Дитя неба и земли

Тем временем в приёмном зале если бы взглядом можно было растереть в порошок, за спиной юноши уже бы лежали две кучки, ибо Леди успела провести разъяснительную работу среди парадно выряженных дочерей. Наследник не тратил внимания на посторонние взгляды, во все глаза рассматривая явившегося Лорда, но всё же успевал заметить некоторые перемены:

– Отец? За столом не все леди.

Встретивший его мальчишеской улыбкой Марвинг тяжело уставился на присутствующих из-под нахмурившихся бровей. Сегодня ужинающих было больше, ему пришлось потратить несколько долгих минут на осмотр справа-налево, а потом в обратную сторону. Эсхеларц прислушивался, заняв выжидательную позицию. Говорить с мальчишкой ему не нравилось, и он избегал привлекать внимание репликой.

Советник подумать бы не мог, что парень сыграл на его эмоциях сознательно, не желая быть опекаемым повсюду и во всём. Да, так открывались тропы для риска. Эсхеларц хотел обрубить их все – но, чем уже лазейка, тем изощрёнее мог стать возможный недоброжелатель, хитростью ввинчиваясь в игольное ушко… Птахи бы сказали с невозмутимостью Линке – это жизнь Килина, и его право открывать в неё двери. Они были его телохранительницами, но берегли его от других, а не от собственных решений.

– Вроде все на месте… – тем временем неуверенно пробормотал Лорд.

Маркус посмотрел в нужную сторону откровенно:

– Вроде бы вчера у меня было больше сестёр…

Леди сидела как на своих похоронах, а тут и вовсе побелела. Старшая дочь в кудрях не удержавшись фыркнула, видимо, унаследовав прямоту от Лорда. Эффект был достигнут родственным именованием, остальные обстоятельства дошли до раскалённого раздражением мозга позже. Может, только нечистая совесть Леди Пер-Моншаля сразу почувствовала полёт камня в свой огород.

Лорд скривил мужественные губы. Лорд потемнел лицом. Лорд сильно сжал челюсть и будто продолжил втирать друг в друга зубы. Лорд перестал смотреть в глаза.

Негромко посмеялся явившийся к ужину Шах-мехди. Всё его обращение сквозило намёком, что смех его относится к постороннему предмету. Но конечно не к постороннему!

– Отец… эта особа с нежелательным статусом? – сводил концы с концами проницательный юнец. – Она ваша дочь?

– Нет! – рявкнул Лорд.

Маркус прозревающе стрельнул взглядом в Леди. На язык просилось «не может быть!» Но тем не менее факт! У Леди незаконнорожденная дочь! И Лорд не выгнал за порог ни ту, ни другую! Или всё же одну выгнал?

– Вы так благородны, отец! – с неподдельным почтением вымолвил в общем молчании молодой Лорд.

Слова выбили из колеи всех, кто их услышал. Невозмутимые птахи выпали из числа воспринимающих ушей в статус интерьера, растворившись в безупречной неподвижности и незаинтересованности.

Менестрель выбрал момент, чтобы повысить голос инструмента, обливаясь потом, раздувая щёки дуя в дудку – лишь бы не петь.

– На небе не бывает незаконных детей, – парень, умолчав о невозможности на небесах измены, продолжал острую тему, – но мне объясняли, почему я могу быть не принят вами. Меня это расстраивало, но поддержка небес дарила утешение… Как я понимаю, позиция леди куда более неустойчивая.

Лорд Марвинг давил в кулаке черенок столового ножа.

– Ей негде искать приюта… Вы очень добры.

Комплименты шли по грани, которая даже для нечуткого Лорда была на пределе. Как могут относиться к сюзерену, терпящему интрижку жены и мало того, принимающего на воспитание её ублюдка?.. Только военная слава позволяла ему остаться на плаву… Тем не менее, слова молодого наследника, а тем паче его глаза переполняла незамутнённая искренность. И дураком его считать никто не был склонен, что увеличивало цену хвалы.

Когда-то Лорд не выдержал тягости женских слёз, а потом ставить резкую логичную точку в скандале было нелепо и поздно.

