Русалка смерила Белояра чуть презрительным взглядом, однако от него не укрылось ее любопытство.
– Да и рассказывать-то мне особо нечего, – произнесла она. – Я собирала с сестрами ягоды, отошла подальше от них. Вижу: по тропинке юноша идет. Я хотела посмеяться над ним, песню начала запевать, да он будто и не заметил. Я еще поближе подошла, думаю, что за странное дело. А он все шел, торопился видно, хоть и прихрамывал. Хотела уж за ним пойти, да уже была далече от озера, так что вернулась к сестрам.
– Чаяна, – девушка, да и все стоящие рядом вздрогнули от того, что Белояр обратился к ней по имени. Не принято это было. Но Белояр знал, что имя – вещь важная в разговоре, всегда успокаивает свидетелей и позволяет выведать у них больше. – Расскажи, каков он был?
Русалка пожала плечами.
– Да как студент обычный. Моложе тебя, – окинув взглядом Белояра, произнесла девушка. Он не удивился такому комментарию. Все-таки уже скоро тридцать – возраст почтенный. – Ростом как ты примерно. Но, кажется, похудее был, лицо вытянутое такое, глаза большие.
– А волосы какого цвета?
– Темно-русые вроде, короткие, как у тебя.
– Одет во что был?
– Да как обычный студент. Штаны серые, куртка такая же, как форма их. Да сумку на плечах нес большую.
– А были ли еще какие приметы, по которым его можно бы узнать? Шрам, может, горб, или еще что?
– Да какие тут приметы, – пожала плечами русалка, – студент и студент. Две руки, две ноги, два глаза. Говорю, прихрамывал только. Ежели бы я его увидела вживую, то, конечно, узнала бы. А так… Больше мне и сказать-то нечего.
Белояр глубоко вздохнул, как он и думал, просто по рассказу узнать ему ничего не удастся. Нужно было рисковать.
– Здеслав, старший озерного мира, – льстиво обратился Белояр к младшему водяному, – позволь нам сестру твою на несколько дней в столицу забрать. Нужно нам по Университету с ней походить, посмотреть на студентов. Без этого никак того дела не решить.
Водяной, не ожидавший такой наглости от человека, чуть не побелел от гнева.
– Что за дело такое! Русалку в город с людьми звать! Где это видано?
– В делах таких, как это убийство, нет понятия русалка или человек, обычаи тут неважны. Расследование по личному указу царя начато, я под его защитой выступаю, что же мне, просить его тебе и твоему отцу отдельный поклон присылать? Или заставить всех студентов, а это сотни человек, к тебе на озеро на поклон явиться?
Белояр увидел, что Здеслав задумался. Все знали, что у водяных много свободы в Кащеевом царстве, но это свобода зиждилась на условиях, что в других случаях, более важных, озерные жители слушаются царя и во всем оказывают ему помощь.
– Брат Здеслав, – воскликнула Чаяна и кинулась на колени перед водяным. – Дозволь мне в город поехать, выполнить свой долг перед царем нашим. Да и как же хочется хоть разок столицу посмотреть! Поговори с отцом, а я тебя отблагодарю.
Произнеся последние слова, русалка прикоснулась к опущенной руке брата и нежно поцеловала его перепончатые пальцы. Белояр едва подавил тошноту, наблюдая за этой сценой. Голова стоящей на коленях девушки находилась аккурат на уровне пояса водяного, и следователь даже представлять себе не хотел, как она может его отблагодарить. Дикие нравы…
Здеслав чуть оттолкнул ее рукой, и Чаяна поднялась.
– Сейчас вечер, вам все равно не время уже ехать в столицу. Я поговорю с отцом сегодня и утром сообщу о нашем решении. Где вы будете ночевать?
– Я позову их в свой дом, где же им еще оставаться… – произнес леший.
– Прости, Акамир, – влез Белояр. – Я бы хотел с Малютой вместе вернуться в избу Яги и остаться на ночь там. Заодно у меня будет возможность все получше рассмотреть и не стеснять твою семью.
Акамир сморщился.
– Негоже людям в доме покойницы ночевать. Да и боязно тебе там будет…
– Уж не волнуйся, я и в более страшных местах ночевал.
Акамир вздохнул.
