Газака

– Мне кажется, что нам надо разделиться на два отряда и напасть на них с двух сторон – слева и справа.

Албанер спокойно ответил:

– Игласион, не забывай, что мы перед нами стоят самые могущественные маги в мире. Еще неизвестно, с какие неприятными неожиданностями мы можем столкнуться. Если мы разделимся на две части, у нас будет еще больше потерь. Так что, если мы пойдем на них малой силой, своими чарами они уничтожат нас еще легче и быстрее. Так что, уважаемый, пока не стоит торопиться. Мы должны быть все вместе.

Игласиону не осталось ничего другого, как согласиться.

Албанер терпеливо ждал…

Надовар стоял в середине строя магов. Он снял с головы черную шестиугольную шапку и, перевернув ее вверх изнанкой, оставил ее в таком положении на своей ладони. Затем из фаянсового графина, который стоял рядом с ним, начал медленно выливать жидкость серебряного цвета на четырехугольный лоскут из крокодиловой кожи, пришитый к изнанке его шапки. Под нос он читал какое-то заклинание. Жидкость, которую он проливал на лоскут, постепенно превращалась в горящий шар. После того, как эта она полностью округлилась и приняла сферическую форму, Надовар продолжая читать заклинание, направил изнанку шапки в сторону Албанера и его рыцарей, и движением руки подтолкнул шар в их сторону.

Горящий серебряный шар, постепенно убыстряя движение, внезапно набрал еще большую скорость и распался на частицы, которые стали ударяться о рыцарей. Чтобы защититься от него, Албанер прикрыв руками свои глаза, крикнул рыцарям:

– Не смотрите на него! Он вызовет у вас галлюцинации…

Рыцари быстро последовали его примеру, и, не понимая, что тут происходит, стали ждать развития событий.

Албанер вынул из-за пояса черный платок и завязав им свои глаза, сквозь ткань посмотрел вперед.

Шар был совсем близко и двигался прямо на Албанера.

Албанер закрылся своим щитом и крикнул своим рыцарям:

– Расходитесь!

Шар на полной скорости ударился о его щит и распавшись на мелкие капли, разбрызгался на стоявших здесь лошадей и рыцарей. Капли, попавшие в остальных рыцарей и их лошадей, ударяясь о них, в одно мгновение превращались в мелкие частицы льда и падали на землю. Оказав на них мгновенное воздействие, они уменьшили рост их лошадей до размеров маленьких ягнят. Теперь ноги всех изумленных всадников доставали до земли.

Однако тут произошло другое чудо – все лошади, кроме лошади Игласиона начали постепенно приобретать свой прежний вид. Рыцари снова уверенно сидели на своих лошадях. Тут они стали громко кричать:

– Елисей! Елисей! Слава Елисею! Твоя рукавица сделала свое дело!

Албанер взглянул на стоявшего перед пещерой Надовара. Его лицо было перекошено от злости. Он что-то с досадой буркнул себе под нос. Наверно, он лихом поминал того, кого только что прославляли рыцари Албанера.

Единственный, с кем не произошло этого чуда, оказался конь Игласиона. Тот растерянно смотрел на своего карликового скакуна и хлопал глазами. Словно не понимая, почему все лошади приняли своей первоначальный вид, а его – нет, он спросил:

– Албанер, скажи мне, как так получилось? И при чем здесь Елисей?

– Ты сам виноват, – усмехнулся он. – Куда ты исчез, когда мы стояли на построении перед выходом в поход? Елисей сделал для нас защитное поле против магии Надовара. Он всегда умел поставить Надовара на свое место и нередко любит играть с ним в поддавки.

– Какое такое защитное поле? – изумился Игласион и сразу все понял.

Теперь он проклинал всех на свете – и Албанера, и Елисея, и Надовара и даже Мехриджан. Все произошло из-за нее. Стоя на построении, он увидел, как она со своей фрейлиной вышла из дворца и направилась к озеру. Игласион, оглядевшись вокруг, незаметно отошел от Шамона, который в это время произносил речь, и быстро он побежал наперерез Мехриджан. Как только девушки его увидели, они дружно повернулись к нему спиной.

Но Игласион обошел девушек и загородил им дорогу. Обратившись к Мехриджан, он сказал:

– За что такая немилость, Ваше Высочество? Чем я вам не угодил? А как вам понравилось изумрудное кольцо, бриллиантовое ожерелье, золотой браслет и серьги с алмазами, которые я для вас передал Ее Величеству?

