Побочный эффект

Макс

Он никогда не видел таких глаз – орехово-карие, притягивающие, касающиеся потаённых уголков души. С ним такого никогда не было. Видения. Они сводили его с ума.

Это началось с того момента, как он схватил Кораблёва и уже хотел нанести последний удар, но перед глазами возник туман, сквозь который вырисовывался силуэт девушки с короткой стрижкой. Её каштановые волосы развивались на ветру, а глаза сияли. Она улыбалась лучезарной и озорной улыбкой. Такая молодая и лёгкая, словно майский ветерок. Парень ослабил хватку, а внутри что-то перевернулось. Больше не хотелось причинять боль. Как будто лёд, сковавший его сердце много лет назад, растаял. С тех пор он стал видеть её в своих снах, во время сильных переживаний, выброса адреналина и порой даже проявления силы. Кто она? И как связана с Кораблёвым? Их глаза. Они похожи. Неужели она…?

Женя

Папа стал приходить домой далеко за полночь. Брат видел сотый сон, а Женя вслушивалась в каждое слово родителей, но с трудом разбирала смысл. Отец всё чаще прикладывался к бутылке. Его уставшее и осунувшееся лицо пугало. Тонкие морщины испещрили уголки глаз и рта. В глазах же словно погас родной огонёк. На вопросы о здоровье и проблемах на работе папа закрывался, становясь нелюдимым и чужим.

Девушка так радовалась, что семья сблизилась после переезда. Они много общались, проводили время вместе, смотрели кино, ездили за покупками в выходные и на любимую природу… Но всё молниеносно изменилось: отец выпал из привычной суеты и погрузился в настоящую депрессию.

В один из дней Женя не выдержала и ушла с последних уроков – семья важнее. Мама иногда приходила на обед, поэтому дочь решила опередить её и прошерстить спальню родителей раньше, чем дома появится кто-то ещё. Особенно ей не хотелось беспокоить брата. Пусть живёт в своём розовом творческом мирке и не лезет в серьёзные игры.

– Кем ты хочешь стать? – спросила как-то раз бабушка Глеба.

– Ясен пень, художником.

Лицо Жени в тот момент озарила тёплая улыбка, а душу согрело спокойствие. Хорошо, что не как я и папа.

При воспоминании об этом девушка улыбнулась и зашла в квартиру. Не снимая пальто, она прошла в светлую комнату родителей. Необычный рисунок на стене над двуспальной кроватью уже не первый раз привлекал Женькино внимание. Летящие золотистые жар-птицы. На ум приходила любимая детская сказка, которую частенько рассказывал папа.

Около окна располагалось рабочее место. Женя села в крутящееся кресло с подлокотниками, включила компьютер и ввела дату знакомства родителей. Эту историю она знала наизусть и любила всей душой.

– Вас так легко раскрыть, Константин Николаевич! – засмеялась Женька.

На компьютере была всего лишь одна папка с фотографиями с прошлогоднего отдыха. Женя полазила в истории браузера, но и там не было ничего подозрительного. Тогда девушка открыла ящик стола и принялась копаться в бумагах. Акты, предписания, характеристики и ничего полезного. Положив бумаги на место, Женька задумчиво обвела комнату взглядом. На прикроватной тумбочке сидел небольшой плюшевый заяц, которого папа подарил маме на день рождения. Женя долго смотрела на него, вспоминая тот день в родном Лиемецке, подарки, веселье и смех. Кажется, что это было в прошлой жизни. И тут в её памяти всплыл ещё один важный фрагмент. После окончания праздника девушка шла мимо родительской комнаты, и её внимание привлёк приглушённый голос мамы за закрытой дверью.

– И что я буду хранить в этом кармашке?

– Все секреты, Ленусь, – ответил ей тогда отец.

– А всё-таки интересно придумали – потайной карман у игрушки. Специально такую выбирал?

Что сказал папа, Женя так и не узнала, из комнаты послышались звуки поцелуев и смеха.

– Точно, заяц! – воскликнула Женя, радуясь тому, как вовремя она вспомнила о диалоге родителей. Подбежав к зайцу, девушка стала крутить его в руках.

– И где же этот карман? – спросила она у игрушки, пока наконец не нашла малюсенький замочек под лапкой. Потянув за него, Женя засунула палец и среди комочков ваты нащупала твёрдый предмет. Это оказалась флешка. Усмехнувшись, девушка вернулась к компьютеру и принялась смотреть содержимое.

