Академия Зла. Быть ведьмой
Морри рядом тоже не наблюдалось, зато наблюдалась черная записка на столе, при моем приближении вспыхнувшая мертвенно-зелеными светящимися буковками.
«Болотистые ловушки твои – хрень полная, вонючая и въедливая. А ты – психованная выдра, даже пытаться тебя будить больше не стану. Чтоб ты провалилась на своем экзамене! Если успеешь на него, ха-ха-ха…»
Я сжала бумагу в кулак, рыкнула что-то не особо цензурное и на ходу плеснула себе в кружку чего-то из чайника вместо запланированного желудком завтрака. Нечего было в мои ловушки лезть! А ведь разбудить хотели, наверно… Эх, люблю поспать, жаль, редко получается, и вдвойне жаль, что именно сегодня я отоспалась всласть! Вот если не поступлю, так можно сказать, на год вперед выспалась!
Бумага в кулаке зашевелилась; я поспешно разжала ладонь, отшатнулась, когда листок взлетел в воздух, расправил уголки и завис над моим лицом. Одна за другой на нем появлялись новые строчки.
«Во-первых, не порть средство связи, ведьма!»
Я, нахмурившись, сложила руки на груди.
«Во-вторых, стирать мою форму от болотной трясины будешь ты! Обувь отскребать тоже! И начистишь до блеска!»
Ага, мечтай, некромантишка…
Листочек уголком дернулся в сторону, указав, как рукой, на сложенные на стуле вещи, с которых самым натуральным образом стекала грязь зеленоватого оттенка. Ботинки стали похожи на валенки, на грязевые такие валенки до колен, которые начали уже подсыхать по краям, превращаясь в прочную и толстую корку со сталактитовыми потеками по бокам.
Зато теперь верю, что он действительно пытался меня поднять с кровати… Хех, мертвяков поднимает, а меня не смог! Ну ладно, со своей грязью я справлюсь. Взмах рукой, короткое заклинание, и вещи стали заметно чище – грязь вернулась в родное болото, а все остальные пятна, не моего происхождения, так и остались на своих местах. Не прачка же я, в конце концов!
«В-третьих, лягушек, которыми в меня кидалась, тоже теперь сама отлавливай. Кстати, у них отменная память и хорошо поставленная матерная речь, я оценил, мы с ними, так сказать, обменялись опытом…»
Так, а лягушки – это печально. Нет, по ночам будет весело всем, особенно лягушкам, но, когда станет известно, откуда они тут взялись, печально станет мне…
«В-четвертых, за выдру извиняться не буду».
Философски пожала плечами.
«В-пятых, приемная комиссия Ведовского работает в Лабораторном корпусе, аудитория 112, народу осталось не так уж много, очередь я занял, но на меня уже странно косятся…»
Я не дочитала, с визгом поцеловала листочек, он вырвался из моих объятий, раздраженно зашуршал и, кажется, сплюнул.
Шляпка моя, заботливо заштопанная, стояла в углу, ободранное подобие метлы – тоже, причем заметно подремонтированное. Я прямо умилилась новым друзьям – обо мне со школы никто так не заботился! Шляпку – на голову, метлу – подмышку, и вперед, со всех ног к Лабораторному. Благо вчера хоть заметила, из какого здания со всех щелей розовый дымок сердечками летел. Приворотные у ведьм – они в большинстве своем такие банальные, тьфу просто! Но сильные, это бесспорно.
