Лето подходило к концу. Все ранее изведанные Алиной грибные и ягодные места были ею уже порядком опустошены, и ее непреодолимо потянуло туда, куда она раньше не хаживала: за невысокую скалистую гряду. Оттуда веяло такой таинственной жутью, что было и любопытно, и боязно шагнуть в это неведомое пространство. Борясь с нехорошим предчувствием, Алина перебралась через каменистую гряду и сразу будто провалилась в яму ужаса. Что-то подобное Алина испытывала в те мгновенья, когда, намаявшись за день, она ложилась в постель и вдруг проваливалась в глубокий-глубокий сон. Алина опасливо огляделась и поразилась тому, что по ту сторону гряды она была в ясном солнечном дне, а здесь оказалась в сумраке. Все пространство вокруг нее было пронизано колючей и пугающей энергетикой. Ей казалось, что каждый камень, каждый кустик, каждая травинка здесь преисполнены к ней враждебностью, а сам воздух этого нехорошего места насыщен тяжелой ненавистью. Алина почувствовала слабость во всем теле, неприятную дрожь в коленях, головокружение и тошноту.
– Быстрее назад! – мелькнула мысль.
– Кто позволил тебе войти сюда!!! – проскрежетал за спиной у Алины свирепый голос, и бедняжка поняла, что ей нельзя оборачиваться, чтобы не пасть замертво от страха. Со всех концов этого жуткого места, из его темных зарослей-закоулков на свирепый голос из-за Алининой спины стали отзываться такие же голоса. Деревья и кустарники вокруг закачались и затрещали ломаемыми сучьями от надвигающегося полчища еще невидимых, но заведомо ужасных существ. Алине сразу вспомнились сказки о лесной нечисти, нападающей на людей.
– Такого не может быть! Ведь это глупые сказки!! – попробовала приободрить себя Алина, но в это время чья-то очень сильная рука схватила ее сзади за волосы.
В деревне, как только стало смеркаться, возник великий переполох.
– Все ягодницы-грибницы давно вернулись домой, а Алинки Ерофеевой все нет! – кричали женщины. – Видно заплуталась в лесу! Надо идти искать!
Мужчины, посовещавшись, взяли ружья, фонари, факелы, собак и отправились на поиски Алины.
Нашли ее только под утро. Она была в изорванной одежде, растрепанная, исцарапанная, бледная – ни кровинки в лице – и без сознания. Ее отнесли к местной знахарке, бабке Ефросинье, и оставили там не излечение.
Две недели Алина не приходила в сознание. То затихала, то начинала громко и испуганно кричать в каком-то страшном бреду.
На поправку Алина пошла только с третьей недели. Силы возвращались к ней медленно. Прежней живости и веселья к ней уже не вернулось. Стала она тихой, задумчивой, будто подменили ее. Повзрослела Алинушка после той страшной ночи лет на десять – на двадцать. Ее сияющие ярко синие глаза стали блекло-голубыми и тусклыми, а пышные русые волосы – реденькими и белыми как степной ковыль.
– Какая была красавица! А теперь на кого похожа? – жалостливо вздыхали о ней в деревне. Все пробовали расспросить горемычную, что произошло с нею в ту роковую ночь в Ведьминой пади, но Алина ничего об этом не помнила.
Раньше молодежь той деревни уверенно заявляла, что досконально знает свой лес и все виды его обитателей. Теперь она стала думать иначе. В Ведьмину падь эта молодежь теперь не ходит. Но, что будет, когда у этой молодежи появятся и подрастут свои дети?
Во тьме кошмарного лабиринта
То, чего я боюсь, к живым отношения
не имеет.
Роберт Говард «Мертвые мстят»
(саспенс)
Необычный аттракцион вызвал множество споров. В маленьком провинциальном городке, полным ханжеских сплетен, нудных пересудов и скуки, вдруг объявился некто с необъяснимым свойством.
Вначале все заподозрили в нем мошенника: разве можно с завязанными глазами найти выход из незнакомого и очень сложного лабиринта?!
Потом долго не могли смириться с тем, что это реальное свойство заезжего гастролера не удается ничем ни принизить, ни опорочить: ведь посредственные натуры болезненно ревнивы к тому, что кто-либо их в чем-нибудь превосходит!
И, наконец, полностью удостоверившись в том, что гастролер не мошенник, поневоле смирившись с его превосходством над местным населением в умении легко и безошибочно находить с завязанными глазами выход из любого лабиринта, все кинулись в другую крайность: ему стали приписывать и иные запредельные свойства.
Глава 1
Гастролер назывался непривычным именем: «Юзеф». Компания местных мужиков, озадаченных тем, что на мошенничестве Юзефа поймать не удается, долго распивала на эту тему пиво с водкой. Пили, как и было заведено при решении слишком заковыристых вопросов, на «кто больше осилит, тот и прав». Победила «дружба», и все дружно отправились за получением ответа к «Гастролеру», как его изначально и окрестили местные мужики. Время было далеко уже за полночь, и Гастролера будили, полусонного вытаскивали из постели, потом заставляли пить пиво с водкой. Сами тоже пили то и другое. В результате среди местных мужиков победила уже не дружба, а оголтелая дурь.
– Как дорогу находишь в лабиринте с завязанными глазами?
– Слышишь голос внутри себя? А почему я не слышу?!
– А почему тогда пророчествовать отказываешься?!! Больных почему не лечишь?!!
– Брешешь, сука!!! Брезгуешь помощь людям оказывать, концертами нас дурачишь?!!
– Бей его, мужики!!!
Били долго. Опомнились, когда заметили, что Гастролер уже не дышит. Разбежались, кто куда. Затаились по собственным норам.
Гастролер оказался безродным. Те, кому следует, приняли решение, что смерть его была не криминальной: в темноте упал со ступенек, пока катился вниз, получил множество травм. От них тут же и скончался.
Беднягу похоронили на местном кладбище.
Через время покойный Гастролер напомнил местному населению о своем необычном аттракционе: по ночам он стал вставать из могилы и ходить с завязанными глазами по запутанному лабиринту улиц и переулков, по тесным закоулкам дворов, по узким тропам окрестностей. После полуночи он приходил к кому-нибудь из своих убийц, будил его, полусонного вытаскивал из постели и заставлял гулять по ночному городу. Убийца в страхе метался в разные стороны, пытаясь убежать от своего неумолимого преследователя, но тот, всегда оставаясь с завязанными глазами, легко и бесшумно настигал свою насмерть перепуганную жертву.
Убийцы Гастролера понимали: однажды эти жуткие ночные игры в жмурки закончатся. Концом этих диких игр для каждого из них станет очень страшная смерть.
Все они ошибались. Дух безвинно убитого Гастролера задумал иную месть.
Глава 2
Местный ухарь и первый заводила по прозвищу «Оглобля» вышел к публике и вскинул руки в приветствии. Публика восторженно взревела:
– Огло-бля!!! —бля!! —бля!!!
Когда буря восторга утихла, Оглобля предложил, чтобы кто-либо из публики подошел и завязал ему глаза. Несколько девушек рванулись к Оглобле одновременно. Каждая желала опередить другую, чтобы оказать почетную услугу кумиру публики и искупаться в лучах его славы, но все они разом сникли, увидев, как из толпы вдруг вышла походкой богини невесть откуда взявшаяся незнакомка.
Сердце Оглобли застучало, как молот. Публика застыла в немом восторге. Божественно прекрасная незнакомка смело подошла к зачарованному Оглобле. Она взяла у него из рук лоскут плотной черной ткани и легкими изящными движениями своих изумительных ручек завязала Оглобле глаза. Публика вновь разразилась ликующими воплями и долгими аплодисментами. Теперь бушующая толпа приветствовала незнакомку.
Наконец, все успокоились, и необычайное представление началось.
Оглобля быстро и безошибочно проходил по сложному лабиринту. Внутренний голос направлял его, указывая путь. Это был блистательный путь к славе и популярности!
Внезапно в голове у Оглобли что-то сверкнуло. Так сверкает электрическая искра, предшествующая короткому замыканию. Оглобля проваливается вниз, в бездонную пропасть… и в ужасе просыпается. Он видит перед своей постелью грозный облик человека с черной повязкой на глазах.
Это дух Гастролера!..
– Ты знаешь, зачем я пришел! – рокочет в голове у перепуганного Оглобли суровый голос духа. – Вставай! Нам пора прогуляться. Сегодня у нас с тобой будет славная ночь!
– Пощади! – заскулил Оглобля.
– Это можно, – согласился дух. – Сделай, что я прикажу, и я прощу тебе мою смерть.
– Сделаю все, что прикажешь!! – обрадовался Оглобля.
Через час все убийцы Гастролера во главе с Оглоблей уже пробирались по темному лабиринту улиц и переулков по направлению, которое указывал им в непроглядной тьме голос духа. Он звучал в них будто внутренний голос, и, измученные страхом убийцы, шли в надежде на избавление от своего грозного преследователя после выполнения всех его приказов этой ужасной ночью.
Глава 3
В тихую летнюю ночь маленького провинциального городка незримо вошло напряжение. Оно вкрадывалось в души людей, наполняя ужасом, сны тех, кто уже уснул, лишая сна и покоя тех, кто страдал бессонницей.
