Новое начало
Я почти сказала ей «может быть», но вовремя остановилась. Мои «может быть» давно израсходованы.
– Да, конечно, приду.
– Хорошо, – кивнула Мэгги.
Вот и мое приглашение на гербовой бумаге.
Морган помедлила, ожидая меня, но я сказала, что мы позже пересечемся в школьном кафетерии.
Наконец класс опустел, я подошла к столу мисс Пеппер и торопливо, чтобы не растерять всю храбрость, выпалила:
– Я, гм, хочу у вас уточнить кое-что про Клуб Знатоков. Если вы не против.
Мисс Пеппер сцепила ладони вместе, как будто собиралась аплодировать.
– Совсем не против! Спрашивай!
– Соревнования будут сугубо по классике? – спросила я. – Или кое-что из поп-культуры тоже?
– И то, и другое. Хотя мы могли бы уделить больше внимания поп-культуре.
– Я должна пройти испытание или что-то в этом роде?
Мисс Пеппер улыбнулась с веселым лукавством.
– Что за книгу ты читала в последний раз просто ради удовольствия?
– «В поисках Аляски». Прочла и снова перечитала.
– Ты нам точно подходишь, – улыбнулась она.
Прежде чем задать новый вопрос, я сцепила пальцы.
– А тренировки в команде у нас будут?
– На самом деле нет. Мало кто увлекается Клубом всерьез, так что регулярных встреч не будет. Матчи проводятся раз в месяц и длятся всего около часа. Будешь подавать документы в колледж – расскажешь, что играла в «Клубе Знатоков», заработаешь лишний балл. И, честно говоря, это весело.
– Хорошо.
Я подумала, что без машины мне будет сложно успевать всюду.
– Мне надо спросить родителей, но полагаю, они будут только «за». Я хотела бы вступить, если можно.
– Конечно! Все просто отлично! – Мисс Пеппер снова почти всплеснула руками. – По-моему, ты, Пейдж, идеально подходишь нашей команде. Появятся еще вопросы, не стесняйся их задавать мне или Максу.
– Максу?
– Максу Уотсону, который сидит за тобой. Он капитан команды.
Ну да, кто же еще, подумала я.
– Ясно. Спасибо. Тогда увидимся в понедельник?
– Увидимся в понедельник, – улыбнулась мисс Пеппер.
К кафетерию я шла в режиме автопилота. Я точно проходила мимо каких-то людей в коридоре, но все они виделись мне размытыми силуэтами. Неужели я только что добровольно записалась в Клуб Знатоков?
Когда я плюхнулась на свое обычное место рядом с Кайли, Морган оторвалась от распаковывания ланча и спросила:
– У тебя все нормально?
– Ага, – кивнула я, бережно пристраивая книги на столе. – Просто задала один вопрос.
Наконец свободное место заняла Тесса. Наши расписания по части ланча совпадали, но Тесса после нескольких первых дней стала пропадать – из-за алгебры и начал анализа. Она превосходно справилась с домашними заданиями и первой контрольной, и ее перевели в математический класс. Сама по себе учеба на продвинутом уровне не проблема для Тессы, однако когда у нас был обед, у нее начиналась алгебра.
– Разве тебе не нужно через две минуты идти ковыряться в интегралах? – спросила Морган.
– Нужно, – тяжело вздохнула Тесса и обвела нас взглядом. – Черт! Это кошмар какой-то! Вы все здесь, а мне пора идти учить определенные интегралы.
– Мы определенно не знаем, о чем ты, – хмыкнула Кайли, и Морган рассмеялась.
– Давай, смейся. – Тесса исподлобья взглянула на Морган. – А я буду обедать в одиночестве.
– Не в одиночестве. – Морган похлопала ее по руке. – Ты найдешь себе компанию! Прокачаешь социальные навыки. Заведешь новых друзей!
– Мне не нужны новые друзья, – скривилась Тесса.