Всего одна папка с фотографиями. На одной молодой папа с Сергеем ловят рыбу, на другой они жарят шашлыки. А здесь к ним присоединилась жена папиного друга – Марина. Она погибла почти одновременно с мужем, как-то раз папа рассказывал об этом Женьке и показывал её фото. Девушка запомнила эти голубые, словно небо в ясную погоду, глаза и добрую улыбку.

На последнем снимке Марины не было. Рядом с папой и Сергеем стоял худощавый блондин. Он показался Женьке знакомым. Она приблизила фото и почувствовала, как внутри всё похолодело.

– Этого не может быть!

Несколько секунд Кораблёва не могла оторвать взгляд от человека на фото. Потом судорожно вздохнула, открыла браузер и набрала «Андрей Лавин Вальск». Высветились сайты благотворительных фондов, больниц и хосписов. Почти везде упоминалось о помощи и подарках Андрея Лавина – владельце фармацевтической компании. Его называли человеком с большим сердцем и доброй душой. Его фото прилагалось к каждой статье, и Женя подтвердила собственные догадки. На старых папиных снимках был именно этот человек, только моложе. Это открытие настолько шокировало Женьку, что она несколько минут не могла прийти в себя и пошевелиться. Выходит, что папа дружил с Лавиным? Отцом Полины? Почему он никогда не рассказывал о нём? И даже сейчас, когда они приехали в Вальск, ни словом не упомянул друга? А что если не друга, а врага? Женя уже успела познакомиться с его дочерью, поэтому смело ожидала от этой семейки чего угодно – подставы, предательства, обмана. В голове созрело решение – во что бы то ни стало докопаться до правды и уберечь папу.

Женя

День не задался с самого утра. Женя пролила чай на школьную юбку. Пришлось переодеваться. Потом Глеб медлил, не хотел просыпаться и идти в школу. Обычно брат с сестрой по утрам шли вместе, когда совпадало расписание. Но в тот день братишке нужно было ко второму уроку. Женька приложила не мало усилий, чтобы разбудить его.

– Опять полночи рисовал! – ворчала девушка, расталкивая сонного брата.

– Отстань, – недовольно прошипел Глеб и кинул в Женьку подушкой.

– Ах так!

Кораблёва с силой стянула одеяло с брата и принялась щекотать несчастного за пятки и тёплые бока.

– Ха-ха-ха!

Брат не выносил щекотки. Забившись в конвульсиях, он громко смеялся и плакал одновременно.

– П-п-рекрати! – верещал он, запыхавшись.

Женька отошла от него.

– Я тебе это припомню, – устало просипел Глеб и с облегчением вздохнул.

– У тебя пять минут. Быстро в ванную!

Брат поднялся и исподлобья глянул на сестру.

– Бестия.

– Не то слово!

Женька вышла из комнаты, наспех оделась и побежала в школу. По пути наступила в большущую лужу и сильно испачкала обувь.

На урок она всё-таки опоздала. Учительница биологии смерила её строгим взглядом, но разрешила войти.

Занятия прошли без происшествий. Женя отдала реферат учителю химии, взяла дополнительное задание по обществознанию и спустилась на третий этаж. По расписанию стоял классный час.

– Девочки, кто у нас занимается в спортивной секции? – начала с порога учительница.

Тишина. Женька неуверенно подняла руку. Не хотелось распространяться об этом в классе, но учитель спрашивал, значит, было что-то важное.

– Отлично! Только что была у директора. Будет Осенний бал. Думала, хоть в этом году не придётся участвовать, но директор настоял. Так что, предлагаю не тянуть. Определяемся с участниками.

Она даже не села за свой стол, так была взволнована. Ребята удивлённо смотрели на неё, новость явно шокировала всех. Обычно старшие классы освобождали от участия из-за экзаменов, но в этот раз правила поменялись с приходом нового директора.

– А что думать-то. Я и Полька, – заявил Лёша Безбородов и переглянулся с Полиной. Та хитро прищурилась и одарила его довольной улыбкой.

– Нет, – неожиданно отрезала Ольга Викторовна. – Полина у нас уже три года подряд была. Давайте дадим шанс другим. К тому же, там будут оценивать по спортивным навыкам, надо будет ставить специальный номер. Год спорта всё-таки. Предлагаю новенькую.

