Секретарша злодея
Приятелю герцога пришлось взойти на трон в неполные двадцать и первые пять лет править под руководством Высшего Совета. Теперь император действовал независимо, оставив Совету права консультативного органа. Идиан радовался его самостоятельности, хотя видел, что друг берёт на себя куда больше, чем способен выдержать один человек, пусть и правитель империи. А ещё герцог ценил доверие и особое расположение венценосного друга, хотя отношения эти приносили дополнительные заботы и ответственность. Стал бы Сияющий использовать ментальный дар для подавления воли неугодных империи людей, не попроси его об этом Лисандр? Нет, нет, и ещё раз нет!
Больше того, согласился он далеко не сразу.
Неторопливо двигаясь по улицам города, Идиан анализировал беседу трёхлетней давности. В груди при этом воспоминании снова поднялась муть сомнений. Отказался же в первую минуту! Так нет, продолжал выслушивать аргументы. Император умеет быть убедительным, поймал-таки друга на опасениях за его жизнь.
Выкрутив руль, герцог повернул к воротам и сердито сдавил «грушу» клаксона. Ажурные створки сразу же поехали в стороны – охранники узнавали кабриолет Сияющего издалека, не останавливали, пропуск не спрашивали.
Заехав на площадку, Идиан заглушил мотор, выбрался из автомобиля, махнул, подзывая гвардейца. Тот подбежал и вытянулся с готовностью выполнить любую команду.
– Сержант, сообщите камердинеру, что я прогуливаюсь по набережной. Буду счастлив, если его величество Лисандр соблаговолит присоединиться ко мне.
Гвардеец щёлкнул каблуками, отдал честь и побежал по главной аллее, придерживая притороченную к поясу саблю.
С того самого памятного разговора в кабинете герцог не любил официальную обстановку, предпочитая встречаться с другом в парке или у реки.
Глупо винить в принятых решениях бездушную мебель – тяжёлую и довольно обшарпанную, какая находилась в тайном кабинете императора. Однако при взгляде на что-то подобное Идиан испытывал приступы уныния. Если бы можно было повернуть время вспять! Пусть он не смог бы избавиться от неприятного поручения, постарался хотя бы выхлопотать сокращение сроков. Вот об этом и намеревался поговорить сегодня.
Кружная аллея тянулась вдоль ограды. Окрашенные в бирюзовый цвет стены главного здания дворца лишь изредка мелькали среди зелени лип и клёнов. Герцог брёл к набережной, с удовольствием вдыхая аромат высаженных вдоль гравийной дорожки петуний фиолетового, алого, ярко-розового и белого цвета. Умиротворяющий вид парка постепенно гасил раздражение и тревогу. Вспомнилось поместье Довери – приятное во всех отношениях место, а ещё вопрос Дианиты о Голотаке, напрочь лишённом растительности. Здесь бы ей понравилось! Захотелось пригласить ассистентку прогуляться в парке. Пусть не по закрытой территории, хотя бы за оградой, в доступной для благородных господ части. Разумеется, он не станет этого делать. Необходимо держать дистанцию, если не хочет окончательно завалить дело и снова лишиться напарницы. А он не хочет лишиться Дианиты! Даже не видя её, приятно было осознавать, что в приёмной сидит именно эта милая барышня.
Выйдя на широкую набережную, герцог приблизился к самому краю и перегнулся через парапет, вглядываясь в мутную серо-зелёную воду. Потянул ноздрями приятный речной запах – водорослей, рыбы, нагретого солнцем мокрого гранита.
Голышка – название абсолютно не годилось для полноводной в этом месте реки. Оно сохранилось от истоков, где тонкий прозрачный ручеёк бежал по отполированным камням. Люди привыкли, не особенно вдумывались в смысл, и столица получила созвучное имя.
Размеренный плеск и далёкие крики чаек навеяли покой с налётом грусти. Идиан даже не сразу обернулся на зов, нехотя перестраиваясь на серьёзный лад.
– Сияющий! – распахнул объятья друг. – Наконец-то! А я всё жду, когда прибежишь хвастать достижениями!
