Седьмая сфера
Чем южнее мы продвигались, тем заметнее было, что в лесу появлялись другие деревья, а сам лес плавно переходил в смешанный. Месгер был впечатлён могучими дубами, высокими тополями и красотой клёнов с каштанами. Но больше всего ему понравились природные сады диких яблонь, вишен, черешен, абрикос и, конечно же, берёзовые рощи. Он считал этот лес чудом, ведь за многими деревьями и растениями требовался уход, но я не стал ему рассказывать о том, что лес, Перактур, живой, и он сам ухаживает за каждым деревом. Я просто решил оставить его удивление при нём, сохраняя загадочность этого леса. Месгер с каждым шагом удивлялся всё больше. Собрав немного разных ягод, он, за одно мгновенье, с радостью и большим наслаждением съел их. А всё началось лишь с непревзойдённых запахов хвойного леса на севере, в самом начале леса, и до сих пор они его не отпускали. Внутри самого леса почти постоянно создавалось впечатление, что он непроходим, но эти дебри как будто раздвигались перед нами всего в нескольких шагах, а после смыкались, прямо за нами. Мы не особо пытались понять куда нам идти, просто знали, что на юг, а Перактур вёл нас спокойным ровным и красивым путём. Так же плавно, как хвойный лес перерос в смешанный, так же плавно смешанный перерастал в тропический, а после – и в джунгли. Птицы меняли свои голоса и песни, а кроны деревьев расступались, пропуская свет, но оставляли прохладную тень.
Среди джунглей и зарослей было гораздо тяжелее идти, но Перактур создавал тропинку, по которой мы могли пройти вдвоём, рядом друг с другом. Тропинка часто сворачивала в разные места: то к освежающему водопаду, то к родникам, создающим водопои для животных. Мы всё шли по этой тропинке, не сходя с неё, и Месгер был опять осчастливлен видом с небольшой горы, куда незаметно нас завёл Перактур. Вершина этой небольшой горы, или холма, будто разделяла две части огромного леса. Вся гора располагалась между джунглями и смешанным лесом и была очень разнообразной. С вершины мы видели переход леса в джунгли, и сверху он не казался таким плавным, как будто его кто-то нарисовал. Вдалеке, на юге, виднелся горный хребет, со всех сторон обрамляющий Перактур, по всему горизонту. Издалека он был крошечным, но леса совсем уже не было видно, а горы хребта выделялись лишь своими еле заметными белыми шапками. Мы с Месгером понимали, что путь будет гораздо тяжелее, чем мы себе представляли. Месгер лишь подмечал – такое путешествие гораздо интереснее, познавательнее и увлекательнее, чем быстрый и скучный путь по воде, и его слова подбадривали меня в пути.
Когда мы спустились с возвышенности и смотрели в глубь леса, джунгли не были светлыми, как и пройденные леса, а Перактур был светел только на нашем пути, на тропе. Сам Алепстур оберегал Перактур и прокладывал нам путь. В попытках сойти с тропы становилось беспросветно темно, тяжело идти по дикой местности, а ровная дорога появлялась за нашими спинами, где только что всё было поросшее дикими растениями. Так Перактур выводил нас на тропу Алепстура. Вернувшись на тропу, мы остановились отдохнуть у ручья. Он был очень тихим и успокаивающим, но немного погодя становился всё громче, а журчание сильно менялось, как будто, кто-то к нам громко плыл, но никого не было.
Через несколько дней мы продолжили путь. Джунгли сгущались, а более северные деревья стали большой редкостью. Мы уже видели Хребет. Горы были настолько огромными, что они как будто нависали над Перактуром, хотя до них было ещё несколько дней пути. Тень Хребта сильно закрывала деревья и растительность от солнечного света. Было сыро и прохладно, даже холодно. Месгер научился жить в таких суровых условиях, а вот мне было прохладно. Это было странно, ведь на самом юге, где среди вечной мерзлоты постоянно жил Месгер, мне было совсем не холодно. После того, как я сказал об этом Месгеру, тропа резко свернула влево, и привела нас к горячему источнику, где я хорошенько отогрелся. Дальше я продолжил путь уже одетый в плащ из нарощенного ошмётка Месгера, в котором было тепло.
