– Здравствуй, душа моя, – обманчиво-мягкий голос обволакивал со всех сторон, будто закрывая со всех сторон толстенным коконом. Коконом ее собственных страхов. – Думаешь, выиграла?
– Я думаю, что нам с тобой больше не о чем разговаривать, Адриан, – твердо проговорила Элла, скупо улыбаясь тому, что он не может видеть ее сжатые до побелевших костяшек пальцы. Не знает, как тяжело ей дается это равнодушное спокойствие.
– У нас общая дочь, не забывай, – напомнил он, якобы невзначай. Нет, это отнюдь не означало, что он беспокоится о благополучии Златки, нет. Не означало, что собирается принимать участие в ее воспитании. Просто почти тактичное указание на то, что у него все еще имеется возможность на нее влиять. Аргумент, ради которого она пойдет на все.
– Суд принял решение оставить ее со мной, – ровным голосом сообщила Элла.
– Я всегда могу подать апелляцию, – в голосе бывшего слышалась насмешка.
– Не забывай, пожалуйста, что в случае чего мне тоже есть, чем апеллировать, – вежливо отбрила его леди Кригер. – Пока что это – гарант нашей со Златой безопасности, но в случае чего я буду готова обнародовать.
– Стерва ты, Элла, – хмыкнул Адриан и бросил трубку. Несмотря на эту фразу, последнее слово все равно осталось за ней. Но надолго ли?
Глава 5
Утро началось с сакрального: «Ма, я плоснулась! Включи мультики!». А потом маленькое чудовище (то есть, конечно, принцесса) запрыгнуло на нее и начало трясти.
– Ну ма-ам, – заканючила Златка.
М-да, заведи ребенка и сэкономь на будильнике. Звучит прямо как акция в магазине техники. Но долго страдать на эту тему Элла не собиралась. Нужно привести себя в порядок, собрать Злату, отвести ее к тете Оле. Потому как сегодня ее ждало собеседование. На весьма туманную должность – то ли секретаря, то ли администратора, то ли помощницы. В общем, в показаниях Верещагин слегка путался, но Элла решила не заострять на этом внимания.
Притянув к себе мелкую, Элла ее пощекотала, а потом под веселый смех дочери предложила:
– Ну что, наперегонки умываться?
Конечно же, Златка выиграла. Забравшись на маленький стульчик, рыжее чудо под внимательным взглядом матери, которая расчесывала волосы, умыла личико и почистила зубы, попутно забрызгав пастой зеркало. Сама Элла умылась еще быстрее. Заплела дочери красивые косички и отправила ждать завтрака. Пока мелкая носилась по кухне, чуть не сшибая все углы, красилась и следила за кашей.
Потом начался новый этап – уговорить Златку слопать овсянку с фруктами. Бой шел с переменным успехом, в процессе появились и пострадавшие – мамин халат. Но в итоге ребенок накормлен, отловлен для экипировки и спустя всего каких-то полчаса водворен в квартиру соседки.
А сама Элла направилась на стоянку, от души радуясь, что машина отца осталась в городе и что она вписана в страховку. Поскольку на метро девушка ездила очень давно, мягко говоря. И страшно представить, во что может превратиться ее холеный вид после утренней давки.
Нет, Элла Кригер не была помешана на собственной внешности. Просто знала, ее вид – визитная карточка. Не зря говорят, что встречают по одежке. А еще по выдержке, умению говорить и подать себя. А ум… ум разглядывают далеко не сразу, и то не факт, что захотят. Многим проще ориентироваться через призму стереотипов. Вот только Лилия Левицкая – не многие.
Стоя в утренних пробках, Элла перебирала в памяти все, что знала о потенциальной начальнице. Сорок с небольшим лет, имеет взрослого сына (кажется, с ним вчера ее и познакомил Ромка), обладает безукоризненным вкусом, слегка эксцентрична. Фирмой владеет почти пятнадцать лет, на первых порах помог муж, Данил Левицкий. По ее стопам пошла и племянница Василина. А еще Верещагин обожает начальницу. М-да, не так уж и много. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Припарковавшись, Элла, стуча каблуками, направилась в сторону здания. Пропустили ее без задержек, а в коридоре еще и встретил шумный и любимый Верещагин:
– Эльфеныш, привет! – радостно чмокнул ее в щеку друг. Элла поморщилась от этой фамильярности: меньше всего ей хотелось бы показывать, что она устраивается работать по протекции. Вот только когда такие мелочи интересовали Ромку? – Лили пока еще нет, так что пойдем пока ко мне в кабинет, я тебя с Линкой познакомлю. Уверен, вы друг другу понравитесь.
