На это Ильхо ничего не ответил, зато послал Кайе весёлый взгляд, подтверждая сказанное отцом.
– Надолго вы к нам? – подала голос Лолли, обращаясь по большей части к Каю.
– На месяц. Дольше злоупотреблять вашим гостеприимством мы не можем, да и дома нас ждут дела. Надеюсь, этого времени нам хватит, чтобы обсудить будущее сотрудничество.
Он послал Герцогу располагающий взгляд; Герцог мрачно улыбнулся своим мыслям. На самом деле Каю было неважно, договорятся они в итоге или нет. Цель их прибытия на Коралловый остров была несколько иная.
– Я всегда хотела узнать, почему вас зовут Герцогом? – спросила сестра. – Это ведь не титул.
– Вы правы, это моё имя. У моего отца было своеобразное чувство юмора.
Ильхо неприкрыто усмехнулся, но беседа продолжалась.
– Мне не терпится увидеть ваши машины! Вернее, их производство. Вы же устроите для нас небольшую экскурсию? Я видела некоторые из ваших механизмов, по большей части тех, что для хозяйственных нужд, в домах наших друзей. Мы бы тоже обзавелись одним из них, но наш отец старомоден и отдаёт предпочтение прислуге. Вы, как я вижу, тоже.
Герцог кивнул.
– В такой глуши мне по душе живое общение.
– Живое общение? – тут же вставил Ильхо с каким-то особым задиристым весельем. – Ты, должно быть, шутишь. Когда и с кем ты в последнее время разговаривал, кроме рабочих?
Отец ответил ему непроницаемым взглядом, в льдистом омуте которого можно было без должной подготовки захлебнуться. Но Ильхо, видимо, уже научился «плавать».
Кай тут же отвлёк на себя внимание, не давая семейной ссоре и шанса.
– Наш отец – большой поклонник вашего таланта. У него обширные кофейные плантации, и ваши механизмы пришлись бы очень кстати. А потому у него для вас предложение о сотрудничестве на крайне щедрых условиях. Но, полагаю, дела мы обсудим позже?
– Да. Для этого ещё достаточно времени, – согласился Герцог.
Кай очень рассчитывал в обозримом будущем на приглашение в кабинет хозяина.
Заговорила Кайя:
– Раз мой брат будет занят делами, было бы справедливо, чтобы кто-то составил мне компанию. Ильхо, вы наверняка знаете остров как свои пять пальцев. Покажете мне ваши любимые места?
– Смотреть особо не на что, – бесхитростно заметил тот. – Весь остров обойти – дело одного дня, а то и меньше.
– Мне кажется, что в вашей компании мне не будет скучно. Тем более что вы знаете столько историй.
Самолюбие Ильхо охотно откликнулось на эти слова: глаза загорелись, а губы растянулись в хулиганской улыбке. Кай тоже улыбался, но про себя.
– Вы уверены, что вам не нужна личная прислуга? – забеспокоилась вдруг Регина. – Должно быть, вам будет комфортнее, если мы подыщем для вас лакея, а для вашей сестры горничную.
Сестра незаметно подарила Каю ласковый, умоляющий взгляд, точно говорящий: «Уволь от подобной любезности!»
Да, те, кто приезжал искать работы или лучшей доли на острове, оставляли желать лучшего. Их дворецкий был больше похож на хозяина провинциальной харчевни, а лакеи мало чем отличались от простых разносчиков. И речи не могло быть о том, чтобы кто-то из них был допущен в их покои: к гардеробу и прочим обязанностям. Не говоря уже о том, чтобы что-то вынюхивать…
– Знаете, в свете новое поветрие. Модно быть самостоятельным и нетребовательным. Роскошь нынче не популярна. Мы с сестрой прекрасно справимся сами. Но благодарю вас за предложение.
Каю, конечно, уже осточертело затягивать корсет сестры, но с этим временным затруднением он готов был примириться.
– Сколько людей проживает на острове? – поинтересовался он, чтобы поддержать угасающий разговор.
– О, – Регина явно растерялась. – В замке из слуг двадцать четыре человека. А в городке проживает что-то вроде… трёх сотен?
Она обратила беспомощный взгляд к брату.
– Шестьсот девяносто восемь, – уверенно ответил Герцог. – Если считать прислугу и рабочих Цехов.
– То есть всех, не считая вашей семьи?
– Да.
– Вы так точны в цифрах, – любезно заметил Кай.
– Я обязан. Каждый желающий найти здесь работу, прежде чем сойти на землю, подаёт прошение и предоставляет документы для ознакомления. И если я желаю удовлетворить его просьбу, то встречаюсь с ним лично, и уже после ему дозволяют высадиться на острове.
– К чему такие меры предосторожности? – наигранно легкомысленно спросила Кайя. – Ведь жаждущих податься в ваши края – единицы.
– Вы правы, дорогая! – воскликнула Регина. – Случается, что прибывает с караваном один работник – и это уже удача. А бывает так, что месяц-другой никого нет.
– Но вы же сами многих отсюда выставили лет десять назад, если не ошибаюсь? – решился спросить Кай. – Не испытываете недостатка в людях?
– Может, и испытываю, – жёстко ответил Герцог. – Но зато этим я доверяю. Я должен быть уверен, что среди них нет шпионов, подосланных, чтобы выкрасть мои секреты.
Он глядел пронзительно, и на мгновение Кай занервничал, но потом понял, что это всего лишь холодная синева его глаз. Он подозрителен по натуре.
– Понимаю, – Кай склонил голову, признавая правоту изобретателя, ревностно охраняющего свои секреты. – А как же специалисты? Вам не нужны учителя, инженеры, врачи?
– Нет. Рабочих я обучаю сам. Мне вообще пришлось научиться разбираться во многих ремёслах, я до сих пор выписываю необходимую литературу. А высокие искусства здесь ценятся только моей семьёй, и я вполне был способен дать детям образование. Моя сестра любит порой музицировать.
– Мечтаю послушать! – тут же обратилась Кайя к Регине, та ответила натянутым смехом.
– Как-нибудь. Я давно не упражнялась!..
– Ну, а что насчёт медицинской помощи? Или здешняя жизнь так хороша, что и больных нет?
– Я лично осматриваю всех жителей острова, – без улыбки заметил Герцог.
– Ах да, я всё время забываю, что в молодости вы были блестящим врачом.
Кай не хотел, чтобы его слова прозвучали как напоминание о том времени, когда врачующий тела стал интересоваться механизмами, но, кажется, именно так и вышло.
– Да. Был, – сурово заметил хозяин, указывая на то, что разговор закончен.
В приглушённом, пляшущем свете огней Кай наблюдал за присутствующими. Лолли не вникала в беседу: иногда она косилась на него, неумело пряча взгляд. Регина беспрестанно переживала о перемене блюд и манерах лакеев. Ильхо, оказывается, всё это время подкармливал притаившегося под белоснежной скатертью пса. А Кай ещё гадал, откуда тянет мокрой псиной.
Молчание сделалось тягостным. Слышен был даже шум волн у подножия замка.