Мехриджан показала ему в сторону озера и ответила:

– Я их выбросила вон туда.

Такого унижения Игласион давно не испытывал. Но, пытаясь сохранить свое лицо, он сказал:

– Ничего, Ваше Высочество, Но вы еще увидите, кто будет скакать во главе рыцарского войска, когда мы победим Надовара и будем возвращаться во дворец. Сказав это, он побежал на построение…

Надовар, убедившись, что его чудо не сработало, злобно посмотрел на албанских рыцарей. Затем он резко развернулся и скрылся в пещере.

Рыцари начали ждать приказа Албанера атаковать оплот Надовара.

В это время Харун вместе с частью своих людей находился прямо над пещерой. Другую же часть своего отряда он послал к ее выходному отверстию, куда они добрались через гребень горы. Уже сколько времени они старались увидеть, что происходит перед входом в пещеру, но большой осколок скалы, выступавший над ним, не давал им этой возможности. Поэтому Харун, недолго думая, решил отправиться вместе с ними прямо туда.

После того как Надовар скрылся в пещере, Нерсун пошел вслед за ним. А через минуту он вернулся, держа в руках какую-то шкатулку золотистого цвета, и встал в строй магов.

Когда Албанер поднял руку, собираясь отдать приказ штурмовать пещеру Надовара, Нерсун медленно открыл свою шкатулку. Внезапно оттуда с жужжанием вылетела пчела, точнее, крупная оса того же золотистого цвета и тут же направилась в сторону войска Албанера. Чем ближе она к ним приближалась, тем больше становились ее размеры. Казалось, что ее надували, как воздушный овальный шар. Увеличившись до гигантских размеров, она бросилась в сторону рыцарей. Албанер вглядевшись в это странное чудовище, не раздумывая, отдал им приказ отступить в лес, росший поблизости. Впереди скакал Албанер, а за ним его рыцари. Поскольку лошадь Игласиона уже представляла собой карлика, он оказался пешим. Совершенно потеряв голову, он помчался вслед за отступающим войском и успел запрыгнуть на лошадь рыцаря, скакавшего последним. Но оса уже догоняла их. Хотя ее огромное жало было остро, как меч, она не стала кусать Игласиона – первого, кто попался ей на глаза. Она выхватила его с лошади мощными лапками, вышедшими из ее тела, и поднялась в воздух. Игласион, задергавшись в ее лапках, закричал:

– Эгей!.. На помощь! Албанер, спаси меня!

От страха он стал терять сознание. Видно было, что оса, полетевшая в сторону горы, собиралась либо передать его в руки Надовара, либо приземлиться на вершине горы и съесть его. Харун и его люди, которые все это время наблюдали за происходящим, привели свои луки в готовность. А оса уже взмыла вверх и была недалеко от горной вершины, близко к наблюдательному пункту Харуна.

Едва оса приблизилась к вершине, Харун отдал приказ стрелять. Стрелы рыцарей, пущенные почти в упор, ударяясь о разные части тела чудовищного насекомого, отскакивали назад, и так и не вонзившись в него. Казалось, что вся его поверхность была покрыта непробиваемой броней. Не выпуская Игласиона из своих гигантских лапок, она понеслась в сторону валуна, за которыми прятались и Харун и его люди. По тому, что в этот момент она выпустила из своей головной части страшное мечеобразное жало, можно было догадаться, что она намеревалась наказать стрелявших в нее рыцарей. С таким оружием она могла без труда разрубить их на куски. В это время Харун вскочил на валун и, изловчившись, нанес своим мечом сильный удар по ее жалу. Оса пришла в еще большую ярость; быстро двигая жалом в разные стороны и кружась на рыцарем, она стала угрожающе размахивать им, подступая к нему с разных сторон. Одно неверное движение, и Харун был разрублен на части.

После того, как Албанер вместе со своими рыцарями скрылся в лесу, Нерсун решил наслать на них новые силы. Заметив, что первая оса, пущенная им в дорогу, с добычей вернулась на гору и исчезла с глаз, он снова открыл свою шкатулку и выпустил оттуда одну за другой еще две осы. И эти насекомые, как предыдущая, разбухли и, достигнув гигантских размеров, полетели в сторону этого леса. Между тем, первая из них продолжала биться на вершине горы с Харуном.