По дороге Роман продолжал что-то тараторить, не позволяя Элле и слова вставить – прекрасно знал, что стоит дать ей говорить, как тут же схлопочет. А отчитывать его при посторонних подруга не будет. Да и вообще, столь наглые нарушения правил приличия позволялись лишь ему.
– Ну вот, эльфеныш, – распахнув дверь, объявил Роман. – Мои владения.
В ответ на его бахвальскую фразу, сидящая за одним из столов шатенка рассмеялась и погрозила ему пальцем:
– Ромич, солнце мое, я так понимаю, я тут в качестве ширмы сижу?
Вот только Верещагина такая ерунда не смутила. Подмигнув девушке, он сообщил:
– Линусик, ты моя муза!
– Мне передать эти слова Кириллу? – полюбопытствовал ледяным тоном гость, сидящий возле стола Василины. Знакомый такой. Будь у Эллы слабее нервы, она бы, наверное, приросла к полу. А тут… Легкий толчок от друга, и она прошествовала в сторону его стола. На стук каблуков обернулся и посетитель Лины.
– Опять ты?! – то ли воскликнул, то ли процедил он. В общем, парень из самолета явно рад ее видеть. Безмерно.
Впрочем, это чувство взаимно. Элла с удовольствием предпочла бы забыть о человеке, который видел ее слабость. Но и спускать такой тон этому нахалу девушка тоже не собиралась. Будто она его преследует! Самодовольный уб…то есть дуб. Засохший такой.
– Вынуждена сообщить, что преследование вашей сиятельной персоны в мои планы не входит, – сухо сообщила Элла, присаживаясь в удобное кресло возле стола Верещагина. Закинула ногу на ногу. Юбка синего платья-футляра тут же поползла на добрый десяток сантиметров вверх под внимательным взглядом этого… как его там? Максима? А, нет, Матвея. Но одергивать ее Элла не собиралась. Нельзя показывать, что он ее смущает. Да и зачем?
– Ты Элла, да? – улыбнулась Лина, вмешиваясь в назревающий конфликт. – Наслышана о тебе. Очень приятно познакомиться.
– Взаимно, – вежливо улыбнулась Элла, краем глаза замечая, как на безупречный коричневый ботинок наступила ярко-алая туфелька. Не самый плохой способ заставить собеседника замолчать. Еще бы он работал!
– А что же тогда входит в твои планы? – обманчиво-мягко поинтересовался Матвей. Его тон почему-то бесил. Как и он сам, впрочем. И что с ней творится? Она же давным-давно научилась справляться с такими ненужными эмоциями, как злость, гнев и прочее.
– Не уверена, что мои планы – та тема, которая будет интересна малознакомому человеку, – с невозмутимой улыбкой ответила Элла, прекрасно зная, как порою спокойствие бесит сильнее откровенных колкостей. А витиеватые, длинные, вежливые фразы – куда более надежный способ победить, чем неприкрытый сарказм.
Но ответить ее сопернику не дали. Василина Лаврецкая, племянница хозяйки фирмы и жена того самого адвоката, который помог Элле отсудить Златку, решительно вмешалась в этот с виду благоприятный разговор.
– Матвей, а ты что пришел?
– Звучит как: «Чего приперся, сударь?» – заржал блондин. – Нет бы сказать, что соскучилась, рада меня видеть. Как-никак меня несколько месяцев не было. А мне вместо этого: «Что приперся?»
– Извини, в этот раз Кирилл для тебя букетов не оставлял, – влез в их разговор Верещагин, который просто не мог остаться в стороне. От его замечания Элла слегка вздернула брови, но вопросов задавать не стала. Ее это не касается. Как и не волнует, что недавний визави от невозмутимого замечания друга начал пыхтеть, словно электрический чайник, у которого сломалось автоматическое отключение и которого не выдернули из розетки.
– Вот вечно ты всю малину испортишь, – тоном обиженного ребенка заявил Матвей. В этот момент он немного напомнил Элле ее собственную дочь, в которую отчаянно пихали овсянку, и девушка невольно улыбнулась. Да, что-что, а портить настроение ее друг умел виртуозно и умышленно. Не зря же до сих пор ее эльфенышем называет.
Телефонный звонок отвлек Верещагина от стеба ближнего своего. Переговорив, он посмотрел на подругу:
– Ну что, идем? Лиля уже здесь.
