Моя (чужая) невеста
Мысль о её равнодушии вызвала прилив ярости. А ещё жгучей, точно крапива, ненависти к тому неизвестному человеку, которому собирались отдать руку его – его! – самой желанной в мире девушки. Не бывать этому!
Стоя на том же месте, где Мелисса, уходя, собирала свои вещи, Арнульв дал себе обещание, что сделает всё возможное для того, чтобы она полюбила его и осталась с ним.
***
Оказавшись в тишине своей спальни и почти не запомнив обратный путь, Мелли растерянно застыла на середине комнаты. Запал, с которым она высказывала молодому оборотню всё, что думает о заведённых у них традициях, а затем собиралась и уходила прочь из купальни, постепенно начинал спадать. И сейчас девушка чувствовала, что волосы у неё мокрые, ткань платья прилипла к телу, а от холодного воздуха по коже бегут мурашки.
Мелисса вспомнила о полотенце. Вытерла волосы, затем, стянув платье, и всё тело, переоделась в сухое. Забралась на кровать, кутаясь в одеяло, и провалилась в накрывший её мягкой лапой сон.
Ей снился заснеженный лес, через который она не так давно проезжала на санях. Дул пронизывающий ветер, гладил по распущенным волосам, забирался под тонкое платье. Никакой накидки на ней не было, и холод пробирал даже во сне. Мелли обнимала себя за плечи в попытках сберечь хоть капельку тепла, но суровая природа оказалась сильнее. И та явно невзлюбила прибывшую из теплых краёв девушку, решив извести её, поставив в условия, в которых невозможно выжить.
Мелисса почти сдалась, когда вдруг ощутила, что что-то изменилось. Из-за туч на низком зимнем небе выглянуло солнце, щедро заливая всю округу жаркими лучами. Снег стремительно начал таять. Голые деревья покрылись листвой, а затем и нежно-розовыми цветами. Окружающий её лес больше не выглядел тёмным, неуютным и страшным.
Выскользнув из сна, Мелли не сразу осознала, что с ней происходит. Не могла даже сказать, сколько прошло времени с того мгновения, как она заснула. Волосы успели высохнуть, в комнате стало темно, а рядом с ней на кровати лежал кто-то ещё, обнимая её и прижимая к крепкому горячему телу.
Вскрикнув, Мелисса отстранилась, готовая бежать за помощью, но её тут же снова притянули к себе. Подавив новый возглас, она узнала мужчину. Арнульв!
– Что ты здесь делаешь? – выпалила она. Запоздало осознала, что обратилась к нему иначе, чем обычно, но сейчас было не до церемоний. – Уходи немедленно!
– Я пришёл извиниться, – пробормотал он, зарываясь пальцами в её волосы. – Но ты спала и никак не желала просыпаться. Только твердила во сне, что тебе холодно. Должно быть, после купальни ты сильно замёрзла. Я решил согреть.
– Но почему таким образом?!
– А как ещё?
Мелли возмущённо фыркнула, а затем до неё дошёл смысл первой услышанной от него фразы.
– Так, значит, ты пришёл извиниться за то, что подглядывал за мной в купальне?
– Ну да, – отозвался он, всё ещё находясь до неприличия близко. Но до чего же тёплым оказалось его тело! – Хотя не понимаю, что в этом плохого.
– Но ведь за Руни ты не подглядываешь! Потому, что боишься гнева её отца! А мой отец далеко и не может за меня заступиться!
– Будь на твоём месте Руни, она сначала попыталась бы утопить меня в бассейне и лишь затем бы оделась.
– Я уже говорила, что я – не одна из ваших!
– Но можешь ею стать, – заметил он. Сердце вдруг забилось быстрее. Или так громко стучало не её сердце, а его?..
– Не могу, – возразила Мелисса. – Однажды мне придётся уехать. Всё уже решено, и не мне оспаривать решение.
– А чего же хочешь ты сама? Жить неизвестно где с совершенно чужим тебе человеком, которого выберет для тебя король? Или самостоятельно выбрать свой путь в жизни и того, кто станет твоим спутником на этом пути?
– Ты слишком складно говоришь для полудикого оборотня из далёкой северной глуши, – фыркнула она. – Но испокон веков так сложилось, что девушки сами не имеют права на такой выбор. А я и подавно. Моей сестре уже подыскали супруга-незнакомца – без всяких предварительных встреч и ухаживаний. Такая же судьба ожидает и меня.
– А если у тебя проснутся чувства к другому?