Неспешно, в наслаждении, мы шли на восток. Для нас дни мелькали, как и всегда. Путь был долгим, но очень насыщенным и с большим изобилием прекрасных новых видов. Возможно, пару недель мы шли в ту сторону, наш путь всегда был лёгким и беспрепятственным. Мне и Месгеру уже требовалось отдохнуть, ведь последний сон был у нас множество лет назад. Как только мы об этом подумали, следующий поворот виляющей тропы вывел нас к небольшой уютной местности. Тропа резко расширилась, вокруг этого уютного места росли деревья, с которых плотной стеной свисали лианы. Пышные кроны этих деревьев полностью скрывали небо, а по краям этого природного уединённого места росли кривые растения. Одно было похоже на очень разветвлённое дерево, запутавшееся в лианах, а второе – словно пролёжано большим существом. На них было удобно сидеть и даже лежать, видимо, сами джунгли сотворили их для нас и нашего отдыха. Вьющееся растение прорастало по этим деревьям, и только благодаря им, на деревьях было тепло и мягко.
Свалившись с очень усталых ног в такие прекрасные и удобные лежанки, мы забылись крепким сном.
Мне приснился Торл, точнее, он посетил меня в моём сне. Он взял меня за руку и, унеся высоко в небо, принёс в далёкие земли. Прилетев, я видел большие серые небесные растения, растущие до самих облаков, а огромные птицы летали ещё выше, и даже в них, как и повсюду, горели маленькие, но очень яркие костры. Люди появлялись и исчезали в больших животных, напоминающих слонов, носорогов и бегемотов. Даже в самих кострах можно было различить отчётливые виды, а они были повсюду. Огромные рыбины носили на своих спинах людей, и только, поглощая их, могли опуститься в глубины больших вод. Только одно в этом мире было неизменно – охота. Люди были обычным кормом для этих существ, они их поглощали и охотились даже на себе подобных, но как только я начал находить общее с нашим миром – я проснулся.
Ещё несколько дней мы провели в отдыхе на том месте, под пение птиц, шелест листвы на ветру и журчание ручейка. Я рассказывал Месгеру о своём дивном сне, а он, как всегда внимательно, слушал и восхищался. Вскоре мои рассказы перебил голос человека. Голос был вдалеке, и слов было не разобрать, но с его приближением мы услышали добрые слова благодарности и воодушевления. Голос благодарил каждое дерево и всё, что относилось к лесам Перактура – за проложенный ему путь. Мы хотели пойти навстречу этому голосу, но человек издающий прекрасные речи своим приятным, мягким, но глубоким голосом, вышел из-за дерева. Увидев нас, он сразу испытал огромный, сковывающий страх, и желание убежать никак не перешло в действие. Человек был из народа Толесс, что жил на самых южных берегах и прилегающих землях под опекой самого Торла. Человек испугался ужасного вида Месгера, к которому я тоже никак не мог привыкнуть. До сих пор, каждый раз, когда я на него смотрел – каждый раз я чувствовал небольшой испуг, который холодом протекал внутри меня. Разум народа Толесс был велик, и стоявший перед нами человек быстро понял с кем ему пришлось повстречаться. Поглотивший его страх не отпускал его, но он старался не подавать вида, чтоб не оскорбить Месгера. Человек был низкого роста, немного истощавшим, но по его внешнему виду было понятно – изначально человек был упитанным. Проделанный им путь сделал его уставшим и истощил его, но недавний отдых ещё не успел вернуть его прежний вид и состояние.