Я рассмеялась вслух, хотя и с изрядной долей горечи. Я-то была дружелюбна со всеми, но все равно оставалась вне круга нормального общения. Кайли приятельствовала с девочками из волейбольной команды и хора, Морган участвовала в деятельности молодежной благотворительной организации, церкви и школьного совета. У Тессы был причудливый набор знакомых: от парня, с которым она познакомилась в столярном классе и который сам выглядел как дерево – такой же огромный и угловатый, до какой-то странной девицы с пирсингом в носу.
– Ладно, – сказала Тесса, кинув взгляд на часы. – О хорошем больше ни слова.
Прежде чем она успела убежать, я выпалила свою новость:
– Хочу вступить в Клуб Знатоков.
Морган удивленно вздернула брови, зато Тесса улыбнулась, широко и радостно.
– Думаю, надо хотя бы попробовать, – добавила я. – Может, это окажется довольно унылым занятием, или просто я сама не потяну…
– Смотри-ка, – снова улыбнулась Тесса, замерев в позе «мне пора убегать». – Разум новичка. Молодец. Дай пять.
Немного стесняясь, я хлопнула по ее ладони.
– Наша любимая заучка, – сказала Кайли, притворяясь, что вытирает глаза. – Росла-росла и выросла наконец, теперь будет соревноваться с другими заучками.
– Заткнись, – сказала я, усмехнувшись.
Конечно, Клуб Знатоков – это не игра в рок-группе, и меня пугала мысль о том, что надо будет сидеть и отвечать на сложные вопросы, да еще и на публике. Но это страх иного сорта, чем животный, мучительный ужас ночных кошмаров. Нет, он подстегивал меня и бодрил.
С тех пор, как моя сестричка занялась танцами, мы с папой садились ужинать вдвоем. Мы беседовали про мою первую учебную неделю, и я почти рассказала ему про Клуб Знатоков. Впрочем, вначале надо было убедиться, что я действительно войду в их ряды, а потом уже выкладывать новости. Так что на вопрос про планы на выходные я ответила:
– Хочу пойти на большую вечеринку к нашей старосте.
– Ты только посмотри, – улыбнулся он, опустив вилку. – Выходишь в люди, общаешься. Горжусь тобой, малыш.
– Хм. Спасибо. А мама мне ответила: «Я не уверена, что тебе стоит идти». Она хочет, чтобы я отзвонилась, когда приеду и когда соберусь уходить. А дома мне надо быть ровно в десять тридцать.
– Ох, Пейджик, – он улыбнулся и покачал головой, – не суди маму строго. То, что случилось, потрясло ее… потрясло нас всех.
– Знаю.
Я правда знала. Их потрясло, что погиб Аарон – мой ровесник.
– Она меня с ума сводит.
– Да, твоя мама слишком взвинчена иногда, – кивнул папа. – Но это то, что поддерживает ее кудри.
Я против воли улыбнулась. Папино чувство юмора сделало его автором колонки «Жизнь и творчество» в нашей городской газете. Он рассказывал о политических неурядицах, поп-культуре и повседневной жизни, и ему всегда удавалось найти свежий угол зрения.
Когда я расправлялась с последними кусочками кокосового карри, папа все еще сидел напротив. Он быстро ест и обычно принимается за мытье посуды прежде, чем я успеваю доесть, но сейчас оставался за столом, как будто ждал от меня какого-то сигнала.
– Послушай, малыш… – наконец произнес он необычно серьезным голосом, нервно сплетая пальцы.
Именно таким голосом он объявил, что они с мамой разводятся.
– Что случилось? – выпалила я, поддавшись страху, который теперь всегда меня преследовал. Я знала, что ужасные новости могут настигнуть в любой момент. – Что такое?
– Все хорошо. Даже отлично, просто я хочу тебя спросить… Что, если… – Он помолчал. – Что, если бы я снова начал ходить на свидания? Ты была бы против?
– Ох. – Этого вопроса я не ожидала. – Нет. Конечно нет. Я не против.