Вприпрыжку вверх по ступенькам, нырнула в темный коридор первого этажа, сбавила шаг, завороженно глядя по сторонам… Так, 109, 110, 111, 112… О! Пальцы уверенно обхватили дверную ручку…
– Куда прешь, малява приезжая, не видишь, здесь очередь? – противно взвизгнула… Эм… Я оглянулась по сторонам, на скромно топчущихся вдоль стеночек ведьмочек, на активно машущего мне рукой из-за колонны Морри… И еще раз сжала дверную ручку. Посильнее на этот раз…
– Не поняла, что ли, мымра малолетняя! – взвыла, да, судя по всему, именно она. – А ну брысь в конец очереди! И руки помой, когда в следующий раз ко мне подойдешь, а то фиг откроюсь! Расходились тут… Ходют и ходют… Лапают по двадцать раз…
Спорить с истеричной дверной ручкой я не стала и медленно отошла назад. Морри тут же схватил меня за руку и потянул в сторону, подальше ото всех, а ручка еще долго верещала что-то о своей нелегкой судьбе и том, что молодежь совсем оборзела.
– Ну наконец-то! – прошептал парень, оттеснив меня к стенке и загородив от чужих взглядов. – Может, мне еще и экзамен за тебя сдать, соня?
Тут в 112 аудитории что-то как бабахнет! Здание подпрыгнуло, я тоже, ведьмочки в стороне загалдели взволнованно, а дверная ручка издала-таки образцово-показательную матерную тираду и удовлетворенно старчески крякнула, выговорившись.
– Эх, похоже, не сдала, – вздохнул Морри. – Жаль, симпатичная, а я даже познакомиться не успел… Ну да ладно, может, успею еще, все равно результаты только в конце объявят, когда всех испытают…
Дверь распахнулась, и оттуда, пошатываясь, вышла черная ведьма. В прямом смысле черная: и руки, и лицо, и вся одежда – в пятнах сажи. Кудрявые волосы всклокочены, взгляд затуманен, но подбородок упрямо выставлен вперед, а сама она почему-то показалась похожей на ворону, точнее, на глазастого вороненка, пролетевшего через печную трубу и пытающегося сделать вид, что так и было задумано.
В открывшуюся дверь тут же шмыгнула маленькая скромненькая ведьмочка с венком полевых цветов на голове. Лесная, наверно… Впрочем, через пару секунд дверь снова отворилась, венок со свистом пролетел несколько метров, ударился о пол и покатился в неизвестном направлении.
Мы вместе проводили его задумчивым взглядом, и Морри хмуро посмотрел на меня.
– Насчет шляпы поспорим?
Я сняла ее сама, отдала некроманту. Тот решительно повернулся к урне.
– Ну на память-то хоть оставь, – задержала его за плечо. Антиквариат, как-никак…
– Светлая память, – покладисто ответил он и разжал руку, шляпа, ухнув, провалилась на самое дно мусорки. – Хочешь – на обратном пути заберешь.
Я не ответила, руками приглаживая непослушные волосы, чтобы смотреться перед комиссией посимпатичней. Рыжий цвет они уже почти утратили и отливали на свету легкой, приятной рыжинкой, мне даже стало нравиться. Только вот рядом с по-настоящему рыжими ведьмами я казалась блеклой.
– Хм, первый раз вижу такую светленькую ведьму, – заметил Морри, когда я привела в порядок свои локоны.
Угу, только не ведьму, да еще и наполовину темную…
– Я рыжая! – возмутилась обиженно.
– Как скажешь, – покладисто развел он руками.
А я все равно обиделась. Мог бы и поправдоподобней согласиться и без гадской ухмылочки.
– Ты идешь после этой, – некромант кивком указал на низенькую ведьму в черном балахоне. – Взгляд у нее бр-р-р… просто… Того и гляди съест!
Взгляд как взгляд, ведь не каждая глазки строить умеет.
Нет, ничего такая ведьма, миловидная, даже нос прямой, но все-таки…
– Вылетит, – уверенно заявила я, лишь мельком удостоив ее взглядом, чтобы впечатлительный некромант зря не волновался.
– Чего это? – оторопел Морри от внезапно проснувшейся во мне проницательности.
– Значит, выкатится, фигура позволяет, вполне шарообразна, – исправилась я и зашептала, наклонившись к его уху. – Морри, ты примерную грузоподъемность метлы знаешь?
