Морена презирала людей. И если у неё появятся хоть какие-то подозрения относительно того, вампир ли он… то понятно, чем это завершится. Её просто вырвет. Не говоря уж о том, что она, несомненно, должна будет его прикончить…
” Объясню позднее, – ответил он, чувствуя, как весь застывает. – Просто я обнаружил… что питаться тут небезопасно “.
И Джер резко прервал телепатический контакт, опасаясь, как бы Морена не почувствовала, что он нервничает. Он стоял, обхватив себя руками, и смотрел куда-то через деревья. Затем мельком взглянул на хулиганку, которая продолжала прятаться в кустах. Оставалось последнее, что надо было с ней сделать. Не обращая внимания на то, как она испуганно дёрнулась, Джер протянул руку и прикоснулся пальцем к её лбу – всего один раз. Этого хватило на то, чтобы легко возникла чёткая связь.
– Запомни… ничего не было, – приказал он. – Теперь уходи.
Он ощутил, как выплеснувшаяся из него сила окутала мозг хулиганки, воздействуя на её биополе и перестраивая мысли. В этом Джер был весьма искусен. Во взгляде хулиганки отразилась пустота. Джер даже не посмотрел, как она уходила. Сейчас он думал только о том, что надо поскорей добраться до тёти Брэй. Она ответит на его вопросы, она всё объяснит… Она докажет ему, что всё это обман! Она всё сделает как нужно.
3
Джер рывком открыл дверь и тут же кинулся через холл в небольшой кабинет. Там, за рабочим столом, сидела его тётя. Она в удивлении подняла глаза.
– Тётя Брэй, кто была моя мать? Как умерли мои родители? – выпалил Джер на одном дыхании. Он хотел ещё добавить: ” Скажи мне правду “, однако вместо этого услыхал собственный испуганный голос: – Скажи, что это обман! Это же невозможно? Тётя Брэй, мне страшно!
Миг тётя внимательно смотрела на него. Она была потрясена, на её лице отразилось отчаяние. Затем наклонила голову и закрыла глаза.
– Но такое вообще может быть? – прошептал Джер через пару часов. – Как я вообще мог родиться?
За окном уже рассветало. Он весь сжался, сидя на полу и прислонившись спиной к кожаному диванчику и уставившись невидящим взглядом куда-то в пустоту.
– Ты подразумеваешь, как мог родиться на свет полукровка от смертного да вампира? Не имею понятия. Твои родители не знали даже этого. Они даже не надеялись на то, что у них появится ребёнок. – Тётя Брэй опустила голову и провела пальцами по волосам, будто пытаясь скинуть тяжесть нахлынувших воспоминаний. – Они даже не имели понятия, что ты будешь вампиром. Твой папа принёс тебя ко мне, потому что умирал, а я оказалась единственной, кому он мог довериться. Он знал, что я не передам тебя старшим Ночного Мира.
– Может быть, так было бы лучше, – прошептал Джер.
Тётя прикинулась, словно не расслышала этого.
– Тогда ты жил, не нуждаясь в крови, и выглядел как человеческий ребёнок. Не имею понятия, что вынудило меня попытаться узнать, сумеешь ли ты научиться питаться, будучи вампиром. Я принесла кролика, прокусила ему глотку и дала тебе ощутить аромат крови. – Воспоминание об этом вынудило тётю расхохотаться. – Твои маленькие зыбы заострились как необходимо…и ты знал, что надо делать. Тогда я поняла, что ты – настоящий Редферн.
– Только это не так. – Джеру показалось, что эти его слова прозвучали откуда-то издали, словно их проговорил кто-то другой. – Я даже не обитатель Ночного Мира, я – выродок.
Тётя Брэй подняла голову и посмотрела на племянника. Её глаза, обычно такие же серебристо-голубые, как и у Джера, вспыхнули серебристым огнём.
– Твоя мама была замечательной девушкой, – резко ответила она. – Твой папа отдал всё, чтобы быть вместе с ней. Она не являлась выродком.
Джер отвернулся. Он не чувствовал ни стыда за собственные слова, ни жалости к себе, он не ощущал ничего, лишь переполнявшей его пустоты. Он лишился всего сразу. У него не было будущего, а прошлое и все его воспоминания были обманом. Он не являлся охотником, не являлся хищником, который рыскает в поисках добычи. Он являлся убийцей. Чудовищем.
– Я не могу больше тут быть.
– И куда ты отправишься?
– Беспонятия.
Тётя Брэй грустно вздохнула, замолчала и задумалась. Вдруг её лицо чуточку стало светлеть.
– Есть у меня идейка, – неторопливо сказала она.
4
Первое правило, когда проживаешь с людьми: всегда смывай кровь перед тем, как войти в дом. Джер стоял во дворе около водопроводной колонки, подставив руки под холодную струю. Он оттирал – очень тщательно – длинный тонкий нож с заточенным, как осколок стекла, лезвием. Он отмыл кинжал, засунул его за низкое голенище правого сапога, потом смочил водой пару пятен крови на кофте и штанах, хорошенько поскрёб их ногтём. Наконец он вытащил карманное зеркало и внимательно осмотрел собственное лицо. Парень, который сейчас смотрел на него, был не шибко похож на того дикого охотника, который с торжествующим смехом перелетал с дерева на дерево в лесу. Черты его лица остались такими, какими были, но утратили детскую округлость – ведь Джер уже был на год старше. И его чёрные волосы оставались такими же, хотя теперь хозяин гладко приглаживал их к голове, чтобы не топорщились. Однако выражение лица было иным – грустным да мудрым. И глаза уже не были серебристыми и угрожающе красивыми.