– Ослепительный! – перенял шутливый тон герцог. – Уверен, что хвастать нет никакой необходимости, императору доложили о моих скромных успехах ещё до того, как они случились.
Друзья порывисто обнялись и неторопливо пошли по набережной, оба заложив руки за спину и поглядывая в небо. Такие разные и чем-то неуловимо похожие.
Лисандр имел тонкие черты лица, бледную сияющую кожу, льняные, слегка вьющиеся волосы. Поговаривали, что среди его предков был как минимум один светлый эльф. В официальных бумагах подтверждения этому не находилось, но пиетет, с каким династия относилась к этой расе, вполне подтверждал народную молву.
Идиан если и мог похвастать родством с эльфами, то скорее с тёмными. Об этом, прежде всего, говорил его дар. Хотя в семейных архивах, как и в императорской семье, ни о чём таком не упоминалось.
И всё-таки, при весьма разной внешности, многолетняя дружба добавила мужчинам чего-то такого, что с первого взгляда давало понять: это родственные души. По крайней мере, когда они вот так шли рядом.
Глава 5. Противостояние
Длинная набережная тянулась вдоль северной стороны дворцового парка и заканчивалась лестницей, ведущей в небольшой порт. Внизу скучали два гвардейца. Услышав шаги, бравые парни отсалютовали его величеству и замерли навытяжку. Лисандр коротко махнул, позволив им, не обращая на него внимания, продолжать дежурство. Разумеется, напряжение никуда не делось, гвардейцы замерли, как пришпиленные к площадке, и с опаской поглядывали вверх: не пожелает ли его величество спуститься, расспросить их о службе. Он же устремил рассеянный взгляд вдаль, следя за грузчиками и моряками. Работа кипела, у речного причала стоял купеческий корабль из южных земель, это было понятно по гальюнной фигуре – вырезанной из дерева нимфе с виноградными кистями вместо одежды. Сходни скрипели и раскачивались под тяжестью скатываемых гигантских бочек.
– Вино доставили, – задумчиво произнёс император и, очнувшись от посторонних мыслей, повернулся к другу. – Ты просишь о невозможном, Идиан.
– Разве?
– Я благодарен за помощь в раскрытии заговора, но это всего лишь начало! Пока мы имеем дело с мелочью, никто из допрашиваемых не может вывести нас на зачинщиков и руководителей. Методы моего отца научили их прятаться и не доверять даже самым преданным сторонникам.
– В таком случае я вообще не вижу смысла в деятельности конторы!
– Фу-у-у… – поморщился император, – ты-то хоть не называй «Комиссию по выявлению неблагонадёжных подданных» этим уничижительным словом.
– Лис! Как бы ни называлось то, чем я вынужден заниматься, мне это не по душе! Противно…
– Противно тебе? – вспылил его величество. – Тебе противно? А не хочешь ли узнать о том, что «костоломы» тоже считают применение магии в расследовании чушью и малодушием? Говорят, что мы наматываем сопли на локоть, вместо того чтобы хирургическим вмешательством отсекать гнойники.
– Знаю, ты предпочитаешь действовать мягко и неочевидно, – без робости глядя в лицо друга, пустился в объяснения герцог, – вполне поддерживаю стремление избежать пыток и унижающего достоинство физического воздействия при допросах подозреваемых. Однако не уверен, что подавление воли многим лучше! Каково будет им жить дальше, чувствуя себя предателями?
– Они предатели, Идиан! – зло прошипел император. – Они изначально предали меня, встав на путь борьбы, так пусть теперь сдают сообщников, такую же мразь, как они сами.
– Хм… насколько я понял, пока мы работали только с членами студенческого братства и с профсоюзной организацией сталеплавильного завода. Эти люди борются не с властью, а с порядками в своих кругах.
– Ты заблуждаешься, друг, – вздохнул, говоря более ровным тоном, Лисандр, – за безобидными на первый взгляд сообществами стоят мои личные враги, враги империи.
– Оборотни? Это точно?
– Увы. Они среди нас. И действуют так аккуратно, что мы только оборванные ниточки вытягиваем из путаного клубка.