Шах-мехди прикрыл бокалом тонкую надуманную улыбку на холодном лице, не умеющем выражать подлинные эмоции, выверенным жестом больше привлекая внимание, чем якобы маскируя нечаянную реакцию. Воин Даерне мог показаться весельчаком, усвоив, что улыбка умаляет подозрительность людей равнин, за короткое время он стал мастером мимической двусмысленности, про себя насмехаясь наивности и неловкости народа, среди которого оказался по каким-то несомненно своим – и неясным – соображениям. Он не стеснялся показывать пренебрежение Лорду, ненавязчиво демонстрируя превосходство и чувство полной безнаказанности.

А Маркус смотрел с чистосердечной гордостью, полностью игнорируя маленькую сценку Шах-мехди.

«Чьё одобрение для меня важней?» – думал смурной головой Лорд. «Кнехтов, конечно, тоже…»

Рутина повседневности восстанавливала права над реальностью. Некоторые желали стоптать старыми башмаками новизну и значение молодого Лорда, переключить с него внимание очарованного Марвинга. Птахи стояли за плечами смазливого мальчишки, внешне безразличные к обмену репликами под своими носами. Лорды беседовали, и кнехт-путешественник, горячась, возвышал голос, соревнуясь за внимание сюзерена, так что в какой-то момент Марвинг сделал сыну знак, что желает послушать.

– …преодолевая порывы ветра, способного сбить с ног лошадь, увязая по пояс в обледенелых снегах! – надрывался мужчина, – я в одиночку забирался на вершину, потеряв обоих коней!..

– Господин не бережен к животным, – заметил Маркус отцу. – Надо же догадаться тащить животное равнин на необжитую гору…

Лорд Марвинг хмыкнул:

– Кнехты не думают о потерях перед лицом подвига.

Маркус помолчал, глядя в ответ:

– А в чём подвиг? – вымолвил он.

– Человек забрался на Динжень, попирающий небеса! – воскликнул Лорд. – Разве это не подвиг?!

Увлёкшись, он стал говорить громче, и некоторые слушатели, среди которых было несколько восхищённых леди, невольно попритихли и навострили уши, выцепливая замечания высокопоставленных комментаторов.

– Он не был на Динжене, – в некотором роде извиняясь улыбнулся Маркус с детской самоуверенностью.

Лорд смущённо переменился в лице:

– Почему?..

– На Динжене нет пологих участков, чтобы накопить по пояс снега.

Увлечённый рассказчик, наконец всецело ощутив себя в центре внимания, продолжал:

– Когда пик маячил передо мной на расстоянии в полдня, на меня вышел огромный медведь! Он поднялся на задние лапы и стал выше самого крупного из людей! Его морда была покрыта шрамами – от огромных когтей зверей, погибших под его жуткими лапами!

Маркус сдерживался сколько мог, но всё-таки расхохотался.

– А вы сами там были?! – скандально вознегодовал путешественник.

– Несколько раз, – миролюбиво припомнил Маркус. – У нас Динжень не считается особо высоким, но облачность там стабильная, так что с посещением никаких трудностей. Лет в одиннадцать я наблюдал, как на него взбирается какой-то кнехт, но несчастный сорвался на четвёртые сутки…

– И не помогли ему?!

– Что поделать, – без зазрения совести признал наследник. – Он был слишком низко. Мы ведь не о расстоянии вытянутой руки говорим. Небесные спускаются в свободном падении значительно дольше, чем люди равнин. Его кости лежали на земле раньше, чем я позвал наставника. Невысокие горы бывают кровожаднее гигантов. Динжень не сдался бы за три дня человеку, догадавшемуся пройти по нему на коне…

Кнехт вздёрнулся на ноги, гневно шаркнув стулом, и в ярости покинул зал.

Небесные проводили его взглядами, как утомлённые опытом взрослые истерику чужого ребёнка.