Это теперь в прошлом. К тому же Джер обнаружил, что может обходиться без крови, если не пользуется собственной вампирской силой. Простая людская еда поддерживала его… и делала ещё больше похожим на смертного. Только этот затравленный взор… И сколько бы Джер ни пытался придать ему былую твёрдость с решительностью, он всё равно походил на взгляд раненого оленя, покорно ожидающего гибели. Изредка ему казалось, что это предзнаменование. Лицо чистое, следов крови нет. Он сунул зеркало в карман. Вид у него вполне приличный, если бы не одно “но”: он чересчур опаздывал к обеду. Джер завернул кран и направился к задней двери невысокого, однако просторного фермерского дома. Стоило ему войти внутрь, все взоры обратились к нему.
Семья обедала на кухне, за дубовым столом, отделанным тёмным пластиком и освещённым яркой люминесцентной лампой.
Из гостиной доносился бодрый гомон телевизора. Тётя Джой, сестра его мамы, жевала тако и просматривала почту. У неё были чёрные волосы, чернее, нежели у Джера, и удлинённое лицо, выглядевшее, как и у мамы Джера, каким-то древним. Обычно тётя тихо и отрешённо витала в собственных мечтах. Только сейчас и она укоризнено и молча – её рот был занят едой – посмотрела на Джера. Толстяк дядя Натаниэль разговаривал по телефону и отхлёбывал чай.
Он был невысоким, со светлыми кудрявыми волосами; когда он смеялся, его глаза превращались в щели. Он увидел Джера, нахмурил брови, а потом открыл рот, однако ничего не произнёс. У девятилетней Роаны были выразительные брови и рыжего цвета волосы.
Она широко улыбнулась Джеру, демонстрируя все свои зубы:
– Здравствуй!
Джер улыбнулся ей в ответ. Что бы он ни сделал, Роана всегда была на его стороне.
Кларк – двоюродный брат Джера и его ровесник – с чопорным видом ел тако, накалывая на вилку нарезанные кусочки. Он выглядел уменьшенной копией дяди Ната, однако вид его был гораздо более кислый.
– Где ты был? – спросил он. – Мы около часа ждали тебя к обеду, а ты даже не позвонил.
– Простите, – оглядев всех, произнёс Джер.
Перед ним разыгрывалась такая обычная семейная сцена, настолько типичная, что это поразило его до глубины души. Год назад он оставил Ночной Мир, чтобы отыскать этих людей, родню своей мамы. Вот уже почти двенадцать месяцев минуло с тех пор, как тётя Джой приняла его, ни о чём не зная, ислючая то, что Джер был её племянником-сиротой и что семья его папы отказалась от него, так как не могла больше справиться с ним. Все эти месяцы Джер жил вместе с семьёй Годдар и до сих пор не мог приспособиться к этой жизни. Он мог внешне выглядеть простым смертным, мог вести себя как простой смертный, однако смертным он быть не мог.
Как только тётя Джой прожевала еду и собралась заговорить с ним, Джер быстро произнёс:
– Я не голоден. Пойду заниматься учёбой.
– Погоди! – окликнула его тётя.
Однако в это мгновение Кларк швырнул салфетку на стол и двинулся следом за Джером через коридор.
– Что значит “простите”? Ты ведёшь себя так ежедневно. Ты всегда исчезаешь, где-то лазиешь, являешься домой после полуночи и при этом даже не считаешь нужным ничего объяснить.
– Конечно, Кларк, я знаю, – не оборачиваясь, ответил Джер. – Постараюсь исправиться.
– Ты говоришь это ежедневно. И каждый раз всё повторяется. Разве ты не понимаешь, что мои родители тревожатся о тебе? Тебе что, по-барабану?
– Нет, Кларк, не по-барабану.
– Ты не должен так поступать! Ты живёшь так, словно правил для тебя нет. Ты просишь прощения, только при этом вовсе не собираешься вести себя по-другому.
Джер еле сдержался, чтобы не огрызнуться.
Ему нравились все в этой семье, однако Кларк был его головной болью. Даже хуже: он был зловредной головной болью. Только он был прав: Джер не собирался вести себя по-другому. И объяснить этого он не мог. Дело в том, что у охотников на вампиров собственный рабочий график. Когда ты выслеживаешь убийц, работающих парно – вампира да оборотня, как это произошло с Джером сегодня вечером, – а потом преследуешь их в трущобах, пытаясь загнать в какой-либо полуразрушенный дом, где нет маленьких детей, ты не думаешь о пропущенном обеде. И когда убиваешь колом живых мертвецов, ты не можешь остановиться, чтобы позвонить домой.
” Может, мне не стоило становиться охотником на вампиров? – подумал Джер. – Однако теперь, пожалуй, поздно всё менять, да и кто-то ведь должен защищать от Ночного Мира этих глупых, ни в чём не повинных смертных. Хорошо “.
Джер подошёл к двери собственной комнаты.