– Меня зовут Санцур. – Промолвил человек спокойным, успокаивающим голосом. – Я знаю с кем меня свёл мой путь, и я очень рад этой встрече.
– Здравствуй, Санцур. – С улыбкой поддержал Месгер. – Что привело тебя в эти земли и как у тебя получилось зайти так далеко от вашего народа?
– В нашем народе, только когда выбираешь род своей деятельности, тебе дают второе имя. – Гордо ответил Санцур. – Моё второе имя Саготт, что означает «Путешественник». Я изучаю другие народы и их обычаи. А также отмечаю особенности живности, растений и другие разные особенности их окружения. Я первый, кто занялся познаниями такого рода. Это было для меня очень интересным, а в нашем народе придумали новую науку, даже две или три, специально для меня. Когда в неё мысленно углубились – стало понятно, что она вбирает в себя множество других наук. Я продолжал изучать другие народы по мере возможности, но всё, что можно было узнать о народах, было выдумано фантазёрами, и я это понял после встречи с Лорнами, хорошенько расспросив их. Никто не путешествовал к другим народам на самом деле, а значит никто ничего не мог знать о других народах и их обычаях. В этом и будет заключаться мой первый труд, и я буду создателем этой науки, если вы меня пропустите нетронутым.
– А с чего бы нам тебя не пропускать? – В недоумении, снял с языка Месгер. – От какого зверя ты убегал?
Санцур Саготт медлил с ответом. Подбирая слова, он спустил с плеча связку с записями и торбу, битком набитую разным продовольствием.
– Не зверь это был, – с опаской сказал Саготт, – а люди. Я знаю, что не вы тому виной и не сотрёте меня в порошок, но это были просто очень озлобленные люди.
Санцур поведал нам историю о своём пути с самого начала.
Глава двенадцатая. Рассказ Санцура Саготта
Часть 1
Когда мне было всего двенадцать лет, я уже знал всё о своём народе, но мне так хотелось всё увидеть своими глазами. Свои знания я не просто записал, а ещё и научился применять их в деле. Многие ремёсла на деле совершались совсем по-другому, не так, как описывают древние свитки и книги, и лишь некоторые верны до мельчайших подробностей. В моих работах будут описаны самые точные сведения обо всём, что делают, как делают и где.
Уходя из Варико, я направился в самые западные земли Толесс, откуда и решил начать свой труд. Я посещал город за городом, переходил от одного ремесла, или науки, к другому, от посева полей – до ковки самого крепкого металла и выращивания самых крепких и быстрых лошадей. Но мой труд не смог бы вместить все подробности занятий нашего народа и их обычаи. Я решил сначала подружить народы: изучить и записать информацию о самих народах и их обычаях, тем самым познакомить их и сдружить. Конечно же, я изучаю и записываю подробно всё, но первая моя работа будет именно о народах и людях.
В совершенстве, до мельчайших подробностей изучив свой родной народ, я отправился к Лорнам, немного восточнее. Лорны меня поразили своим кочевым образом жизни. Они уже основали не один город, но всё равно были верны своим традициям. Вместе с ними я узнал о кораблестроении и переправах через самые разные реки. Вместе с ними я усовершенствовал их великолепные идеи, и переправы стали мостами. Я изучил кораблестроение этого народа, который сильно отличался от нашего, хотя народ Толесс и научился этому у Лорн. Много лет я провёл среди них, и не одно кочевое кольцо прошёл. Но в самом конце я изучил их земли и сами племена без малейшего упущения, а мой труд звал меня дальше.