Тот отрицательно помотал головой.
– Вот и я не знаю, – вздохнула я. – Но, чувствую, треснет как минимум!
– Твоя вообще поддельная, – не остался он в долгу. Ишь ты, еще и проверить успел…
– Поддельная, неподдельная… – проворчала я. – А треснуть тоже может! По лбу кое-кому или глазу, для симметрии…
– Злая ты, – сокрушенно покачал некромант головой. – И неблагодарная. Ведьма, короче…
Я аж расплылась в улыбке – лучшего комплимента в моей ситуации сложно было придумать! Прямо возгордилась своей маскировкой.
– Спасибо, – потрепала его по плечу. – Это я от волнения. Но! Чем меньше конкурентов, тем лучше! Так что не мешай мечтать!
Тот неопределенно хмыкнул. Может, свои вступительные вспомнил…
Оглянулась на помрачневшую ведьму. А чего она вообще на нас с Морри так пялится, будто я у нее жениха увожу?
– Вот зельеварение ей точно не сдать, – злорадно вернулась я к теме экзаменов.
– Ну это-то ты с чего решила?! – закатил он глаза.
– Зелье для похудания – одно из простейших! – припечатала я.
– А слабительное еще проще, вертихвостка, – донеслось мне в спину, и я еле увернулась от летящей в меня круглой склянки, полной этого низкоуровневого снадобья. От удара о стену осколки брызнули в разные стороны, зелье с шипением впитывалось в штукатурку, оставляя за собой некрасивые потеки. Запах стоял отвратный.
Все понятно: ревность!
– Мазила! – почему-то довольно проорала я в ответ и засмеялась. Нет, ну разве так открыто разбираются с соперницами?
Ведьма побагровела и тут же швырнула в меня следующим пузырьком.
– Кобыла!
Я отмахнулась метлой. Отмахнуться-то отмахнулась, но метла на тонких ножках с копытами вырвалась из моих рук и тут же поскакала по коридору. Кто в этот момент из них заржал – метла или ведьма, – я даже и не поняла. Ну все, ведьма, ты меня достала! Я медленно и качественно засучила рукава. Подготовленный арсенал у меня – тоже будь здоров! Я к экзаменам давно готова!
Бум! Бах! Жалко на эту недотепу сильные зелья тратить, так я самыми простыми отвечала – шума и вони много, а действие ей только на пользу, как раз для похудания первым оказалось.
Да нет чтоб поблагодарить за постройневшую фигурку, отчего-то еще сильнее разозлилась – только успевай уворачиваться.
– Следующая!
Как так получилось, что дверь в деканат оказалась внезапно за моей спиной, да еще и не менее внезапно открылась, я тоже не поняла, но медлить не стала. Услышала только вдогонку визгливое:
– Ах ты, выдра выдрибонистая, еще и без очереди!
И какая-то дрянь все-таки успела вылиться на меня из взорвавшегося пузырька.
– Зла всем! – от всей души поздоровалась я, повернувшись к комиссии, и утерла брызги с лица.
За длинным столом собралась вся приемная комиссия Ведовского факультета… В центре сидел магистр Каллохен, который смерил меня леденящим душу взглядом; рядом с ним, гордо выпрямив спину, откровенно разглядывала меня ведьма с высоко зачесанными черными волосами и профессорской мантией на плечах, небрежно накинутой явно для обозначения своего статуса. Хотя табличка с надписью «Профессор Розалия Грэдис» тоже неплохо справлялась с возложенной миссией.
– Девушка, вы мероприятие точно не перепутали? – Магистр Каллохен, сложив на груди руки и откинувшись на спинку кресла, рассматривал меня своими пронзительно черными глазами.
Я нервно сглотнула.
– А вступительные экзамены проводят в этом помещении? – уточнила на всякий случай.
– Да, – коротко и лаконично.