С этими словами женщина взглянула на Кораблёву.

– Женя, встань, пожалуйста. Ты отлично учишься, ходишь в секцию, Вячеслав Степанович тебя хвалит. Ребята, проявите уважение к человеку, дайте возможность показать себя.

Женька неуверенно поднялась и обхватила одной рукой другую в районе локтя, чувствуя на себе пронзительные взгляды одноклассников.

– Скажи, а танцевать ты умеешь? – спросила учительница.

Женя растерялась, пожала плечами и по привычке поправила волосы.

– Так, ладно, научим. А на роль мистера подойдёт Безбородов, – и она посмотрела в сторону шокированного Лёши.

В классе повисла тишина.

«Мда, это худшее, что могло произойти. Грязная обувь и опоздание оказались цветочками», – подумала Кораблёва.

– А чё я-то? – недовольно промычал Безбородов. – Там танго это танцевать надо. Я не умею.

– Научишься. Предложил свою кандидатуру, теперь отвечай за свои слова. Будь мужчиной! К тому же показатели в спорте у тебя хорошие.

Безбородов угрюмо покосился на одноклассницу. Перечить Ольге Викторовне мало кто решался. Чревато последствиями. Классная руководительница хоть и не была зверем, но перейти дорогу могла. А в одиннадцатом классе на пороге выпуска никто не хотел проблем. Но в классе всегда найдутся люди, которые любят и могут нарушать правила.

– Извините, но я против, – заявила Лавина, поднявшись и скрестив руки на груди. Ей многое прощали и позволяли, девушка знала об этом и частенько пользовалась. – Она новенькая, стеснительная, её ещё обучить нужно. А я на танцы ходила, хорошо двигаюсь и в спорте не так плоха, принесу классу победу, как и в прошлые годы, – девушка хитренько сверкнула голубыми глазами и добавила, усмехнувшись. – Выпускникам надо уйти красиво.

– Поддерживаю! – обрадовался Лёшка.

И класс загудел.

– Тишина в классе! – строго сказала Ольга Викторовна. – Помогите человеку освоиться, что вы как маленькие? Пробуйте, репетируйте. Вы – ребята креативные, уверена, всё у вас получится. Репетиция пройдёт завтра на шестом уроке. На этом всё. Распускаю по домам. Меня там десятый «А» ждёт.

С этими словами женщина взяла пачку тетрадей и покинула кабинет.

Женя украдкой посмотрела на Полину и встретилась с ней взглядом. Из груди вырвался тяжёлый вздох. Лавина закатила глаза, демонстративно схватила сумку, тряхнула светлыми волосами и прошипела сквозь зубы:

– Ты у меня за это поплатишься!

Громко хлопнула дверь. Ребята потянулись за Полиной, а Женька осталась стоять в растерянности посреди пустого кабинета.

Женя

– Сегодня никуда не поедем, – сказала мама субботним утром. – Папа пришёл поздно. Отдыхает.

Женька ещё лежала в кровати, а тут такие новости, как снег на голову, свалились. Она нервно откинула одеяло в сторону и села на кровати, вопросительно поглядывая на стоящую в дверях комнаты маму.

– Ну вот, а я ради этого встал пораньше, – заныл брат.

Сестра бросила в него подушкой.

– Дома порисуешь.

Глеб состроил сестре рожицу, но она не обратила на это внимания.

В тот момент её волновало только одно – состояние папы. Ночью она долго не могла уснуть, но так и не дождалась возвращения отца. Видимо, он пришёл под утро, а теперь отсыпался. У Жени никак не получалось поговорить с папой, всё время что-то мешало. «Занят», «только уснул», «папа выпил», «он устал», «Женечка, папуля отдыхает», «уехал» и так далее. Всё это она слышала от мамы каждый день, пытаясь расспросить о папином здоровье и работе, но все попытки так и не увенчались успехом. Она отчаянно хотела узнать правду о Лавине и тех фотографиях, не собираясь сдаваться и пускать всё на самотёк.

– Мам, с папой точно всё хорошо? В последнее время он выглядит неважно.

– Сложности на работе, – тихо пробормотала она, но Женька уловила в её голосе нотки тревожности. Мама поспешила выйти из комнаты, направляясь в ванную накладывать очередную маску на лицо. Это было частью её утреннего ритуала.