Я ушёл в земли Гер, горячо попрощавшись с Лорнами. Прощание длится целую неделю, в конце которой в мою честь жгли очень красивый костёр размером с дом. В землях Гер меня не ждал горячий приём, но когда я повстречал первых людей из этого народа, всё сразу стало на свои места. Из-за частых нападений горных племён они были очень серьёзными и воинственными, но хорошую шутку любили. Геры сразу стали помогать мне, сделавшись проводниками по их опасным землям. В тех землях лучшие кузнецы мне и подарили оружие вместе с доспехами. Конечно же, я изучил кузнечное ремесло от лучших мастеров, но, узнав о моих намерениях, они сказали, что у них в народе все живут одинаково. Помимо кузнечного ремесла, все люди во всём одинаковы, так как обучаются в единственном городе на их территории. Этот город назывался Айур. Где-то уже начинали строить новый город или два, но на сей момент он был лишь один, и все люди всему обучались там. По всей видимости, и мне туда лежал путь. В дороге мои спутники многому меня научили и многое рассказали, а в самом Айуре я уже научился всему и узнал обо всём без остатка. Мне понадобился всего один год для полного обучения. Применять искусство сражения и мира гораздо тяжелее, но и это мне далось, благодаря искусным мастерам. Перед тем, как покинуть Айур, меня наградили несколькими подарками сами Герлос и Герро, и я в сопровождении отправился в дорогу.
Мне хотели показать самый короткий путь в земли Аххат. Перейдя самую длинную и широкую реку на континенте, мы подступили к Горам Мόндоса (Хребта), где и должен был находиться переход. Но нападение Лорг было внезапным, и один из моих сопровождающих был ранен. Продвигаться через этот проход было слишком опасно.
Теперь мне предстоял длинный путь к землям Аххат, в обход Аргаурόра и всего хребта. Мне требовалось обратно перебраться через реку, а дальше в одиночку идти на юг, вдоль Аргаурора, в земли Лорн. Мои спутники больше не могли меня сопровождать. Одному из них нужно было залечивать раны после сражения и, как можно скорее, получить помощь в городе Айур.
Долгий путь назад привёл меня к Мосту Встречи. У Лорн так назывался город, где обитал сам Галлорн, и в тот момент мне удалось его застать. Узнав про мою задачу, Галлорн вместе со своим народом сделали мне несколько подарков, облегчающих мой путь. Галлорн знал о тяжёлом пути на запад, через Бескрайнюю пустыню, и тогда он мне подсказал о Мόндор Зерόн – более безопасном пути сквозь горы хребта, а не в обход их. Тем более он рассказал о Северных Толесс, что они обитают в тех местах, а моя работа требует их упоминания.
Дальше мой путь лежал через пустыню, где оазис спас меня от смерти. Пополнив запасы воды и еды, отдохнув, и даже сделав шляпу из пальмовых ветвей – отправился в путь, на север – к горам и землям Северных Толесс.
Часть 2
Санцур Саготт рассказывал про невероятных животных и насекомых, обитающих в пустыне, но как бы он не растягивал свой удивительный рассказ, мы внимательно, не перебивая и с большой заинтересованностью слушали все его слова, и не торопили его. Всё-таки ему пришлось рассказать нам о его последних приключениях. После оазиса, спустя несколько дней, на него напали люди, а подходя к горам его и вовсе захватили в плен.
Чуть больше трёх лет он провёл в плену. Но на самом деле он пробыл в плену всего год. Санцур не был бы из самого умного народа, если бы он не смог договориться. Первый год он действительно сильно страдал от жестокого плена, но, благодаря своему уму, он сумел выучить их примитивный язык, сидя в клетке, и в последующие два года уже изучал этих людей. Но покинуть их он пока ещё не мог. Как говорил сам Санцур – маленькое недоразумение породило большую вражду. Конечно же, он сумел разрешить все проблемы в этом племени, но это было лишь одно племя этого народа. Он посеял семена дружбы в этом племени, чтобы они могли прорасти и в других племенах. А пока что, вернув все свои вещи, он аккуратно, скрываясь, продолжил свой путь к Мондор Зерон (Хребтовому сечению). Уже после него спустился с горного Хребта и вошёл в лес Перактур, где и встретил нас.
