ДНК Творца

С вызовом посмотрела на него. Поединок взглядов. Стилет против финского ножа. Глаза в глаза. Сколько мгновений это длилось – судить не берусь, но молчаливую дуэль нарушило капризное:

– Адриано… – говорящая, увидев нас, осеклась.

Оборотень же нехотя отвел взор и бросил в сторону:

– Да, дорогая?

Я же понимающе улыбнулась и протянула, глядя попеременно то на спутницу оборотня, то на его руку, которой он схватил меня:

– Женщины как машины: хочется то ту, то эту…

Архивариус, словно обжегшись, отдернул руку.

Флиртовать – это все равно что ходить по грани между «любить» и «беззастенчиво врать». Увы, в этом нелегком искусстве я была скорее теоретиком, нежели практиком. Но все же вызов, брошенный мною, Адриано принял, не иначе как повинуясь первобытному азарту покорителя, и вернул мне фразу:

– Ну, я хотя бы точно знаю, какую машину… – он провокационно замолчал на мгновение, а затем продолжил: – И не только ее… желаю. А вот девушки… вы почти всегда не знаете, чего хотите, но всеми средствами добиваетесь этого.

«Да уж, крепкий орешек, – я оценила провокацию оборотня, – его одними разговорами не зацепишь. Значит, будем выбивать почву из-под ног действиями».

Мельком взглянула на светофор у перекрестка, что был шагах в тридцати он нас. Зеленый сигнал для пешеходов здесь горел по привычным мерками долго – около сорока секунд между сменой цветов. Отлично. «Должна успеть», – решила для себя. И начала безмолвный отсчет.

– Значит, у вас небогатый опыт по части общения с девушками. Я, например, точно знаю, чего хочу на данный момент.

С этими словами взяла ладонь Адриано и вложила в нее ключи от своего кабриолета, а потом пояснила:

– Будьте любезны, отгоните этот «Aston Martin» хозяину, а то мне немного не с руки. Я его не далее как полчаса назад угнала…

Пятнадцать секунд.

Выдержка хранителя дала сбой. Он замер с поднятой ладонью, в которой в заходящих лучах солнца поблескивал металл ключей. Я же, пользуясь заминкой, развернулась и поспешила прочь. Как раз вовремя: излишне манерная спутница оборотня, обогнув покореженный «Лексус», устремилась к своему (как ей наивно казалось) бойфренду.

Я же, отойдя на некоторое расстояние, полуобернулась и крикнула:

– И да, если вас не затруднит, поправьте вмятину. Вы же маг.

Двадцать секунд.

Все – Адриано заглотил наживку. Он, буквально вырвав руку у повисшей на его локте красавицы, устремился вслед за мной. Причем устремился невероятно быстро, по-звериному… слишком резко для обычного человека.

– Постойте, как…

Его лицо вмиг оказалось достаточно близко, в паре метров от меня, чтобы я смогла разглядеть вытянувшийся зрачок, пожелтевшую радужку глаза, заострившиеся черты лица. Похоже, что в попытке догнать ускользающую добычу Адриано увлекся настолько, что использовал свою звериную ипостась.

Тридцать секунд.

Опередила окончание его фразы «… вас зовут?» (надо полагать, ставшей банальной еще со времен сказки про Золушку) насмешливым:

– У вас, синьор, налицо частичная трансформация. Да вы никак оборотень… ай-ай… а с виду такой приличный мужчина.

Сорок секунд.

«Пора», – мысль хвостатой кометой пронеслась в сознании. В это же мгновение загорелся зеленый свет. Танцующей походкой ступила на зебру и прошла уже чуть дальше середины, когда мне вслед донеслось:

– Видишь через морок? Ты чародейка? – то ли удивленно, то ли восхищенно протянул он. – Но я не чувствую в тебе магии.

«Еще бы, Эль-Тариш – временной артефакт, доставшийся в наследство от бывшего Распределителя, впитывает любые проявления магии», – мысленно прокомментировала я, вслух же произнесла абсолютно иное:

– Лишние знания – лишние заботы.

Внутри скручивалась пружина: осталось двадцать секунд до смены сигнала. Рефлексы, выработанные еще с детства у меня, как обывательницы мегаполиса, требовали перейти на противоположную сторону улицы, пока поток автомобилей удерживает иллюзорный сигнал.

Но не двигалась, кожей ощущая: еще один шаг, и этот оборотень сорвется, в несколько прыжков покроет разделяющее нас расстояние. А мне нужно срочно исчезнуть.