Он заметно успокоился.
– Отлично. Хорошо.
– Я как бы и раньше догадывалась, что ты ходишь на свидания.
Сейчас папа жил один, за исключением наших с Кэмерон приездов. Для своих лет он выглядел очень неплохо и успешно поднимался по карьерной лестнице. Ничего удивительного, что он уже с кем-то встречался, просто мне не говорил.
– Ну, ты права, – кивнул он. – Была пара свиданий. Спонтанно. Ничего серьезного, знаешь ли.
Я не знала и знать не хотела. Гадость какая. Нет.
– И все?
– Ну, да. Думаю, все.
– Ладно.
– Ладно, – согласился он с отсутствующим видом, как будто обдумывал что-то невысказанное.
Но я никак не могла избавиться от ощущения неправильности происходящего. Когда отец высадил меня у дома, я обернулась и попыталась рассмотреть его лицо сквозь яркий свет фар. Я помахала ему, надеясь, что выгляжу достаточно жизнерадостно.
Впервые мне было странно возвращаться домой, туда, где когда-то мы жили всей семьей, вчетвером.
Глава четвертая
В субботу вечером я в последний раз провела по волосам расческой и взглянула на мобильник. Еще час до приезда Тессы. И полтора часа до начала вечеринки у Мэгги Бреннан – моей первой вечеринки в этом году.
Я уже прибралась, но, заметив на тумбочке несколько дисков, вернула их назад в шкаф, где они стояли в алфавитном порядке на верхней полке. А полкой ниже сидел, блестя глазками-бусинками, плюшевый зверь, которого Аарон когда-то для меня выиграл.
На стене еще с восьмого класса висел коллаж из журнальных вырезок. В центре я приклеила фото с тринадцатого дня рождения Морган: Кайли вытягивает губы трубочкой, Морган раскраснелась в свой пластиковой тиаре, Тесса улыбается сдержанной искренней улыбкой, а я морщусь от едва сдерживаемого смеха. Фотографии всего три года, но на ней я юная и беззаботная, я понятия не имею, что жизнь может быть изощренно жестока.
Я окружила наш снимок глянцевыми журнальными картинками: пурпурное платьице для коктейлей, букет пионов, морской берег, ярко-алый и розовый маникюр, трехъярусный торт, серьги с инкрустацией, высоченные атласные туфли на шпильках. Сверху наклеила тоже вырезанные из журнальных заголовков слова: «Радуйся солнцу!» и «Девочки, люблю вас!».
Господи, как я выбрала такие картинки? Я никогда не носила и не буду носить обтягивающее мини и красить ногти в алый или ярко-розовый. В моем шкафу полно балеток и только три пары обуви на каблуках. Торт красив как идея, но аппетита не вызывает. Морской берег? Я точно не хочу видеть столько воды поблизости.
Я сняла коллаж и осторожно открепила фото в центре, наклеив его на новый лист бумаги. Пролистала стопку старых журналов, откуда вырезала фото телевизора и книжной полки. Впрочем, вряд ли стоит ставить эти вещи на первое место.
– Пейдж! – вдруг громко позвала мама.
Я взглянула на телефон: Тесса приедет минут черед двадцать, не раньше.
– Пейдж, пожалуйста, спустись!
Я нахмурилась, понимая, что сейчас меня ждет лекция о незыблемости комендантского часа и безопасном поведении на вечеринках. Однако, спустившись, я увидела маму за кухонным столом. На столе красовался только бокал красного вина. Обычно рядом с мамой всегда был какой-нибудь текст: или она редактировала статью для журнала «Материнство», или читала очередную книгу о родительстве, на которую требовался отзыв в книжную колонку.
Я на мгновение замерла, неприятно удивленная, и принялась перебирать список возможных прегрешений, которые могли заставить мою маму рассердиться и отложить все в сторону ради разговора со мной. Но когда я села напротив нее, мама взглянула скорее задумчиво, чем сердито.