– Хорошо, но я с вами для охраны своего помощника оставлю. Сейчас пошлю ему птицу, чтобы он ждал вас у избы.
«Не доверяет, – подумал Белояр, – боится, как бы мы чего там не нашли опасного в его отсутствие. Ну что ж, лешего так лешего».
– Конечно, Акамир, благодарю тебя за заботу о нашем благополучии. И от тебя, Здеслав, буду ждать разрешения. Надеюсь, его твоя сестра утром принесет.
Белояр скромно улыбнулся, чуть поклонившись Чаяне, но, подняв голову, заметил на себе злой взгляд водяного. Может, и правда неплохо, что ночью с ними кто-то останется? Лес – место непростое, спокойствие его очень обманчиво.
Глава 3
Белояр сидел на кровати, положив к себе на колени деревянную доску, взятую из большой комнаты. Так он устроил некое подобие стола, на который положил листы бумаги и поставил чернильницу. Надо было записать все, что он увидел.
Обезглавленный труп берегини перенесли в первую комнату, как-то не хотелось спать совсем уж рядом с погибшими. Так и решили, что Белояр уляжется на бабкиной постели, а Малюта на тюфяке в углу, на котором спала ее прислужница. Посланник от Акамира сказал, что расположится на печи в первой комнате, ночевать с трупами ему было нестрашно. В избе Яги, как и во многих других лесных домах, в отличие от изб людей, печь была маленькая и использовалась лишь для готовки. Жителям леса топить дома было не к чему, насколько знал Белояр, все они были нечувствительны к холоду. А Яга себе колдовством тепло в избе поддерживала. Хорошо, что сейчас лето было, зимой они бы тут с Малютой за ночь замерзли.
Присланный леший оказался не промах, даже еды им с Малютой принес. Не мешался, лишь смотрел внимательно. Сказал, что под началом Акамира за порядком в лесу следит. Ну что ж. Может, и правда, все не так страшно в этом деле? Однако стоило все-таки записать все непонятные моменты. Завтра Белояр уедет, а Ягу и берегиню похоронят, больше возможности что-то увидеть у него не будет.
Сперва, что касалось Яги. По всем признакам разложения она походила на убитую позавчера старуху. Голову ей снесли не с первого раза. Белояр увидел несколько следов от ударов топора, но явно нанесенных очень быстро друг за другом. Однако крови вокруг было немного. Явно после ее гибели убийца немного протер за собой, пытаясь уничтожить следы. И это было плохо, очень плохо. Иногда на его памяти неосторожно кто наступит, и ты по следу сапога или лаптя можешь найти подозреваемого. Но здесь все не так. Очевидно, что готовился убийца, все продумал. Такое преступление не могло быть случайностью.
Одежда на Яге была самая обычная, в которой она гостей встречала. Крови опять же на ней немного. Следов борьбы в комнате тоже нет: ни сломанных стульев, ни беспорядка. Возможно, убийца все убрал. Самое интересное, что, по словам леших, ничего не пропало. Белояр осмотрел ее снадобья и склянки, но понять, что в них было, кроме известных всем настоев от простуды или расстройства живота, он не смог. Не врут ли лешие, что без ее колдовства лекарство жизненной силы не работало? Может, себе решили забрать? Или убийца унес, не зная о заклятии. В любом случае – в горнице ничего интересного. Под самой же горницей подпол, где по разным ящикам да бочкам были спрятаны и золото, и травы, и для еды припасы. Но опять же – никаких особых следов.
Что с берегиней? По трупу сказать нечего – они не подвержены человеческому разложению. И это и смущало. Берегини все как одна стройные, высокие. А не могло ли быть такое, что чужой это труп лежит? Взяла бы девушка да и убила хозяйку, выпив снадобья. Ей-то Яга точно доверяла. Но вот просто так чужой труп принести… Понятно, что тут без подельника не обойдешься. Говорят ведь, что она в столице жила, могла там любовника найти, а он бы ее и подговорил такое дело сделать, за бабкой следить да обокрасть ее. А потом? Куда потом? Подкупить стражников и за море? Там с охотой беженцев из Кащееева царства принимали, все стараясь у них секреты узнать. Надо птиц отправить на границу и на основные дороги. До Предноморска, куда корабли заграничные пристают, два дня на лошадях добираться. Искать надо будет девушку и студента. Или студент-любовник действительно сам подругу порешил и голову унес? Если он, вообще, был любовником. А может, просто бабкин гость на обеих топор поднял.