Красный двухэтажный автобус стоял на крайней полосе, практически там же, где и я. Машинально отметила, что удача сегодня на моей стороне. Будет несколько мгновений форы.

Улыбнулась, поймала его взгляд.

Тридцать семь секунд.

И тут понимаю, что время словно замедляется. Без магии, без заклинаний. Просто я начинаю жить, ощущать, чувствовать на порядок быстрее. Звуки становятся приглушенными, все краски – смазанными, воздух будто густеет.

Его нога перешагивает бордюр, наступая на первую полоску зебры.

Раз.

Мои губы медленно открываются, произнося: «Сiao».

Два.

Предупреждающий сигнал клаксона одной из машин, на который непроизвольно оборачивается Адриано.

Три.

Поток автомобилей пересекает стоп-линию.

Хранитель разворачивается в прыжке и выбрасывает руку, кастую заклинание. На меня несется автобус. А я смотрю на него и, беспечно улыбаясь, закрываю глаза.

Незаметный шаг назад, и красный корпус, вместо того чтобы сбить, разделяет меня и Адриано.

Все, сбрасываю маску безмятежности, чувствуя себя помощницей фокусника, которой необходимо в два счета спрятаться во втором дне ящика.

Водитель машины, что шла параллельно, скрытая автобусом, истерично жмет на тормоза. Счастье для одной – беда для другого.

Но для меня то, что должно длиться всего пару мгновений, растягивается на минуту. Не мешкая, резко открываю дверь еще тормозящей машины и буквально ныряю внутрь салона «Пежо».

Лицо водителя – солидного мужчины в годах – вытягивается, когда я молниеносно наставляю на него пистолет, при этом лежа на заднем сиденье.

– Гони! – кричу опешившему невольному таксисту.

Мужчина, не иначе как в состоянии шока, жмет на газ, и автомобиль рвет вперед.

Время убыстряется, входя в привычный ритм. Шум дороги становится громче. Меня ощутимо затрясло.

– Куза нустра? – спустя пару минут осведомился мужик, обливаясь потом.

– Козб, козб, – ответила, машинально ставя привычное русскому слуху ударение.

Авто ехало со средней скоростью потока, ничем не выделяясь, и меня это вполне устраивало.

– Поверни на следующем светофоре, – протянула устало, сдувая прядь, упавшую на лоб.

Как только машина совершила маневр, выпрямилась на сиденье и убрала пистолет в сумочку. Водитель сглотнул и заметно расслабился. И спрашивается, чего мужик испугался? Этот пластиковый муляж, впрочем, весьма правдоподобный, был куплен мною в игрушечном магазине не более двух часов назад на всякий случай (а вдруг одним столкновением Адриано не впечатлился бы?).

Как оказалось, вид крашенного под металл полимера был способен не только удивить. Он послужил отличным помощником в переговорах: владелец авто понял меня с полуслова.

Оправила юбку, декольте и мило прощебетала:

– Через два квартала высадите меня.

Как только я вышла из машины – милая миниатюрная брюнетка в белом пышном платье, – ничто в моем облике не говорило о пережитой авантюре.

«Пежо» же, едва я покинула салон, рванул с места не хуже болидов Формулы-1.

«Кажется, первая часть знакомства прошла успешно», – подвела я итог эскапады. Ноги едва держали, а желание выпить крепкого, сладкого, холодного чая или на худой конец кока-колы было нестерпимым.

Побрела вперед без особой цели, скорее в попытке действием заменить мыслительный процесс. Думать совершенно не хотелось. Взгляд метался по брусчатке узкой улочки, по желтым стенам домов, которые, словно впитав солнце, делились лучистым теплом с прохожими, по полосатым тентам уличных кафе. Город жил, город дышал южной беспечностью в ритме тарантеллы.

Площадь с величественным палаццо появилась неожиданно, вынырнув из-за угла очередного дома. Хохот, радостные крики, щелканье фотоаппаратов – все это оглушило пестротой и наготой неприкрытой радости. Туристы и коренные жители, артисты-жонглеры, музыканты, художники. Эта толпа была олицетворением самой жизни. И мне захотелось хоть ненадолго окунуться в атмосферу музыки фонтанов Вечного города, вдохнуть полной грудью его пьянящий аромат свободы.

