– Вот видишь Роза. С ней невозможно говорить. Она дерзкая су…
– Что ты та хотел сказать… Навозный ты клоп…
– Хаахахааааааа…
– Так всё. Хорош уже. Дело серьёзное у нас. И даже не одно… Вы, наверное, не забыли девушку селянку Варинду…
– Мы не забыли…
– Так вот. Я вам напоминаю, что она у ведьмы. И та сейчас, пока вы беситесь и трахаете друг друга глазами…
– Мы не трахаемся глазами…
– Мы просто трахаемся, – улыбнулся Алекс, – Да Ника…
– Отвали дурак сельский…
– Хаахахаааааа… Обожаю, когда ты так говоришь…
– Так вот. Варинда у ведьмы Мюри Пеллы, – заявила Роза и чутко глянула на своих верных друзей, – И она сучка такая дерзкая всё ещё её пытает и сосёт кровь… И день Д уже пробил. Мы должны успеть… Успеть её спасти или нас всех ждёт нечто дурное. Ведьма сильна. Но пока я могу ещё её побить. Тесса подсказала как…
Ведьма Мюри Пелла
– И что мы ждём. Надо отправиться в путь и немедленно…, – заявила смело Ника.
– Не так быстро крошка…, – ответила Роза и вновь чудно смерила своим диким взглядом Нику и Алекса, – Дела дурные. Ещё есть дело, как я сказала. И не одно. Варинда это часть дела. Она находится на старом погосте «Костяная нога»…
– Боже ты мой… Вот бедняжка… Костяная нога, что серьёзно…, – сказала Ника.
– Вот именно. Но что за дело Роза? – добавил рыцарь Алекс Динго.
– Вы не даёте мне сказать ничего. Я уде сомневаюсь справитесь ли вы с большим делом. Я помню, как вы меня подвели под монастырь…
– Роза мы справимся…
– Мы сделаем всё Роза… Доверься нам… Так что за второе дело…
– Чернокнижник Джордано Дуглас отправился на поиски кости дракона Дугона Кровавого. Он держит направление на лес Жуткого Бурундука. Он идёт в горы «Ужасного Калиты». Это находиться совсем в другом месте… Так что нам придётся разделиться.
– Но как мы пойдём… Мы здесь впервые…, – сказал Алекс.
– Да Роза… Как мы пойдём?
– Я укажу вам путь. Мы что первый день знакомы… Вы пойдёте за летящим псом… Он появиться на небе, когда вам надо… И укажет дорогу. Следуйте туда, куда смотрит его нос… Хиихихииии…, – мило и сексуально улыбнулась Роза, – Вам нужно догнать Дугласа. И не дать ему обрести силу дракона Дугона Кровавого. И вам придётся ему морду набить… Но сильно не старайтесь. Самое главное не дайте ему взять кость… Овладейте ею. И бросьте в огонь… Больше я вам пока ничем не могу помочь… Вы его нагоните… Лошади ждут уже… Я их привела, – сказала Роза.
– Тогда в путь.
– В добрый путь…
– Я покачу с вами до распутья Кабана Пьяного…
– Вот как… Значит, нам ничто не страшно… Роза с нами…
– Ещё громче заори…
– Ника хватит залупаться…
– Сам ты залупаешься…
– Я не залупаюсь. Это ты залупаешься…
– Поцелуйтесь уже…, – сказала Роза.
– Я не против. Ника иди сюда моя сладкая…, – сказал Алекс.