– Приятно было познакомиться, – улыбнулась Лина. Судя по всему, она прекрасно знала, зачем здесь Элла. Может, она и предложила этот вариант? Кто знает. Но шатенка понравилась Элле гораздо больше ее белобрысого приятеля.
– И мне тоже, – искренне ответила Элла.
На этом она покинула кабинет относительной степени гостеприимства, оставив Лину разбираться с «сударем». А сама вслед за Верещагиным направилась в сторону святая святых – кабинета директора. По дороге друг не стал давать никакие советы о том, как стоит общаться с начальством. Куда больше его интересовало другое:
– Лебедь ты моя эльфокрылая, – практически пропел Роман. – Скажи-ка мне, что вы с Мэтом не поделили? Отличный парень, между прочим.
– Прекрасно, – спокойно откликнулась Элла. – Пусть и дальше будет отличным парнем. Где-нибудь подальше от меня.
– Бука и бяка, – хохотнул Верещагин, на что получил очередное невозмутимое:
– Тебе надо поменьше общаться с моей дочерью, а то вскоре переймешь ее лексикон и будешь так деловые переговоры вести, – заметила девушка, проходя мимо него в распахнутую дверь. Лилия Константиновна приветливо кивнула при виде нее:
– Добрый день! Проходи. Верещагин, а ты куда? Работы нет? – с насмешкой поинтересовалась она. – Иди отсюда, не съем я твою подругу, даже не понадкусываю.
– Да нечего там есть, Лилия Константиновна, – весело откликнулся парень. – Одни мослы да яд. А мы вас ценим все-таки.
– Верещагин! – практически в один голос воскликнули Элла и хозяйка кабинета.
– Понял! – поднял руки в примиряющем жесте этот паяц. – Удаляюсь. Если что, зовите.
Кому была сказана последняя фраза, непонятно. Ни Элла, ни Лилия Левицкая на помощь звать его не собирались. Да и зачем? Неужели два взрослых человека и без всяких добрых балбесов не обговорят детали?
– Присаживайся, – указала на стул женщина. Элла присела на самый краешек стула с идеально выпрямленной спиной. Так ее учили. Так она привыкла.
И пока потенциальная начальница собиралась с мыслями, Элла ее изучала. Очень элегантная. Она, как человек, в которого эту черту вдалбливали с детских лет, не могла не отметить. Каштановые со слегка рыжеватым отливом вьющиеся волосы собраны в элегантный пучок на затылке, лишь несколько прядей обрамляли лицо. Светло-голубой костюм, явно сшитый на заказ, подчеркивал синеву глаз. Успешная, уверенная в себе женщина. И только добрая улыбка, от которой лучиками разбегались морщинки у глаз, не вязалась с образом бизнес-леди.
– Элла, я могу к тебе обращаться просто по имени? – уточнила Лилия Константиновна.
– Да, конечно, – кивнула девушка, предполагая, что сейчас поднимется тема ее ситуации, и… Непонятно, что последует за этим «и». Все ли будет так просто, как утверждал Верещагин? Почему-то девушка почувствовала волнение. Впрочем, это было бы слишком легко. Когда в жизни так бывает?
– Мне Роман сказал, что ты по образованию искусствовед, – подняла совсем другую тему женщина. – Ты работала по профессии?
– Практически нет, – покачала головой Элла. – Хотя диплом у меня с отличием, но я вышла замуж на последнем курсе университета, – что муж был против того, чтобы она работала, девушка озвучивать вслух не стала. Первое время она еще отстаивала свою независимость. А потом родилась Златка, и у Адриана появился весомый аргумент, чтобы она не работала.
Лилия, словно экзаменуя, задала несколько вопросов по ее специальности. Элла отвечала, не задумываясь. Она любила историю, любила искусство, и, несмотря на декрет, с удовольствием пополняла пробелы в собственных знаниях.
– У меня к тебе такое предложение, – улыбнулась Левицкая, когда град вопросов закончился. – Мне нужна помощница. Общаться с клиентами, отвечать на звонки, назначать встречи. И, при необходимости, может потребоваться помочь мне в вопросах дизайна. Тебя устроит такой вариант? – и она назвала весьма немаленькую заработную плату. Ту, о которой в своих обстоятельствах Элла Кригер даже и мечтать не могла.
