– Ты что? – подлетела к парню, забыв о его внешнем виде. – Прекрати немедленно.
– Не могу. – И взглянул на меня несчастными глазами.
Да уж, не знала девка печали, купила… Тьфу на него, никого не купила. Постучала по льду – прочный. Ладно, сначала придется успокоить субъект, который сам скоро корочкой покроется.
– Давай, потихоньку размораживай, – попросила ласково. – Не беспокойся, я останусь и тебе помогу.
Лед пошел мелкими трещинками и сдался под напором горячей воды.
– Умница! – Потрепала темные, чуть влажные волосы. – Зачем же так нервничать?
– Я ничего не понимаю. Не знаю назначения и половины этих флаконов. Я даже воду немного остудить не смог!
– Сказала же, зови меня.
Покрутила краны, сделала воду чуть прохладнее.
– Видишь, ничего сложного. Привыкнешь. Главное, ничего больше не морозь. Не хватало еще, чтобы кран сорвало. Ты чем мыться собирался?
Винтер гордо продемонстрировал пену для ванны.
– Это не то, – отобрала флакон, – нужен шампунь. – И указала на ярко-розовую бутылочку.
Винтер поморщился, одним взглядом выказывая свое отношение к цвету.
– И не надо так на него смотреть. Заморозишь – новый покупать будешь.
– У меня денег нет.
– Твои проблемы.
Я вздохнула, воздела очи горе, поизучала потолок. Затем заставила Винтера сесть так, чтобы мне было удобно, и намылила его волосы. А на ощупь приятно! Пушистый, как одуванчик. И фыркает забавно.
– Ай! – Винтер отчаянно потер глаза.
Упс, забыла предупредить.
– Промой водой. И закрой веки, чтобы пена не попала.
Если Винтер и желал высказать все, что думает о моих талантах, то промолчал. Только долго умывался, прежде чем позволить мне продолжить процедуру. Я смыла шампунь. Уже полбеды.
– Дальше сам. Вот мочалка, вот мыло. Воду не морозить, и постарайся не убиться. Я пойду.
– Останься! – И перехватил так, что я едва не приняла ванну вместе с ним.
– Хорошо, – высвободилась из захвата, – только подожди, я отвернусь.
– Зачем?
– Затем, что я тебя знаю всего один день! И не надо мне рассказывать о брачных узах, по нашим законам их нет.
Отвернулась, надеясь, что теперь обойдется без происшествий. Судя по чертыханиям Винтера, мыло ему тоже не желало поддаваться. Картина с ротой служанок снова встала перед глазами. Похоже, я была не так далека от правды. Воспитание у парня специфическое, то есть монархическое в лучших традициях. В смысле, дерусь, с дамами любезничаю, солнце от луны отличаю – и ладно. Я, конечно, преувеличивала, но впечатление было именно таким. А о том, что надо о себе заботиться… Так пусть другие заботятся. Кормят с ложечки. Нет, не с ложечки – Винтеру вилки было мало. Я, конечно, на людях тоже ела как полагается, но тут-то мы дома.
– Подашь полотенце?
Подцепила чистое полотенце, которое держала специально для гостей, протянула за спину. Винтер, пыхтя как чайник, выбрался из ванны и, кажется, решал вопрос, как одним полотенцем и прикрыться, и вытереться. Я не оборачивалась. Не знаю, какие у них в мире обычаи, но приличия нашего попрошу соблюдать.
– А что мне надеть?
Не выдержала, обернулась. Винтер дилемму решил. С волос стекала вода, а в полотенце он закутался, насколько хватило ширины. Хмыкнула и протянула ему второе. И так весь пол залил. А по комнате плыл сладкий запах клубники.
– Твои вещи что, вымокли? – Покосилась на совершенно сухую стопку одежды.
– Нет, но я же в них уже пару дней. – Винтер уставился на меня с полным непониманием, чего от него вообще хотят.
Этот день когда-нибудь закончится?
– Вытирайся и иди в гостиную. Я что-нибудь найду.
«Что-нибудь» означало, что надо порыться в шкафу. Сережа у меня ночевал, и в доме были его вещи. Да, он с Вином разной комплекции, но выбирать не приходилось. Принцу повезло, выудила из шкафа новое белье, штаны и футболку.
В двери гостиной предусмотрительно постучала. Высунулась рука, забрала одежду и исчезла. А я прошла на кухню и задумалась. Завтра – тридцать первое декабря. Мне ехать к родителям. А что делать с этим несчастьем? Которое, кстати, почему-то бодро ругалось. Извини, с футболкой справится и ребенок, не пойду.
Винтер появился в дверях минут десять спустя. Злющий, красный и с торчащими дыбом волосами.
– Что такое? – меланхолично поинтересовалась, кажется, утратив способность удивляться до конца своих дней.
– Это не белье! Это… это… Да оно же едва задницу прикрывает!
Оп-ля! Принц отбросил воспитание.
– Но прикрывает же, – заметила с той же меланхолией. – Ой, елка!
– Что – елка?
– Мне же еще елку надо нарядить.
И понеслась в гостиную. Точно, как я могла забыть? Как? Задурили голову! То Сережа, то Винтер. Достала из шкафчика треногу.
– Помог бы, что ли? – обернулась к Винтеру.
– Чем? – вопросил тот, дергая слишком длинную футболку.
Да, Сергей пошире в плечах будет.
– Елку вставь в треногу.
Винтер вздохнул, но дерево поднял и с легкостью установил, куда просила. Потом мы вдвоем покрутили ель в разные стороны и поставили в углу, чтобы не упала. Игрушки из шкафа заставила доставать Винтера. Он стоически молчал, но по укоризненному взгляду было понятно, что достала я новоиспеченного мужа всерьез. Зато процессом надевания шариков на ветки Вин неожиданно увлекся. Бойко развешивал игрушки, затем укутывал лесную красавицу мишурой.