Женька закатила глаза. Мама совсем ничего не рассказывает – настоящая партизанка. Женя была на тысячу процентов уверена, что она в курсе всех деталей. Отец всегда делился сокровенным с женой. А мама соответственно его тайны никому не раскрывала. Наверное, так было правильно, только Женьке от этого не становилось легче.

Глеб полез на полку за красками и кистями.

– Ты же ещё даже не завтракал, – простонала сестра и плюхнулась обратно на постель, почти с головой накрываясь одеялом.

– Да пофиг, – небрежно тряхнул курчавыми волосами брат, взял альбом с подоконника, накинул тёмно-зелёную куртку, которая почему-то висела на стуле, натянул красные кроссовки, стоявшие в спальне под его кроватью, и вышел в коридор. Кинув маме «Я во двор порисовать», парнишка вышел за порог. Он, как обычно, пребывал в своём мире.

– Далеко не уходи! – крикнула ему вслед мама, выглядывая из ванной.

Но за братом уже закрылась дверь.

– С утра пораньше уже ушёл… – заворчала она.

В тот день Женька решила последовать примеру брата и пойти на улицу. Умылась, съела клубничный йогурт, нацепила спортивный костюм и завязала волосы в маленький тугой хвостик. Преподаватель по лёгкой атлетике заболел, из-за чего пропало целых три занятия, а Женя не любила отдыхать от спорта.

– Пойду побегаю на стадионе, – сообщила Женька маме. Та высоко вскинула брови и непонимающе заморгала длинными ресницами.

– Что-то вы сегодня с утра чересчур активные…

Женя пожала плечами.

– Я недолго, заодно прослежу за Глебом.

– Хорошо, будь осторожна, – бросила наставление мама и уставилась в телевизор. Там шла передача про здоровье.

Как хорошо, что стадион «Динамо» был под боком. Для Жени это стало настоящей отдушиной. Девушка включила любимый плеер, выбрала для прослушивания новую песню Allj и побежала.

Женя

К Осеннему балу было решено ставить танец и спортивный номер с участием мисс и мистера. От остальных требовались поддержка, чтение стихов и исполнение хоровых песен.

Репетиции сводили Женьку с ума. Такое количество времени с классом она ещё не проводила. Постоянные взгляды Полины нервировали, а касания Лёши напрягали и заставляли всё тело сжиматься в тугую пружину. Женя украдкой смотрела на партнёра по танцам, чувствовала его тяжёлую руку на талии, мятное дыхание и запах парфюма, напоминающий морской воздух, пропитанный солью, песком и морем.

На Лёше были слегка мятые серые брюки. Из-под вечно расстёгнутого чёрного кардигана выступала светлая рубашка с воротником-стойкой, на ногах кроссовки, давно потерявшие свой истинный белый цвет и превратившиеся в сероватые. Парень держался холодно и постоянно поворачивался в сторону Лавиной, которая сидела в первом ряду актового зала и буравила взглядом школьную сцену. Девушка на удивление ничего не говорила в адрес Женьки. Возможно, не хотела связываться с новым директором, который в силу молодого возраста был заинтересован даже в культурно-массовых мероприятиях и частенько присутствовал на репетициях.

Иногда Лёша резко отстранялся и томно вздыхал. Кораблёва чувствовала, что его раздражала роль мистера, а ещё больше то, что в партнёрши записали её, а не Полину.

Как-то раз классная руководительница и учительница по танцам убежали на совещание, оставив ребят одних. Женька стояла за кулисами, а Безбородов нервно расхаживал по сцене, запустив руки в карманы брюк. Они создавали видимость танца на случай, если кто-то из учителей вернётся раньше.

В актовом зале стояли гомон и смех, играла танцевальная музыка. Громче всех хохотала Поля. Она сидела рядом с Ванькой Семёновым – мальчишкой из параллельного, который ради неё сбегал с уроков. Ванька что-то шептал ей на ухо и зарывался лицом в белокурые волосы. Женя видела, как нервничал Безбородов. Он готов был на месте удавить нового «телохранителя» Лавиной. За месяц обучения у королевы класса сменилось уже трое, и со всеми Безбородов затевал драки. Неужели ему так сильно нравилась эта бесчувственная стерва, что он готов был пускать в дело кулаки? Женя слышала о том, что ребята – давние друзья. Безбородов не раз уже делал намёки на что-то большее, однако Лавина предпочитала держать его во френдзоне.

