Путь олигарха Иван Яцук
– Надейтесь, надейтесь, – убежденно сказал Скляр.– Вы же сами понимаете, что это не рубль и не два. Так передадите нам прайс-лист?
– Передам, – коротко ответила Тоцкая и положила трубку.
Из соседней комнаты выглянула Юлия Сергеевна и укоризненно покачала головой.
– Ты зачем хамишь людям? – тоже недовольно сказал Бойко.
– Ничего страшного, у нас особые отношения,– Олег шаловливо поиграл пальчиками.– Плохо, что она раскусила нас, как я и предполагал.
– Ну и что теперь?
– Искать покупателей на икру заморскую, – Скляр с пафосом, как пионер, продекламировал: « бороться и искать, найти и не сдаваться» – это о нас сказано.
– Что мы завтра будем делать, борец?
–Все просто, – Скляр взял с полки телефонный бизнес- справочник.– Открываем, смотрим раздел « фрукты-овощи» и читаем. Ого, список приличный.
Скляр стал просматривать список фирм, торгующих фруктами и овощами.– Это я знаю: мелюзга, мелюзга и это мелюзга. Вот «Евромаркет». Записываем: проспект Буденного 55. Идем дальше…
Набралось с десяток адресов. Стали звонить. Встретиться согласились трое. Пока разговаривали, заработал факс. Днепровск на трех страницах передал подробный ассортимент своей продукции. В прайс-листе стояли две цены: для оптовиков и отдельно для «Главовощсервиса» значительно ниже.
– Ирочка, палочка-выручалочка ты наша, – снова обратился Скляр,– опять ты нужна нам, как воздух.
–Между прочим, кто-то говорил, что секретарша нам не нужна,– Юлия Сергеевна опять стояла на пороге, глядя поверх очков на Олега шутливо-серьезно.
– Ошибался я, Юлия Сергеевна, трагически ошибался,– ответил Скляр, – теперь вижу, что нужна. Это мы, Юлия Сергеевна, занимаемся пустяками: всего лишь ищем деньги для фирмы, в том числе вашей Ирочке на зарплату, в том же духе продолжал Олег. – Кстати, вы за аренду «Мерседеса» и охрану деньги уже перечислили?
– Пока налоги за полугодие заплатили. Могли бы и подешевле что-то заказать,– пробурчала Загоруйко и скрылась.
– Нельзя было, Юлия Сергеевна, престиж! – крикнул вдогонку Скляр. – Оплатите, я обещал сразу.
– Ира, слушай меня внимательно. Перепечатай этот прайс-лист. Только без второй цены. Штамп, печать, подписи поставим наши, усвоила?
– Угу, – промычала Ира, сознавая всю ответственность своей миссии.
На следующий день старенькая «копейка» с подгнившими порогами отправилась по Киеву. Это было почти безнадежное мероприятие. Но удача, эта попутчица и покровительница бизнеса, осеняла своим крылом не только благополучный Запад, она металась и над многострадальной Украиной в то мутное время, которое одних валило с ног, а других возносило ввысь; время, когда можно было разориться до нитки, до рубища, а можно было взлететь и до небес, неожиданно разбогатеть ни на чем, лишь бы удача светила тебе, да ты не ловил бы мух. Напор, смелость, наглость, сила, немного смекалки и удачи – вот секрет тогдашнего успеха.
Удача улыбнулась и двоим настойчивым друзьям. Как молния, будучи явлением стихийным, чаще попадает в самое высокое дерево в лесу, так и удача приходит к тем, кто ее больше ищет.
Три дня бесполезных поездок по Киеву, трата драгоценного бензина, взаимные упреки, упущенное время, все эти «перезвоните через недельку», «только что получили крупную партию», готовы были угробить любой энтузиазм.
В конце дня раскаленная от жары «копейка» втащилась во двор фирмы « Внешовощ». Скляр поставил семнадцатую птичку в своем списке.