Подошла ближе, чтобы разглядеть его – царственный в своем естестве и величии фонтан. Античный бог – не иначе Нептун – выезжал из центральной ниши дворца на колеснице в виде раковины-жемчужницы, которую тянули тритоны и морские коньки.

Подошла поближе. Голубая вода, стекая в чашу, шептала о чем-то своем. Четкий, поставленный дикторский голос экскурсовода заставил невольно прислушаться.

– Это фонтан «Треви». До 1453 года он имел три чаши. Впоследствии его отреставрировали и установили одну чашу, в которую собиралась вода из трех труб. Фонтан стали называть «Тривио», то есть перекресток трех дорог, ведь он располагался как раз на пересечении трех улиц. Ныне существует примета: если бросить монету в воду через правое плечо, загадав желание, то оно обязательно сбудется.

Вслед за этими словами группа вальяжных то ли немцев, то ли финнов неспешно развернулась спинами к фонтану. В воде раздался дружный бульк: по моим прикидкам итальянская казна только что обогатилась минимум на десятку евро.

Туристы ушли, а я в задумчивости уставилась на фонтан. В голову пришла шальная мысль: «А чем черт не шутит?» Достала монетку и, повторив нехитрый жест, обернулась, чтобы увидеть, как кругляш упадет в воду.

Вот говорят, что удача улыбается смелым. Но то ли я трусиха, то ли она решила надо мной откровенно поржать – моя монетка, описав красивую дугу, приземлилась аккурат в рот одному из тритонов.

Мне стало обидно: ни эфемерной надежды на исполнение мечты, ни евро… Недолго думая, скинула туфли и… мои ступни коснулись дна фонтана. Почему-то возникло чувство, что эту несчастную монету мне нужно достать во что бы то ни стало.

Народу вокруг было много, но блюстителей порядка, на мое счастье, – ни одного, а посему я, воровато обернувшись, полезла штурмовать колесницу Нептуна. Пасть тритона я облапала не хуже, чем охранник в ночном клубе приглянувшуюся ему красотку. Но монета просто так не желала покидать чрево мраморной твари. Пришлось засунуть руку чуть ли не по локоть.

Командный окрик «Синьорита!» заставил вздрогнуть, не задумываясь сцапать кучу ила и сигануть с исторического памятника.

Увы, зря я понадеялась, что на мою выходку не обратят внимания. Конная полиция Рима бдела. А посему я с туфлями в одной руке, горстью ила в другой и сумочкой под мышкой, продефилировала по чаше фонтана на крейсерской скорости (окатив зевак кучей брызг), взобралась на бортик, спрыгнула и задала стрекача.

Увы, преследовать нарушительницу порядка на лошадях сквозь толпу туристов оказалось для стражей закона задачей непосильной: они не только не догнали меня, а даже не смогли пересечь площадь.

Я же, пробежав немного по одной из улочек, сочла, что милое кафе – то, что нужно несчастной, уставшей молодой синьоре.

Лишь усевшись за дальний столик так, чтобы с улицы меня не было видно, разжала руку. В горсти грязи и ила поблескивал мой евро и… моя брачная сережка! Именно моя. Ее, подаренную Лимом, я носила с гордостью и не могла спутать ни с какой другой. Чтобы удостовериться, что знак магического замужества еще на мне, машинально откинула прядь волос и нащупала украшение. Трясущейся рукой вынула дужку из мочки уха и положила на столик. Красивая, блестящая. По сравнению с выуженной из фонтана она была дебютанткой аристократического бала рядом с уличной попрошайкой… но все же. И только тут заметила: найденная крепко впилась застежкой в какой-то грязный комочек. Осторожно начала отчищать его подушечкой пальца. Спустя несколько мгновений поняла, что это вовсе не грязь, а шарик воска. Подцепила ногтем и начала его отколупывать. И на свет явилась записка, выведенная явно моей рукой: «Ищи 1584 г. Козимо Ме…» Дальше запись, увы, была размыта. Из состояния оцепенения меня вывело:

– Что синьорита будет заказывать?

Молодая, лучезарная, как лазурный берег в солнечный день, девушка в белом переднике стояла на изготовку с блокнотом и меню.

Она мельком глянула на разложенные передо мной «богатства», но ее улыбка ни на миг не исчезла.

– Д-д-да, – протянула я. – Кока-колы, будьте добры…

И только официантка собралась задать уточняющий вопрос, как я опередила:

– Впрочем нет, лучше чашку зеленого чая и ваш фирменный десерт.