Ох, ничего не понятно. В любом случае, первое, что следовало: ехать в столицу с русалкой и бродить по Университету. Именно этого от него и ждали. Белояр отложил записи и поднялся с постели. За перегородкой слышались голоса – Малюта с лешим о чем-то беседовали. Посмотрел на пустые стены, еще раз заглянул в сундуки – в одном бабкина одежда лежала, в другом, маленьком, девичья. Он вытащил скромный сарафан и к нему две светлые сорочки. Ничего примечательного. Сорочки явно старые, вон пятна так некоторые и не отстирались – одно розовое, может, от свеклы, а может, от ягод, а вот чернильное, сам от таких с трудом избавлялся. Вот такая была жизнь у этой девушки и как быстро оборвалась. Впрочем, и от самой сильной колдуньи царства ничего, что могло бы натолкнуть на разгадку преступления, не осталось. Либо все важное преступник унес с собой. Белояр сложил бумаги в свою походную сумку, снял сапоги и верхний кафтан и забрался в постель под одеяло. Удивительно, но никакого старушечьего запаха он не почувствовал. Свежая приятная постель, видать, колдовство какое для сна у нее было, что до сих пор действует. Едва прикрыв глаза, он почувствовал, как накатила усталость. Пора было бы и отдохнуть. Белояр закрыл глаза, но перед ними все стояли эти злосчастные рубашки. Все поплыло пятнами. Пятнами… Белояр подскочил: если никто не вел записей, то откуда на рубашке пятна от чернил?
***
Солнце было уже высоко, когда они тронулись в путь. Чаяне даже умудрились раздобыть лошадь с женским седлом и нормальную человеческую одежду. В длинном зеленом сарафане поверх белой сорочки она почти ничем не отличалась от обычной девушки. Белояр не знал, кого за это благодарить, ее брата или главного лешего, но утром девушка появилась в сопровождении Акамира. Он передал ее из рук в руки Белояру и настоятельно наказал ему и Малюте за Чаяной следить. Предупреждение было недвусмысленным – дойдет до них хоть один слух, что с девушкой что-то произошло в городе, домой ее не примут. А Чаяна, как упомянул шепотом Акамир, не просто русалка, а самая вероятная невеста Здеслава, а значит, мать будущих водяных наследников, и о ней никакой дурной славы быть не должно. Чаяна вежливо кивала, уверяя, что она лишь посмотрит на студентов и сразу вернется домой, но Белояр ловил в глазах лукавый огонек. Ох, не получить бы от нее проблем. Видно, что с характером девка, да еще и молодая. Даже если песен своих Чаяна не запевала, шел от нее дух плотский, что человеческие девушки прятали за скромностью и невинностью. Поэтому и в столице в мужских домах на русалок был особый спрос. Проституция хоть и была делом зазорным, да ею многие промышляли. С улиц девок старались гонять, а вот дома для мужчин были официально разрешены. И кого там можно было только не встретить, и из людей, и из нечисти. Чаяне, если домой не возвращаться, туда прямая дорога была бы.
Белояр ничего не стал расспрашивать. Уедут, в городе спокойно поговорят. Сейчас нужно было покинуть Лес живыми и здоровыми. В столице, по крайней мере, людей живет гораздо больше, и полиция ему там поможет. Он уже отправил записку с птицей, чтобы им подготовили квартиру, с отдельной комнатой для Чаяны. Птиц, как и других животных, умели заклинать лешие. И поэтому и полиция, и просто богатая нечисть активно пользовались стрижами как средством быстрой связи. Простые письма для бедных из одной деревни в другую могли идти так долго, что быстрее было самому туда съездить.