– Что случилось? – с фальшивым спокойствием спросила я.
– Хочу поговорить с тобой кое о чем… – Она умолкла, чтобы пригубить вино. Затем «пригубить» превратилось в полноценный глоток.
Я не сводила с нее глаз. Мама отставила бокал и сделала глубокий выдох.
– Я… я снова хожу на свидания.
Я почувствовала, что мои брови сами полезли на лоб.
– Ходишь на свидания?
В первую секунду я только удивилась совпадению. Сначала об этом заговорил папа, а сейчас и мама туда же. И ухитрилась ведь так по-тихому. Я ведь не замечала, чтобы мама уходила и приходила в необычное время или висела часами на телефоне. Может, речь идет о сайте знакомств? Я потрясла головой.
– Мама, это просто отлично.
Она немного успокоилась.
– Ты правда так думаешь?
– Правда! Вы с папой давно развелись, и мы с Кэмерон достаточно взрослые, чтобы понимать…
Мама подняла ладонь, останавливая меня.
– Все не совсем так.
Молчание затянулось, и мое сердце начало тревожно биться где-то в горле.
– Мужчина, с которым я встречаюсь, – наконец выдавила мама, – это твой отец.
Поначалу я подумала, что у меня есть биологический отец, о котором я ничего не знала, и мама теперь снова наладила с ним связь. Увы, она имела в виду моего папу. Мужчину, с которым она развелась пять лет назад, и которого, по моему мнению, никогда не любила по-настоящему.
Когда я полностью осознала смысл ее слов, волосы у меня встали дыбом.
– Что?
– Мы с твоим отцом снова вместе. Последние четыре месяца.
Четыре месяца? У меня просто челюсть отвисла. Я сидела молча, в ужасе, а в уме один за другим проносились вопросы. Как я могла не заметить? Почему они думают, что на этот раз у них все получится? Боже мой, так вот что папа пытался мне сказать! Он ходит на свидания с моей мамой.
– Я понимаю, как сильно ты сейчас удивлена. Мы не хотели тебе говорить, пока не убедимся, что есть вообще о чем говорить.
– Я… Я…
– А сейчас ты должна знать: мы счастливы.
Меня изумило словечко «мы». Они никогда не были командой, никогда не объединялись ради общей цели.
– Хорошие новости. Но я помню, что тогда… – Я замолчала, пытаясь собраться с мыслями. Мои плечи тряслись от сдавленных слез – или истерического смеха, трудно сказать. – Тогда вы были несчастны. Вы оба были несчастны, пока не развелись.
– Да, это выглядело именно так. – Мама вздохнула и обмякла на стуле. – И может, не только выглядело. Нам потребовались время и расстояние, чтобы понять кое-что о себе самих.
– Но… когда? Как? – выпалила я. – Почему?
– Мы снова начали общаться постоянно, а не от случая к случаю, после того, как… после Аарона.
Я поморщилась, вспомнив, как я была благодарна тогда, что родители отставили свою вражду. Помощь мне стала их общей и главной целью, и мы обе – я и моя сестра – заметили это.
Мама продолжила:
– А потом ухудшилось здоровье твоей бабушки, и твой отец… проявил понимание.
Медленное, но неуклонное разрушение памяти моей бабушки сказалось на всех нас, и я рада, что моей маме есть с кем поделиться. Только почему именно с бывшим мужем? Это неправильно. Годами я была на линии огня между двумя людьми, которые не выносили друг друга. Взаимное раздражение, казалось, пропитало стены нашего дома.
– Я не могу… – начала я, голос сорвался, – я не смогу пережить это снова.
– Ох, солнышко… – Мама накрыла мою ладонь своей. – Такое не повторится. Не повторится, я обещаю. Все будет не так.
Откуда маме знать, так это будет или не так. Я моргала и моргала, стараясь удержать слезы, но они все-таки полились по щекам. Чудесно! Порадую одноклассников распухшей физиономией.