– Да, конечно, – степенно кивнула Элла, стараясь не выдать своих эмоций. – Только есть один момент…
– Твоя дочь? – прозорливо уточнила Лилия Константиновна. – Я помогу тебе устроить ее в детский сад, – она достала мобильный, кому-то позвонила, переговорила, а затем протянула визитку Элле. – Скажи, что от меня. Если вдруг будут какие-то обстоятельства, можешь брать девочку на работу. Как ее зовут, кстати?
– Злата, – Элла улыбнулась, вспомнив свою шебутную малышку.
– Красивое имя, – мягко произнесла Левицкая. – Буду рада с ней познакомиться. Тогда сегодня займись делами, а завтра в девять жду тебя на рабочем месте.
– Благодарю, – с достоинством, но искренне ответила Элла. И только попрощавшись с начальницей и выйдя из кабинета, она сообразила. Лилия Левицкая действительно была потрясающей женщиной – прозорливой и мудрой. Она обставила их встречу так, что это не выглядело подачкой по просьбе Верещагина. Нет, у Эллы создалось ощущение, что она по праву получила эту работу. Удивительно, не так ли?
Глава 6
– Мэт, ты ничего не хочешь мне сказать? – проникновенно поинтересовалась Василина Лаврецкая, когда за коллегой и его приятельницей закрылась дверь. Только после ее вопроса Матвей отвел взгляд от выхода из кабинета.
– Хочу! – улыбнулся он. – Выйти на работу через четыре месяца после рождения детей – это безумие, Линка. Не понимаю, как Кирилл тебе это позволил.
Василина снисходительно усмехнулась, показывая, что номер не прокатил. Она прекрасно заметила попытку сменить тему.
– Мы достигли компромисса. Я появляюсь на работе максимум два дня в неделю. В идеале – один. Так что ты застал меня здесь практически случайно. Но ты ведь не об этом хотел поговорить? – вновь вернулась к разговору Лина.
Матвей усмехнулся: да уж, она неисправима и до безумия упряма. Наверное, стоит даже порадоваться, что год назад Кирилл так активно взял малявку в оборот и не дал ему возможности увлечься ею по-настоящему. Хотя искушение было велико. Но Ярослав прав – ни с кем Лине не будет так хорошо и комфортно, как с Киром. Только он сможет принять все выверты сумасшедшей девчонки.
– Лина, я хочу найти «Соколиное око», – честно признался он. Ручка, которую девушка машинально вертела в руках, упала на стол. Голубые глаза были расширены от удивления. Но стоит отдать должное, в себя девушка пришла быстро.
– Думаешь, это реально? Это уже давно стало красивой сказкой. Прошло сто лет, Матвей, – мягко произнесла она.
– Я хочу раскрыть эту семейную тайну, – улыбнулся Рокотов. По-мальчишески, открыто, словно не он последние пять лет упорно занимался отцовским бизнесом.
Найти легендарный алмаз, который некогда принадлежал семье Рокотовых, было его детской мечтой. Впрочем, наверное, как и каждого отпрыска этой аристократической фамилии. «Соколиное око» было подарено в начале девятнадцатого века английским графом, затем переходило из поколения в поколение на протяжении ста лет и было утеряно перед самой революцией. Когда-то отец Матвея, Максимилиан Матвеевич, собрал все возможные сведения о собственных аристократических корнях и в одном из писем нашел отсылку, где может быть спрятан камень. Вот только в период его молодости искать алмаз было весьма рискованно и практически невозможно.
– Ты сумасшедший, – покачала головой Лина. Историю о семейном сокровище Рокотовых девушка знала с самого детства – их родители дружили и очень часто устраивали семейные посиделки. «Соколиное око» действительно было сказкой – сказкой, под которую младшее поколение аж четырех семейств засыпало. Когда они подросли, история позабылась, но год назад она снова всплыла. И вот теперь уже взрослый Матвей Рокотов заявил, что собирается найти сокровище.
– Я всего лишь хочу, чтобы миф об этом камне не принес больше никому вреда, – уверенно возразил парень. – К тому же, Лина, это будет настоящим приключением и чудом. Вот ты веришь в чудеса? Я уже не очень, а было бы неплохо, согласись?
– Чудеса – это всегда хорошо, – примирительно согласилась Василина. – Но что ты хочешь в таком случае от матери двоих детей? Чтобы я тебе лопату подержала, пока ты будешь откапывать клад?
Рокотов фыркнул – конечно, именно этого он и хотел от хрупкой голубоглазой девушки. Что еще может хотеть взрослый и сильный парень? Многого, конечно, правда, это многое не учитывает наличие мужа. Так что надо довольствоваться малым.
