непонятно, вполне возможно, что за той дверью располагались сейфы, потайные ходы, кабинеты владельцев и так далее.
Я подошла к одному из свободных столиков, присела напротив гнома на стул и произнесла:
– Вереника Залесская, обналичить чек.
Сам чек сразу же лег перед гномом, как и памятка, которую я носила с собой.
Гном, невысокий крепыш с белой бородой, одетый в серо-коричневый костюм в полоску, взял памятку, сравнил мое лицо на фотографии и в реальности, кивнул и произнес:
– Минутку, найра Залесская.
Он нажал на кнопку со своей стороны стола, и на столешнице появились деньги.
Я собрала небольшую стопку монет, в основном серебрушек, в матерчатый потертый кошелечек с выцветшим цветочным орнаментом и положила его в карман пальто, благо тот был глубоким. Завтра, несомненно, придет поверенный от эльфийки, у которой я квартировалась. За квартплатой, конечно. И оставалось только гадать, откуда он знает точную дату моего появления в банке, ведь зарплата приходит в течение нескольких определенных дней.
Гномы проболтаться не могли – все, что касалось денежных дел их клиентов, держалось в строжайшем секрете. Видимо, все же слухи, которые здесь расходятся быстрее, чем круги по воде от брошенного камня. Но факт остается фактом: я получаю вечером зарплату, и на следующий день в зал библиотеки заходит поверенный эльфийки и забирает квартплату, то есть почти две трети зарплаты.
Я поднялась со стула.
– Тихой ночи, – пожелала я гному.
– Тихой ночи, найра Залесская, – вежливо откликнулся гном.
Делать в банке было больше него. Пора идти к домовушке Лисии, покупать продукты и возвращаться домой, пока окончательно не стемнело.
Несколько минут ходьбы по изрядно обезлюдевшему тротуару, и вот уже я у небольшого одноэтажного здания, украшенного снаружи искусственными цветами. Ярко-красные розы, розовые маргаритки, желтые нортики, зеленые горики – все они, подсвеченные магической подсветкой, смотрелись ярко и нарядно на потемневшей улице и приковывали взгляд к магазинчику.
Домовушка Лисия была одинокой старой девой лет пятидесяти, жившей тихо и замкнуто. Она любила рукодельничать, торговала в своем магазинчике и редко показывалась в обществе, предпочитая проводить время в уютной квартирке с потрескивавшим камином и сладостями на подносе.
Невысокая, плотная блондинка, не особо красивая, но добродушная, одетая в серое, полностью закрытое платье до пола, чепец и фартук такого же цвета, она встретила меня улыбкой.
– А я уже гадать начала, когда найра Вереника появится, – поздоровавшись, произнесла она.
– Работа, найра Лисия, – вернула я улыбку и добавила по себя: «Плюс полное отсутствие денег».
– Как раз сегодня свежий хлеб принесли, – домовушка искушающе подмигнула. – И булочки. Те самые, с кунжутом.
– Ах, найра Лисия, – вздохнула я, – вы настоящая искусительница.
Булочки с кунжутом были единственной роскошью, которую я себе иногда позволяла. Мягкие, пышные, они буквально таяли на языке. И получала бы я зарплату побольше, моя талия давно бы стала такой же широкой, как у домовушки. А так… Всего лишь четыре булочки в месяц. Не так и много для скромного библиотекаря.
– Наша жизнь, найра Вереника, слишком скучна, чтобы еще и отказывать себе в небольших радостях, – мудро изрекла домовушка.
В принципе, я была с ней согласна.
Окинув внимательным взглядом содержимое магазинчика, я начала делать заказ. Нужно было набрать как можно больше продуктов, причем заплатить как можно меньше. А потому – да здравствует дешевая еда!
Глава 8
Я взяла не так много продуктов: два батона хлеба, недавно испеченного, горячего, хрустящего, две булочки к чаю – такое удовольствие я растягивала обычно по количеству булочек, а значит, могла пить чай два дня, – черный чай, самый дешевый, насыпной, крашги – местную картошку, – кувшинчик молока и нарсовую крупу. На таких запасах можно прожить недели полторы, не дольше. А потом я снова буду питаться тем, что принесут в библиотеку добросердечные городские жители.