Маркус улыбнулся и сделал глоток из бокала. Несколько десятков разновозрастных кнехтов с титулами, леди в изобильных оборчатых платьях были недовольны, оскорблены вместе с посрамлённым вралем, будто и их честь пострадала, когда непрошенный сопляк вклинился в рассказ. Верный менестрель вновь со всем старанием раздул меха, надрываясь громкой и из-за того не такой уж гармоничной мелодией.

– Молодой Лорд! – громче чем требовалось обратилась старшая из молодых леди замка, сжимая пальцами замершие над тарелкой приборы. Она была похожа на отца темпераментом, однако пока тот мечтал о наследнике, в её глупенькой головке были посторонние. Её щёки заливала краска обиды: – Вы настойчиво показываете нам превосходство небесных, и можно подумать, что птахи лишены человеческих недостатков, что им не нужно есть, а их тела не избавляются от лишнего…

Дюк-кнехт, сидящий напротив леди, поперхнулся и выплюнул мёд обратно в бокал.

Лорд расширил глаза и настроился заткнуть дочь, прежде чем захлебнутся все дюк-кнехты, эрл-кнехты умрут от апоплексических ударов, а слуги от стыда сбегут в другие замки.

Маркус коснулся его рукава, молча прося не вмешиваться.

– Леди имеет практичный склад ума, – улыбнулся наследник. – Путь в небесах бесконечен, облака летят без понуканий, небесные охотятся и рыбачат, не спускаясь. Делать запасы на многие дни как на равнине не принято. Чтобы отмыться используются клоки облаков, ими вытирают руки, лицо или даже обмываются целиком, стирают одежды. С ними же отправляют прочь отходы.

Резко воспламенившаяся леди была остужена реакцией окружающих и на спокойный ответ лишь сдержанно кивнула, осознавая, что благодаря снисходительности сводного брата избежала постыдного освистания. Леди Пер-Моншаля ещё отчитывала дочь вытаращенными глазами.

Покрасневший от натуги менестрель усердно раздувал меха когда-то нелюбимого инструмента.

Зная Кельвина, не составляло труда решить бытовой вопрос. Маркус полагал ещё посещать леди Кларию, так что к утру слуги принесли в покои выполненный заказ от портнихи.

Прайм недовольно передёрнула хорошеньким носиком.

Суровый человек с пустыми глазами и постной физиономией сухо поклонился:

– Ваш новый инструктор по бою на мечах.

Он и на слова был скуп, будто расписываясь, что ждать чего-то большего, чем предполагал выпаренный и лишённый красок облик – не стоит.

Маркус огляделся по сторонам, замечая под отвесами крыш десятки пялящихся в его сторону недружелюбных кнехтов, выполняющих приказ Лорда – или лучше сказать Эсхеларца – о прекращении тренировок в присутствии наследника:

– Давайте не будем занимать арену… найдётся какое-то незадействованное помещение? В принципе, нам не нужно много места.

Инструктор молча хлопал глазами.

Андвер и Гольд переступали огромными ступнями, скучая. Когда внимание обратилось к ним, оба стряхнули его с себя, как большие псы рыхлую листву, избавляясь от непривычного поручения. С птах спрашивать было нечего, но из-за плеча раздался интимно-приглушённый голос, способный всколыхнуть кровь:

– Мы могли бы выйти наружу.

У инструктора не нашлось возражений. Телохранители Лорда тоже не нашли повода отказать. В неторопливых котлах голов промелькивала тень мысли, что Эсхеларц разозлится, но такая ненавязчивая, что через несколько минут группа передислоцировалась за ворота и наслаждалась солнцем без купюр отвесов крыш.

Спаррингующие взяли два набора орудий, каждый нёс своё, избегая столкновений с прислугой на узких лестницах, которыми быстрее чем по раскидистым парадным можно было оказаться снаружи.

– Куда идёшь, Андвер? – крикнула повариха, сливая грязную воду на траву под серой замковой стеной.

– Прогуляемся да назад! – зычно выдохнули мощные лёгкие.