– Я не… не… – Мама совсем смутилась и вздохнула. – Мне очень жаль, солнышко. Я думала, ты обрадуешься.
Обрадуюсь? Я уже слышала, как сплетничают в школьных коридорах, и шепотки, разносясь от шкафчика к шкафчику, пятнают мой учебный год, мое новое начало. Я «завоюю» еще более странную репутацию: Девушка-чьи-Разведенные-Родители-Снова-Встречаются.
– Мне нужно к Тессе, – выпалила я.
– Я думала, она заедет за тобой в семь.
– Нет, я сейчас пойду к ней.
Мама посмотрела на меня с испугом, не зная, позволить мне уйти, чтобы я могла переварить ее новости, или же снова проявить родительский авторитет.
– Хорошо, – наконец тихо сказала она.
Но я уже вышла, задаваясь вопросом, сколько пройдет времени, прежде чем она позвонит отцу с отчетом о моей реакции. И стоило мне вообразить их разговор, как наш дом вдруг представился мне чужим и неправильным местом. Я захлопнула дверь и побрела вниз по склону, перейдя ручеек, который тек у нас на задворках. Именно здесь я впервые встретила Тессу, когда мне было всего семь лет, через несколько недель после нашего переезда в Оукхерст. Сидя у подножия холма, я читала «Энн из Зеленых крыш», когда увидела плескавшуюся в ручье светловолосую девочку. Мы протоптали друг к другу тропинку, которая со временем становилась все заметней и шире, совсем как наша дружба. Я могла бы пройти по ней к Тессе с закрытыми глазами, ни разу не споткнувшись.
– Привет, – улыбнулась Тесса, когда я вошла в боковую дверь, и снова принялась рыться в сумке. – А я как раз собиралась выезжать за тобой.
Для вечеринки Тесса выбрала сарафан и босоножки на высокой платформе, которые сглаживали нашу пятидюймовую разницу в росте. Волосы она распустила, и они ниспадали до талии потоком светлых кудрей. У Тессы Макмэхон даже фена дома не было, и за такое пренебрежение к собственной шевелюре природа наградила ее прической, как у Тейлор Свифт в ранней юности. Жизнь чертовски несправедлива.
– Можно одолжить у тебя платье?
Если я должна оказаться лицом к лицу со всеми одноклассниками после таких новостей, я должна выглядеть достойно.
– Конечно. Да! – Тесса вытащила из глубин сумочки блеск для губ и победно взглянула на меня. – Ой, – выдохнула она и подошла, чтобы лучше рассмотреть мое наверняка пятнистое лицо. – Пейдж, что с тобой?
– Помоги принарядиться, потом расскажу, ладно?
Я переворошила весь гардероб Тессы, пока не нашла платье, которое едва не одолжила в прошлый раз. Рыться в ее шкафу было занятием опасным по двум причинам: наряды на ее миниатюрную фигуру обычно слишком тесно меня облегали, а ее стиль был слишком индивидуальным, подходящим только самой Тессе. В легких и удобных нарядах сквозило нечто богемное, и хотя большая часть одежды и аксессуаров Тессы стоила очень недешево, она никогда не выставляла это напоказ, считая открытую демонстрацию лейблов безвкусицей. Такой взгляд на вещи отчасти объяснял, почему Тесса никогда не сливалась с толпой, несмотря на все попытки вовлечь ее в тот или иной круг.
Платье сидело как влитое, хотя и немного жало в груди. Именно из-за этого мама в прошлый раз не позволила мне выйти в нем на люди.
– Хорошо, – одобрила Тесса, когда я выбралась из шкафа. Она откинулась на груду подушек на кровати, скрестив руки на груди. – Я думала, тебе это платье не понравилось.
– Да нет, понравилось. Просто мама тогда не разрешила его надеть.
– Очень милое платье, – возмутилась Тесса. – Чем оно не угодило твоей маме?