Его рассказ был очень интересным и увлекательным. Весь день мы слушали его историю. День перешёл в вечер, а после и в глубокую ночь. Под самое утро, когда от костра остались лишь потухшие угольки, мы дослушали Санцура. Его рассказ был очень настороженным, а сам он был сильно измождённым. Санцуру требовался крепкий сон и отдых.
Мест для ночлега было уже три, лес позаботился о путнике. Видимо, Алепстур прокладывал путь через свои владения не только нам с Месгером. Санцур уснул быстро, крепким и добрым сном. Усталость его была очень велика. Нам с Месгером ещё очень долго не потребуется сон, и мы решили позаботиться о путнике: облегчить его путь, и вместо отдыха решили сделать ему несколько даров. Я сотворил венок из ивовых и ореховых ветвей, которые доброжелательно подарил мне лес, а Месгер сотворил сапоги, взамен его старых и изношенных. Сапоги Месгера были сделаны из висящего ошмётка его тела и дубовой коры. При помощи своей магии сапоги были наделены силой неустанной ходьбы. Обувка не очень красивая, но очень удобная. Одев эту пару, они сами становились по размеру, усталость ног сразу проходила и больше не появлялась пока ты в них. В них можно было идти целый день, хоть два, пока тело не устанет или не захочется спать. К тому же сапоги никогда не натирали, а даже наоборот – излечивали любой недуг. У моего венка тоже была особая сила. Я подумал, что в его работе головная боль и затуманенность рассудка ни к чему, поэтому венок сразу снимал головную боль и остатки сна. Одев венок, мысли становились ясными, а в голове наступал порядок. Оставив подарки рядом с его записями и трудами, мы смекнули, что в долгом пути всегда нужна будет чистая питьевая вода. Мы вместе с Месгером вложили много усилий: откололи кусок камня, выточили из него чашу, а при помощи нашей силы и магии Месгера, чаша делала любую набранную воду чистой. Оставив такие дары, мы покинули место отдыха, где было уже всего одно место для ночлега, на котором и располагался крепко спящий и уставший путник – Санцур Саготт.
Глава тринадцатая. Дальнейший путь
Часть 1
Спустя две недели пути Перактур расступился, открывая самое подножие величественных гор Хребта. До самих гор оставалось совсем ничего, а дорога была прямая. Мы шли молча, бодрым шагом, вспоминая единственную и неожиданную встречу. Перед самими горами Месгер поделился своими опасениями по поводу Северных Толесс. Он был встревожен рассказом Санцура, даже настаивал о незамедлительном посещении этого народа. Я его успокаивал тем, что Санцур выбрался сам и даже сумел сделать одно племя дружелюбным. Нужно дать лишь время, чтобы так называемое семя смогло прорасти и в других племенах. Месгер всё равно пытался стоять на своём и напомнил мне, что наш путь и так лежал в те земли. Я совсем забыл зачем мы отправились в это путешествие. Земли, в которых должны были обитать Северные Толесс, в картах Санцура были лишь бескрайней пустыней, значит, больше не было никаких Северных Толесс, а были лишь упомянутые Лорги – злые и вечно воюющие племена. Земли Лорг лежали сразу за Мондор Зерон, в самих горах Хребта.
Наконец, в предсумрачное время суток мы подошли к самому подножию скальных гор, «нависающих» над нами своей высотой и непроходимостью. Где-то высоко наверху было видно много ущелий, маленьких и больших, как будто много огромных топоров при падении пыталось разрубить гору. Только лишь вдалеке, стоя на маленькой горе, мы видели её заснеженные верхушки, а сами горы ничем не отличались от остальных. Но, стоя прямо перед ними, было понятно название этих гор – Мондос (Хребет). Хорошо, что тропа Перактура вывела нас к сокрытому ущелью и, по всей видимости, не мы первые его нашли. Тропа в ущелье была топтаная и даже были указатели. В самой скале, перед этим ущельем, было высечено:
* * *«Мондор Зерон», что означало – Хребтовое Сечение.