– Лина, ну ты же имеешь дело с предметами искусства. Может, поможешь мне со всем этим разобраться? С письмами и так далее? – умоляюще посмотрел он на подругу. Наверное, такой взгляд мог бы сработать с почти любой девушкой, но только не с Василиной. Слишком хорошо та его знала.
– Радость моя, – мягко проговорила она, а Рокотов понял, что сейчас его будут мягко и очень элегантно посылать. Так вежливо, что мало кто переплюнет. – Я дизайнер, а не историк, не искусствовед, и… – Лаврецкая оборвала сама себя, глаза заблестели, словно в голову пришла какая-то идея, но девушка себя тут же одернула. – Хотя нет, это не сработает.
– Что не сработает? – подался вперед Рокотов, будто стараясь отловить мысль подруги, остановить ее. – Говори.
– А смысл говорить? – фыркнула Василина. – Нет, я, конечно, могу озвучить, что приятельница Ромки является искусствоведом. Но что от этого изменится, если вы друг друга на дух не перевариваете?
– Какая еще приятельница? – не понял Матвей, а потом сообразил. Так рыжий эльфеныш – искусствовед? Эта вот леди совершенство? Нет, ей, в принципе, подходила эта профессия, но Линка права – уговорить ее будет практически нереально.
– С которой ты сейчас в дебаты вступил. Кстати, откуда вы друг друга знаете? Она года четыре в другом городе жила, – задала вопрос, который ее интересовал еще с самого начала, Василина. Слишком уж нетипичная реакция была и у дамского угодника Матвея, и на самого очаровашку-Мэта у Эллы. Похоже реагировали друг на друга она сама с Кириллом еще полтора года назад. Вот только о прошлом девушки Лина прекрасно знала, как и о недавнем разводе с мужем. Нет, эта белобрысая зараза, определенно, не могла тут никак отметиться. И все-таки?
– А ты откуда знаешь? – уцепился за последнюю фразу Матвей. Но, увидев грозные голубые глаза, добавил. – В самолете вместе летели.
Лина прищурилась, окинула его оценивающим взглядом, затем, придя к каким-то выводам, расхохоталась:
– Ты что, к ней клеился?
– Я? Да вот! Больно надо! – возмутился Матвей, да так активно, что только подтвердил сделанные выводы. Бедненький! Обидели ребенка, отшили. И почему же только что разведенная женщина не стала с ним знакомиться? Ха! Да, похоже, идея сплавить друга за помощью к Элле просто гениальна.
– Да, я так и поняла, – покорно кивнула Василина, вызывая у Мэта ощущение, что он является дебилом. – Так вот, других искусствоведов я не знаю. Если есть желание – приходи сюда завтра и уговаривай.
– А почему сюда? – не понял Рокотов.
– Потому что с завтрашнего дня она здесь работает. Она же на собеседование приходила, – пояснила Лина. – А если нет – беги, ищи, спотыкайся. Только работать не мешай, ладно? У меня и так рабочего времени мало.
Сообразив, что его тактично выставляют вон из кабинета, Матвей попрощался с подругой и удалился. Информацию, которую Лина ему предоставила, нужно обдумать. Только, в любом случае, даже если он и решит связываться с этой леди совершенство, то не раньше, чем убедится в ее компетенции.
Глава 7
Первый рабочий день проходил спокойно. Роман был прав – коллектив у них приветливый, и, если учесть ее дружбу с одним из главных дизайнеров, приняли Эллу хорошо. Секретарша Лилии Константиновны Марина еще с утра притащила ей кружку с ароматным чаем и рассказала вкратце о сотрудниках. Племянницы Левицкой, Василины, сегодня не было. Верещагин сказал, что у девушки особый график, чаще всего она сейчас работает дома – все-таки наличие двойняшек сказывается. Элла понимающе кивнула – она и сейчас не была уверена, что со Златкой на руках получится работать, а тут малышей двое, и они гораздо младше.
Вчерашний день Элла постаралась провести с максимальной пользой. Сходила в детский сад, уточнила, какие бумаги необходимо предоставить. С понедельника Златку должны были принять. Пока что с ней обещала посидеть тетя Оля.