Отдалившись на приличное расстояние от проходных маршрутов, Маркус сложил свой свёрток на траву, ради паузы оправляя плотно закреплённые на предплечьях щитки. Кельвин доставил, а Линке тщательно зашнуровала. Юноша использовал удобный повод, чтобы присмотреться к тренеру, выискивая на солнце, что мог не заметить в небольшой тени. Но постная рожа осталась нескоромной, на редкость скучное лицо, в выражении не проблёскивает ни одной живой мысли, ни греха, ни интереса. Даже имени не назвал.

– С кем имею честь? – придумал вопрос-зацепку Маркус. Человек совсем не давал подсказок перед обменом ударами, а наследнику требовалось оправдывать обучение на небесах. Неплохо было бы задать вопрос Линке – чего ждать? – но сейчас это было неудобно, а личность инструктора не была известна, чтобы приготовиться заблаговременно. Беловолосая верно и сейчас, имея те же немногие минуты на оценку противника, положила бы его в три удара. Маркус почти кожей ощущал её профессионализм и готовность к бою.

– Подданный вашего отца, – неинтересным голосом проговорил человек.

Молодой Лорд продолжал смотреть с вопросом.

– Енок, если вам угодно, – пробубнил мужчина с притушенным в пепел взглядом.

За стеной Андвер и Гольд пришли в благодушное настроение и едва не приплясывали на поляне, радуясь скупым точкам цветов взгорья. Сейчас их защита имела эффективность в половину меньше обычной, хотя умному подчинённому стоило бы насторожиться из-за смены обстановки.

– Я – Маркус, – с детской непосредственностью назвался мальчишка. Она была наносной. Будь он прямым потомком неба, не играл бы на эмоциях людей. Будь он прямым потомком равнин, был бы изворотливей. С запоздалой догадкой снова прислушался к ощущению от знакомого тела Линке. Он умел осязать его на небольшом расстоянии, потому что изначально испытывал удовольствие от его созерцания и чувства присутствия женщины. Совершенно особенно было осознавать её лёгкое дыхание рядом с собой ночью. Он чувствовал и Прайм, но любое движение Линке было легче и более трудноуловимо, чуя её, Маркус мог порадоваться за своё чутьё.

Линке вытянулась, усилием не взмывая на цыпочки и может выше – противник серьёзный, осознал молодой Лорд.

Из свёртка на свет показался настоящий клинок, подаренный отцом прошлым вечером. Молодой Лорд не успел обкатать его в ладонях, но в некоторых ситуациях, как говорил наставник, неудобно выигрывать. Маркус тогда его не понял.

– У вас новый меч, – без выражения пробубнил инструктор, то ли спрашивая, то ли утверждая.

– Для меня любой клинок был бы новым – я прибыл без оружия.

– Разминайтесь, – скупо велел Енок.

Маркус без спора закрутил классические восьмёрки, не показывая ничего особенного. Чтобы размять и разогреть мышцы, примитивных приёмов достаточно. Наследник в принципе был слишком юн и тренирован, чтобы схлопотать нелепое растяжение, но вовсе не собирался спорить. Наставник вытряс подобную блажь из его головы, когда он едва ползал. Если сложно – пытайся, если легко – тебе ведь не сложно? Простота физического усилия даёт время пошевелить мозгами.

Инструктор просчитал момент, чтобы вписаться в его движения, несильным тычком сбивая лезвие с нахоженного плавного разгона. Вылетела искра, и сталь закружилась, оба противника вкладывали в натиск не свыше половины силы, снисходительно играя. Тренер нахмурился и усилился…

Маркус отскочил, услышав высокий смех. Голубые глаза выискивали неожиданного противника. Инструктор долго посмотрел на нового воспитанника, оценивая неправдоподобную дальность прыжка, отбросившего юношу ровно на клок земли между птахами-телохранительницами.

Для тренировки юного Лорда выбрали поляну в четверти от правительственной части. Нарваться здесь на гуляющих девушек было необычно, так что обе группы удивлённо воззрились друг на друга.

Обе сестры по отцу зарделись от шутки, брошенной кем-то из сопровождающих высокопоставленных кнехтов, но смех застрял за улыбающимися губами.

– Молодой Лорд, – старшая, считавшая себя первенцем, дёрнула оборчатую юбку в блеклом подражании книксену. Она сидела на лошади, и пожалуй, чтобы сделать всё безукоризненно вынуждена была бы спешиться.