Радостное возбуждение от встречи с другом исчезло без следа. Император хмурился и отводил взгляд. Он отвлёкся от наблюдения за работой порта, прошёл к парапету и навалился на гранитную плиту. Идиан встал рядом и тоже посмотрел на противоположный берег широкой Голышки. Вдалеке среди вершин высоких сосен темнели зубчатые башни чёрного замка. На узком притоке, углублённом и превращённом в обводной канал, стояло то самое узилище или казематы, которым пугали друг друга жители империи.
– Неужели поймали? Оборотни живут в резервации. Я слышал, что они довольны и даже не пытаются выйти наружу, – недоверчиво покачал головой герцог.
– Да-да, – усмехнулся Лисандр, – а ещё там прекрасный климат, нетронутая природа и вдоволь пищи. Сам не понимаю, чего им ещё нужно. Лезут.
– Значит, поймали.
– Двоих. Ты удивишься, во время праздника. В азарте выдали себя, показав истинную ипостась.
– М-м-м-да…
– К сожалению, твой дар бессилен в случае других рас. Так что костоломы в деле.
– Успешно?
– Не совсем. Оборотни крепкие, заразы! Ну, ничего, справимся и с этим.
Герцогу стало не по себе от перемены в настроении друга. Императора заботят грандиозные проблемы, а он, вместо того чтобы поддерживать его и помогать всеми силами, выпрашивает освобождение от постылых обязанностей.
– Не думал, что всё так серьёзно. Подумаешь, мальчишки пытаются противостоять ректорату и профессорам университета, или трудяги хотят повышения оплаты. Всё это можно решить переговорами. Однако если за ними стоят тайные силы…
– Вот именно! Их цель запалить всюду и в окутавшем империю дыму совершить своё злодейство.
– Прости, Лисандр! Больше не потревожу тебя своим нытьём.
– Работаем? – Император выпрямился, отвернувшись от тёмного замка, и с бодрой улыбкой посмотрел на друга. – Обещаешь не покинуть мой фрегат в связи с приближающимся штормом?
– Работаем! – с готовностью пожал протянутую руку Идиан. – Попрошу только отпуск. Ненадолго.
– Как? Опять?
– Надо найти новую ассистентку.
– А с этой что? Мне докладывали, что теперешняя весьма перспективна. Неужели и эта влюбилась? Ну-у-у… Дружище, давай как-то учись сотрудничать с тем что есть, не меняя секретарш, словно носовые платки!
Герцог лишь головой покачал. Как объяснить другу то, в чём и сам пока не мог разобраться? Почему он не в состоянии работать с Дианитой? Чем зацепила его восточная очаровашка? Чувствуя, что император ждёт объяснений, Идиан забормотал о таланте девушки к живописи, о её мечтах поступить в академию и о собственном нежелании лишать империю уникального художника.
– Пустое! – Лисандр оборвал его бессвязный лепет. – Если вспыхнет восстание, кому будут нужны картины? Вообще искусство?
– Но Дина не виновата, что обладает даром вызывать безграничное доверие! Почему она обязана посвящать жизнь этому, а не живописи, о которой мечтает?
– Что-то я раньше не замечал за тобой такой заботы об ассистентках. Хорошо. Давай так: ты обещал ей полгода, вот через полгода и поговорим.
– Мне нужно найти замену.
– Я об этом позабочусь. А сейчас, извини, друг, я должен вернуться во дворец.
– Спасибо!
– Пока не за что. – Император устремился к видневшемуся вдалеке выходу на главную аллею, бросив через плечо идущему за ним Идиану: – И будь осторожен! У тебя завелись недоброжелатели.
– С чего вдруг? – Герцог остановился, продолжая смотреть на удаляющегося друга.
Впрочем, удивляться не чему. Успехи последних недель вполне могли спровоцировать зависть, а уж если знать о расположении императора к старому другу – гипертрофированную зависть.