Сегодня Элла изучала проекты, помогала Марине приводить в порядок документы. После обеда секретарша уже убежала по своим делам. А Элла мониторила каталоги интернет-сайтов антикварных магазинов, приглядывая вещички, которые могли бы подойти к дизайнам, находящимся в работе. Знакомые стили, направления. Девушка, казалось, даже не читая описания, могла определить, к какому периоду относится тот или иной раритет. Ну и стоили они, конечно, соответствующе.
На фотографиях все выглядело таким глянцево-изящно-красивым. Но Элла знала, стоило взять, например, в руки вот тот глиняный кувшинчик, поднести ближе к глазам, и можно увидеть тонкую сетку трещинок – время беспощадно к хрупким вещам. И это еще считалось, что предмет в идеальном состоянии.
Элла любила старину. В ее прежнем доме подобных предметов интерьера было немало – муж любил выставлять напоказ и утонченность вкуса, и собственное богатство, которое он почему-то называл элитарностью. Да, Адриан мог себе такое позволить, и Элла любовно подбирала раритеты для его кабинета и большой гостиной. В эти комнаты Злата не допускалась – не дай бог маленький ребенок что-нибудь разобьет. В данном вопросе муж был категоричен, и убедить его не получалось. Тогда это Эллу возмущало. Сейчас… Сейчас на его мнение было плевать. Сейчас она сама бы с удовольствием стукнула мужа старинным канделябром, несмотря на то, что это противоречило всем правилам этикета.
Почувствовав боль в ладони, Элла сообразила, что слишком сильно сжала ручку. Плюс на коже остались бороздки от длинных ногтей. Ничего, со временем она научится с этим жить. Она сможет спокойно на все реагировать, и…
– Привет! – в дверь постучались, а затем сразу, не дожидаясь ответа, на пороге возник ее недавний попутчик. – Можно к тебе?
– Добрый день, – максимально вежливо и корректно поинтересовалась Элла. – Вы по какому вопросу?
Посетителю она, мягко говоря, не обрадовалась. Матвей и так, в принципе, на интуитивном уровне пробуждал желание держаться подальше от него. А еще безумно раздражало, что этот парень каким-то образом вызывал ее на эмоции, заставлял их показывать. Последний раз Элла грешила этим еще в средней школе, потом мамино и бабушкино воспитание принесло свои плоды. Еще бы! Внучка дипломата и известной художницы просто не может вести себя неприлично! Она всегда должна быть совершенной во всем – от внешнего вида до манер. Это сейчас, в более взрослом возрасте, Элла понимала, что у нее отняли детские радости и возможность искренне выражать эмоции. И когда родилась дочь, девушка пообещала себе, что никогда так не поступит со своим солнышком.
Даже удивительно, что все эти воспоминания пронеслись в ней, пока Матвей изучающе оглядывал ее безупречную прическу и элегантное серое платье.
– Давай на «ты»? – предложил парень, присаживаясь на стул напротив нее. – Мне и на работе официоза хватает.
– Без официоза? – тонко улыбнулась Элла. Ну что ж, он сам попросил. – Тогда, будь любезен, закрой, пожалуйста, дверь с другой стороны. Мне работать надо. Насколько я знаю, ты в моих должностных обязанностях не прописан.
– Ого, леди показала зубки, – широко улыбнулся Матвей, сдерживая порыв ответить колкостью. Он был умным мужчиной и прекрасно понимал, что, если хочет добиться успеха в своей идее, Эллу лучше не драконить. Поэтому примиряюще поднял вверх ладонь. – Не злись, пожалуйста, я к тебе по делу. Говорят, что ты искусствовед?
– По образованию – да, – ответила девушка, оставаясь в пределах приличия. При этом Матвей прямо кожей ощущал, насколько ему здесь не рады. Но он знал, женское любопытство – хороший инструмент манипулирования. Вот только Элла Кригер его ожидания обманула – она не задала ни единого вопроса, даже бровью не повела, показывая, что ее заинтриговал его интерес. Полное равнодушие. И это невольно раздражало.
Прошло секунд тридцать. Вопросов так и не последовало. До Рокотова дошло, что он может так хоть до конца рабочего дня просидеть в тишине, если не возьмет разговор в свои руки.
– У меня есть к тебе просьба, – произнес он. Элла на мгновение оторвалась от компьютера и бросила на него быстрый взгляд, в котором все также отсутствовали эмоции. – И касается она твоей профессии.
Девушке пришлось прекратить это бесполезное занятие – игнорирование блондинистой заразы. Парень был упертым и так просто сдаваться не собирался. Чем раньше она его выслушает, тем быстрее он прекратит раздражать ее своим присутствием.