– Здесь отметимся – и на сегодня шабаш,– успокоил он злого, как черт Юрия Федоровича, который давно предлагал закончить эту безнадежную затею.
Они зашли в административное здание. Сотрудники почти все уже поуходили, в коридорах стояла тишина.
– Вы куда, ребята? – остановил их вахтер- пенсионер.
– Директор еще у себя? – спросил Скляр таким тоном, как будто они чуть-чуть опаздывают на условленную встречу.
– Да, Глеб Платонович еще не уехал. Вы договаривались?
– Конечно, нас в мэрии задержали немного.
– Приемная на втором этаже, пройдите.
Они быстро взбежали по лестнице, нашли приемную, дверь кабинета была открыта. Бизнесмены средней руки еще не обзаводились личной охраной, тем более в таком еще безопасном бизнесе, как овощи-фрукты.
Директор сидел за столом и что-то внимательно читал. Это был атлетического сложения молодой человек, видимо, высокий, лет тридцати или чуть больше; элегантный, интеллигентный с виду, в бело-синей фирменной тенниске. Скляр с партнером переглянулись. Такого формата бизнесмены в то время встречались редко. Интеллигентность являлась отягчающим обстоятельством при выборе партнеров и оценке бизнеса.
Но подойдя поближе, визитеры наткнулись на волевой, непреклонный взгляд умных, серых со стальным отблеском глаз.
– Я уже не работаю, – твердо сказал директор, похожий на кандидата наук или дипломата.
– Мы бы хотели предложить вам крупную партию овощных консервов,– сказал Юрий Федорович довольно неуверенно, настроенный быстро получить отрицательный ответ и уехать, наконец, домой.
– Мы с посредниками не работаем,– холодно сказал директор, считая разговор оконченным.
– Нет, Глеб Платонович,– быстро подхватил Скляр,– у нас цены производителя, оптовые.
– Мне нужен сам производитель, а не его цены, – все также холодно произнес Глеб Платонович, снова переводя взгляд на документ, который он читал.
– Можно присесть? – попросил более настойчивый Скляр, – мы вам сейчас все объясним.
– Не более двух минут, – согласился директор, читая бумагу.
– Таврийский консервный комбинат, что в городе Днепровске, задолжал нам семьдесят тысяч долларов.
– Приличная сумма, – откомментировал Глеб Платонович.
– Ну и в счет возмещения долга предложил нам свою продукцию практически по себестоимости.
Молодой человек отложил документ и поднял на Скляра глаза.
– Какую?
–Вот,– Бойко услужливо подал директору прайс-листы. Тот, стараясь побыстрее избавиться от назойливых посетителей, скользнул глазами по первой странице. В середине листа его что- то заинтересовало, он стал читать медленнее, потом сказал вслух для себя: – а мне они мелкую фасовку не предлагают…
Приятели опять тайком переглянулись, теперь уже радостно. «Дипломат» перевернул другую страницу.– Баклажанная икра тоже?
– Тоже, тоже, – как заведенные, поддакнули оба.
– Торг уместен? – спросил Глеб Платонович, продолжая читать.
–Оптовые цены, куда еще, – осторожно сказал Скляр.
– Вижу, что оптовые, – жестче сказал директор.– Я завтра поеду к ним и куплю без всяких яких.
– Конечно, можно купить, но не все, – все также уважительно возразил Скляр, боясь, что на этом разговор и окончится.
– У вас особые отношения? – насмешливо спросил хозяин кабинета.– Зачем же вы пришли ко мне? Делать мне нечего, что ли?
– Да, особые, – Скляр спешил отвечать, чтобы фирмач не попрощался с ними.– Они нам даже свои акции предложили купить, – и посмотрел на партнера, ожидая его реакции, тот подмигнул, мол, все правильно.
О, как!– директор не смог скрыть своей заинтересованности. – И на каких условиях?