– Хорошо, сейчас принесу, – девушка упорхнула, не переставая дарить тепло улыбки.

А я же, оставшись одна, произнесла, обращаясь сама к себе:

– Ну что, Света, никаких газировок, начинаем привыкать к мысли о том, что ты – будущая мама, – и невесело усмехнулась.

Увы, быть «правильной мамочкой» с самого начала заставляла скорее не внутренняя ответственность за чадо (хотя и она тоже), а и излишние знания. Как медик, прекрасно представляла, что именно на первых неделях развития даже незначительные дозы способны нанести непоправимый вред, а потому – пока стоит забыть не только о бокале красного вина, но и о чипсах с прочим фастфудом.

В гостиницу вернулась на закате.

– Вечер добрый, а я не очень, – оповестила свекра с порога.

Как оказалось, сделала это не зря, он аж поперхнулся заготовленной фразой (надо полагать, она же – отповедь).

– Спрашивать, где тебя столько времени носило, думаю, не имеет смысла? – наконец нашелся родственник.

– У вас идеально сформулированный вопрос.

– Это как? – заинтересовался свекор, барабаня пальцами по столешнице.

– Он уже заключает в себе ответ в слегка закамуфлированной форме.

Старик внимательно посмотрел на меня, а потом, словно сбросив маску надменного блюстителя порядка, просто спросил:

– Устала?

– Очень, – так же обыденно, как-то по-семейному ответила, а потом не удержалась и спросила: – И как оно было? Со стороны?

– Обычно женщина задает вопрос не для того, чтобы получить ответ, а чтобы выплеснуть свои эмоции, – хитро посмотрел на меня Дейминго.

– И это тоже. – Я села на краешек кровати и блаженно потянулась.

Даже почудилось: «А может, мы со свекром сумеем поладить?» Мыслили, во всяком случае, мы одинаково.

– Ну, что могу тебе сказать: не знай я, что это все тобой спланировано, рванул бы за столь загадочной и импульсивной незнакомкой не хуже оборотня.

– Значит, он клюнул? – задала риторический вопрос.

– Не то слово, – старик ухмылялся от уха до уха.

– А твое эффектное исчезновение… Кстати, как удалось? Я ничего не понял и чуть не поседел. – Сам себя перебил родственничек и тут же вернулся на первоначальную стезю: – В общем, еще немного, и наш оборотень применил бы магию на глазах у сотни зрителей, направив ее на автобус, – настолько ты ему оказалась… интересна.

Последнее слово Дейминго подбирал несколько секунд.

– Про то, как удалось скрыться, – разговор особый, а вот то, что Адриано будет искать меня и найдет, – вопрос времени.

– С чего бы такая уверенность, что найдет?

– Я, как любая порядочная Золушка, скрываясь с места преступления, в смысле покорения, оставила туфельку.

Дейминго автоматически опустил взгляд и начал с интересом рассматривать мои грязные (после фонтана-то) ноги. Я же пошевелила большим пальцем стопы и помимо воли начала заливаться краской.

– Ну, не совсем туфельку… думаю, браслет отеля ее заменит.

– Тогда ждем ответного хода, – предвкушающе потер руки старик.

– Ждем, – подтвердила я. – Вы можете здесь, а я – в ванной.

– Умыться? – уточнил очевидное старик.

– Утопиться.

– Тогда приятного утопления, – окрик родственничка нагнал уже на пороге. И значительно тише: – Кажется, после сегодняшнего дня я начинаю понимать, что Лим в тебе нашел.

О своей находке пока решила свекру не говорить – стоило все еще раз обдумать самой.

Когда я, закутанная в полотенце, вернулась в комнату, у меня было лишь одно желание – завалиться в постель и как следует дремануть. Часов этак десять, не меньше. По расчетам, Адриано, чтобы найти меня, понадобится около суток.

Первые симптомы «самой счастливой женской поры» давали о себе знать – аппетит отсутствовал напрочь и раздражало буквально все: и нежный персик обоев, и живые цветы в вазе, и открытое окно, в которое втекал свет низкой, дебелой, стоящей в зените луны, и доносившиеся звуки туристического, веселого Рима.

Кольнуло нехорошее предчувствие, холодком пройдясь меж лопаток.

Выключила свет и двинулась к окну, чтобы закрыть. Хотелось тишины и покоя.

Едва я захлопнула створки и, раскинув руки, потянулась за тяжелыми шторами, чтобы их свести, почувствовала, как чьи-то сильные руки мягко, но уверенно обняли меня за талию, не давая обернуться.