– Слишком длинное и закрытое, – сказала я, обозначив пальцами кавычки.
– Да ну! Неправда же! Какая несправедливость!
Я фыркнула. Только Тесса могла превратить родительский запрет в преступление против личности.
– Так или иначе платье подобрали. Теперь скажи мне, что случилось.
Я глубоко вздохнула.
– Мои родители встречаются.
Тесса поджала губы.
– И что? Они уже давно в разводе. Жизнь продолжается. Ты должна была понимать, что рано или поздно они начнут…
Я подняла руку, останавливая ее, совсем как моя мама несколько минут назад.
– Мои родители встречаются друг с другом.
– Стой… что?
Тесса села прямо и уставилась на меня, разинув рот.
– Встречаются друг с другом, – повторила я. – Встре-ча-ют-ся.
Я свела вместе кончики указательных пальцев, будто символизируя ситуацию, когда разведенные родители вновь начинают встречаться. Лингвисты, которые специализируются на языке жестов, могли бы составить абсолютно новый словарь на базе причудливой жизни моей семейки.
Тесса выпучила глаза. Еще бы! Она часто выслушивала мои жалобы на постоянные скандалы, а некоторые – сквозь стены ванной – слышала лично, когда оставалась у меня ночевать.
– Ну… – пробормотала Тесса, – довольно странно.
Я воздела руки к небу.
– Боже, все повторится сначала! Они разлюбят друг друга и расстанутся, а мы с Кэмерон опять будем переживать!
Тесса намотала прядь на палец, явно не готовая что-либо советовать. Внезапно абсурдность происходящего накрыла меня с головой, и я расхохоталась – как человек, который знает, что он-то нормальный, зато мир вокруг внезапно сошел с ума.
– Ты не… – запнулась Тесса. – Ты меня не разыгрываешь?
– Не-а! – задыхаясь и вытирая глаза, выдавила я. – Правда. Мои родители. Встречаются. Друг с другом. Супер!
– Все будет хорошо. – Тесса посмотрела мне прямо в глаза. – Все будет хорошо.
Я резко перестала смеяться.
Тесса не в первый раз обещала мне, что все будет хорошо. После похорон Аарона я пошла переодеться, когда вдруг поняла, что все закончилось. Аарона уже похоронили, ничего нельзя сделать. Осталось только его бесконечное отсутствие. Я упала на колени прямо на ковер, не закончив расстегивать молнию на черном платье, и забилась в истерике. Тесса обняла меня и сквозь мои всхлипы повторяла снова и снова, ритмично и убаюкивающе: «Это не навсегда. Я обещаю. Тебе станет легче, Пейдж. Все будет хорошо. Я обещаю».
Она не пыталась объяснить мою боль или унять ее. Но ей удалось внушить мне, что когда-нибудь я почувствую себя лучше.
– Ладно. Ладно.
Я потерла переносицу. Кожа горела, и я повернулась к зеркалу, чтобы понять, как слезы сказались на моем лице. Думала я при этом о той самой фотографии нашей четверки в центре коллажа. Те же самые зеленые глаза, те же светло-каштановые волосы до плеч, все то же самое. За исключением нескольких дюймов роста и легкого намека на изгибы фигуры, я выглядела в точности как в восьмом классе. Удушающее сходство, будто на меня надвигаются стены. Я ведь очень сильно изменилась, особенно за последний год. И вот стою на месте, та же самая старая добрая Пейдж… Надо освободиться от этого образа!
– Ты меня подстрижешь?
В зеркале я увидела, как Тесса открывает рот, чтобы ответить:
– Ни за что.
– Сделай мне челку.
Обернувшись к Тессе, я приняла самый умоляющий вид.
– Ты хочешь, чтобы я выстригла тебе челку?
– Именно.
– Ты понимаешь, что я никогда в жизни никого не стригла?
– Да.
– Я отказываюсь.
– Ты моя лучшая подруга!.. – простонала я.