– Тогда не перепутала, – с немалым облегчением выдохнула я.
– Видимо, сегодня у вас вдвойне знаменательный день, – холодно заключила Грэдис. – Повезло.
Мне оставалось лишь кивнуть. Не каждый день в Академию поступаю.
– Поздравляю, – прищурившись, нарушила снова воцарившееся молчание вторая ведьма, довольно молоденькая, с улыбчивым лицом. «Альфрея Леган. Замдекана по внеучебной работе» – гласила табличка.
– Спасибо, – неуверенно поблагодарила я. А так как причина для поздравлений могла быть только одна, с надеждой уточнила: – Так я уже сдала?
– А ваш жених находится в этом помещении? – в тон мне поинтересовалась молоденькая Альфрея, приподняв бровь.
Женихом я пока не обзавелась, только крысами, но чисто инстинктивно обвела взглядом комнату в поисках потенциальных женихов. По левую сторону комиссии ровным рядком стояли столы, заполненные склянками, колбочками, ретортами, по другую – стеллаж с редкими ингредиентами, на которые я прям-таки засмотрелась, едва не пустив слюни, обнаружив и редчайший позвоночник кракозябры…. А в остальном… Тут не то что женихов, тут мужчин-то не наблюдалось… Кроме магистра Каллохена, который с откровенным интересом ждал моего ответа, подавшись вперед.
– Нет, – покраснев, ответила я, поймав его прямой взгляд.
– А вы присмотритесь, – с ленивой издевкой предложил ведьмак, откинувшись на спинку кресла. – А-то что-то долго думали… Точно нет?
– Точно, – смущенно пробормотала я. – Точно… извините… нет…
– Может, забыли? – ехидно предположил он.
Внутри все похолодело…. А он, стало быть, все вспомнил? Вот прям всё?! Нет, не может быть, точно не может!
– На память не жалуюсь, – взяв себя в руки, ответила твердо. На ведьмака в этот момент я старалась не смотреть.
– Ну, тогда придется сдавать как всем, без блата, – пожав плечами, равнодушно ответила профессор Грэдис и протянула руку. – Пакет документов.
Я привычно потянулась за футляром в потайные карманы платья… И так и замерла, наклонившись. Нет, платье было на мне, и даже карман – на том самом месте, где ему положено, только вот само платье было белым. Нет, не белым… Сверкающе-белым! Пышным, искрящимся, с кружевными оборочками в десятки слоев и очень явно свадебным! Я нервно икнула и все-таки отдала свиток документов ведьме.
А сама словно невзначай дотронулась до головы, проверяя прическу. Не знаю, как насчет прически, а фату я нащупала довольно пышную.
– Что-то не так, госпожа Селлина Краст? – участливо настолько, что захотелось свернуть ему шею, поинтересовался магистр Каллохен. Видимо, когда я обнаружила на голове фату, выражение моего лица очень красноречиво изменилось.
– Да так, локон выбился, – посетовала я, мило улыбнувшись, и прикрыла лицо фатой.
Была мысль признаться: «Нет, достопочтимая комиссия, я вовсе не выхожу замуж, я всего лишь устроила потасовку в коридоре, ворвалась на экзамен без очереди, за что какая-то недоделанная ведьма швырнула в меня неизвестным зельем, обрядившим вот в это пирожнообразное свадебное платье. А избавиться от него я на глазах у всех рисковать точно не буду, ибо велик шанс предстать полностью голой!» Но она погибла в зародыше, ибо шестое чувство подсказывало, что в таком случае меня ждал «неуд» автоматом.
– А вас совсем не смущает мой внешний вид? – как можно небрежнее спросила я, потеребив складки платья.
– В попытках добиться снисхождения комиссии к нам не заявлялись разве что топлес, – на полном серьезе ответила профессор Грэдис. – Собираешься стать первопроходцем?
Я поспешно помотала головой.