– Самых льготных, – подтвердил Скляр, зная позицию компаньона, – нам только средств немного не хватает. Вот и продаем за бесценок.
– И сколько процентов они готовы продать? – с явным интересом спросил директор.
Друзья заколебались. С одной стороны, не хотелось первому встречному выкладывать такие сведения, о которых убедительно просили не распространяться, а с другой, обессиленные неудачами последних дней, они готовы были рискнуть.
– Так берете нашу продукцию или нет? Если да, то будем идти дальше, – рубанул Скляр, плюнув на всякую дипломатию.
– Если меньше 5 процентов, то нечего и разговаривать, – ответил директор, которого, скорее всего, заинтересовали акции.
– Больше, – сказали оба почти одновременно.
Все трое замолчали. Потом Скляр, заполняя паузу, сказал:
– Думаю, вопрос о доле непринципиальный. Если тряхнуть бабками, то можно получить и больше. Важно, чтобы мы представили вас, как надежного, солидного партнера.
– Я сам в состоянии представить сам себя, – несколько высокомерно сказал Глеб Платонович.
– Не скажите, не скажите.– возразил Олег, – сейчас столько фиктивных фирм развелось, столько криминального капитала, что легко наскочить на всяких проходимцев, которые могут втянуть и в судебные разбирательства. Комбинат этого не хочет.
– Не пойму, – рассуждал вслух директор,– почему они не согласились работать с нами? Мы же предлагали деловое участие…
– Вот потому и не предлагали,– ввернул Бойко, пытаясь тоже быть активным.
– Не знаю, когда вы им предлагали,– рассуждал далее Скляр,– но ситуация меняется с каждым днем: инфляция, как в банановой республике, государственный опт развалился, заводы один за одним закрываются, валятся на бок. Такая же участь ждет комбинат, если его не подержать вовремя. Генеральный директор мечтает о возврате Советской власти, о прежних объемах производства, даже наращивать их собирается, а государство уже такой воз не потянет.
– Так, наверно, нет смысла и поддерживать его, – сказал Глеб Платонович,– у меня есть куда средства вкладывать, я не могильщик пролетариата.
– Почему же,– горячо возразил Скляр, чувствуя, что перегнул палку, – это у государства нет денег, а если они есть у вас, можно спокойно эксплуатировать его без больших вложений. Затраты будут только на воспроизводство. А потом или реконструкция, или реструктуризация. Колоссальные бабки можно заработать, если подойти с умом. Американцы, например…
– Не надо мне говорить про американцев, – бесцеремонно перебил его Глеб.– Я два года назад закончил Гарвардскую школу бизнеса, так что, как поступают американцы, я знаю из первоисточников, – он говорил с легкой миной превосходства и самодовольства.– Но вы меня заинтересовали. Я еще посоветуюсь вечером кое с кем, а завтра в десять часов утра встретимся опять. Скажу вам почти наверняка, что я у вас перекуплю долг комбината, – после некоторой паузы и раздумья добавил он,– если вы, конечно, сбросите что-нибудь за опт.
– Ну, пожалуй, пять процентов…– начал тянуть Бойко.
– Десять,– быстро отреагировал директор.
– Ну хорошо, если все оптом, мы согласны, – подтвердил Скляр, встретившись взглядом с компаньоном и получив его одобрение, хотя десять процентов для опта…– он сделал выразительную паузу, показывая, как это много.
– Не жмитесь, – уверенно сказал директор,– иначе больше потеряете. Завтра несите документы, получим подтверждение от комбината и после обеда деньги будут у вас. Чао.
Сев в машину, коллеги ударили друг другу в ладоши и крикнули, торжествуя:– е с-сс!
– Ну что, в ресторанчик по случаю? – предложил Бойко, включая зажигание.