Новые осы, полетевшие в сторону леса, сделав несколько кругов над местом, где скрылись Албанер и его рыцари, подлетели к росшим здесь деревьям. Выпустив свои длинные, широкие и острые, как бритва, жала, они бросились в атаку на всадников. Спасаясь от них, рыцари погнали своих лошадей в чащу, где росли деревья с более толстыми ветвями, и где они могли укрыться. Но испугавшиеся лошади уносили своих седоков и оттуда. Как рыцари ни рвали на себя узду, не кричали, пытаясь остановить обезумевших животных, все было тщетно. Со всех сторон раздавалось ржание и храп лошадей, и слышались человеческие крики. Пытаясь мобилизовать парализованную волю своих подчиненных , Албанер кричал:

– Не выходите из-под деревьев! На открытых местах будет хуже! Берегите себя!

Однако осы выбрали новую тактику. Теперь, чтобы пробраться к своим жертвам, они начали наотмашь бить своими жалами по самым большим ветвям росших здесь деревьев. От этих ударов толстые дубовые ветви ломались, как щепки и, падая на всадников и лошадей, причиняли им тяжелые увечья и даже насмерть раздавливали своей тяжестью.

Одна из лошадей понесла своего хозяина в самую глухую чащу. Как он ни дергал ее за узду, взбесившаяся лошадь уже ему не подчинялась и во весь опор неслась все дальше. Одна из ос, летя над деревьями, начала их преследовать. Когда эта лошадь выбежала на поляну в самой чаще леса, она снизилась и ударив жалом по плечу рыцаря, напополам разрубила и его, и коня.

Уже сколько времени самая большая из них пыталась напасть на Албанера и убить его вместе с лошадью. Когда он укрылся под одним развесистым дубом, оса начала наносить своим жалом-мечом рубящие удары по его кроне. В это время Албанер, уже спешившись со своей лошади, бегал в разные стороны, пытаясь вместе с ней уберечься и от падающих вниз ветвей, и приближающегося смертоносного жала осы.

В это время она вонзила свой "меч" в место, где разветвлялись две толстые ветви. Тут Албанер с огромной радостью увидел, что ее жало застряло в появившемся разломе. Как отчаянно она ни махала крыльями, ни дергалась, стараясь вытащить его из этой западни, ей это не удавалось.

Это был шанс, и Албанер не упустил его. Он запрыгнул сначала на спину своей лошади, а оттуда перепрыгнул на нижнюю ветвь дуба. Затем, последовательно перебираясь с одной ветки на другую, он забрался на самую верхушку. Когда его голова оказалась на высоте несколько ниже роста осы, вконец разозлившийся Албанер начал с ненавистью плашмя бить мечом по ее голове, крича:

– На, мерзкая тварь! На!

В это время к дереву, на котором находился Албанер, стали приближались еще две ее "соратницы". Увидев их, Албанер прыгнул с сука, на котором стоял, и ухватился руками за край крыла этой осы. Изо всех сил подтянувшись вверх, он положил на него свою правую ногу, а затем приподнявшись над крылом осы, запрыгнул оттуда на ее переднюю перепонку.

Одна из подлетевших сюда ос, увидев, что Албанер сидит на ее соплеменнице с заклинившим жалом, бросилась в атаку. Кружась вокруг них, она все пыталась вонзить в Албанера свое жало, а он, по возможности, уклонялся от нее в сторону. Во время очередного приступа она поднялась чуть повыше прежней высоты и снова ринулась на Албанера. Когда Албанер отшатнулся от ее жала назад, его нога зацепилась за перепонку осы с застрявшим жалом. Соскользнув по крылу вниз, он чуть не упал вниз. Но, успев ухватиться за ближайшую ветку, он, хотя и с трудом, дотянулся до того самого крыла и снова залез на перепонку осы.

Но та новая крылатая хищница не собиралась отставать от Албанера. Теперь она бросилась на него сверху. Когда Албанер перепрыгнул с крыла этой осы на ее перепонку, позади себя он ощутил сильный удар. Обернувшись, он увидел, что теперь жало и этой осы оказалось в плену. Это произошло во время ее последней атаки на Албанера. Промахнувшись, она проткнула жалом броню своей соратницы, и оно там застряло.

Чтобы перевести дыхание, Албанер присел на перепонке окаменевшей на месте осы, и стал оглядываться, ища среди деревьев своих рыцарей. Когда он уже собирался с нее слезать, к нему подлетела третья гостья. Застыв на месте, она с ненавистью посмотрела ему в глаза.