– Ну и правильно, – одобрила она. – Наличие или отсутствие на теле одежды на знания в голове не влияет никоим образом.
Я с явным облегчением кивнула, что усвоила.
– Так что раздевайся, – в этот миг услышала голос ведьмака.
– Что?! – две ведьмы и одна недоведьма, то есть я, одновременно уставились на нахального мужика.
К Грэдис подлетела метла, которую она угрожающе сжала за черенок, молоденькая замдекана вскочила и схватилась за спинку стула, явно приготовившись им замахнуться. И тут все трое посмотрели на меня, просто застывшую столбом.
– Раздевайся, – холодно повторил ведьмак. – Будешь сдавать голой.
– Извините, – с трудом произнесла я сквозь зубы, представляя, как сворачиваю ему шею, а потом душу, а потом снова сворачиваю, и снова душу, а потом прыгаю ногами по трупу. – Но нет.
Ведьмы разочарованно переглянулись. Грэдис отпустила метлу, которая отлетела и послушно прислонилась к стенке, Альфрея поставила стул и села обратно.
– Раздевайся, – настойчиво предложил магистр, зачем-то беря в руки карандаш.
– Не буду я раздеваться! – твердо ответила я, сжимая кулаки. Сердце бешено стучало в груди, я сдерживалась как могла, чтобы магия не плескала через край, особенно опасаясь за темную составляющую своего дара.
– Точно? – погрустнев, спросил он.
– Абсолютно! – победоносно заявила в ответ, чувствуя, как расслабляется внутри натянутая струна.
Ведьмы почему-то вдруг с жалостью на меня посмотрели, а декан стал что-то записывать в документах.
– Минус один балл на экзамене, – ровно сообщил он, не поднимая головы.
– Что?! – не поверила я. – За что?
– За не достойную ведьмы реакцию на прямое оскорбление, – пояснила профессор Грэдис и куда более эмоционально и нравоучительно продолжила: – Взрослый мужчина при всех предлагает чужой невесте раздеться! А ты чего? «Не-е-ет…», «Извините…» – изобразила она, добавив голосу блеющие нотки. – Метлой его огрела? Стулом? Да пощечину хотя бы!
Я от ее напора даже растерялась.
– Да я бы с удовольствием… – начала оправдываться и сама же поняла, как жалко это выглядит. – Но как же так, экзамен вроде идет, ответственное мероприятие, а он, – я кивнула на скучающе следившего за нашим разговором ведьмака, – председатель комиссии… Лицо официальное…
– Вот и плюнула бы ему прямо в это лицо! – хлопнув ладонью по столу, крикнула разгневанная ведьма. – В официальное!
И ведьма, и сам магистр на это только одобрительно кивнули.
А я поняла, что о ведьмах знаю гораздо меньше, чем думала. А о ведьмаках – так вообще…
– Ничего, профессор Грэдис, не злитесь. Девочка молодая, научится. Первое время, конечно, придется приглядывать, но я думаю, она сейчас просто растерялась, – вступилась за меня Альфрея.
– Стресс, – выдала я. Покосилась на свой свадебный наряд и добавила: – Двойной!
– Все равно минус балл, – безжалостно повторил магистр.
Я горестно вздохнула.
– Ладно, тяните экзаменационное задание, – милостиво разрешил декан, указав ладонью в сторону.
На специальной треноге стоял котел, обычный такой, пузатенький, закопченный и вместительный. Внутри что-то булькало, взрываясь разноцветными пузырьками.
– Доставайте свое задание, да держите крепче, чтоб не сбежало, – наставительно посоветовала профессор Грэдис, заметив, с каким ужасом я смотрю на кипяток.
– Не бойся и не вздумай визжать, а то еще балл сниму, – строго добавил магистр Каллохен.