–Подождем до завтра. Слышал же: «Будем советоваться»,– осадил его Скляр. –Гоним сейчас в контору, готовим документы, я попытаюсь связаться с Верой Феликсовной, – он помолчал, потом с оттенком сомнения добавил:– а вдруг она заартачится?– От этой мысли у Скляра еще больше вспотела шея, он вынул платок, стал вытирать пот.– Чертова жара. Седьмой час, а прохлады нет. Ты понимаешь, она пока не видит своей выгоды. Одни разговоры. Может, и звонить не надо? Будет хохма, если с этим интеллигентом договоримся, а она нас пошлет. Фу, опять в жар бросает.
– Не каркай,– с ожесточением бросил Юрий Федорович. Теперь, когда цель была так близка, не хотелось думать о худшем.– Уболтай, ты же можешь.
Глава седьмая
Скляр вздохнул и ничего не ответил. Приехав в контору, Олег бросился к телефону, надеясь застать Тоцкую на рабочем месте.
Телефон на другом конце ответил сухим голосом Веры Феликсовны:
– Да, я вас слушаю.
–Вера Феликсовна, добрый вечер. Это Скляр из Киева. Готовьте карманы. Возможно, в течение недели к вам выедет наш представитель на переговоры относительно акций. Нас никто не слышит?– Скляр понизил голос:
– Готов выкупить до 30 процентов. Не знаю, вы готовы к этому?
– Об этом мы поговорим лично с ним. Что еще?
–Почему так холодно, Вера Феликсовна? Вы же знаете ситуацию: разговаривать приходится и с миллионером, и с бандитом, и с простым клерком, и с бывшим интеллигентом, а теперь бизнесменом. Запутаешься, как с кем разговаривать. Извините, если я где-то перегибаю палку.
–Это можно простить,– уже мягче ответила Тоцкая.– Меня волнует другое: не водите ли вы нас за нос?
– В каком смысле? – наивно удивился Скляр.
– Вы те люди, за которых себя выдаете или нет? Я в последнее время стала сомневаться.
– Вопрос, Вера Феликсовна, интересный. Он разрешится в ближайшее время. Наши покровители тоже сомневааются в наших договоренностях. Пока они перекупают ваш долг и просят подтвердить, что он будет отоварен, как мы договаривались. Это и будет подтверждением, что разговор предстоит серьезный.
Тоцкая довольно долго молчала.
–Алло, алло, Вера Феликсовна, вы слышите меня?
– Слышу, слышу.– раздался наконец голос Тоцкой,– я все думаю. Опять игра в одни ворота. Долг заберете – и адью.
– Даже если это так, то и это для вас неплохо: вместо живых денег отдаете продукцию.
– Это , конечно, хорошо, но не в нашем сегодняшнем положении. Я так и быть дам подтверждение, но отоваривать мы будем только после приезда вашего мифического представителя.
– Отлично. Завтра мы дадим вам номер факса: где-то он у меня затерялся. Вы, в свою очередь подготовьте самый лучший номер в гостинице, предупредите охрану, чтоб не получилось так, как со мной. Охрана обожглась на молоке – теперь будет дуть на воду. Всего хорошего. До встречи.
– Все, подтверждение будет,– Олег с облегчением вздохнул и от избытка чувств радостно потер руки.– Теперича все будет зависеть от этого перца. Кстати, я забыл, как его фамилия.
– Спросим еще,– ответил Бойко, шагая по комнате, тоже возбужденный возникающими перспективами. – Все-таки я не против отметить сегодня. Ты как?
– А машина?
– Оставим на стоянке.
– Я не верю в приметы, но не люблю праздновать раньше времени. У меня какое-то предчувствие, что не может нам так крупно повезти. В последнюю минуту все может сорваться. Было же у нас такое и не раз.
– Ты знаешь,– откровенно говоря, у меня такое же чувство, – подтвердил Юрий Федорович,– наверно, даже больше. Потому и хочется выпить и забыться. Ну ладно, уговорил. До завтра.