– Лёх, танцуйте уже! – крикнул Пашка, обращаясь к паре на сцене, остановил музыку и включил танго. Парнишка лучше всех разбирался в технике, поэтому Ольга Викторовна разрешила ему быть диджеем.

Лешка сплюнул прямо на сцену, вальяжно подошёл к Женьке и с силой притянул к себе. Каждое движение было резким. Девушка молча терпела происходящее. Но в какой-то момент Лёша, забывшись, ощутимо сжал запястье. И Женя издала нервный вздох, заставив Безбородова впервые посмотреть ей в глаза. Парень тут же ослабил хватку, потупил взгляд, едва заметно открыл рот и одними губами прошептал:

– Извиняюсь.

Сердце Жени на миг остановилось, а затем забилось в бешеном темпе. Страх, волнение и ещё какое-то новое и в тоже время странное чувство вспыхнуло в совсем ещё юном сердце девушки. Одноклассник пристально разглядывал её и едва заметно улыбался. От этого на душе становилось тепло, как будто вместо зимы приближалась весна.

Всё разрушилось быстро. Женя почувствовала удар под коленкой. От неожиданности Кораблёва почти потеряла равновесие, но Лёша вовремя успел подхватить её.

– С дуба рухнула? – услышала голос Безбородова Женя, находясь в его объятиях.

Поначалу Женьке показалось, что парень обращается к ней, но потом она поняла, что тот кричал на Полину.

– Соображай немного башкой! Забери нафиг свою туфлю, – Лёшка бросил туфельку в сторону Поли и повернулся к Кораблёвой со словами. – Больно?

Женя долго смотрела на одноклассника, размышляя над тем – не показалось ли ей. Большинство одноклассников игнорировало её, а Лёшка уже целых два слова сказал за всё время совместных репетиций.

– Нормально, – тихо пробормотала она и высвободилась из его объятий. Спустилась со сцены, взяла сумку, смерила удивлённую Полю суровым взглядом и вышла из актового зала. Проделки Лавиной начинали полностью переходить границы. Но были и радостные вести, кажется, Безбородов нарушил правила игры королевы школы.

Женя

На выходных семья наконец-то выбралась на природу. Папа чувствовал себя лучше, а на кухне не стоял въедливый запах алкоголя.

– Сегодня поводим? – обрадовалась Женька, когда папа заикнулся про то, что дочь совсем скоро ждёт экзамен по вождению. В автошколе она выучилась год назад, но водительское удостоверение должна была получить в январе – на своё восемнадцатилетние.

– Поводим, – согласился папа, улыбаясь.

Водила она неплохо. Но отец говорил, что навык надо оттачивать и доводить до совершенства. Поэтому они ездили за город, где Женька могла потренироваться. В этот раз у неё получалось особенно хорошо. Светило октябрьское солнце. Мир был выкрашен в золотые краски осени. Сухие листья и вялая трава шуршали под колёсами, а деревья почти сбросили свои одежды. Ветер трепал Женькины короткие волосы, папа спокойно подсказывал, когда надо переключать передачу. Мама тем временем прыгала на скакалке, а Глеб залез на валун около реки и рисовал закат.

Немного поездив, папа попросил притормозить около небольшой рощицы. Открыл дверь и жестом позвал дочь.

– Здесь мы часто отдыхали с друзьями. Брали палатки, жарили шашлыки, рыбачили, купались. Золотое было время!

Женя смотрела на могучие высокие деревья, покрытые багряной листвой. Интересно, сколько им лет? Они явно видели, как развлекался папа, а еще его друзей и их весёлую молодость.

– Пройдёмся? – спросил отец и взглянул на Женьку. Девушка кивнула. Кажется, выдался удачный случай пообщаться, да и папа коснулся важной темы. Она не знала, как он воспримет тот факт, что дочь копалась в его прошлом. Папа хотел скрыть фото от лишних глаз, иначе для чего было прятать флешку? Девушка ступала на мягкий ковёр из листьев и теребила рукав куртки. Она так ждала этот разговор, а теперь не могла подобрать слов. Некоторое время они шли молча, но отец словно прочитал её мысли и начал рассказ:

– Нас было трое: я, Серёжка и Андрей. Я мало что рассказывал про Андрея. После школы наши пути разошлись. Но раньше мы были той ещё компашкой. Эх, чего только не было! Дискотеки, природа, шашлыки, песни под гитару.