Я подошла ближе и, зажмурившись, окунула руку прямо в бурлящий котел. Нет, он не был горячим и вовсе даже не кипел… Он кишел какими-то тварями, склизкими, противными, которые бешено носились внутри довольно густой жижи, проскальзывали между пальцами. Но реакция моя была хорошей, а к склизким тварям я, можно сказать, с детства приучена. Поэтому через секунду один «билетик» бился в моей руке.
– Кого поймала? – любопытно спросила Альфрея.
– Рыбку, – с удивлением ответила я, рассматривая золотисто-красную чешую и трепещущий хвост. Слегка разжала руку, и рыбка вспорхнула под потолок, обратившись деловито чирикающей птичкой.
– Так кого, говоришь, поймала? – прищурилась профессор Грэдис.
– Не знаю, но на экзаменационный билет это похоже меньше всего, – честно ответила я.
– Как это не похоже? – возмутилась ведьма. – Идентифицируй магию и сооруди нечто подобное. У тебя десять минут на подготовку, можешь занять место за лабораторным столом, реактивов хватает. Пользуйся, колдуй.
Я села на предложенное место, размышляя. Во-первых, передо мной явно не иллюзия, ведь я четко чувствовала рыбку в руках; во-вторых, объект сам сменил внешний вид, стоило мне разжать кулак. И улетел. Тоже сам. На ум пришло только оборотное зелье, которое я бы приготовила без труда. А вот как сделать, чтобы его действие прекращалось без применения антизелья, да еще и при определенных условиях…
Я рассеянно принялась набрасывать нужный рецепт, думая, как его усовершенствовать, во-первых, и где взять жертву, во-вторых. Украдкой оглядев кабинет, никого подходящего не нашла, даже мухи не жужжали. А время шло…
В итоге я решила, что члены комиссии тоже живые существа, значит, для опытов сгодятся, и принялась за работу. Смешивать в нужных количествах ингредиенты, нагревать над маленьким огоньком, загоревшимся прямо на столе, как только он мне понадобился. Когда прошло десять минут, я держала в руке пробирку, наполненную синей жидкостью, и мне прям не терпелось испытать ее в деле!
– Все готово! – торжественно сообщила я и подошла к комиссии, сияя счастливой улыбкой и с пробиркой в руке.
– Расскажи, что делала, как и для чего, – магистр Каллохен счастьем не светился и на пробирку поглядывал со здоровым опасением.
– Итак, – отчеканила я, – очевидно, что в билете было задание создать оборотное зелье, прекращающее свое действие после изменения среды обитания, при этом дождавшись разрешающего сигнала – то есть разжать руку, отпустить на свободу.
Грэдис и магистр Каллохен слушали с непроницаемыми лицами, а вот Альфрея одобрительно кивнула. Я приободрилась и продолжила:
– Я изготовила самое простое оборотное зелье на основе слизи двухвостых метаморфов, добавила туда аквакристалл, позволяющий дышать под водой и генерирующий превращение именно в водного обитателя. Для того чтобы сработал обратный эффект и объект при смене окружающей среды на привычную принял свой обычный вид только после разрешения – то есть моего касания, – я добавила туда заговоренную траву забвения, переплетенную моим же волосом. Таким образом, объект расколдовать смогу только я!
Я с гордостью обвела комиссию взглядом.
– Печально, – вздохнул магистр Каллохен, опять пометив что-то карандашом. – В задании расколдовать птичку мог любой, дав ей свободу. А ты завязала на себя. Все проще: нужно было всего лишь добавить в траву забвения гвоздику – символ свободы; тогда любой смог бы вернуть объекту прежний вид.
Я опустила голову, в бессилии кусая губы. Так просто! Так стыдно, что сама не сообразила!