На следующий день около десяти приятели ждали в приемной «Внешовоща». Она с утра была шумной. В кабинет постоянно заходили сотрудники с документами и выходили озабоченные. Строгая, чопорная секретарша, похожая на учительницу немецкого языка, глядя в книгу записей, приглашала к директору визитеров, которым заранее назначали встречу. Компаньоны беспокойно ерзали на стульях, не уверенные в том, что о них вспомнят. Однако, ровно в10.00 женщина подошла и к ним.
–Вы по поводу Таврийского комбината?
–Так точно, – счастливо отрапортовал Скляр.
– Глеб Платонович вас ждет. Пожалуйста, пройдите в кабинет.
–Порядок,– назидательно сказал Скляр и поднял палец, говоря компаньону, что они имеют дело с солидной фирмой.
– Ну что, братва, – спросил директор несколько панибратски, – все у вас на мази?
«Разговор явно не гарвардский,– подумал Олег,– уже успел наблатыкаться, рубаху- парня корчит».– Его немного покоробил тон превосходства в голосе директора.
Глеб Платонович, фамилия которого оказалась Кардаш, как они узнали, быстро просмотрел документы, что принесли посетители, и передал юристам через секретаршу. Ее же он попросил узнать, пришел ли факс из Днепровска. Через несколко минут на его столе лежало сообщение: «Руководство Днепровского консервного комбината подтверждает долг фирме «Главовощсервис» в размере 69326 у.е. и согласно отоварить долг по текущему курсу на оговоренных условиях. Все прочее при личной встрече. Директор В. С. Кирилюк».
– Честное слово, не ожидал от вас такой оперативности, – признался Кардаш, отложив в сторону сообщение.
– Фирма веников не вяжет, – хвастливо бросил Скляр. Директор не обратил на реплику никакого внимания.
– Итак, наш отдел сбыта согласовывает с Днепровским комбинатом ассортимент,– уточнял Кардаш,– затем едет к вам, обсчитывает сумму, мы ее оплачиваем и вы даете нам доверенность на получение товара. И так по каждой машине. Согласны?
– Конечно, – подтвердил Юрий Федорович и продолжал:– а как быть с акциями? Это же все в одном пакете должно идти. Нам надо назвать солидную фигуру, которая что-то значит для комбината.
–Успокойтесь, – Кардаш сделал короткий останавливающий жест.– Заместитель министра стекольной промышленности вас устроит? – в голосе директора звучало торжество и насмешка.– Я его сын. У нас совместная фирма. Запомните – Кардаш Платон Александрович. Они могут знать его по стеклотаре. А если не знают, то пусть проверят.
А теперь главное. Кроме того, что мы вас выручаем, мы вам даем пять тысяч зеленых, чтобы вы не путались у нас под ногами.– Глеб Платонович замолчал, ожидая разинутых от радостного удивления ртов, что и получил. – Достаточно?
– Вообще-то мы и сами хотели бы поучаствовать,– попробовал держать марку Олег, но получив удар по ноге от Бойко, запнулся.– Ладно, мы согласны.
– Кто завтра поедет со мной? – Кардаш вопрос акций считал решенным.
– Что, уже завтра и ехать? – удивился Юрий Федорович.
– А чего тянуть резину? Сами утверждаете, что ситуация быстро меняется,– чувствовалось, что Кардаша самого распирает азартное нетерпение, но он умеет держать себя в руках.
«Так и надо делать дела»,– тоскливо подумал Бойко, а вслух сказал:
–У меня семья, я ее не предупредил.
–Я, конечно, поеду, – вызвался Скляр.– У меня там личный вопрос.
– От вас требуется подтвердить, что я – это я, и во-вторых, вы будете гарантом, что это не лажа. На этом ваша миссия кончается, – закончил Кардаш.
Олег красноречиво крякнул: мол, мы все понимаем, что к чему.