Перед нами стояли не просто горы – этот Хребет начинался далеко на севере, в глубинах больших вод, а выступал на поверхность там, где пролегала граница между народами Гер и Аххат. Спускаясь на юг, горы уходили на запад, всё также по границе земель Аххат, но уже разделяя их с народом Северных Толесс. Почти через весь континент пролегал Хребет, и пройти через него было практически невозможно, но люди находили пути сквозь него.
Спустя несколько дней проведённых в ущелье, поднимаясь всё выше и выше, стало по-настоящему тихо. Никакого шелеста листвы или пения птиц, даже ветер перестал разгуливаться и совсем притих. Воздух становился плотным. Человек этот воздух смог бы выпить, но не мы – нам не требовался воздух для жизни. Постепенно появляющийся туман, вскоре стал совсем непроглядным, и очень часто целыми днями не уходил. Нам, конечно же, не мешал ни плотный воздух, ни непроглядный туман – ущелье было ровным, только, виляя редкими и резкими поворотами, поднимал нас всё выше. Со всех сторон были видны лишь скалистые стены гор, поэтому их и называли ущельем, но это было не совсем так. Это была скрытая тропа, уводящая вверх и вглубь гор, а из-за виляния, увидеть её издалека не представлялось возможным.
Несколько дней идти было легко. Как только я поделился этим наблюдением с Месгером, за следующим поворотом мы увидели больший подъём, чем раньше, и продвижение резко замедлилось. Мы даже попытались взлететь. Было неприятно выглядеть глупо друг перед другом. Нам не удалось даже на пару мгновений зависнуть в воздухе – получилось только подпрыгнуть, как люди, только выше.
Несколько дней мы продвигались по ущелью, взбираясь всё выше, а подъём становился всё круче. Кругом всё время были одни скальные стены, и небо над нашими головами, где только облака и тучи разбавляли неизменность нашего окружения. Поднимаясь всё выше, туман перестал появляться, и воздух становился прохладнее. С высотой усиливался ветер. Постепенно лёгкий ветерок становился сильнее, а один порыв даже сумел сбить меня с ног. Однажды Месгера сильным потоком сорвало вниз по тропе. Он катился вниз, а ветер только добавлял ему скорости. Скатываясь, он упал в пещеру. От его сильного испуга, даже я почувствовал его. Чувство страха, которым заражал Месгер, было привычным для меня, и я уже не обращал внимания на это. Страх заставлял чувствовать небольшой холод в конечностях и жар внутри груди, а от ступора, как будто появлялся кислый ком в горле выдавливающий слёзы. Резко сменившееся чувство – испуг, как будто обволакивало маленькими иголочками всё тело, изнутри быстро появлялось тепло, а тело становилось очень лёгким. Я ринулся к Месгеру на помощь, но удерживаясь от порывов ветра, я быстро спустился и успел лишь приблизиться к пещере. Я увидел, что Месгер успел схватиться своими отростками плоти за края пещеры. Он, даже падая, пытался схватиться ими за всё, что получится, но крепими были только края пещеры. Дальше всё начало происходить слишком быстро: Месгер стремительно вытащил себя из пещеры, ловко схватил меня, поднял и потащил наверх. Удерживая меня очень удобной хваткой, я как будто сидел в роскошном кресле, он сказал:
– Очень тяжело и долго передвигаться ногами. Теперь, в самые тяжёлые участки дороги, мы будем передвигаться так.