– Хихихииииии… Отвали рыцарь…
– Хаахахааааа… Иди ко мне сладкая моя крошка. Я соскучился… Я тебя поцелую… Хаахахаааа…
– Вот же болван…
Ночь добрая глухая загадочная уже заправляла. И звёзды на небе сияли ярко. Веял лёгкий ветерок. И тот задавал тон. И отдавало чудной прохладой. Рыцарь Алекс Динго игриво побежал за девушкой. И втянул свои мускулистые руки. Он жаждал поцелую. Но того не получил. Ника ускользнула как скользкая рыбка из рук рыбака. И поплыла быстро. Ника ловко вскочил на борзого бело-золотистого коня Лихого. Тот красив сам собою. И тело мускулистое и статное. Он подал голос. И чуть повёл золотистой гривой. Ника крепко схватилась за ремни. И жаждала скакать быстро. Рыцарь Алекс Динго оседлал скакуна Битого. Он мощный, бурый. И прямо как будто закалён и выкован в жаркой кузнице. Голова массивная. Грива пушистая, тёмно-бурая. Глаза золотистые. Жеребец молодой подал голос. И чуть встал на дыбы. Он выказал свою мощную грудь. И рвался в бой. Волшебница Роза села верхом на чёрного коня Дикого. Тот мускулист и красив во всех смыслах. Тело крепкое, статное. Ноги мощные. Он подкован люто. И характер свирепый, игривый. Но всё же Роза ловко обуяла коня. И тот поддался её магии. Она умело им обуздала. И погладила руками по гладкой гриве. Конь успокоился. Глаза большие тёмно-золотистые сияли прямо. Из широких ноздрей тянулся горячий парок. Конь Дикий заржал громко. И прямо родилось дикое эхо. Но всё же он быстро притих. И был готов скакать долго и далеко. Роза поддала ногами. И конь Дикий сорвался места. Он поскакал красиво. И прямо мышцы игрались тонко в ночном лунном озарении. Рыцарь Алекс Динго тоже дал прикурить коню. И Битый не заставил себя ждать. Он понёсся красиво и быстро. И умело закрутил хвостом. Грива распушилась. Он чуть припустил голову. Уши острые наострил. Воительница Ника Айвенго не стояла на месте. Она поддала ногами коню Лихому по бокам. И тот помчался быстро. И не отставал от своих собратьев. Лихие путники, сидя верхом на конях, пустились в дальнюю дорогу. И та опасна и сложна. Но они верили себе и друг другу. И жаждали приключений. И стояли горой за ближнего друга своего всем сердцем и душой. Как и полагается истинным приятелям и любимым. Кони лихо понеслись по узкой, битой, брошенной богом дороге. И быстро миновали несколько крутых полей и мост старый шаткий через реку «Бобра Лютого». Он показался из воды. И вид имел суровый. И помахал кулаком, заприметив путников. Он редкий тип. Но всё же быстро скрылся в воде. И был таков.
Глава вторая
Небо ещё темнело. И ночь брала своё. Но уже показалась заря. И та набирала силу. Веял лёгкий ветерок. И тот звал за собой. Дорога избитая брошенная, казалось, всеми, тянулась круто. И то горка поднималась, то появлялись ямы глубокие, то низины водянистые. И по краям густые перелески. И там много дикого зверья. И вой не прекращался. У дороги местами стояли виселицы. И верёвки уже сгнившие раскачивались от дуновения ветерка. И кости и черепа попадались под камнями. Просто жуть. На высокой горе замелькали знакомые фигуры. Кони тех несли лихо. И остановились. Верные друзья взяли небольшую передышку. И бегло переглянулись, глядя на далёкие красивые чудные горизонты. И те манили. И прямо подстёгивали отправиться туда. И всё ещё навевало романтикой. На скатах крутых показались дома. И некоторые полыхали от огня жутко. Ввысь тянулись тёмные дымчатые вороги. И прямо дык крутился люто и страшно. И веяло гарью на расстоянии. И крики дикие и громкие разносились эхом. Просто жуть. В небольшом селении Муторном глумились орки из отряда «Порванная ряха». Они лихо окружили все дома и огороды. И зверствовали не на шутку. Они пришли за провиантом. Во главе отряда рослый убогий лысый орк Нахальчун Влука. Он жилистый. Руки длинные. Рожа противная, морщинистая. И чем-то походит на обезьяну буйную. Глаза навыкате цвета слюды. Пасть витая. И клыки битые. Но всё же он теми умеет себя показать. И недавно загрыз старого сапожника Кузьминку в одной деревне. Тот его обозвал «тупым орком». Нахальчун не стерпел обиды. Он уже стар. Но грезит большими битвами и подвигами. На нём отменный доспехи. Те он снял с одного рыцаря Гаврюши, которого жутко изрубили орки. Но доспехи наладили. И теперь он в тех и красуется. Он орудует двумя небольшими мечами. И сечёт в стратегии боя. У него есть сын. Орк Олегунда. И тот всегда следовал за ним. Но