– Завтра встречаемся здесь в пять утра. Никого предупреждать не надо: я хочу сам увидеть все в натуре.
Выезжая со двора, заполненного фурами, Бойко с беспокойством говорил:
–Теперь мы оказались в положении Веры Феликсовны. Мы его знаем без году неделя, а уже гарантируем с одной стороны, с другой … На хера нам это надо? Лично меня уже не прельщают даже эти пять тысяч. Мало ли чего может случиться…
– Ну не пей тогда шампанского, – желчно ответил Скляр, – Вечно ты, Юра, чем-то недоволен. Ну, нельзя так. Все гарантии я вижу у них во дворе, на складах, в офисе. Видел, сколько фур грузится, выгружается? Вот и все гарантии. Положение отца можно проверить. Это тоже о многом говорит.
– Фуры – это еще не все. Они могут быть и чужие.
– А замминистра?
– Это мы проверим.
В конторе Скляр набрал приемную министра стекольной промышленности.
– Будьте добры, назовите фамилию, имя и отчество заместителя министра.
–Какого? – преспросил нетерпеливый женский голос.
– Кажется на букву «к». Мы здесь письмо ему пишем.
– Вы имеете ввиду Кардаша Платона Александровича, первого заместителя?
–Совершенно верно, спасибо.
Все правильно, – положив трубку, сказал Олег Юрию Федоровичу. Все в порядке. Ресторан отменяется. В Днепровске погуляю.
– Зазноба? – хохотнул Бойко.
Олег шутливо показал ему кулак.
На место они приехали после полудня. Самое невыразительное, утомительное время. Тусклый, пыльный, душный Днепровск не поражал воображение киевлян. Не хватало только лужи со свиньей для полного представления о провинциальном городе. Весь 500- километровый путь промчались, как ветер, на ходкой «БМВ-шке». Несмотря на июль, то есть разгар курортного сезона, на дорогах было пустыно и тихо. Что поделаешь – время экономического кризиса, которого Украина не знала с царских времен. Не было нарядных, праздничных отпускников, неторопливо едущих с домашним скарбом на крышах машин, а если и проедет одинокий автотурист, то за рулем нахохлившееся, хмурое, озабоченное лицо. Не слышно детского крика, звонкого смеха, улыбающихся, милых детских рожиц.
Нет бензина на заправках, нет денег, засилье бартера, обмениваются, кто чем может, как при первобытно-общинном строе. Нет машин, везущих строительные панели, перекрытия, целые секции квартир. Строительство замерло, как в сказочном берендеевом царстве или как останавливается картинка в кинокадре, когда происходит порыв пленки; застыли башенные краны, стоят недостроенные дома, на земле валяются квартирные блоки, которые, кажется, вот-вот поднимут наверх и установят; машины не везут песок, глину, кирпич, бетон. Уныние и тлен по всей стране.
– М-да, невесело,– как-то по дороге сказал Кардаш, глядя по сторонам.– Когда же начнется этот долгожданный подъем? Все обещают и обещают… По всем законам политэкономии пора бы уже подниматься.
– Раньше в Союзе показывали фильмы о великой депрессии в Америке,– поддержал разговор Скляр.– Никто не думал, что и у нас будет такое. Чем больше критиковали капитализм, тем меньше люди верили в это. Наоборот, все ожидали, что придет капитализм, и все полки будут ломиться от изобилия, все будут ходить свободными и обниматься друг с другом. А недостатки – это все фигня, пропаганда. Вот вам и пропаганда налицо. Хорошо еще, что явного голода нет, хотя смертность увеличилась в два раза. Как-то и кусок в горло не лезет, когда у соседа есть нечего.