– Попалась, mia bella[2] – шепот щекотал ухо.

Сомнений в имени визитера не было. «Какой шустрый», – подумала с досадой. Меж тем оборотень, будь он неладен, времени не терял. Его рука скользнула под полотенце, заставив меня непроизвольно вздрогнуть. Почувствовала, как мужская ладонь легла на еще влажную кожу живота, прошлась по бедру, познавая изгибы тела. Я ощущала движение каждого его пальца. Едва уловимые касания заставляли трепетать, но не от возбуждения, а от злости. В этот самый миг Адриано решил слегка прикусить мочку моего уха.

Замерла, боясь вздохнуть. В голове мысли мелькали калейдоскопом, просчитывая варианты. Оттолкнуть? Сопротивление лишь распалит его. То, что возбуждение мужчины велико, ощущалось слишком явно. Да визитер и не пытался это скрыть, прижимая меня к себе.

– Наконец-то я нашел тебя, мое безумие, мое наваждение. Еще ни одна женщина не возбуждала, не влекла меня настолько. Ты не обычная смертная, с тобой можно не скрывать своей истинной сути, моя чародейка..

Горячее дыхание, обжигающий жар кожи, хрипотца и… порыкивание?

«Думай, Света, думай!» – приказала сама себе. Этот блохастый и так зашел слишком далеко, а на свекра, явившегося бы, как deus ex machina[3], надеяться не приходилось.

Вот так всегда в жизни. Мужики – на них надежда только в делах великих, как то: выборы президента, победа нашей сборной по футболу, поиски ответа на вопрос «конечна ли Вселенная?», а вот в бытовых вопросах (купить дом или квартиру? в какую школу пойдет ребенок? или как вот сейчас – чем отбиться от излишне отестостероненного оборотня?) – тут уж выкручивайся, дорогая, сама.

Решение пришло неожиданно. А поскольку альтернатив особо не было (а имеющаяся не устраивала меня), решила работать с тем, что есть.

Расслабила тело и, потянувшись довольной кошкой так, что полотенце было готово уже капитулировать, промурлыкала:

– Эмиль, дорогой, ты умеешь удивить… – произнесла первое пришедшее на ум имя.

Моя фраза произвела эффект разорвавшейся бомбы. Налет романтики смыло, зато в воздухе буквально запахло ревностью.

Звериный рык, и меня резко, болезненно развернули за плечи. Машинально отметила, что наверняка на коже останутся синяки.

Полотенце все же упало, не выдержав натиска. Меня буквально опалило дыхание оборотня. Частично трансформировавшийся зрачок, удлинившиеся клыки, заострившиеся скулы – свидетельства того, что Адриано обуревали сильные эмоции, которые он пытался сдержать. Как видно, на контроль тела его уже не хватило, а может, не считал нужным тратить на это силы? Инстинкт и чувство стыда буквально вопили о том, чтобы я нагнулась и прикрылась, но, закусив губу, подавила естественный порыв скрыть наготу. Этот жест истинной скромницы выдал бы меня с головой, разрушив сформировавшийся в сознании Адриано образ той, которой все нипочем.

– Какой еще Эмиль? – Он встряхнул меня, прижимая к себе так, что дышать стало трудно.

Я испугалась. На миг прикрыла глаза, чтобы загнать страх поглубже и собраться с мыслями.

– Вот уж не думала, что случайный незнакомец может быть Отелло настолько, чтобы ревновать не только к фонарному столбу, но даже к обесточенному.

Холодностью и сарказмом попыталась прикрыть обуревавшие меня эмоции. Не сказать, чтобы мне это полностью удалось, учитывая то, что я стояла перед оборотнем в костюме Евы, прикрытая лишь связкой амулетов на цепочке, но некоторый эффект слова все же возымели.

Он глубоко вдохнул, затем медленно выдохнул и разжал руки, отпуская меня.

– Мы не незнакомцы! А с учетом обстоятельств нашей встречи и того, что я потратил кучу сил, устраняя последствия твоей… беспечности, ты мне еще и должна, – рыкнул он мне в лицо, переходя на ты. – И тебе следует быть благодарной, что я не сдал тебя полиции, а вернул кабриолет хозяину так, что он даже не заметил угона.