Он был похож на паука, или морского ежа, но каждый ошмёток был мягким и тягучим, каждый из них цеплялся за крепкие выступы выше предыдущего и подтягивал нас, каждый раз повторяя это действие. Ошмётков было великое множество – плоские, как водоросли, чёрные и длинные, крепкие и сильные. Некоторые были острыми, Месгер вонзал их прямо в скальную стену, если не было за что ухватиться, и вот мы уже неслись вверх. Его находчивости не было предела, у меня уже не хватало удивления. С небольшими передышками мы добрались до самого верха всего за два дня, точнее до места, где начинались снега, ведь самих верхушек не было видно, из-за облаков и снегопадов. Когда мы были у его подножия, Хребет казался ниже. На той высоте, на которой мы находились, мы видели землю сквозь серо-синюю пелену, еле-еле. Тропа, по которой мы передвигались, здесь сворачивала влево, в обход снегов, и мы решили не уходить с неё.
Проходя по ровному участку, почти всё время сильный ветер бил о наши тела мелкий, но очень крепкий снег. Нам было холодно. Из своих ошмётков Месгер сделал мне плащ с Большим капюшоном, чем опять выручил меня, да и сам в них укутался. Основания Хребта не было видно, да и верхов тоже. Снега, как будто опускались всё ниже, а снегопад становился всё сильней, но ровную тропу никогда не заносило, только она нас и направляла. Совсем скоро я привык к ошмёткам Месгера, а он привык их использовать практически во всём и всегда. Мы даже ночевали под куполом из них.
Однажды, после ночи под куполом, нас полностью засыпало снегом. Не стоило отдаляться от тропы, даже на несколько шагов. Месгер быстро нашёл тропу, разбросав снег. На самой тропе не было и снежинки, но снег сомкнулся над ней в просторный тоннель, сквозь который синим цветом пробивалось немного света. Ещё несколько дней мы продвигались, не видя ничего, кроме снега и тропы.
Мы увидели небо только когда тропа начала вести нас на спуск. Месгер опять меня подхватил, как при подъёме, но уже не просто передвигался – он прыгнул вниз с горы. Так было быстрее. Он прыгал вдаль, а при приземлении цеплялся за всё, что можно и смягчал приземление своими щупальцами. Всего за день такого продвижения вниз, мы спустились на половину, где увидели лестницу и людей, строивших её, ставивших указатели и обозначения, а также что-то делавших в пещере.
Увидев нас, многие попрятались в пещеру и за большие камни, а те, кто был посмелее, со страхом смотрели на нас. Месгер ввергал в страх всех, кто его видел. Это были люди из разных народов: Толесс, Лорн и даже Аххат. Народов Кари и Гер мы не увидели. В основном, больше всего, присутствовали люди Толесс – Южных Толесс, но теперь были только они. Северных Толесс, как и дикарей, называли просто Лоргами. Чуть ниже этой пещеры, на просторной горной поляне, они создали временное поселение совместно с Лорнами и Аххатами. В том городе совсем недавно поселились и Геры. Все народы усердно работали в пещерах, прокладывая путь на север. Сейчас они строят лестницу, для удобства, а сам проход уже готов. Они поведали, что ущелье ведёт от подножия гор с лёгким подъёмом. А после того, как начинается крутой подъем – остаётся совсем немного до распутья. Тропа теперь ведёт в два пути: первый через верх горы, в обход заснеженных шапок, а второй – уводит в пещеру. Второй путь был гораздо легче и короче, а благодаря построенной лестнице – надёжнее и безопаснее. После того, как лестница уходит в тёмную пещеру, она выводит путника в ущелье, в центре гор. Там работники сделали дорогу прямо в скале, по западной стороне ущелья, но это была лишь центральная, самая длинная часть пути. Проводя через ущелье, дорога опять заводила в пещеру, после которой уже другая сторона Хребта и выход на тропу, по которой мы шли. Мы выбрали неправильный путь. Даже ветер пытался повести нас коротким путём, сбив с ног Месгера и скатив его в пещеру. Она и была входом, а мы даже не подумали об этом. Строители сообщили, что новый построенный путь намного короче – на целых две недели, да ещё и обустроен высеченными местами для ночлега и отдыха, а на одном участке даже есть место, где ветер поёт прекрасные, печальные песни.