В это время под деревом заржала и переступила ногами его лошадь.

Оса тут же переключила свое внимание на это ржание. Она приняла боевую позу и, увидев внизу лошадиную голову, собралась сквозь ветви слететь вниз. Албанер не упустил момента и быстро вспрыгнул на ее спинную перепонку. Тут оса, делая резкие виражи, взмыла вверх, пытаясь сбросить с себя Албанера. Как не было невыносимо трудно удержаться на поверхности этого ужасного насекомого, которое, совершая беспорядочные движения, полетело куда-то с большой скоростью, но Албанер нашел выход. Он присел и ухватился обеими руками за переднюю часть ее тела. После этого он подтянулся еще немного вперед. Когда он посмотрел вперед, то обнаружил, что оса летит обратно, в сторону пещеры. Через считанные мгновения она уже приближалась к ее входу, где все еще стояли Надовар и остальные маги.

Увидев магов в такой близости, Албанер быстро выхватил с плеча свой лук и вынув из колчана стрелу, вложил ее в тетиву. Он внимательно прицелился в грудь Надовара и выстрелил. Но из-за того, что оса внезапно изменила направление и полетела дальше, он промахнулся и его стрела угодила прямо в Нерсуна, стоявшего рядом с магом. Увидев упавшего на землю соратника, рыцари Надовара сразу же схватились за свои луки. Но, поскольку оса уже летела в сторону вершины, их стрелы под углом ударялись о непробиваемое брюшко осы, и, отлетев, падали вниз.

После этого оса изменила свое решение и полетела дальше. Когда они пролетали над горой, Албанер наклонился вниз и увидел, что Харун бьется еще с одной осой. Было видно, что к этому времени она уже успела нанести ранения нескольким членам его отряда. А сам Харун, как тигр, то бросался на нее, то изворачивался от ее смертоносного жала.

Албанер с решимостью поднялся на ноги. Пройдя по перепонке осы, он дошел до ее головы. Затем, для устойчивости расставив ноги по сторонам, он поднял свой тяжелый меч и изо всех сил ударил по тому, что определил, как ее черепная коробка. Не успела оглушенная оса очнуться, как он нанес по ней еще несколько сильных ударов, и ее "черепная коробка" раскололась пополам. Постепенно теряя равновесие и ориентацию, оса начала совершать беспорядочные движения, поворачивая то вправо, то влево, то пыталась лететь вперед. В конце концов, она взяла курс на небо. Едва они долетели до вершины, Албанер тут же перепрыгнул с полумертвой осы на насекомое, с которым бился Харун. Давешняя оса шлепнулась на землю и неподвижно замерла рядом с валуном, на котором стоял его друг. Вдруг оса, на которую перепрыгнул Албанер, отстала от Харуна и сбросила на землю Игласиона, вот уже сколько времени висевшего в ее лапках. Пытаясь избавиться от непрошеного гостя, она повторила все маневры, которые совершали предыдущие осы: летя над горой в разных направлениях, она всеми силами пыталась сбросить с себя Албанера. Внезапно она взяла курс в вертикальном направлении. Хотя он волей-неволей заскользил вниз, но успел ухватиться за ее заднюю перепонку и пополз обратно вверх, в сторону ее головы. Все это время оса делала все, чтобы сбросить его с себя. Но Албанер железной хваткой держался за ее тело, дожидаясь момента, когда сможет уничтожить это чудовище. Всем телом прижимаясь к ее бронированной перепонке, он немного передохнул, оставаясь в таком положении и собираясь с силами. Наконец, как перед последним броском, он подполз совсем близко к головной части осы и, достав свой меч, начал из последних сил бить ее по черепной коробке. Скоро она ослабла и, постепенно теряя скорость, полетела в сторону леса. Долетев до опушки, она замертво рухнула на землю.

В последний миг оса сбросила-таки его с себя. К счастью, она подкинула его вверх, и он отделался легкими ушибами и потерей сознания…

Албанер открыл глаза и огляделся по сторонам. Рыцари, оставшиеся в живых, во весь опор погнали своих лошадей к месту падения осы. Их радости и восхищению подвигом Албанера не было предела. Здравицы и приветствия в его честь не умолкали.