– К другому? Только не говори, что имеешь в виду себя! У нас нет ровным счётом ничего общего!
– У Лейдульва и его избранницы тоже не было.
– И это плохо закончилось, – добавила Мелли. Ей не нравилось, в какую сторону зашёл их разговор. А если кто-нибудь войдёт и увидит их лежащими на одной постели, да ещё и в обнимку?
Как же стыдно!
– У нас может быть по-другому.
– Арнульв, я… – начала она заготовленную фразу в попытке образумить его, но он прижал ладонь к её губам.
– Сначала выслушай меня. Ты ведь ещё не знаешь… Оборотни выбирают себе пару – свою истинную пару! – однажды и на всю жизнь. Они способны любить и желать только одну женщину. Вот в чём причина, по которой Лейдульв не смог и никогда не сможет жениться на другой, – добавил он, убирая руку.
– Вот как… – Мелисса никак не ожидала, что ответ на заданный ею в купальне вопрос окажется таким. У оборотней действительно всё не как у людей. Мысль о том, что собеседник мог говорить неправду, она отмела сразу же, слишком серьёзным и смятенным выглядело его лицо в вечернем полумраке спальни. – Но не хочешь же ты сказать…
– Да! – выдохнул он, придвигаясь ещё ближе. – Со мной такое впервые. Я знаком не только с Руни, но и с другими нашими девушками, а также с теми, что из ближайших деревень. Нередко я ловлю на себе их взгляды – они смотрят на меня так, словно хотят сказать, что не отказали бы. Но я… Я испытываю эти чувства лишь тогда, когда вижу тебя. И ощущаю твой запах.
Будто желая подтвердить свои слова, он уткнулся лицом в её рассыпанные по подушке волосы.
– Нет, пожалуйста, прекрати! Мы знакомы меньше одного дня! – попыталась отрезвить его Мелли. Сердце стучало так, точно стремилось выпрыгнуть из груди. – И ничего друг о друге не знаем! Тебе неизвестно, что мне нравится, а что нет, как звали мою кошку, которую мне подарили в детстве, какая у меня любимая книга.
– Но разве твой будущий муж всё это знает? Ведь нет же, правда? И ты так уверена в том, что он захочет выяснить такие подробности о тебе, если вы поженитесь?
– Не «если» поженимся, а «когда»! Моя свадьба лишь вопрос времени! Сейчас его королевское величество принимает все решения, которые касаются семьи Тидхелм, и в случае моего отказа выйти замуж за того, кого выберет он, пострадать могут мои близкие! Может быть, до вас не доходят новости, но мой дядя уже в тюрьме! И там же могли оказаться и отец, и брат, хотя они в заговоре вовсе не участвовали! Лишь потому, что носят ту же фамилию! Я не могу так рисковать!
– Но есть что-то, что стоит риска. – Арнульв приподнялся, неотрывно глядя в её глаза. От его близости Мелисса внезапно ощутила то же, что в купальне, когда случайно – конечно же, случайно! – увидела его без одежды. – Прислушайся к себе. И ты найдёшь это, ты тоже почувствуешь, я уверен.
– Нет… – Какое-то безумие! Мелли зажмурилась, но всё равно чувствовала на себе его взгляд.
– Я хочу узнать о тебе всё. Хочу стать для тебя тем единственным, к кому ты будешь стремиться душой и телом. Пусть у меня нет достаточного опыта, я сделаю всё для того, чтобы ты приняла меня как мужчину.
– Нет, – повторила она, не открывая глаз. По щеке скатилась слеза. Не от боли или негодования, как недавно в купальне, а по какой-то иной причине, облечь в слова которую Мелисса не решилась даже мысленно. – Пожалуйста, оставь меня. Уходи, пока никто не пришёл и не увидел нас вместе.
Глава 6
Арнульв послушался. Поднявшись с кровати, неслышно вышел из комнаты. Сразу стало холоднее. Мелисса поплотнее завернулась в одеяло. Прикрыла глаза, вспоминая каждое слово, каждый взгляд, перебирая в памяти недавний разговор, поселивший в душе смятение и ещё больший страх перед ожидающей впереди неизвестностью.
Кто бы мог подумать, что жизнь оборотней подчиняется таким странным и в чём-то жестоким правилам? Их мужчины привязывались к женщинам невидимыми нитями крепче иных цепей. Настолько, что разорвать их не представлялось возможным даже после смерти той, которая становилась для волка истинной парой.
Интересно, что чувствовала мать Руни, прощаясь с Лейдульвом? Ведь она наверняка тоже знала, что он никем не сможет её заменить. Знала и всё равно настояла на их расставании. Не пожалела ли та женщина впоследствии о своём выборе? Или её сдерживало что-то важное так же, как сейчас сдерживал саму Мелли долг перед семьёй и сюзереном?
А, если бы не это, смогла бы она ответить «да» молодому оборотню? Позволить ему назвать её своей? Поддаться его настойчивости, огню в его взгляде, теплу его рук, обнимающих её?
Мелисса стиснула зубы. Что за глупости! Не окажись их семья в немилости, она никогда не попала бы сюда, в холодное Приграничье. И никогда не встретила бы Арнульва. Тогда, наверное, он увидел бы свою истинную пару в другой девушке.
Почему-то думать о таком оказалось неприятно, хотя Мелли и осознавала, что подобный исход являлся бы наиболее благоприятным для них обоих и не принёс бы в их жизни ещё большую сумятицу.
Хотелось с кем-нибудь посоветоваться, излить душу, но рядом не было никого близкого. Ни матери, ни нянюшки, ни сестры. Да и решилась бы она рассказать им обо всём, что случилось за долгий день? О произошедшем с ней в купальне, о пробуждении в объятиях мужчины… Да Мелисса со стыда бы сгорела, если б ей пришлось вслух говорить о таком!
Тоска и одиночество, невозможность поделиться ни с кем собственными чувствами нахлынули на неё ледяной волной, до боли сжимая сердце и терзая душу. Она совсем одна, в окружении чужих непонятных людей, вернее, не совсем людей, которым безразлична Мелли. А тот единственный, кому она не безразлична, лишь добавляет неприятностей. А ещё во всём огромном замке нет каминов. И мыло утонуло.
Почему-то мысль о потонувшем в бассейне мыле стала последней каплей. Уткнувшись носом в подушку, Мелисса разрыдалась. Слёзы впитывались в грубую ткань и горчили на губах.
Хрипло дыша и всхлипывая, Мелли не сразу услышала стук в дверь.
– Это я, Нанна! – заглянула в комнату экономка. – Вы пропустили ужин. С вами всё в порядке?
«Всё-таки соизволила проверить, жива ли я», – подумала девушка, садясь на постели. Провела по мокрому от слёз лицу ладонями, щурясь и моргая от света свечей в тяжёлом кованом подсвечнике, который принесла Нанна. Вздохнула и потянулась за гребнем для волос, понимая, что выглядит сейчас, наверное, хуже, чем пугало.
– Нет, не в порядке. Я сильно замёрзла после купальни и заснула. К тому же, никто не предупредил меня о том, во сколько здесь ужинают.
– Что ж, в таком случае я могу приказать, чтобы вам принесли что-нибудь перекусить и горячее питьё прямо сюда, – и не подумала извиниться экономка. – А уж завтракать, будьте так любезны, спуститесь в трапезную. С вами хотят познакомиться остальные обитатели замка.
Представив оценивающие взгляды, которыми станут окидывать её оборотни, Мелисса поёжилась. Главное, чтобы они не догадались о том, что происходит между ней и Арнульвом. Предводитель и другие точно не одобрят.
***
«Это сильнее меня», – думал Арнульв, глядя в широкое окно расположенного в замке святилища Ясноокой. За окном кружилась метель, бушуя и щедро раскидывая по земле снежные искры. А молодого оборотня отчаянно тянуло вернуться в комнату к той, которая попросила его уйти.
В святилище он пришёл один, желая, за неимением возможности поговорить с кем-то понимающим, доверить свою тайну божеству, которому поклонялись все представители клана. Статуя, к ногам которой в определённые дни года приносили дары, изображала молодую женщину, чьё лицо напоминало о полной Луне, а глаза светились нездешним синим огнём. Но сейчас её сапфировый взор напоминал Арнульву о другом взгляде – возмущённом и растерянном одновременно.
Мелисса, Мелисса… Не прошло и суток, а она уже успела стать для него наваждением. Одна Ясноокая знает, чего ему стоило удержаться на самом краю, не зайти дальше, не позволить себе большего, ощущая в руках нежное податливое тело и вдыхая чистый свежий запах ещё влажных после купания светлых волос девушки.
– Это сильнее меня, – повторил он вслух. Можно сколько угодно убеждать себя в том, что она чужая и предназначена другому. Легче не становилось.
– Почему ты не спишь? – раздался поблизости мелодичный голос, и в святилище заглянула Руни. – Тебя не было за ужином. Не проголодался?
– Нет, – отозвался Арнульв. Не говорить же, что его голод иного рода, и от него не спастись мясом и бульоном. – А ты почему?..
– Тебя искала. Ты уже видел ту девушку, которую к нам прислали? Отец нас с ней познакомил.
– Видел, – бросил он, пряча лицо от внимательного взгляда собеседницы.
– И что скажешь?
– А что я должен сказать?
– Ну, Арнульв! – насупилась она. – Всегда ты так. Слова из тебя не вытянешь. Не то, что мой брат, у которого язык что помело! Я спрашивала отца – он сказал, что не имел возможности воспрепятствовать королевской воле, потому и пришлось согласиться принять у нас эту Мелиссу.
– Разве что-то изменится от того, что она поживёт здесь? – пожал плечами молодой оборотень, стараясь сохранять невозмутимость и не выдать себя, не показать, что всё уже изменилось – для него уж точно. – Не объест же она нас, в самом-то деле. О чём ты волнуешься?
– Как ты не понимаешь? Скоро брачный сезон! Я беспокоюсь за брата – очень уж он падок на женскую красоту! А ну как увидит её и вобьёт себе в голову… Вот бы отослать его куда-нибудь подальше на то время, что она здесь.
– Не говори глупостей! Хорошо, что Ульвхват тебя не слышит. Ему бы не понравилось, что ты хочешь его отослать!
– И пусть! Я ведь о нём же и забочусь! Эта девушка не для наших. Отец сказал, король уже подыскивает ей жениха. А, когда найдёт, её немедленно заберут отсюда.
– Жених… сам приедет за ней?
– Откуда мне знать? Может, пришлёт кого-нибудь. Там ведь совсем другой мир! – воскликнула Руни. Глаза её заблестели. – Представляешь, до того, как начать женихаться, они наряжаются и навешивают на себя кучу блестящих украшений, а потом танцуют в огромном зале!
– Мы тоже танцуем.
– Но не так. Наши танцы простые, деревенские. Не чета тем, что у них.
Слушая её, Арнульв вдруг подумал о другом танце. О Снежном танце. Том, который танцует оборотень со своей едва обретённой избранницей, провожая зиму и встречая весну. Хорошо, если они оба принимают волчий облик и кружатся под падающими на них с небес снежинками, оставляя на снегу отпечатки лап. А затем, вновь обратившись людьми, уединяются, чтобы стать одним целым.
Осознав свои мысли, он вздохнул и потёр руками лицо. Вот ведь… Размечтался! Мелисса никогда не станет волчицей. Если он и станцует с ней Снежный танец, то лишь в человеческой ипостаси.
– Ты меня совсем не слушаешь! – тронула его за плечо Руни. – Что с тобой сегодня? Не понимаю!
– Скажи… тебе уже кто-нибудь нравился? – вдруг спросил он. Ожидать от подобного вопроса можно было любой реакции. Дочь Лейдульва могла заявить наглецу, что это не его дело, а то и с кулаками наброситься – драться она умела с детства не хуже любого мальчишки.
Но чего Арнульв никак не мог предположить, так это того, что Руни вдруг засмущается. В полумраке он видел, как её круглое лицо залилось краской. Так же, как у Мелиссы, когда он подобрался к ней в купальне.
– Почему… почему ты спрашиваешь?
– Просто так.
– Скоро наступит время – сам узнаешь!
Выпалив эти слова, Руни развернулась и бросилась прочь, взмахнув, точно хвостом, подолом платья. Арнульв оторопело смотрел ей вслед, не понимая, что произошло. О каком ещё времени она говорила? Неужели… Дочь вожака стала настолько взрослой, что вот-вот обзаведётся мужем?
Та связь, которую притягивала Лейдульва к его избраннице, была односторонней и не могла заставить человеческую женщину быть с ним против её воли. Но Руни – другое дело. Она наполовину волчица, и её благословение – или проклятие? – Ясноокой тоже не обойдёт стороной, а в силу того, что волчья кровь возьмёт своё, девушку должно потянуть к тому, в ком она ощутит свою пару.
Сердце вдруг сдавила неясная тревога. Арнульв решил, что поговорит с Ульвхватом – близнецом Руни. Может быть, тому известно, кто смутил его сестру настолько, что она даже на простой вопрос отвечать не пожелала? Ведь он не просил её назвать имя! Могла бы просто сказать «да» или «нет».