– Ну насчет куска ты загнул, – нехотя возразил Кардаш.– Все-таки Украина –житница Европы. Временные трудности. На Западе подсчитали, что эффективными собственниками могут быть не более 10 процентов населения. Остальные должны находиться в подчиненном положении. Это на Западе, где капитализму более трехсот лет. А у нас этот процент еще меньше. И ничего в этом страшного, неравноправного нет. Переболеем, выстроимся по ранжиру и будем знать, кто есть кто; кто за что отвечает, а то ведь у нас по Аркадию Райкину: сидит завсклад, как простой инженер, в первом ряду. Нет, извините, в первом ряду должны сидеть эти десять процентов собственников, которые поддерживают экономику и порядок в стране. Остальные – дальше, дальше и так до самой галерки. А у кого и на галерку не хватит– слушай соловья в лесу, он тоже складно поет.
– Не знаю насчет процентов,– вклинился Скляр, – но раньше приезжаешь в село: есть хаты получше, есть похуже, но все ухожены: садочки, палисаднички, чернобрывцы, хризантемы осенью. А теперь? Заколоченные окна, трава во дворе, одну-две старухи встретишь – больше никого. Остальные в город подались, за границу. А в городе то же самое – застой и вырождение.
– Работать не умеем, – бесцеремонно прервал его Кардаш,– на себя еще кое-как, а на хозяина вроде бы и не надо добросовестно работать, даже козыряют этим: «Что я на него вкалывать буду? Да пошел он!». Но тебя никто не заставляет работать. Ты сам пришел, договорился: я тебе – ты мне. Ну и выполняй договор. Больше сделаешь – больше получишь; качественнее сделаешь – тоже больше получишь.
Где же здесь эксплуатация? Откуда же хозяин возьмет деньги, если ты гонишь брак или, вообще, только куришь? Нет, норовят украсть, а не заработать. Это наш менталитет, отсюда все наши беды. Найди в немецких, английских, французских сказках, чтобы даром что-то досталось. А у славян сплошь и рядом: золотая рыбка, щука, скатерть-самобранка, меленка, что сама мелет, тому подобное. Халява сплошная.
Также и с лозунгами. Сколько труда надо затратить, чтобы что-то построить, создать, как трудно людей на это поднять. А вот поделить – на это мы все мастера, здесь мы все – первые. « Сарынь на кичку», «Грабь награбленное», «Экспроприируй экспроприаторов», «Заводы – рабочим, землю – крестьянам», «Хлеба и зрелищ»– лозунги вечные, как мир, начиная от афинского демоса и кончая лозунгами большевиков.
«Хорошо тебя учили в Гарварде, как им надо, – думал Скляр, не решаясь вступать в открытую полемику с Кардашем, от которого так и несло высокомерием. Первое впечатление о своем спутнике, как об интеллигентном, не слишком приспособленном к бизнесу человеке, ушло бесследно. Перед ним был умный, холодный хищник. «Хотел бы я видеть, как бы ты говорил, будучи сыном слесаря или пахаря» – носилось в голове Олега, пока он слушал Кардаша.
–Думаю, дело в психологии, – продолжал размышлять Скляр вслух, так как оба устали молчать в дороге. Он старался не углубляться в спор, а уйти в шутку.– Расскажу анекдот. Приятель спрашивает другого: Вася у тебя такая красивая жена, но бля-а-дь!Как ты с ней живешь? Вася отвечает: есть люди, которые предпочитают есть черную горбушку в одиночку. А есть, что едят торт все вместе. Я отношусь ко вторым».
Заулыбался даже молодой водитель.
– И в жизни так,– продолжал Скляр.– Один хочет быть Наполеоном, а другой – цветы выращивать в свое удовольствие. Когда римляне послали за Диоклетианом: мол, возвращайся на трон, он им ответил: что мне ваш трон – посмотрите, какую капусту я вырастил!
– Если хочешь копаться – так и копайся, – зло возразил Кардаш, видно, это его раздражало. – А многие хотят по-другому: чтоб и не копаться, и иметь машину, и виллу, и на Гавайи ездить. Ходят с плакатами, обиженные.