в селе Муторном разыгралась трагедия большая для орка Нахальчунды. Он приказал грабить дома и забирать овощи и фрукты с огородов и садов. Он сказал важно, что, мол, ни одной морковки не должно остаться в грядках. И ни одного яблока и груши, чтобы не висело на деревьях. Мы забираем всё и движемся в поход… Нам пригодиться много еды… Так что разорите их амбары и сусеки… И не злите меня. Если что можете, применить силу. Но шибко только не старайтесь… Набивайте мешки наши продуктами… Я буду на телеге лежать… И немного вздремну. А то я старый и немного устал. Всем вперёд… И с этими словами орки из отряда «Порванная ряха» бросились к дома и огородам. Около пятидесяти орков без особого спросу и ведома прошли на участки сельчан. И вели себя нагло и дико. Некоторых сельчан сильно побили. И орки не чикались. И бросали селян в чуланы и колодцы за милую душу. Одного Махума просто сильно забили ногами на пороге его же дома. Он выступил. И схватился за грабли. Он сказал, что, мол, в дом не пущу… А то сильно пожалеете… Я вас всех знаю суку… Но орки не дрогнули. И с ходу ударила коренастого старого Махума бревном по голове. Он упал. И его стали бить крепко ногами. И пинали до упаду. У того прямо выбили все старые зубы. И всё лицо затекло кровью. Глаза левый и тот выбили из орбиты. Дом Махума распотрошили. И окна выбили. У него забрали мешок овса, мешок картошки и краюху сала с большим караваем хлеба. Из курятника забрали с десяток кур. И тех посадили в клетку на телеге. Орки буйствовали не на шутку. Они всех запугали селян. И многие им по доброй воле стали отдавать всё добро и хлеб и соль. Орк Олегунда рослый крепкий. Рожа дурная, как у психа. Глаза косые, цвета дыма. Нос как у рептилии. И тот проколот кольцом золотым трофейным. Пасть витая. И клыки торчат кривые, но острые и белые. На теле развитом кольчуга. На той есть отверстия и сечки. Он снял снаряжение с убитого рыцаря. И носил легко и просто. На поясе ножны. Там есть и меч и кинжал. Орк Олегунда возглавил большую группу орков. И лихо распотрошил три дома. Он разорил пять огородов. И не оставил там ничего. Даже траву киселку вырвали его подопечные головорезы и варвары. Орк Олегунда ворвался в дом старого протоирея Дудака Митюнги. И тому врезал под дых. И тот отлетел в сторону. Орк возбудился не на шутку, когда приметил в доме сочную бабу Софину. Лицо щекастое миловидное. Грудь пятого размера. Соски ярко-красные, острые. Её украшало лиловое платье. Она жена сына Дудака Митюнги. Его имя Колыман Митюнга. Он кузнец и пахарь в поле. И он явился домой с работы голодным и злым. И тут же застал дикую сцену. Его отец лежал на полу весь в кровь. Из носа текла багряная влага. Он бредил. Жена Софина лежала на скамье. Её держали орки за руки. И грубо тискали за оголённую грудь. Её тоже врезали по лицу. И губы разбили в кашу. Из носа подтекала кровь. Софина сморкалась. И билась в истерике. Но тщетно. Её держали крепко орки. И веселились до упаду, выпивая самогон. Орк Олегунда стянул с себя штаны. И схватил бабу за ноги. И просунул той свой влажный «шланг» в промежность. И двигался люто. Он жаждал большего. И рожу жуткая. Он улыбался по виду. Глаза косые. И грубо ласкал порой поцелуями грудь милашки. Она кричала во всё горло. Но никто е не мог помочь. Муж пахарь Колыман, глядя в окно, озверел просто. Он сжал свои мощные мозолистые кулаки. Глаза ледяные, тёмно-бурые округлил. Нос у него как большая кочка. Усы и бородка миниатюрные. Он сам рослый и двужильный. Торс рельефный. Руки богатырские. И прямо «банки» мощные, а не бицепсы на руках. Он крепко сжал кулаки. И взялся за свой любимы топор. Но сначала применил вилы. И с ходу заколол троих орков во дворе. Те упали замертво. Они забирали дрова и кур. И за это поплатились. Колыман сплюнул. Он глянул на безумцев. Вилы так и оставил у орка Кубышки в спине. Он тому пробил плоть насквозь. И кровь натекло много на траву. И рожа того витая окаменели. Колыман взялся крепко за свой большой топор, который завсегда был в полено вбит. И орки не смогли тот достать. Настолько он сильно вдавлен, что просто жуть. Колыман вновь прильнул к окну. Он ещё больше озверел, увидев, как его жену трахают орки. Глаза ледяные округлил. И лихо заскочил в дом. И прямо себя забыл. Он стал махать топором жёстко и направо и налево. Кровь забрызгала густыми струями во все стороны. Он разметал всех орков замертво. Но