Албанер поставил ногу на крыло осы, часть которой вошло в землю. Затем он принял свою лошадь, приведенную сюда одним из рыцарей, и быстро вскочил на нее. Приказав своим рыцарям выстроиться в ряды, он выехал вперед и, скомандовав отряду следовать к горе Хачен, крикнул:

– Вперед!

Поскольку пещера Надовара находилась высоко в горе, Албанер решил, что всем следует передохнуть в большой рытвине, находившейся на подножье горы, а потом подняться отсюда по тропе, ведущей к пещере.

Харун и Игласион, увидев, что войско Албанера движется в направлении горы, чтобы согласовать с ним свои последующие действия, они решили спуститься с горы вниз.

Игласион был очень плох. Когда оса схватила его своими гигантскими лапками и подняла вверх, она сжимала его с такой силой, что он до сих пор дышал с трудом. И поэтому Харун, взяв его под руку, помогал ему спускаться с горы.

А явера Шамона снова беспокоил Албанер. Игласион, сгоравший от страсти к Мехриджан, считал его своим самым сильным соперником. То, что Игласион, доносил Шамону обо всем, что происходило во дворце, и постоянно подлизываясь, входил в его доверие, вызывало у Мехриджан ненависть..

А теперь, вместо того, чтобы примириться с превосходством Албанера в силе и бесстрашии, он желал его смерти. Он очень надеялся, что Албанер свалится с какой-нибудь из ос и разобьется всмятку, и тогда у него не будет никаких препятствий для того, что завладеть Мехриджан. Но как назло, все обернулось иначе. Албанер уничтожил всех трех летучих чудовищ и при этом остался жив.

Но впереди их ожидало жестокое сражение с Надоваром и членами его ордена. И кто знает, какие еще тяжелые испытания ждут их впереди? Игласион очень надеялся, что в ходе этой битвы Албанер погибнет, и тогда рыцарское войско возглавит он. Тогда он вернулся бы к Мехриджан, как герой и завоевал бы ее сердце…

Когда Албанер и его отряд достигли большой впадины возле горы, он принял решение разбить здесь походный лагерь.

Труп Нерсуна, положенный в черный гроб и покрытый черным-черным покрывалом был выставлен в самом просторном месте пещеры. Он со всех сторон был окружен рыцарями ордена темной ночи. Надовар и Ифрита поклонились изображению великого ангела тьмы, вырезанного на стене пещере и воззвали к нему с просьбой о помощи. Затем этому изображению поклонились и все стоявшие здесь рыцари. После завершения этого ритуала в центр пещеры была доставлена черная телега, в которую был запряжен черный конь. Рыцари погрузили гроб с телом Нерсуна в нее и отправились в другой конец пещеры, чтобы опустить его в воды болотистого озера, лежащего перед ее выходом.

Надовар и Ифрита шли за телегой. Таким же образом все участники траурной процессии прошли весь путь до выхода из пещеры и, выйдя оттуда, построились на берегу озера. Несколько рыцарей этого ордена взяли гроб из телеги и отправились в сторону болота. В тот момент, когда они стояли лицом к озеру, сзади в их спины вонзились стрелы. Они выпустили гроб из рук и вместе с ним повалились на землю. Маги и рыцари ордена темной ночи, не понимая, что тут происходит и откуда летят эти стрелы, растерянно смотрели в сторону горы. Рыцари зарядили свои луки и начали оглядывать извилистые склоны горы.

Встревоженный Надовар, закричав во весь голос, приказал:

– Пустите гроб в воду, мы не можем бросить его здесь и уйти!

Вперед снова выступили четверо рыцарей. Взяв гроб с телом Нерсуна, они зашагали в ту сторону озера, где оно было глубоко. Но не успели они туда дойти, как в них снова тучей полетели стрелы. Они выпустили гроб из рук и, упав, исчезли в водах озера.

Рыцари Надовара начали беспорядочно, куда попало обстреливать из луков склон горы. В это время оттуда на них покатился большой обломок скалы. Надовар, как и остальные участники похорон бросились к пещере. Но многим из рыцарей не удалось от него уклониться – обломок упал прямо на них. Теперь эти рыцари черной ночи действительно стали обитателями мрака.

Укрывшийся в своем логове Надовар и его выжившие соратники уже догадывались, что оказались в ловушке. Хотя он не мог точно сказать, чье это было дело, но никто не сомневался, что за этим нападением стоит умный и проницательный Албанер.

Это так и было. За обстрелом из луков и сбросом вниз обломка скалы стояли некоторые члены отряда Харуна, который за день до этого был послан Албанером на разведку на гору Хачен.