«На что я и рассчитывала», – про себя завершила пылкую речь оборотня. И несмотря на импульсивность Адриано, это его «я не сдал тебя полиции» стало той точкой опоры, тем подтверждением, что план сработал. Это придало сил и уверенности.

Осмелев, обняла его лицо ладонями так, чтобы его глаза смотрели в мои, и проникновенно, вкрадчиво произнесла:

– Я никому ничего не должна. Ты сам этого захотел. И кстати, я не чародейка. Мой отец – да, но я без дара.

Опустив руки, отошла.

Я понимала, что сейчас скольжу по лезвию, где с одной стороны кромки – необходимость удержать внимание, заинтересовать хранителя, с другой – мои честь и верность. Второе было гораздо важнее. А потому шагнула спиной вперед и уперлась в столик. Память услужливо подсказала, что на нем – ваза. Рука незаметно потянулась, нащупывая сосуд. Магию мне применять нельзя – сразу же найдут, но тюкнуть по темечку этого озабоченного, если придется, смогу. А там уже буду решать, что делать с контуженным.

– Мне все равно, – выпалил Адриано и, не подозревая о моем коварстве, стремительно приблизился в попытке поцеловать.

– А вот мне – нет! Я не желаю, чтобы мои внуки были блохастыми перевертышами! – басовито прогремело на всю комнату.

После этих слов вспыхнул свет, заставивший меня зажмуриться.

«Можно», – разрешила сама себе и схватила с пола полотенце, тут же в него завернувшись. И только после этого до меня дошел смысл сказанного Дейминго: «Я не желаю, чтобы мои внуки…»

Ну свекор, ну гад! Был еще целый список эпитетов, которыми так и хотелось наградить родственничка. Решил разыграть разгневанного отца. Не удивлюсь, если он караулил этого Адриано за дверью с того момента, как я ушла в ванную. И ведь ждал до последнего. Нет чтобы вмешаться раньше… Одолевали злость, стыд, желание придушить обоих. А свекор меж тем почувствовал себя не иначе как Станиславским.

– И тем более я не желаю видеть рядом с дочерью кобеля, кто примеряет на себя по женщине в день!

Дейминго раскраснелся от гнева, потрясая в воздухе кулаками.

– Да она… да я не коб… – Адриано задохнулся от возмущения.

– По тебе видно! – перебил его свекор, подлетая и беря за грудки.

Такой прыти от старичка даже я не ожидала.

А родственничек, пользуясь моментом, решительно начал выталкивать незваного гостя. И так шустро это делал – я аж подивилась. В две секунды ловелас оказался выдворен из номера. А свекор, перед тем как захлопнуть дверь, сказал в коридор, будто выплюнул:

– Моя девочка скоро выходит замуж, убирайся вон!

Щелкнул замок. Таргос, топая, отошел, а потом сделал то, что меня изумило до глубины души: на цыпочках подкрался ко входу и прильнул к глазку. Не удержалась и последовала за ним, а когда оттеснила любопытного родственничка, то моим глазам предстала странная картина: Адриано сидел, прислонившись спиной к коридорной стенке, и хохотал, обхватив голову руками и повторяя:

– А ведь женюсь… Видят врата, женюсь…

– Он сошел с ума? – шепотом спросила у свекра, когда мы отошли от двери.

– Нет, это ожидаемая реакция закоренелого холостяка и бабника, которого прижало настолько, что он готов плюнуть на свободу и помчаться к алтарю.

С сомнением посмотрела на старика.

– Вот увидишь, завтра он придет просить твоей руки.

– Сомневаюсь.

– А я нет, – жестко произнес старик. – Я бы на его месте так и сделал. Ты правильно и очень мудро разыграла карты, девочка.

– Но, манипулируя чувствами других, чувствую себя последней сволочью, – неожиданно призналась я.

– Ничто в этой жизни не дается даром, за все мы платим. У меня на душе тоже скверно, но все это ради свободы Лима, ради внучки… – старик неожиданно обнял меня, то ли утешая, то ли ища поддержки.

– Ради него, – ответила тихо, – но давайте не будем ему говорить о сегодняшнем вечере.

Родственничек отпрянул, хитро усмехнулся и заговорщически прошептал:

– Договорились. Он и мне шею здорово намылит, если узнает, что я был рядом и не вмешался раньше, – а потом смущенно добавил: – Ты извини, но я не мог. Этого Адриано надо было дожать…

Вид смущенного Таргоса стоил пережитого позора, и я лукаво поддела старичка:

– А вы не думали керлингом заняться?