Комиссия вволю понаблюдала, как я расстроилась, после чего ведьмак широким жестом предложил:
– Ну что? Дальше экзамен будем сдавать или поплачем все вместе да разойдемся…
А я, между прочим, и не плакала вовсе! Всего один раз шмыгнула, думала, незаметно…
– Сдавать, конечно! – я распрямила плечи, обвела комиссию вопросительным взглядом. Кто же из них жертва? То есть доброволец! Интересно, ведьмы тогда в русалок превратятся? А магистр… М-м-м-м, русал из него получился бы очень даже ничего…
– Ну так уж и быть, выбирай любого сама, – Альфрея поднялась со своего места, с дальнего стеллажа принесла коробку, которую поставила прямо перед моим носом.
Похоже, русалы откладываются, с грустью подумала я.
– Не визжать, – строго напомнил ведьмак.
Ведьма как раз сняла с коробки дырявую крышку.
– Мышки? – удивилась я, разглядывая серое семейство. – М-м-м-м… А может, все-таки…
Красноречиво и с надеждой посмотрела на комиссию. Особенно умоляюще взглянула на Каллохена. Ответный кукиш не менее красноречиво подсказал, чтоб даже не надеялась…
– Какие-то проблемы? – угрожающе прищурилась профессор. – Боимся грызунов? Не устраивает порода? Может, вам элитного слона привести для опытов? – И как рявкнет: – А может, сразу за дверь пойдете?
– Никаких проблем! – замахала я руками. – Отличные экземпляры!
Только ма-а-аленькие…
Схватила первого попавшегося мышонка, с грустью прикинула, во сколько раз он меньше Каллохена, и все-таки капнула в усатую мордочку зелье, самую мизерную капелюшечку, что отмерить смогла, и кинула его в аквариум. Мышонок профессионально нырнул в прозрачную воду, проплыл круг, загребая уже ластоногими лапками, второй, на третьем круге я заметила, что он начал лысеть, еще через два круга стало понятно, что кожа его ярко-зеленого цвета, а сам подопытный весьма и весьма быстро набирает в весе. И росте. И вообще хвост толстым стал, с гребнем, да и пасть вытянулась, зубастая! И зубы тоже активно набирают в росте! Активней всего остального!
Я решила, что за метаморфозой дальше понаблюдаю откуда-нибудь со стороны. А именно из-за спин достойнейшей комиссии, с уст которой уже начинали срываться неудобные и не очень цензурные вопросы, на которые я предпочитала не отвечать. Объект, то есть мышонок, назывался теперь исключительно «хренью», а про себя я вообще молчу.
Когда лопнул аквариум, вода хлынула в разные стороны, а его житель, продолжая расти, развалился на столе, стало понятно, что это не «хрень», а крокодил.
– Госпожа Селлина Краст, потрудитесь объяснить, вы дозировку компонентов какую выбрали? – со сдерживаемой яростью поинтересовался ведьмак, наблюдая, как крокодил жует какой-то мокрый учебник.
– Эм-м-м, – какая тут дозировка, крокодил на стол вмещаться перестал и неуклюже шмякнулся на пол.
– Для слона, что ли? – развернувшись, гаркнул мне в ухо магистр Каллохен, которому надоело, что я прячусь за его широкой спиной. Оказалось, не просто прячусь, а для надежности еще и двумя руками за плечо впилась.
– Нет, для вас рассчитывалось, – пришлось честно признаться и переместиться уже за спину профессора Грэдис. – Но, кажется, я вам польстила в плане веса… В смысле наоборот… – запуталась я. – В смысле, не такой уж вы и тяжелый!
– Для меня? – он побагровел, и мы, включая Грэдис, вместе посмотрели на осколки аквариума. Она как-то сразу передумала быть моим укрытием и предательски толкнула в объятия ведьмака.
– А вы разве никогда не хотели стать русалом? – заговорщицким шепотом поинтересовалась я.
Глаз магистра нервно дернулся, в остальном лицо осталось каменным.
– Русалки, морское дно, новые возможности… – не теряя надежды, продолжила я с придыханием. Какой соблазн снова опробовать змеиный дар! А потом и память стереть… Всем!