С сожалением распрощалась с двумя серебрушками, сложила все покупки в холщовую сумку, которую мне одолжила домовушка, и направилась домой. Завтра занесу сумку. А пока… Пока пора поесть по-человечески. Унять стресс. Ведь этот реви… тьфу ты, проверяющий, действительно может пожаловать в любую минуту.
Домой я пришла в то же время, что и вчера, уже по темноте, сняла в прихожей верхнюю одежду, отнесла продукты на кухню, вымыла руки и только потом уселась на стул, устало вздохнула. Эти два дня я ходила на работу в одной и той же одежде. Завтра надо появиться в другом наряде, и не потому что это платье было грязным, а потому что могут пойти слухи о моем практически нищенском существовании. Как же, несколько дней подряд носит одну и ту же вещь, совсем обнищала. А еще библиотекарша. Я слышала подобные слухи об одной из продавщиц в дальнем, не особо благополучном районе города. И еще тогда подумала, какая им всем разница, сколько дней носится платье, если оно выглядит опрятным и чистым? Нет же, надо обязательно ткнуть живое существо в его тяжелое финансовое положение.
В общем, придется доставать второе теплое платье, носить его четверг и пятницу, а на выходных стирать оба. А ведь я так хотела уделить время не только стирке и необходимой готовке, но и чтению…
«Это если проверяющий не появится, – с горечью подумала я, – а так придется и выходные в библиотеке торчать. А стирать по вечерам. Знаю я этих госслужащих. Так и стремятся выслужиться перед начальством за счет подчиненных».
Я поднялась, поставила на огонь чайник, распечатала пачку с чаем. Этот, дешевый, ничем не пах. Да и качество у него было не особо. Но уж лучше пить его, чем «пустой» кипяток. Все какая-то иллюзия сытой жизни.
Пока чайник кипятился, я разложила продукты по местам. Хлеб с булочками и чаем оставила на столе, молоко поставила в ледяной короб, крашги и крупу поставила под стол. Вот, в принципе, и все. Теперь можно и чай пить. С куском хлеба и одной булочкой. И на боковую. Готовить буду уже завтра вечером, благо никаких походов никуда не намечалось, а значит, и домой я попаду пораньше.
С этими мыслями я заварила чай и с удовольствием сделала глоток. Горячая, подкрашенная черным жидкость весело потекла по пищеводу. Я покосилась на булочку, потом взяла ее, разломила на две части и с наслаждением откусила кусок вкусной сдобы. Ну, Вера, приятного тебе аппетита.
Нежная, мягкая, сладкая, булочка таяла во рту, оставляя после себя незабываемый вкус. Я наслаждалась каждым кусочком, привалившись спиной к стене и прикрыв глаза. Сейчас я сама себе напоминала кошку, объевшуюся сливок, и готова была мурлыкать от удовольствия.
Булочку я тянула как могла и все равно проглотила ее быстро. Затем отломила кусок хлеба и начала жевать его. Сейчас поем, затем сварю кашу из нарсовой крупы, и можно ложиться спать.
Я заметила, что в этом теле устаю намного быстрее, чем в том, «старом», которое осталось на Земле. Не знаю, с чем это было связано, может, с постоянным недоеданием, может, еще с чем, но мне постоянно хотелось спать или же просто лежать в постели без дела. Возможно, это было сезонным состоянием, допустим, из-за недостатка солнца. Ну или же тело Вереники чем-то болело, а чем – я понятия не имела. В любом случае, став Вереникой, я сделалась медлительной и постоянно уставшей.
Поев, я взяла с подоконника кастрюлю, наполнила ее водой и поставила на плиту. Нарсовая каша по вкусу напоминала рис, варилась недолго, была сытной, рассыпчатой и мягкой. Она пользовалась популярностью у не особо богатых слоев населения не только из-за низкой стоимости, но и из-за того, что из двух небольших пригоршней получалось сразу несколько порций каши. И есть эти порции можно было три-пять дней. Существенная экономия.
Каша сварилась быстро. И уже через сорок минут я, переодевшись в ночнушку из байки, древнюю и выцветшую, залезала под одеяло. Завтра утром поставлю кашу в ледяной короб. А пока спать, спать…
Спала я без снов, и слава всем местным богам – слишком много кошмаров снилось мне в свое время на Земле.