***Дианита Довери
Осень уже не намекала, а вполне настойчиво напоминала о своём приближении. Ночи стали холодными, Вийшна приносила в мои комнаты сухие, аккуратно нарубленные полешки и складывала их на металлическом листе около печурки, от которой в стену уходили, разветвляясь, толстые трубы. Каждый раз горничная объясняла, как активировать магический запал. Мои заверения в том, что у нас в поместье точно такая же система, и я с ней знакома, оставались без внимания. По всей вероятности, девушка строго следовала своим обязанностям, не вникая в суть и необходимость каких-либо действий и слов. Мне пришлось терпеть этот нудёж каждый вечер, ограничиваясь простым «спасибо, Вийшна».
Дни протекали скучно. Босс по-прежнему виртуозно прятался, секретарши не рвались со мной общаться, считая зазнайкой, пользующейся особым расположением начальства. Клиентов было немного. В свободные минуты я делала наброски, рисовать в своё удовольствие могла только по вечерам, пока позволяло освещение. Потом лежала в постели, мечтая вырваться из однообразных будней.
Календарь, в котором я подчеркнула предполагаемый день освобождения, пополнялся кружочками, помечающими прожитые в неволе сутки. Время ползло неповоротливой улиткой, так и хотелось подстегнуть его. Разве это справедливо, что месяцы счастливого существования по чьей-то прихоти превратились чуть ли не в заточение? Прямо хоть беги! Единственное, что останавливало меня от решительных действий, – собственноручно подписанный договор. Штраф за его нарушение был нешуточным – недолго поместья лишиться или в долговую яму угодить.
Единственным радостным событием за три неполных месяца стал визит моего кузена. Питер вернулся в столицу и сразу же нашёл меня, чтобы передать гостинцы. Чуть ли не до ночи я расспрашивала его о домашних делах, по-детски радуясь булочкам с корицей, янтарному мёду, моему любимому варенью из рябины особого, не горького сорта, сушёным яблокам и орехам.
Кузен казался задумчивым, на некоторые вопросы отвечал невпопад. Когда я, наконец, заметила это, поостыв от радостных впечатлений, спросила:
– Что не так? Питер, говори всю правду, в поместье случилось что-то нехорошее? Все здоровы? Не было пожара или засухи? Говори же, не молчи!
– У тебя дома всё хорошо, Дина, – слабо улыбнулся брат. – Дядюшка устроил грандиозный праздник по случаю выигранного суда и даже примирился с неугомонным соседом, тот, наконец, признал, что погорячился. Офиния похорошела, можно сказать, расцвела. Рвётся навестить тебя, но родители пока не пускают. Даже с дуэньей. Может быть, выберутся ближе к зимним каникулам.
– Ну! – воскликнула я. – Зимой-то сама надеюсь приехать в поместье.
Питер недоверчиво покачал головой, встал из-за стола, где мы чаёвничали, прошёл к мольберту с законченным портретом рыжика.
– Из конторы так просто не отпускают, Дина. Я бы на твоём месте не рассчитывал на это.
– Босс мне обещал! – набычилась я, не желая расставаться с надеждой.
– Это Джей? – указал на холст кузен.
– Да, Джей Ролли. Он сказал, что вы знакомы. – Я подошла и встала рядом, рассматривая весёлое веснушчатое лицо, весьма удавшееся мне.
– Где ты с ним познакомилась? – повернулся ко мне обеспокоенный Питер.
– Он приходил в контору. А что?
– Так вот в чём дело! Его обработали в конторе! – Кузен обхватил голову руками, зарывшись пальцами в волосах.
– Что значит, обработали? Я даже не анкетировала его, только нарисовала. Правда, босс отобрал у него портрет, сказал, что бланки выносить нельзя. Парень расстроился из-за этого. Передашь?
Я сняла холст с мольберта и стала сворачивать в трубочку. Питер с нерешительным видом взял портрет и, буркнув что-то о спешных делах, направился к дверям. Я двинулась за ним, удивлённая поворотом нашего непринуждённого общения.
– Питер! Что случилось?
Кузен набросил плащ и, не глядя на меня, хмуро спросил:
– Ты так ничего и не поняла, Дина?
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги