От добра добра не ищут

Они оседлали замечательный мотоцикл ИЖ-49 и поехали. Июнь выдался на славу. Чудесная погода. Жарко. Волжские степи раскинулись широко, травы благоухали. Пшеница только ещё наливалась соком. Поле уходило далеко за горизонт, сливаясь с голубым небосводом. Серебристо-белые облака курились вдалеке. Сергей на заднем сиденье мотоцикла, глядя подолгу на эту сказочно плывущую небесную панораму, восхищался видами природы. Голова кружилась от дурманящих запахов. Вдруг у переднего колеса что-то задребезжало. Николай остановил мотоцикл. – Что это ты, мой дружок совсем расслабился! – сказал Николай, обращаясь к ИЖу. Посмотрим, что случилось? Крыло отходит. Ну, конечно, следовало этого ожидать. Вчера дал этому сопляку, племяннику своему Ваньке, мотоцикл. Он поехал в Жуковку и весь его растарабанил. Цепь ослабла, шины полуспущенные, а вот винтики-шпунтики где-то посеял. Ищи- свищи их теперь, дядя Коля! Где его дъявол носил? Наверно, гонял по стерне и оврагам. Ну, и молодёжь! Николай примотал крыло проволокой и подвёл итог своему ворчанию: «Больше не дам, пусть сестрица раскошеливается на мотоцикл!»

– Николай, так ведь каждому поколению свое. У молодёжи теперь другой подход: «Мы сами с усами, что хотим, то и воротим». Они стараются изобрести велосипед, всё на рожон лезут. Ты заметил, что пацаны носят теперь клёши, обрастают волосами, как дикобразы, делают завивку, особенно студенты. Вот чучела!

– Да-да! – живо откликнулся Николай. – А посмотри, девочки тоже не отстают от времени: юбочки укороченные, с разными замочками, кофточки фасонистые, чулочки там импортные, туфли на высоких каблуках, где только они всё это достают. Ведь на таких каблуках можно ноги сломать. И куда они несутся? Мой тёзка, Николай Васильевич, наверняка бы воскликнул: «Русь, куда несёшься ты?»

Сергей наслаждался природой: «Красота-то какая, Николай! Смотри и радуйся!»

– Да, я вижу, вижу, Сергей! Это всё мать-природа постаралась. – Природа, конечно, само собой, разумеется, но бушующее пшеничное поле появилось не без помощи односельчан.

– Я только удивляюсь, Сергей, куда смотрел наш председатель Фёдор Павлович? Видишь, вон на пригорке, какие большие «проплешины»? – Да, ты не прав, Николай. Но на этом песчаном бугре никогда и ничего не росло. Никогда там ничего и не сеяли. Ты просто не замечал. Селяне потрудились на славу. Думается мне, что соберут они в этом году добрый урожай.

– Дай Бог, может быть и так! – Промолвил Николай.

– Так ведь это их святая обязанность. Они выращивают урожай для себя, для своих детей, а как иначе? Мы с тобой воевали разве только ради себя? Мы воевали во имя России. Вон сколько их, родимых, положили на поле брани, мать честная.

Закончив мелкий ремонт, Николай нажал на педаль кик-стартера, мотоцикл с пол-оборота завёлся, заревел, пугая своим рыком всю живность в округе. Медленно отпустил рычаг газа. Поехали! Дорога была хорошая, да только местами покрытая довольно высокими песчаными барханами. Но водителю было не впервой преодолевать их. Успешно справившись с дорогой, они получили большую сумму денег в сберегательном банке района и поехали домой. Проезжая мимо деревенской столовой, Николай Васильевич с надеждой в голосе заметил:

– Сергей, а может быть, лапчишки покушаем, как ты?

– Да, я не держу фигуру в заточении, всегда не против «подкрепиться», но мы ведь при исполнении, с большими деньгами, как бы чего не вышло, Васильич? А была-не была, давай перекусим. Если душе угодно, то фортуна завсегда нам улыбнётся. Как поётся в песне: «Фонтан черемухой покрылся, бульвар Французский весь в цвету….» Всё-таки соблазн домашней лапши, приготовленной поварихами, превозмог все опасения. Столовая во всей округе пользовалась большим успехом. Кроме того, у Сергея Петровича и Петра Васильевича были свои слабости, любили они по случаю хорошо и вкусно покушать. А уж ежели дело касалось деревенской куриной лапши, то пиши пропало! Как можно проехать мимо «родной столовой», не угостившись аппетитным обедом и крепким чаем, заваренным чудесными травами или компотом? Директор столовой Анна Васильевна, женщина видная, 30 лет с пронзительными зелёными глазами, словно русалка. Она, всегда улыбчивая и с доверительным выражением лица, встретила наших героев, как родных. Николай Васильевич и Сергей Петрович растаяли от счастья. Расположились за столиком у окна. Лапша превзошла все ожидания и разбудила давно уснувшие воспоминания детства, когда мама Сергея Петровича потчевала его этим божественным блюдом. Вкушая лапшу, он вспомнил свою маму, Пелагею Сергеевну. А после выпитой чарочки душа и тело пришли в полное согласие, и слёзы застлали его ясный взор. Вообще-то Сергей Петрович позволял себе, но не часто. Вот, к примеру, когда шла заготовка дров для школы. У каждого человека свои слабости! Пелагея Сергеевна умерла в прошлом году, на Пасху. Поэтому Сергей Петрович расчувствовался и положил портфель, который ему мешал сосредоточиться на еде, на подоконник. Самое, по его мнению, безопасное место. Сергей Петрович и Николай Васильевич были довольны поездкой. Учителя получат зарплату ко времени.

– Дождались мы, Николай, дней счастливых. Вот смотри, теперь запросто заходишь в деревенскую столовую и кушай себе на здоровье лапшу. Это же благодать, не то «що», как говорят у нас в Украине, бывало, выпьешь 150 грамм, а закусить нечем, разве что килькой. А сейчас нам выпивка ни к чему, мы с тобой находимся при исполнении, покушаем и дальше поедем.

– Сергей, так ведь теперь вон какие времена! Вот мы с тобой едем из района не на школьной кляче, а на какой «птице», которая несёт нас, как на крыльях. Да вот ещё и с такими деньгами. Пожалуй, мы с тобой года два наверняка жили бы на эти деньги вполне безбедно.

Сергей вспыхнул и весь покраснел.

– Это ты, Николай, на что же намекаешь, может быть, хочешь драпануть с этими деньгами? Так что ли?

– Сергей, что ты такое говоришь, даже невозможно об этом подумать! Как бы нам скорее с тобой доехать до дому. Да, мы с тобой этого себе никогда не позволим. Что мы с тобой какие-нибудь бандиты или грабители, мы с тобой уважаемые люди в школе и деревне, – затараторил Николай. Он был в большом смущении оттого, что Сергей его неправильно понял. Вот, холера, не так сказал. Наши герои откушали лапшу, крепкого чаю с душистыми полевыми травами. На душе стала сытно и благодатно. Полились воспоминания и откровения.

– Слушай, Сергей, я тебе расскажу случай, который произошёл со мной. Из меня ведь так и выпирает, так и хочется тебе поведать о своей маленькой тайне, а как же, ты же мне ведь друг. После еды оба слегка «осовели», захотелось вздремнуть, решили посидеть, пусть лапша уляжется в желудке, да и трястись на полный желудок на мотоцикле было неохота.

– Как-то лет пять тому назад, – начал издалека Николай, – мы заготавливали дрова для школы. Тебя тогда на наших школьных лесоразработках не было, по-моему, ты находился в отъезде. Ну, так вот, я, старый дурак, влюбился в одну молодуху. Не буду говорить, в кого. Красивая блондинка, пышные волосы, бирюзовая косынка. Она всё вертелась около меня. Её голубые глаза то и дело стреляли в мою сторону, пуская огненные стрелы. А я вовсе растерялся! Думаю, что бы это значило? И так разволновался, как будто я впервые увидел такую женщину-красавицу. Она ладно была одета: короткая блуза голубого цвета с широкой открытой грудью подчёркивали молодость и красоту. Коротенькая юбчонка и старые модные сапожки добавляли её фигуре красоты и стройности. А бёдра, а стан! Вот этим, пожалуй, она меня и купила. Ну, думаю, деву надо «укоротить», больно уж она строптива. Давно она жила без мужа, погибшего на войне. И я-то тоже, вроде как, холостой. Ну, думаю, не вечно же страдать деве. Дай, думаю, приголублю. Близко никого не было, только я хотел шепнуть ей своё заветное словечко о любви окаянной. Только успел дотронуться до её плеч, так она меня и отшила. Ладно бы оттолкнула, а то ведь и пощёчину в нагрузку добавила.