– Леди, – кратко поклонился Маркус, растягивая губы дружелюбной улыбкой.

Кнехты сопровождения не излучали мира и дружбы. Наследник удостоился настороженности, птахи – презрения. Андвер, Гольд и Енок – осуждающего непонимания.

Заводилой и центром мужской части компании оказался молодой мужчина, которого Маркус видел утром прошедшего дня в спальне отца, где тот поддерживал программу отца собственного. Не большого ума дело догадаться, кто он. Не меньше дюк-кнехта. Леди компенсировали статистический процент сомнений своей кокетливой учтивостью. Мужчина вёл в поводу лошадь старшей из сестёр, но перепадало ему и восхищения младшей.

Мужчины не торопились выражать приветствия. Маркус улыбался, взвешивая на внутренних весах полное равнодушие по этому поводу с необходимостью унаследовать Пер-Моншаль. По-волчьи глядящие взоры уже считали, что он многое им должен. Молодой наследник чувствовал себя в праве расхохотаться и уйти, несмотря на хорошие отношения, он не был должен и обязан Лорду-отцу. Его не растили и не воспитывали, не сидели у его ложа в дни недугов, не кутали в тепло у своей груди в студёные холода. Всё это делал наставник с небес, высокий худощавый воин с белыми волосами, суровый и очень интеллектуально-искушённый. А интеллектуально-искушённые наиболее свободны от феодальных уз. В замке Маркус искал своё место в жизни, и готов был преуспеть не с первого раза.

Выражаясь приземлённым языком, это Лорд оказался бы в заднице без наследника, а не наследник без Лорда. Пренебрегающие тренировками ума кнехты упускали из вида данную перспективу.

Напряжение молчания разорвал бесцеремонный вопрос:

– Почему в вашей охране женщины?

Замковые с недоумёнными лицами оглядели длинные накладные юбки, прикрывающие сверху узкие штаны птах.

– Потому что с ними никто не связывается, – ласково улыбнулся наследник.

Кнехты переглянулись. Конфидентом дюк-кнехта был высокий чернявый одногодок с развитым плечевым поясом, обязанный быть не последним человеком в табели о рангах, иначе бы снобы столь щепетильные к условностям брачных союзов не приняли бы его в свою компанию.

Брюнет скинул замшевую куртку на круп лошади, занятой младшей дочерью Лорда:

– Прошу чести поединка!

Птахи небрежно скосили глаза в его сторону, сквозь пушистые ряды лениво опущенных, будто праздно, ресниц.

Убедившись в недвусмысленности вызова – молодой мужчина вытащил из поясной перевязи тяжёлый тёмный меч – Линке снизошла до ответа:

– Нет.

Кнехт растерянно остановился, отправляя в полёт содранный острыми носками сапог дёрн. Губы презрительно кривились на лице дюк-кнехта.

– Что значит «нет»? – угрожающе пробряцал он.

– Не «пожалуй» и не «может быть». Не «нет» юной леди. «Нет» – значит нет. Или вы нападаете на Лорда, и мы бьёмся на смерть. Или – нет.

Надо было видеть, что сотворило с их лицами краткое общение с Линке. Маркус наслаждался наличием охраны. Высокий класс – вот так срезать словами, не прибегая к физическому столкновению. Разве мужчины так могут? Наверное, самого наставника в сходной ситуации всё-таки поваляли бы по щекочущей весенней травке.

– Я бы схлестнулся с вами, – небрежно предложил Маркус.

Предложение было воспринято в штыки.

– Кем бы ты себя ни считал… – угрожающе проговорил дюк-кнехт, – даже не думай провоцировать моих людей!..

Заявление отдавало скандалом. Какие могут быть люди у дюк-кнехта в обход Лорда? Что за кружки и группировки внутри единого войска? – одна идея преступна! Андвер и Гольд зароптали, загудели как два огромных неодобрительных шмеля, так что заносчивый юнец опомнился и не придумал ничего лучше, чем поспешно убраться, уводя в поводу коня леди.