Как же всё-таки непросто с этими девушками!
***
Пока Мелисса после позднего ужина готовилась ко сну, а молодой оборотень предавался размышлениям в святилище той, что некогда дала начало его роду, в Маргенте – расположенной на западе страны столице – его величество Сильвий Первый принимал у себя гостей. Ужин происходил не в торжественной, а скорее в тайной обстановке. Помимо короля и приглашённых, там находился только придворный маг.
– Итак, что вы предлагаете в обмен на нашу поддержку? – спросил один из сидящих за накрытым столом мужчин, лениво растягивая слова.
– Золото и драгоценности, – произнёс в ответ Сильвий, начиная чувствовать себя не королём, а каким-то перекупщиком, вынужденным торговаться.
– Не интересует. Хотя, впрочем, можно и рассмотреть предложение… Но его недостаточно, – хмыкнул собеседник. Довольно молодой, вальяжный, дорого и со вкусом одетый, он держался без должной почтительности. Взгляд его светло-серых глаз был холодным и высокомерным.
Отчего-то в его присутствии становилось не по себе.
– У нас есть ещё кое-что, – вмешался придворный маг. – Думаю, вас это может заинтересовать. Позвольте, я покажу.
Вытянув расправленную ладонь, он дунул на неё, и в воздухе заклубился тёмный дым. А затем в созданном им облаке присутствующие увидели возникшую из ничего живую картину. На широкой постели, обнимая подушку, спала белокурая девушка. Спала отнюдь не безмятежно, а вздрагивая и вздыхая во сне. Она не погасила свечи, и их мерцающего света хватало для того, чтобы как следует рассмотреть красивое лицо, алые губы, крошечную родинку возле мочки уха.
– Её зовут Мелисса. Младшая дочь не так давно попавшего в опалу рода Тидхелм. И я уверен, что результаты лично проведённой мною магической проверки вас приятно удивят.
Глава 7
Утро началось со сползшего с кровати одеяла и хмурого зимнего неба, с которого сыпался снег. Мелисса одевалась самостоятельно, ёжась от холода и с тревогой думая о предстоящем дне. Всё, что случилось вчера, казалось ярким безумным сном, однако приближение новой встречи с молодым оборотнем пугало до дрожи.
Почему так случилось? Ведь он сам сказал, что неоднократно замечал заинтересованность других девушек! Вот бы и выбирал себе какую-нибудь из них, жил бы с ней счастливо, растил детей! Что он нашёл в той, которая здесь лишь временно, почему не смолчал, не сдержался, а явился к ней сначала в купальню, затем в комнату? Разве не достаточно тех испытаний, которые и без того выпали на её долю за последнее время?
Всё произошло совершенно не так, как должно было. Раньше жизнь Мелли текла спокойной рекой, изо дня в день оставаясь простой и понятной, счастливой и безмятежной. Её окружали верные семье слуги и близкие люди. Да, она знала, что однажды ей неизбежно придётся выйти замуж, но этому предшествовали бы всевозможные развлечения, прогулки по аристократическим кварталам столицы, пышные балы с танцами и угощениями. Мужчины ухаживали бы за ней изысканно и галантно, выполняя все её капризы, а не вламывались бы к ней в спальню и уж точно не подглядывали бы за тем, как она моется!
Однако всё получилось иначе, не так, как ей представлялось, и непросто даже предположить, кем может оказаться тот, за кого она выйдет замуж. Возможно, таким же неугодным его величеству человеком, как и её дядя? Или же обедневшим дворянином, охотником за приданым?
Но Арнульв её супругом не станет…
«Я должна избегать его, – твёрдо решила Мелисса, расчёсывая волосы. – Со временем его страсть остынет. Ведь остынет же, правда? Если все их девушки так же хороши, как и Руни, быстро сыщется та, кто сможет его утешить. Ведь он даже не уверен, в самом ли деле я его истинная пара или ему лишь так кажется».
Успокаивая себя этими мыслями, она спустилась в трапезную.
– Вы рано, – заметила встретившаяся на пороге Нанна. И всё-то ей не по нраву! Не явилась гостья на ужин – плохо, пришла на завтрак раньше остальных – тоже нехорошо.
– Я подожду, – отозвалась Мелли.
Служанки споро накрывали на стол. Затем появилась Руни. На ней было почти такое же платье, что и вчера, только без меха, а с красивой тонкой вышивкой. В нём девушка выглядела прихорошившейся. Длинные светлые косы она сегодня уложила вокруг головы на манер короны.
– Уже здесь? – удивилась она, приподняв брови при виде Мелиссы. – Я-то думала, тебя добудиться не смогут! Как спалось?
– Хорошо, – ответила Мелли, пожимая плечами. Вчера после ухода экономки она действительно заснула довольно крепко и без сновидений. Правда, свечи не погасила, не желая оставаться в полной темноте.
– Послушай… – вдруг замялась дочь предводителя оборотней. – Скоро ты встретишься с моим братом Ульвхватом. Он может начать вертеться вокруг тебя, но не думай, будто…
– Ничего я думать не собираюсь! – оборвала её Мелисса. Да что они тут все о себе вообразили?! – Я здесь вовсе не для того, чтобы заводить кавалеров!
– А я что, разве так сказала? – фыркнула Руни. – Вот взбеленилась! Я просто предупредила! Наши парни горячие, в ваших краях таких не бывает! Но с их чувствами шутить нельзя, и я никому не позволю разбить сердце моего брата!
Шутить с чувствами? Собеседница явно имела в виду вероятность того, что кто-то из молодых оборотней может увидеть в гостье свою истинную пару. Вот только с этими предупреждениями Руни уже запоздала.
Мелли не успела ничего ответить – открылась дверь, и в трапезную один за другим начали входить обитатели замка. Первым шёл Лейдульв, мощная фигура которого загораживала весь дверной проём. За ним на почтительном расстоянии следовали все остальные.
Арнульва Мелисса увидела сразу. Даже не просто увидела – почувствовала. Раньше, чем их взгляды встретились. К лицу прихлынула кровь, а сердце забилось чаще. Надеясь, что никто не заметил её реакции на появление мужчины, она отвела глаза, сделав вид, что изучает роспись на глиняной посуде. Похоже, только таковая здесь и имелась в наличии. В поместье рода Тидхелм тарелками, чашами и кувшинами из глины пользовались лишь слуги, а хозяева предпочитали более изысканную посуду.
Все расселись за столом. Завтрак подали обильный – видимо, именно такой, какой смог бы насытить настоящий волчий аппетит. Но до того, как присутствующие накинулись на еду, Лейдульв взял слово и представил другим девушку, в сторону которой тут же обратились все взоры.
Мелли не привыкла чувствовать себя в центре внимания незнакомцев. Все – мужчины, женщины – смотрели на неё с любопытством, изучающе и удивлённо, словно на залетевшую в окно посреди зимы яркую бабочку. Она и сама чувствовала, насколько отличается от них. И покроем платья, и причёской, и манерами. Для того, чтобы стать своей в Приграничье, едва ли хватило бы того времени, которое отвёл для неё его величество.
Арнульв тоже смотрел, и его взгляд обжигал её, скользя по коже, захватывая в плен. Мелисса твёрдо знала одно – она не оборотень, и их законы на неё не распространялись. Тогда почему же её тело так отзывалось на его близость? Почему хотелось посмотреть на него в ответ? Неужели случилось невероятное, и это… начало влюблённости?..
***
Артуриус Тидхелм не мог представить себе ситуации хуже той, в которой он оказался. Его – потомственного аристократа, представителя одной из древнейших семей – посадили за решётку в грязную камеру, где по соседству наверняка содержались воры, мошенники и головорезы самого низкого происхождения. И за что – за совершенную же глупость! Ну, обсуждали они в своём закрытом политическом клубе возможность посадить на трон другого представителя королевской династии, спорили, прикидывали, как такое можно провернуть, так не воплотили же крамольную затею в жизнь! И всё равно каждого из тех, кто посещал клуб, признали заговорщиком, виновным в намерении свергнуть с трона его королевское величество, чтоб ему пусто было!
Со стоном Артуриус перевернулся на другой бок. При аресте его ударили несколько раз, и теперь синяки немилосердно болели. А в жёстком матрасе, он не сомневался, водились клопы.
До чего же отвратительно!
Суд над ним должен состояться через несколько дней, но и так всё было ясно, как день. За ним закрылись двери тюрьмы, прежде всеми уважаемая семья попала в немилость, и судьбы его племянников оказались в руках короля, который никогда и ни в чём не упускал собственной выгоды. Такой уж он человек. То, что работорговля официально запрещена, ничуть не мешало ему использовать людей в своих интересах. Особенно в тех случаях, когда всё можно представить так, будто он искренне заботится о подданных.