– Николай, непутёвый же ты, однако. Разве к молодой женщине так подходят? Женщина любит скромность и порядочность, а самое главное, нежное обращение. Бери ношу по себе, чтоб не крякать при ходьбе – как гласит пословица.

– Серёж, да у меня и в мыслях ничего такого не было, я только шепнул ей пару ласковых слов. Да из этой затеи ничего путного бы не вышло, поскольку по части женщин я уже давно практики никакой не имел. Жена моя, Любушка, покинула меня как-никак лет пять тому назад. И я вот всё ходил бобылем, ведь не ко всякой женщине душа тянется. Вот и проявил смелость, которая обернулась для меня оплеухой за свою неуклюжесть и бестактность. Она без мужа осталась совсем молодой девчонкой. Только поженились, а тут война. Вскоре пришла похоронка о гибели её мужа, она работала с остервенением, никого близко к себе не подпускала. Характер у девчонки крутой, как и у матери, вечная ей память. Но время лечит, да и жизнь человека не вечна, надо хотя бы оставшееся время прожить с большим оптимизмом. Не век же горевать? Вот отсюда и делай выводы.

– Что-то ты странно и загадочно забираешь, Николай, я никак не пойму. Про кого ты рассказываешь? Дело идёт к вечеру, пора ехать.

Жара спала. Они вышли на улицу, воодушевлённые и вдохновенные. Свежий ветер подул в лицо. Николай скоро завёл мотоцикл, поехали молча, каждый думал о своём. Добрались быстро.

– Сергей, куда едем-то, в школу или к тебе домой?

Тут Сергея и ударило, словно током! Охватила оторопь! Страх! Он тут же начал лихорадочно вспоминать, куда и зачем они с Васильичем ездили? Наконец память вернулась к нему. Были они в банке, получили зарплату для учителей. И тут предательски засосало под ложечкой: а где портфель с деньгами?!

– Николай, а где наш портфель?

– Я не знаю, куда ты дел свой портфель! Как можно забыть и потерять то, за чем мы ездили? Сергей, что ты, совсем обалдел? Уму непостижимо! Как же так? Тебя ведь отрядили к портфелю! Что о нас люди скажут? Что мы им скажем? Моё дело было – рулить, что я и делал. Где ты его оставил? Сам расхлёбывайся…

– Николай! Взбаламутил ты меня со своей женщиной! А я, старый дурень, нюни распустил, заслушался твоих очаровательных речей о молодухе, и обо всём на свете позабыл! Дьявол ты, Николай! Давай быстро сворачивай назад, поехали в Воеводину, в столовую.

У Сергея Петровича сердце стало биться часто, а иногда и с перебоями. Прошиб его холодный пот, потом ему стало жарко и не по себе. В глазах пошли круги. Всё поплыло перед глазами. Мелькнули калейдоскопом дела давно минувших дней перед демобилизацией.

…Однажды в войсковой части, где он служил, старослужащие матросы попросили его, старшего офицера, подвезти их к бане на грузовой машине. Другого транспорта не было. Автомашина плохо оборудована для перевозки пассажиров. В кузове несколько незакреплённых скамеек. С десяток матросов сели на скамейки, остальные ехали стоя. Он сидел в кабине с водителем. Как говорится в поговорке: «Бог шельму метит». Он его и пометил. На крутом повороте, не доезжая злосчастной бани, водитель потерял управление, и автомашина стала медленно заваливаться набок. Медленно от того, что на склоне сопки росли молодые ветвистые деревья. Они и сдержали резкое падение грузовика, который, пружиня и упираясь бортом о кустарник, неуклонно падал. Матросы вываливались из кузова, также не спеша и постепенно. Кажется, Сергей получил урок на всю жизнь. Хорошо, что никто не получил серьёзной травмы. Все оказались живы и здоровы, не считая, мелких травм и царапин. Натерпелся тогда страху и Сергей Петрович. И вот теперь опять двадцать пять. Ехали быстро, но песчаные барханы вставали на пути, словно шлагбаумы. Дважды кубарем скатывались с мотоцикла, когда он врубался в песчаный «сугроб». Однако доехали. Столовая уже была закрыта. Постучали посильнее. Дверь открыла официантка Соня.

– Соня, Анна Васильевна, уже ушла?

– Нет, она ещё здесь.

Сергей Петрович и Николай Васильевич прошли в столовую, а навстречу им Анна Васильевна. Они, бледные и перепуганные, предстали перед Анной Васильевной, как лист перед травой.

– Что случилось, дорогие мои молодцы?

– Беда, Анна Васильевна, мы потеряли портфель с деньгами, – быстро и скороговоркой, перебивая друг друга, заговорили наши любители вкусной лапши Сергей Петрович и Николай Васильевич. Анна Васильевна, оглядев их строгим взглядом, не сказав им ни единого слова, развернулась и торопливо ушла в свою комнату. У Сергея Петровича побежали по телу мурашки, страх и оторопь овладели им! Николай Васильевич стоял озадаченный, широко открыв рот, но не произносил не одного слова. Они никак не могли прийти в себя. В чём дело? Почему Анна Васильевна ничего не ответила и ушла? Анна Васильевна и сама не знала, почему она так сделала. А как еще прикажете реагировать на такие выходки безответственных людей?! Пусть немного помаринуются, пусть помучаются! Сергей хотел уже было постучать в дверь, но тут вновь появилась Анна Васильевна. Она шла к ним, крепко обняв портфель с деньгами!

– Эх вы, горемычные, Сергей Петрович и Николай Васильевич! Разве так можно обращаться с деньгами? Больше вам при исполнении служебных обязанностей никогда ни вина, ни лапши не видать в моей столовой.

– Спасибо, Анна Васильевна, за то, что сберегли наш портфель с деньгами. Мы выражаем вам свою глубокую благодарность и признательность за сохранение наших денег. Живите тысячу лет счастливо и покойно!

…Сергей и Николай ехали обратно не спеша, без волнения. Выбрались на степные просторы. Остановились, захотелось подышать вольным степным воздухом.

– Сергей, а ты верующий человек или как?

– Николай, ведь этому нас этому не учили ни родители, ни учителя. Выросли мы безбожниками.

Сергей глубоко вздохнул, посмотрел на небеса и промолвил: «Николай, я думаю, что всё-таки Бог есть, иначе бы кто нам помог? Завтра вместе пойдём в церковь и поставим свечки на канон усопшим. Пусть они тоже возрадуются нашей удаче. Попросим у них прощения».

Николай достал тряпку из багажника и стал протирать мотоцикл. Ещё немного постояли, отдышались…

– Николай, скажи, пожалуйста, в кого же ты влюбился тогда на заготовке дров?

Свой секрет Николай скрывать не стал.

– Да это была моя нынешняя супруга Мария Антоновна, тогда она в школе работала техническим работником, но училась заочно.

– Ну, ты, Николай, и балда, хотел скрыть от меня такой замечательный и светлый случай.

– Она у меня очень душевный человек, я её очень люблю, её уважают и любят в школе. Заочно окончила филологический факультет, будучи беременной. Видишь, Сергей, какой случай приключился, оплеуху-то я не зря получил.

– Да, я прекрасно знаю Марию Антоновну. Вам любви и счастья на многие годы! Не приведи нам всем, Господь, вляпаться в такую историю, которая приключилась с нами сегодня.

Мотор взревел, умиротворённый рокот мотоцикла растаял в вечернем сумраке. На душе как-то стало легко и свободно.