В столице им точно придется провести несколько ночей. За день они не управятся, сегодня в городе они только после полудня будут. А наутро уже пойдут гулять по университету, надеясь встретить пропавшего таинственного студента. Поговорить с преподавателями, узнать, не исчезал ли кто похожий на Чаянино описание. В любом случае работы будет много. Конечно, проще всего было бы, как ему намекнул Акамир (и с чем точно бы согласился его начальник) найти кого-нибудь подходящего под описание, устроить показательный суд, да и дело с концом. Такое не раз уже проворачивали. Главное ведь не убийцу наказать, а чтобы в народе спокойно было. Что одна жизнь против волнений? Но Белояр к этому готов не был. Одна жизнь – простая арифметика. Если это не твоя жизнь. И не жизнь твоей жены, брата, сына… Нет, насколько сил хватит, он будет пытаться найти правду. Он справится.
Белояр в последний раз оглянулся на странную избушку. Как хорошо, что он ночью успел осмотреться и найти в соломенном тюфяке то, что не хотел показывать лесным жителям. А они уже суетились вокруг избы, видимо желая поскорее организовать похороны, да и посмотреть, чем еще из вещей Яги можно поживиться. Мелькнуло в голове: ведь после ее смерти Лес уже не будет прежним. Найдется ли еще одна такая же сильная колдунья, способная творить подобные заклинания, продлевать жизнь всем этим богачам да чиновникам? И тут же другая мысль. А не потому ли ее и убили, чтобы навсегда это знание уничтожить? А не на ее ли заклинаниях держится сила бессмертного царя?
В ту же секунду он почувствовал резкий толчок в спину. Белояр оглянулся и увидел Малюту, идущего рядом с лошадью, чей кулак, уткнулся ему в поясницу, хотя внешне он лишь поправил следователю седло. Белояр встретился взглядом с полевиком и в голове будто зазвучал голос: «Даже не думай об этом. Заикнешься – нам всем головы не сносить». Белояр глубоко вздохнул: «Да что ж такое, не только язык, но и мысли надо держать под контролем». Он направил лошадь к выезду с поляны. Избушка оказалась слева, и боковым зрением Белояр заметил, что лапы чуть согнулись, и домик наклонился, словно кивнув ему. Он не хотел это слышать, но в голове будто прозвучал новый голос, уже не Малюты, а старый, дребезжащий: «Ты все правильно думаешь».
Глава 4
Ранним летним утром в столице уже было жарко. Раскрывались лавочки, бедно одетые горожане сбивались кучками и шли на работу: женщины на ткацкие мануфактуры, мужчины на кузнечные заводы. Кто куда – работы в столице было много. Просыпались поутру и ученики. Юные спешили в школы, а постарше – в Университет.
Родомир приподнялся на кровати – пора и ему было собираться, уже три дня пропустил. Больше нельзя, потребуют принести запись от лекаря, что он действительно болен, иначе не допустят до экзамена. А лекарь – это дорого. Последняя неделя учебы оставалась, потом сдать экзамен и свобода. Хотя, какая свобода? За жалкие гроши работать в канцелярии, едва покрывая плату за жилье и видя, как начальствующая нечисть ест с серебряных тарелок дорогущее мясо или заморские фрукты, которых ему в жизни не попробовать.
Поднявшись с постели, Родомир прислушался: в квартире стояла тишина. Надо как-то проскочить мимо хозяйки, а то опять начнет денег требовать. Он еще не платил за этот месяц, хотя срок прошел неделю назад. Но ничего, ему бы выбраться из этой истории, а дальше уж справится. Сделал пару шагов – нога все еще болела. Не проходит до конца, от последнего визита к бабке след. Что там говорят, вообще, в городе? Он же чуть не больной лежал, никто к нему не приходил и не рассказывал, хотя вести наверняка уже разнеслись.
Кое-как одевшись и умывшись, Родомир вышел по темному коридору в прихожую. В сумке за плечом лежали листы бумаги для записи лекций, чернильница да перо – обычный набор студента, еще кусок засохшего хлеба, другой еды он не нашел. Родомир остановился у двери, где на небольшой полке лежали письма. Проглядел быстро имена адресатов (помимо него у хозяйки квартировали еще двое: один студент-первокурсник и приезжий рабочий). На предпоследнем письме стояло его имя: Родомир узнал неровный почерк матери. Что случилось? Он хотел раскрыть письмо, но тут же услышал шаги в одной из комнат. Нет, пересекаться ни с кем он не хотел. Родомир закинул письмо в сумку и открыл дверь.