По указанию Харуна они по гребню горы пришли к выходу из пещеры. Четверо из них спустились на веревках на нависавший над ним выступ, и, спрятавшись в его выбоинах, приступили к наблюдению. А остальные четыре члены отряда находились в засаде на горе.

Хотя Надовар уже предчувствовал, что проиграет это сражение, но никак не мог с этим смириться. Либо он должен был биться до самого конца, либо сдаться. Последним выходом было отправиться поздней ночью к тому самому болоту и, бросившись в него, переселиться в другой темный мир по ведущей туда дороге…

Сделай Надовар такой выбор, он не смог бы создать в Албании царства темной ночи. В то время как магистры белой магии, люди светлого мира, стремились в находящийся по ту сторону рай, члены ордена темной ночи, как и Надовар, хорошо знали, куда должны переселиться они… Но что поделать, если в этом мире родились и пришли в него и такие люди, как Надовар и ему подобные.

Если люди светлого мира всю свою жизнь стремились превратить его в рай, то сторонники идеи черной ночи собирались установить в этом мире собственное правление и начать ждать дня "зеро", когда солнце навеки затмится, и мир навсегда погрузится во мрак, а с неба спустится великий черный ангел. Надовар понимал, что, если он сейчас потерпит поражение у этой пещеры то, когда он превратится в том темном мире в дух, то его, как ничтожество, потерпевшее поражение, подвергнут осмеянию другие духи того мира. Сторонники идеи темной ночи, широко распространившиеся по всему миру, ожидали дня, когда Албания станет их столицей, а Надовар станет ее царем. С другой стороны, духи темного мира жили с той надеждой, что, когда возникнет царство темной ночи, они прибудут сюда. Потому что, как бы ни была прекрасна та сторона, они надеялись вернуться сюда…

Но Надовар подорвал все эти надежды, поскольку сегодня бесстрашный Албанер подтверждал свое превосходство над ним. Теперь маг стоял перед трудной дилеммой: "кто победит – свет или тьма?" Но как бы он ни пал духом, он продолжал верить в могущество своей магии…

Вазар и Сахлаб стояли перед трактиром, находившимся на одном Кабалинском рынке. Но поскольку у них не было денег, они не решались войти туда. Вазар сняв с плеча мешок, положил его на землю и развязал. Затем вытащил оттуда за ноги одну курицу и посмотрел на Сахлаба. Сахлаба давно донимал голод. Поэтому он спросил:

– Вазар, что ты собираешься делать?

– Хочу угостить тебя хорошим обедом, – ответил он.

– А как это? – у его товарища даже заблестели глаза.

– Сейчас увидишь. Погоди меня здесь. И присмотри за курицами, – ответил он и направился было к трактиру. Но, вдруг передумав, вынул из мешка еще одну курицу и добавил: – Жди меня здесь, сейчас я приду…

Сказав это, он пошел в трактир.

Сахлаб взял мешок и присел на корточки возле торговцев, стоявших вдоль базарной стены и крикливо продававших свой товар. Он не отрывал взгляда от дверей трактира.

Там, где он сидел, на прилавках были выложены тушки уток, гусей и кур. Показав на одну из очищенных куриц, Сахлаб спросил:

– Почем ее продаешь?

– За пять монет.

В глазах Сахлаба засветилась радость. Пять монет были хорошие деньги. На них можно было наесться досыта в этом трактире напротив. Если бы Вазар отдал бы куриц хозяину заведения, наверно, вскоре они хорошенько пообедали бы. А если он и не взял их, они могли бы продать куриц живыми, то есть неочищенными и опять же могли набить свои животы.

Сахлаб спросил у того же продавца:

– А почем вы берете живых куриц?

Продавец наморщил лоб и, посмотрев на Сахлаба, ответил:

– Смотря, какая. Цена зависит от того, большая ли она или маленькая.

Сахлаб открыл мешок и, достав оттуда одну из куриц, показал ее продавцу. Тот, взял ее в руку и, оценивая ее на вес, потряс курицу вверх и вниз. Подумав несколько секунд, он ответил:

– Даю две монеты.

Сахлаб скривился и сказал:

– Ну дай хотя бы за три!

Продавец отрицательно покачал головой:

– Нет, мне это невыгодно.

В это время перед Сахлабом появился один полный мужчина. Увидев в его руку курицу, он спросил: