Злюка
Помог, так сказать!
Тем временем Эдвардс закончил геноцид мышиного племени и, поскальзываясь почти на каждом шагу, приблизился к нашей шумной компании.
– Экстренная помощь кому-нибудь нужна? – уточнил он, сбрасывая со спины рюкзак.
– Нет! – сделав самые честные в мире глаза, ответил я. – Сыграть в ящик пока никто не собирается.
– Тогда я сейчас активирую некоторые ингредиенты, смешаю их и получу универсальное лекарство от всех физических болезней, кроме старости и смерти!
Сказав это, он тут же принялся за дело.
Чтобы хоть как-то отвлечься от болезненных ощущений и от того, что я с головы до ног покрыт всякой гадостью, я начал наблюдать за действиями Пройдохи.
Он достал небольшую чашку и пачку толстостенных стеклянных ампул. Разбивая ампулы друг о друга, Эдвардс ссыпал их содержимое в чашку. Один раз ампулы не разбились, и он сквозь зубы чертыхнулся.
– Глаза пекут, – пояснил Эдвардс, видя, что я заинтересовался его приготовлениями, – не рассмотрел, что взял не ту склянку. Их, понимаешь ли, можно расколоть, только ударив о конкретную одну единственную напарницу. Иначе, результат в лучшем случае будет нулевой.
– Дорого, наверное, обошлись? – поинтересовался я, проникнувшись сложностью приготовления. – С большой земли привез?
– Не то слово! – подтвердил Пройдоха. – Половину состояния отвалил за две порции. Обычно они стоят гораздо дешевле, но тут стекло волшебное, оно не давало Дару испариться в нашем проклятом месте. К тому же, получившееся снадобье будет обладать не только лечебными свойствами, но еще и профилактическими – станет работать на опережение.
– Это как? – не понял до конца, но уже немного обрадовался я.
– Даст иммунитет к ядам и придаст коже необычную прочность вкупе с ускоренной регенерацией, – отозвалась из-за спины Язва, – правда, все это ненадолго.
– Ну, будет же и вторая порция, – возразил я.
– Она только на самый крайний случай! – сказал, как отрезал, Эдвардс. – Очень хочется верить, что того времени, которое будет действовать снадобье, нам хватит, чтобы миновать самые опасные участки.
– Хочется верить, что мы обойдет стороной такие участки, – усмехнулась наемница, аккуратно подходя к нам.
– Золотые слова! – согласился Эдвардс. – Что ж, почти готово!
С этими словами он достал последнюю склянку и прислонил ее к одной из множества своих кровоточащих ран. Кровь словно прожгла дыру в волшебном стекле, и Пройдоха вылил всю жидкость из склянки в чашку, откуда тут же повалил густой пар.
– Все окунаем в чашку указательный палец правой руки и ждем! – приказал Эдвардс, сам показывая пример.
Мы сгрудились вокруг снадобья, стараясь не касаться друг друга, хотя, были абсолютно одинаково грязными.
Как я ни прислушивался к ощущениям, все равно, ничего особенного не уловил, зато на секунду мое сознание раздвоилось – Экуппа выбралась из своего убежища.
– Вот это совсем другое дело! – искренне обрадовалась она. – Теперь я верю, что твое неосмотрительное решение лезть сюда вслед за двумя авантюристами, не обязательно нас погубит! Да извинят меня эти двое, но часть их порции я возьму себе. Мне это сейчас нужнее!
– Только не слишком уж жадничай, – попросил я, – им ведь тоже хочется выжить.
– Это их война, а не наша с тобой, – резонно возразила девушка, – они знали, на что идут. А вот ты, принимая судьбоносное решение за нас обоих, не совсем понимал, что делаешь…
Вот оно что. Наконец-таки, я понял, что с ней случилось, и почему она недавно попыталась взять ситуацию под свой контроль.
– Прости! – сказал я. – Сам не знаю, что со мной тогда случилось. Просто поддался какому-то внезапному порыву. Трезвый рассудок в тот момент и рядом не стоял. Поэтому, наверное, я даже не подумал посовещаться с тобой.
– Забудем пока, – предложила Экуппа, – сейчас мне слишком хорошо, чтобы продолжать на тебя злиться.
– То есть, ты подождешь, когда у тебя снова будет плохое настроение, и тогда еще раз все мне припомнишь? – изумился я такому повороту беседы.
Ответа не последовало. Видимо, девчонка взяла, что хотела, и снова ушла в себя.
Наверное, только я не чувствовал, как на нас всех действовало снадобье. Потому что Эдвардс и Язва одновременно, без всякой команды, вынули свои пальцы из чашки и, довольно улыбаясь, не сговариваясь, пошли в сторону ручья.
Я тоже запоздало вынул из чашки палец. Пожалуй, сейчас он был самой чистой часть моего тела. Определенно, нужно было вымыться, причем так тщательно, как я не мылся ни разу в жизни!
Направляясь к ручью, я размышлял над тем, как наша разнополая компания будет одновременно принимать водные процедуры? Но узнать это, мне было пока не суждено: из-за кустов послышался яростный вопль наемницы.
За секунду продравшись сквозь заросли, я сразу же все понял, и сам безумно расстроился: ручья на его привычном месте попросту не было.
Язва сидела на земле и яростно молотила ее кулаками.
«А ведь она при этом еще и потеет!» – мелькнула в голове ехидная мысль, вызвавшая мимолетную улыбку на моих губах.
Переведя взгляд на огорченного Эдвардса, я уточнил, если ли в его рюкзаке какое-нибудь чудо на подобный случай. В ответ Пройдоха только отрицательно покачал грязной и наверняка вонючей головой.
– Язва, ты дождь, случайно, вызывать не умеешь? – громко спросил я, боясь близко к ней подходить.
Наемница перестала истерить, посмотрела на меня и начала шарить руками по земле явно в поисках чего-нибудь, что можно было бы в меня швырнуть.
Я понял, что она пока еще не готова к конструктивному диалогу и, на всякий случай, сменил позицию, став так, чтобы на линии огня между мной и Язвой стоял Эдвардс.
– Нам в любом случае нужно избавиться если не от грязи, то от запаха, – задумчиво пробормотал Пройдоха, – иначе все хищники и падальщики в округе будут нашими.
Меня такой расклад не очень устраивал, а наемница так и вовсе была категорически против полумер. Пришлось всем заняться не самым привычным для таких геройских ребят, как мы, делом – подумать.
Поскольку я был самым скромным героем из нашего трио, умная мысль выбрала своим пристанищем именно мою голову.
Осмотрев окрестности, я обратил внимание на то, что изменились они не полностью, а, как бы, фрагментарно, грубо говоря, широкими полосками. За нашими спинами все еще оставалась мышиная поляна, перед нами расстилался незнакомый ландшафт, а граница изменений проходила по четкой прямой линии, что было заметно даже по растительности под ногами, не говоря уже о кустах и деревьях.
Я прекрасно понимал, что в мире с магией полно своих неизвестных и непонятных мне законов, но и то, что ручей течет не по прямой линии, тоже было ясно как день. Пройдя метров двадцать – не больше – вдоль того места, где было русло ручья, и заглянув за высокую траву я увидел заводь.
Не скрою, какое-то время пришлось побороться с собой, отгоняя желание окунуться самому в еще кристально чистой воде, а уже потом звать товарищей, но укол совести привел меня в чувство.
После восторженных междометий Язвы было решено, что сначала мы с ней приводим себя в порядок, а Эдвардс занимается уходом за своим оружием, потом мы меняемся местами. Верхняя одежда стирается в последнюю очередь, потому что воды не слишком много, а одежда пострадала, мягко говоря, изрядно.
– Почему ты разделась не полностью? – слышу я вопрос наемницы.
После того, как я нашел воду, Язва мгновенно стала относиться ко мне на порядок приветливее. Не думаю, что это продлится сколько-нибудь долгое время, но уже на этом спасибо.
– Тут постоянно что-то происходит, – отвечаю, не глядя в ее сторону, – не хочу, чтобы какая-нибудь тварь застигла меня с абсолютно голым задом!
– Не уверена, что твой зад спасет этот кусок материи, но тебе виднее, – не стала развивать спор наемница, – помоги мне, пожалуйста, оттереть спину и посмотри, все ли в порядке с волосами – меня все еще преследует этот запах и ощущения…
Ну что ж, я пытался не смотреть. А, между прочим, зря! Язва выглядела очень хорошо! Честно скажу, я получил эстетическое удовольствие, наблюдая ее без одежды. Не скажу, что она вот совсем меня не заинтересовала, как живой человек, но, все же, большей частью я видел перед собой красивую ожившую картинку. Наверное, все-таки гормоны сильно мешали мне раньше, в том теле, ценить подобные моменты.
В общем, спину я ей оттер, а волосы и без моего вмешательства были в полном порядке. Потом уже она, не дожидаясь моей просьбы, произвела надо мной те же манипуляции. И, точно так же, ежик моих волос не потребовал ее вмешательства при наведении в нем чистоты.
– Долго вы еще там плескаться будете? Мы, вообще-то, торопимся! – напомнил о себе Эдвардс.
– Выходим, – отозвалась Язва, – не шуми.
Пройдоха заткнул меня за пояс: если я купался в нижнем белье, но он вообще направился к водоему, застегивая на себе пояс с ножнами.
– Вы, случайно, не родственники? – усмехнулась Язва, провожая его нескромным взглядом.
Я лишь неопределенно пожал плечами.
Эдвардс, как истинный мужчина, на водные процедуры потратил буквально две-три минуты. Язва даже не успела еще приступить к осмотру своего арсенала, как вынуждена была перепрофилироваться в прачку.
Я, кстати сказать, оказался куда более сноровист в вопросах стирки одежды, чем эти двое воителей вместе взятые. Зато, после моего урока Эдвардсу, как правильно выкручивать мокрые вещи, мы могли уже не тратить время на их сушку.
Все-таки, поразительно он силен! А вот меня уже немного покачивало от усталости и голода. Но, когда я спросил, не планируется ли у нас в ближайшем будущем прием пищи, то удостоился от наемницы такого ледяного взгляда, что понял – отношение ко мне снова опустилось на уровень плинтуса.
Хорошо, хоть Эдвардс объяснил мне, что нам сейчас нужно двигаться вдоль направления изменения ландшафта, тогда есть небольшая вероятность, что нас в один из моментов просто выбросит на похитителей Элизи. Ну, и на нее саму тоже, естественно.
Пришлось бежать. Благо, новая местность это позволяла.
Поскольку сразу стало не до разговоров, я продолжил усиленно думать. Из головы все не шли толпы атакующих нас мышей. Что они делали в джунглях? У них ведь здесь нет кормовой базы. Может, они оказались поблизости из-за перестроения местности? Тогда поблизости должно быть какое-нибудь поле. А оно, в свою очередь, подразумевает…
На этом мои размышления оборвались, потому что внезапно прекратился наш бег. Настолько внезапно, что я едва не врезался в спины Эдвардса и Язвы. Они стояли и смотрели перед собой. Мне даже не нужно было выглядывать из-за них, чтобы понять, что сбило товарищей с толку: все было видно и так – бесконечное поле пшеницы от нас и до самого горизонта.
– Я туда не пойду, – сказала наемница, ни к кому конкретно не обращаясь, – мало того, что этого поля здесь быть не может, так там еще могут ждать нас родственники тех ребят, что остались лежать на поляне.
– К тому же, поле подразумевает людей, его засадивших и за ним ухаживающих! – обрадовался я случаю додумать мысль и огласить свои умозаключения.
Все-таки я был немного горд тем, что смог предсказать эту находку.
– Меня больше волнует другое, – включился в разговор Эдвардс, – будь я мышью, то по своей воле отсюда никуда бы не ушел. Их явно кто-то выгнал с насиженных мест. Какой-то новый сосед.
– Нет, что-то тут не так, – вслух засомневался я, – поле какое-то бесконечное, уходит за горизонт. Тут от врага можно веками прятаться. Вон, сама пшеница почти в человеческий рост. В ней даже я спрячусь, не то, что мышь. Может, у них возникла та же проблема, что и у нас? Воды не стало? Вот мы, например, искупались и постирались, а воду во флягу Эдвардса не набрали.
– Она сама наполнится утром от росы, что выпадет вокруг, – возразил Пройдоха. По ту сторону Черты это ее свойство не работало, но здесь будет действовать исправно. Но, как бы то ни было, мы спешим, и с полем нужно что-то решать. Оно уходит не только за горизонт, слева и справа его тоже, похоже, не обойти.
– А те экспедиции, чьи отчеты ты читал, о поле что-то говорили? – уточнила Язва.
– Нет, – покачал головой Эдвардс, – там были короткие упоминания об участках с фрагментами остаточной человеческой деятельности, в виде опустевших мелких ферм и прочего. Это бы с некоторой натяжкой могло объяснить толпу мышей, но безбрежного моря пшеницы никто не упоминал.
– Я туда не пойду, – упрямо повторила наемница, – мне мышей до конца жизни хватит. Буду сидеть здесь, грызть зерна и запивать их водой до самой смерти!
Кажется, у нее снова начинается истерика. Надо бы Эдвардсу, как старшему группы, как-то это купировать, пока Язва не наломала дров.
Пройдоха, словно бы услышав меня, приобнял Язву за плечи и, отведя в сторонку, начал что-то ей тихо рассказывать.
Я же стоял, смотрел на желтое море и снова – если уж начал, то не могу остановиться – усиленно думал.
Не сходилось. Снова не сходилось! Не могло поле существовать само по себе. Тем более, если в округе нет людей. Хотя, стоп, в непосредственной близости людей может и не быть, но тогда должен быть охранник. Сторож должен быть!
И вновь я был вознагражден за прозорливость, потому что сторож не замедлил появиться, вот только этому ни я, ни остальные ой как не обрадовались.
Глава III. Пугало, Кракен и санки!
Сначала неподалеку просто заволновалась пшеница, потом над тяжелыми колосьями появилась широкополая соломенная шляпа, а под ней – нелепо нарисованное лицо, залатанный кафтан. Словом, к нам приближалось классическое огородное пугало, правда, полевой направленности.
Появлялось оно как-то постепенно, и пока была видна только первая его часть, я все еще надеялся и верил, что все еще может обойтись миром. Но потом, когда пугало полностью вышло из своего желтого моря, я понял, что драки не миновать. В опущенной правой руке оно держало большой ржавый серп, а левой манило нас к себе.
Я предпочел до поры не реагировать на его приглашение, зато вот Эдвардс, казалось, был только рад шансу отложить решение проблему с полем хотя бы на какое-то время.
– Уважаемый, – обратился он к пугалу, косясь на его серп, – если Вы умеете говорить, то мы бы могли потолковать, не прибегая к оружию.
Нарисованный рот чучела растянулся в неприятной улыбке, и оно отрицательно помотало головой. А потом, видимо, решив, что мы могли не достаточно четко понять его намерения, медленно, но достаточно красноречиво провело ребром ладони у себя чуть ниже подбородка.
– Чур, мой! – сказала наемница, отодвигая Эдвардса в сторону и доставая из ножен свои неизменные стилеты. – Уж больно я соскучилась по противникам нормального, человеческого размера!
Пугало закивало, всем своим видом показывая, что одобряет поступок Язвы, и приняло какую-то нелепую стойку.
– Шут гороховый! – улыбнулась наемница. – Это надолго не затянется, уж можете мне поверить!
И она оказалась права. Ее схватка с пугалом продлилась всего несколько секунд. Язва попыталась ударить в коленную чашечку передней ноги противника, и когда у нее это не вышло, полоснула одним стилетом по лицу, а вторым постаралась распороть пугалу горло.
Из задуманного не вышло ничего. Полевое чучело какими-то скупыми и даже слегка размеренными движениями ушло от всех трех ударов и стремительно взмахнуло серпом, норовя обезглавить наемницу. Язва отклонилась назад и тут же пропустила удар ноги в живот. При этом она не отлетела от противника, а согнувшись пополам, упала тут же. Пугало шагнуло вперед и занесло серп для последнего удара.
Я запоздало рванул вперед, но вмешаться уже не успевал даже Эдвардс, стоящий к сражающимся ближе меня. Но тут же оказалось, что в отличие от меня, он не просто наблюдал за боем, а готовился к любому его исходу. Поэтому, когда серп стремительно понесся вниз, его направление у самой цели изменил врезавшийся в лезвие арбалетный болт.
Все-таки, Пройдоха стрелял великолепно. Однако, пугало моего восторга не разделяло. Свободной от оружия рукой оно ударило пытающуюся подняться Язву в висок, а серп поднесло к глазам, придирчиво его осматривая. Видимо, решив, что Эдвардс сбил с лезвия несколько чешуек ржавчины, чучело возмущенно потрясло в воздухе кулаком, и, распрямившись, зашагало к Пройдохе, гневно размахивая руками.
Эдвардся все это время не сидел, сложа руки, он зарядил свой небольшой арбалет довольно необычным болтом – с небольшим полумесяцем вместо острия. Выстрелив, Пройдоха тут же метнул сам арбалет вслед за болтом и прыгнул вперед, занося верный кинжал над головой.
И снова пугало меня удивило. В уже привычной ленивой манере оно двумя движениями вооруженной руки отразило болт и арбалет. Первый отрикошетил перпендикулярно вверх, а второй отлетел в мою сторону. Третье движение бросило серп вверх навстречу кинжалу, и завязалась настоящая пляска смерти. Эдвардс с большим трудом сдерживал атаки существа, когда-то порожденного больной фантазией наверняка давно уже умершего мага. Пугало могло наносить только рубящие удары, но делало оно это с такой скоростью и под такими неимоверными углами, что Пройдоха вынужден был сосредоточиться исключительно на защите. Пока это у него отлично получалось, но долго поддерживать такой сумасшедший темп, заданный пугалом, он, определенно, был не в состоянии. Меж тем, он уже продержался достаточно долго для того, чтобы улетевший вверх болт приземлился у валяющегося около меня арбалета.
Этот факт вернул меня к действительности, и я сменил, наконец, роль пассивного наблюдателя на более динамичную. Быстренько зарядив арбалет, я, не мудрствуя лукаво, лупанул из него прямо в грудь пугалу.
Болт, не смотря на широкий наконечник, пробил чучело насквозь и унесся вглубь поля, срезая по пути зрелые колосья пшеницы.
Ну, что тут скажешь? Лучше бы я промазал…
Оказалось, что пугало с нами играло. Стоило нам (ладно, мне) нарушить его неписаные правила, как игры кончились. Одним практически невидимым движением ударив Пройдоху в челюсть так, что тот, падая, сделал три полных оборота в воздухе, пугало расчистило себе путь ко мне и тут же двинулось по нему к своей законной цели.
– Кажется, мне конец, – пробормотал я сам себе, поднимая руки к голове, словно это как-то могло мне помочь.
И тут, как это порой бывает в ответственные и волнительные моменты, время замедлило свой стремительный бег, сменив его на черепашью трусцу.
– А ведь ты всегда считал себя откровенно неглупым человеком, – услышал я, вдруг, насмешливо ироничный голос Экуппы, – меж тем, ты до сих пор не понял, что конкретно тут происходит.
– Это ты его замедлила? – не без облегчения спросил я вредную девчонку.
– Можно и так сказать, – не стала она опровергать мою догадку.
– Почему же не вмешалась сразу?! – не смог сдержать я праведного гнева.
– Ну, это же ты у нас взрослый и смышленый человек, все время в одиночку спасающий нас двоих. Не хотел лишать тебя этого героического ореола, все ждала, пока ты сам, наконец, догадаешься…
Пугало двигалось медленно, но все равно, неумолимо ко мне приближалось. Я попытался попятиться назад, но сразу выяснил, что на меня действуют те же физические ограничения, что и на него.
Пришлось оставить попытки оторваться от преследования и снова вернуться к активной умственной деятельности, прерванной появлением этого дурацкого пшеничного поля.
На что же так непрозрачно намекала Экуппа? Она обладает всеми моими знаниями и опытом, но, поскольку смотрела на все происходившее недавно со стороны, то и видела это несколько иначе…
А если и мне попытаться отстраниться и очень-очень быстро проанализировать ситуацию?
Поле, которого здесь быть не может, пугало с большим серпом, которое мне кого-то напоминает, и все они появились, как только я начал о них задумываться! Либо передо мной настолько реалистичный мираж, что может посылать в нокаут моих боевых товарищей, либо мы попали в место, где, как в сказке, сбываются желания или страхи.
Нет, это глупости, никогда я не желал и не боялся увидеть поле или пугало. Хотя, нет, в старом фильме Дети кукурузы, я при просмотре очень даже боялся встретиться с тем местным пугалом. Вот только я не помню, как оно выглядело.
Я прищурился и посмотрел на чучело, преодолевшее уже практически половину расстояния до меня. Что я помню из того ужастика? Не то веревки, не то корни, которые обвивались вокруг ног, валили на землю и тащили кого-то и куда-то. Здесь нет ничего похожего. Здесь экспрессивное пугало, мастерски управляющееся со своим серпом.
Стоп. Ну, конечно же! Дело не в фильме, а в книге! Это же Страж Пехова!
Я сам это себе напредставлял! Слава Богу, прямо гора с плеч!
– Экуппа, слышишь меня?
– Да, слышу, да, ты прав! Вы добрались до первого места, где в пространстве накопились большие запасы Дара. Но он тут образовался не сам по себе… Слушай, а ты не хочешь, наконец, убрать это чудище куда подальше?
– Не поверишь, – охотно отозвался я, уже с полминуты, как пытаюсь это сделать.
– Хочешь совет? – уточнила девчонка и, не дожидаясь ответа, тут же продолжила, – тебе проще будет убрать поле, учитывая, что ты никогда толком его вблизи и не видел!
– Логично! – согласился я, и желтое море мгновенно окрасилось в бирюзово-синий цвет, пошло рябью и над ним стали летать наглые шумные чайки.
Пугало тоже пошло рябью, попыталось поднять руку, чтобы погрозить мне кулаком, но не успело и растворилось в теплом соленом воздухе.
– Изящно, – прокомментировала мой ход Экуппа, – нет поля, значит, нет и пугала. Надеюсь из моря какой-нибудь Кракен не вылезет?
– Без паники, – призвал я, расслабляясь и облегченно выдыхая, – по имеющейся у меня информации, полученной из достоверных источников, Кракен любит более глубокие моря!
– Это радует! – фыркнула в ответ Экуппа. – Отдохнуть не надумал; мое предложение по отпуску все еще в силе.
– Если ты настаиваешь на смене, то я мог бы перейти в горячий резерв в роли наблюдателя, Тем более, что ты говоришь, будто здесь легко сможешь пользоваться Даром.
– В принципе, сейчас в моем появлении никакой срочности нет, разве что помочь товарищам прийти в себя, да почистить их каналы для того, чтобы зарядка пошла быстрее.
– Можно подумать, что в прошлый раз у тебя было основание торопиться, – не очень-то вежливо буркнул я, размышляя, не хочу ли, действительно, поплавать в море памяти, заныривая поглубже в особенно яркие моменты.
– Все-таки, ты редкостный балбес. Неужели непонятно, что порой в жизни девушки внезапно возникают такие моменты, когда ей нужно затолкать своего внутреннего мужика куда подальше и заняться женскими физиологическими проблемами?! Ты что, не чувствовал, тянущую боль внизу живота в течение всего дня?
Я с трудом, но понял, о чем она говорит и, вполне закономерно, несколько смутился.
– День был не самый простой, – вяло начал оправдываться я, – а когда выдавалась спокойная минутка, я чувствовал, конечно, что-то такое, но думал, что это от того, чем меня тут кормят.
– Ладно, – перебила меня Экуппа, – это уже в прошлом. Я и сама немного проворонила этот момент, но все уже нормально – дело поправила простейшая лечилка. Ну, так что, ты отдохнуть не надумал?
– А давай! – решился я. – Только ненадолго и в какой-нибудь рандомный момент, хорошо?
– Нет! – твердо ответила Аленка. – Я же говорила, что мне сегодня обязательно нужно ночевать дома, а метро скоро закроется.
Ох, как же хорошо я помню тот вечер! Не скажу, что он был однозначно знаковым, но, определенно это была одна из тех развилок, что порой встречаются нам на жизненном пути.
До сих пор я думаю, что останься она тогда хотя бы на пару часов, у нас вполне бы могло все сложиться…
– Ну, куда ты пойдешь? Посмотри, какая мерзкая погода за окном. Оставайся, досмотрим фильм, допьем вино, а потом я посажу тебя на такси!
Я видел, что могу ее убедить, но тогда я сам себе не верил, потому что внутренний бухгалтер уже сокрушенно нашептывал мне, что в ливень и при закрытом метро крох на моей карте не хватит, чтобы отправить Аленку домой на такси. И она тогда почувствовала нерешительность вместо уверенности в моем голосе и настояла на своем.
Конечно же, я проводил ее до метро, а потом еще увязался и до самого дома под предлогом забрать назад свой зонт. Но что-то тогда пошло не так. А я пошел пешком домой. В квартиру я заходил уже ближе к утру насквозь мокрый, но полный решимости кое-что изменить в своей жизни.
Уже к обеду мне привезли первую в жизни кредитную карту, а к вечеру я составил новое, свежее резюме.
Да, кое-какие выводы я тогда сделал, но касались они отнюдь не денег, а того, что нужно быть смелее и решительнее. А еще я проникся деятельностью нашей антимонопольной службы. Потому что, по сути, и по факту, один агрегатор такси на мегаполис – это очень плохо для представителя такого незащищенного слоя населения, как вчерашние студенты.