Женя заметила, как папа улыбается, погружаясь в приятные воспоминания. Она вдруг ярко представила себе отца и его друзей, что видела на фото. Все они были такими же, как Женька – молодыми, полными энтузиазма и сил ребятами, в которых кипела жизнь и желание свернуть горы.

– А теперь у каждого своя жизнь, только вот Серёжки с нами больше нет, – тяжело вздохнул папа.

Они прошли совсем немного, окружённые деревьями-великанами и маленькими сухими кустарниками, когда отец предложил вернуться обратно.

Девушка согласилась и решила спросить то, что не давало ей покоя.

– А где сейчас Андрей?

Папа усмехнулся.

– Катается по заграницам. Он у нас важная шишка. Владелец фармацевтической компании в Вальске. У вас, кстати, его дочка учится. Как она? Всё хотел спросить, да времени не было как-то.

– Полина?

Женя почувствовала, как всё тело задрожало при упоминании одноклассницы.

Отец кивнул.

– Девушка с характером, наводил справки.

– Да уж, – протянула Женька и скрестила руки на груди.

– Не обижает там тебя?

Женя пожала плечами. Не хотелось грузить отца проблемами.

– Смотри, если что, сразу говори, – Кораблёв засунул руки в карманы спортивных камуфляжных штанов и добавил, приподняв брови: – А ещё лучше не связывайся с ней.

– Ты знал, что я буду учиться с ней в одном классе?

Её злил тот факт, что папа не сказал об этом. Ведь она могла оказаться в дружном коллективе и не терпеть ту, кто ежедневно злит и заставляет чувствовать себя ничтожеством.

– Знал, что живёт в Вальске, но то, что станете одноклассницами, – нет. Сразу не навёл справки про твой класс, а потом рабочая рутина так закрутила, что стало не до этого. Прости меня.

Отец тяжело вздохнул и устремил взгляд в сторону реки. Они вышли из рощи и остановились на берегу, любуясь золотистыми лучами осеннего солнца.

– Когда-то мы мечтали о том, чтобы пронести нашу дружбу сквозь года. Как жаль, что этому не суждено было сбыться.

Женя поправила волосы и накинула капюшон, слегка поёжившись на ветру. Она не знала, что сказать, поэтому просто обняла папу покрепче. Как редки были душевные разговоры с отцом, но после них девушка всегда чувствовала себя нужной и менее одинокой.

Женя

После общения на природе они больше не возвращались к той теме. Папа не пил, но внешний вид выдавал хроническую усталость, а глаза – печаль. Порой он был растерянным и забывчивым, его голова была забита тяжёлыми мыслями, он практически не виделся с детьми и всё больше замыкался в себе. Правда Женька немного успокоилась, ведь папа больше не искал утешение в алкоголе. Она перестала накручивать себя из-за тех фотографий и была благодарна отцу за миг откровенности.

«Подумать только, когда-то папа дружил с Лавиным, а теперь я враждую с его дочерью», – временами думала девушка.

Репетиции шли одна за другой. Класс быстро выучил общие песни и стихи, и теперь после уроков оставались только мисс и мистер. С ними занималась учительница танцев – Алёна Александровна.

Тёмно-русые волосы, собранные в пучок, серые маленькие глазки, прямой нос, худенькие губки, овальное миловидное личико и аккуратный подбородок. Она выглядела лет на тридцать пять. Её грациозная походка привлекала внимание издалека, тонкая талия казалась хрупкой и изящной, а голубые глаза светились серебряным светом, когда женщина танцевала.

– А теперь очо! Женя, ты должна идти на своего партнёра, а он отходить от тебя. Представляй, что вырисовываешь ногами невидимую цифру восемь! – руководила ребятами учительница, демонстрируя движение.

Лёша злился. Женя постоянно наступала на его новые лакированные туфли, которые он купил специально к выступлению.

Грудь напротив груди, левая рука обнимала парня за бицепс, а ноги выполняли диковинные и даже немного смешные движения.

– Увереннее! Увереннее, Женя! А ты, Лёша, медленно отступай! Медленно! Да держи же ты её за талию, в конце концов!

Вопреки своей изящности, учительница была строгой и вспыльчивой. Она любила своё дело и относилась к искусству танца с безграничным уважением.

– Ещё разок! А теперь наклони её, Безбородов, наклони! Что ты как деревянный?

– Я ничего не могу запомнить, – проворчал парнишка и наклонился вниз, прямо на Женьку.