– Я твоя лучшая подруга, – кивнула Тесса, избегая моего взгляда. Она все еще валялась на кровати и задумчиво грызла ногти. – В таком расстроенном состоянии лучше не стричься. Потом пожалеешь.
– Я не расстроена.
– Разумеется, – саркастично кивнула она.
– Мне нужны перемены, Тесс, – прохныкала я.
– Поменяй тушь или сережки. А волосы у тебя в порядке.
– Тогда я сама…
Я потянулась к столу, вытащила из ящика универсальные ножницы, пока Тесса молча глазела на меня, зажала в пальцах прядки у лба и, примерившись, отхватила их прочь.
– Боже мой, – вздохнула Тесса, сползая с кровати. – Молодец, Пейдж. А теперь отдай.
Я застыла, тяжело дыша. Простое действие ножницами чуть продвинуло меня вперед на пути к самой себе. Я готова меняться, пусть даже пока в мелочах.
Глава пятая
Всю дорогу к Морган мы с Тессой не разговаривали. Челка щекотала мне лоб, и я не могла отвести взгляд от бокового зеркальца. Эта девушка в «длинном закрытом» платье и с новой прической должна отлично провести время на вечеринке. Она справится. Я улыбнулась и подхватила звучащую по радио песню.
Вкусы моих подруг в музыке расходились и пересекались, как четырехчастная диаграмма Венна. Кайли нравились поп-музыка и хип-хоп, плюс немного классического рока. У Тессы тоже было несколько любимых рок-песен, но в целом она предпочитала ненавязчивую инди-музыку, не выносила песенки в стиле «мальчик девочку любил» и всегда ввязывалась с Морган в спор, если та ставила нечто подобное. Морган, как и моей маме, больше всего нравился легкий рок, и они обе не одобряли хип-хоп Кайли. Мы давно договорились, что музыку ставит та из нас, кто за рулем или кто принимает гостей у себя дома. Из правила было только два исключения: если кто-то праздновал день рождения или переживал кризис, тогда остальные отказывались от прав диджея в ее пользу.
Мне повезло: мне нравилось почти все, что нравилось моим подругам. Единственной моей причудой оставалась любовь к поп-балладам, которую я никак не могла обуздать. Сейчас Тесса поставила девичий поп-гимн именно в моем вкусе. Я поняла, что так она выражает свою поддержку, молча соглашаясь с тем, что жизнь моей семьи перевернулась с ног на голову.
– Тесса, – окликнула я подругу, когда мы подъезжали к дому Морган, – я пока не хочу рассказывать про моих родителей.
Тесса кивнула.
Дверь открылась, и на пороге возникла Кайли. Она всего на три дюйма выше меня, зато с куда более округлой в нужных местах фигурой. И ухитряется уверенно идти, покачивая бедрами, даже на каблуках.
– Морган! – крикнула Кайли, сходя с крыльца. – Давай быстрей!
Морган выскочила следом, торопливо прощаясь с родителями, и прошествовала к машине в своей неповторимой манере: плечи назад, подбородок высоко поднят.
– Угомонись, – фыркнула она, – иду уже.
Из всех людей, что я знала – включая меня саму и Кэмерон, – Морган и Кайли были больше всего похожи на сестричек. Когда у Кайли умерла мама, ее отец и три старших брата начали посещать ту же церковь, что и Морган. Ей тогда было всего пять, но она уверенно взяла Кайли за руку и отвела в класс воскресной школы. С тех пор они лучшие подруги.
Мы с Кайли подружились в пятом классе, интуитивно почувствовав, что каждой из нас в жизни приходится сложнее, чем большинству одноклассников. Мы не разговаривали про леденящее молчание моих родителей или смерть ее мамы, но нам обеим было больно из-за непоправимого разлада в семье, как может быть больно только детям. Кайли познакомила меня с Морган, которой повезло с нормальными родителями, а потом и с Тессой. Так мы и сошлись вместе, и с тех пор не расходились.