начал с главного упыря и насильника. Он сходу обезглавил орка Олегунду. И тот рухнул грузно на пол. Кровь хлынула чуть ли не фонтаном. Тело отяжелело. И завалилось на бок. Голова покатилась по полу. Кровь пульсировала. Просто жуть. Колыман тут же рубанул по голове орку Рябуну. И тот сник. Орку Суряге он отрубил руку правую. Тот зажался от боли. Сам невысокий, жилистый. И тут же он лишился своей жизни. Колыман вонзил с плеча топор тому в тело. И разрубил широко плоть. Кровь забрызгала люто. Колыман и дальше пошёл махать топором. Он побежал за уцелевшим сисястым жирным орком Малафи. Рожа у него буйная щекастая. Глаза тёмные. И рубил того жутко по спине. Кровь брызгала люто. Орк заорал громко. Но упал грузно, уже за границами забора и двора. Колыман тому глубоко вставил душку топора в задницу. И надавил ещё крепко. Орк орал, как сопляк. Но всё же заткнулся. Колыман вновь махнул топором. И добил ублюдка ударом в шею. И там оставил глубокую сечку. Орк Малафи скончался. И больше не кричал. И не подавал свой сиплый голос. Колыман просто озверел не на шутку. Он заорал как буйный вепрь. И побежал прямо на скопление орков, которые грузил мешки на телеги. И орк предводитель Нахальчун Влука пробудился. Он округлил свои дурыне бешеные глаза. И прямо уставился на буйного сельчанина. Колыман лихо побежал. И прямо с ходу протаранил пятерых орков. И всех пригубил зверски. Он зарубил тех топором. Хотя пришлось малость повозиться. И всё же он зарубил тех орков. Одного Назарку и вовсе обезглавил. Тот командовал шествием. И принимал непосредственное участие в избиении сельчан. И поплатился по закону. Он рослый. Голова лысая. Там есть ирокез жёлтого цвета. Рожа бешеная. Глаза шальные цвета кислоты алой. И он пал. Селянин Колыман пустился вновь в бой. Он решил изрубить всех орков. Но всё же и он опростоволосился. Громила орк Шанаевун метнул бревно точно и сильно. И попал по спине Колыману. Того повело сильно. Он упал в грязь. И ещё сумел зарубить топором троих орков. Но всё же и ему досталось по рукам. Его рубанули мечами оковалки. И боль дала о себе знать. Колыман завалился на коленки. И руки опустил тяжело. Он дышал неровно. Орк Шанаевун ударил ногой оппонента. И тому досталось крепко. Колыман вздрогнул. И подлетел немного. И рухнул грузно в грязь своей широкой спиной. И голову склонил. Изо рта потекла кровь. Нос вывернуло. В глазах потемнело. Орки его пленили. И взяли в оборот. И привязали к столбу верёвками сальными. То вкопано на площади, где проходят всякие забавы и гуляния. Его тело прямо всё обкрутили верёвкой. Колыман бредил. Он стал пробуждаться от удара. И чувства к нему возвращались. Но не сразу. Он блеванул кровью. И в глазах сильно рябило. Голова тяжёлая. Всё тело ломило. Он ужаснулся, понимаю, что попался круто. Он глянул прямо. И заметил, что его жена Софина лежала на телеге. И её платье сильно разорвано. И прямо оголён весь зад. Ягодицы пылкие розоватые жаркие икристые на виду. И прямо видно слегка волосатая промежность. Софина пребывала в неприятной для себя позе. И слегка сопела и плакала. Её уже побили. И уготовили жуткую участь. Орк Нахальчун Влука заправлял шествием. Он был дико взбешён. И плевался просто так. И материл орков. И нервно бродил по площадке. И задумал что-то неладное. Он подошёл к пленнику. Глаза ледяные округлил. Пасть клыкастую искривил. И прямо злился люто. Его жуткие зенки порозовели. Как будто кровью налились. Он шипел и дёргался. И натужил все свои жилы. И стал выглядеть ещё старее на лет так двадцать пять. Он, казалось, даже поседел. Хотя у него имелось немного волос. Он прямо смотрел на пленного. Колыман ужаснулся. Он задёргал руками и ногами. И жаждал врезать ублюдку. Но не мог. Его крепко держали верёвки у бревна. И он не мог ничего поделать. Он ощутил в себе силы. Но всё же слабость давила. И голова ещё кружилась. Но он крепко сжал кулаки. И прямо глянул на безумного орка. И посмотрел на свою бедную жену. Та изводилась, полулёжа на телеге. Её пятая точка оголена. И все орки весело на ту смотрели. И, казалось, жаждали потискать сочную сельчанку. И так и есть. Но ждали распоряжений главного орка Нахальчун Влука. Тот же стоял возле пленного. И готовил что-то жуткое. Он редкий выродок и головорез. И у него уже созрели идеи. Он умело мучил своим ожиданием пленного. Тот же пускал слюни и глотал свою собственную кровь. И во рту пересохло.
