Западня для оборотня
Эми Мун
Он – наглый, огромный и пугающий до икоты… оборотень. Всякого ожидала Глория, отправляясь с торговцами в леса Айсвинда, но того, что варвары окажутся не совсем людьми – такое ей даже не снилось. И вот теперь она – какая-то пара! И нахальную морду не интересует мнение самой девушки. Очень зря!
Содержит нецензурную брань.
Эми Мун
Западня для оборотня
Пролог
В темном переулке было сыро и зябко. С началом осени быстро пришли холодные ветра, выдувая из портового города трескучую жару лета. Две девочки прятались за грудой ящиков, пахнущих солью и морскими водорослями.
– Ло, я не уверена, что эта хорошая идея…
Та, что повыше, поскребла ноготком кончик курносого носика.
– Там еда, – мрачно отозвалась маленькая.
В темноте раздался общий голодный вздох. Сегодня весь день в храм Ютаи – богини любви и брака – несли полные корзинки. Обязательно свежую сдобу, спелые плоды граната – символа верности, печёные на углях яйца и белоснежный сладкий сыр… И все это богатство – для каменной статуи! Или жриц, которые, вообще-то, давали клятву держать строгий пост души и тела.
– Я возьму совсем немножко, – решительно припечатал кроха. – Мне только седьмая весна, бояться нечего.
Старшая поежилась, но возражать не стала. Ютаи покровительствовала не только замужним женщинам и целомудренным девам. Особенно она благоволила детям – девочкам, не достигшим возраста семи лет. Гнев Богини мог быть до того страшен, что только безумцы рисковали совершить насилие над маленькой жертвой. Даже в их городе, где борделей и кабаков больше, чем блох на дворовой собаке.
– Ло…
– Маме нужна еда, Ариэлла! Нам нужна!
Старшая покорно замолчала, а кроха шустренько пробежалась пальчиками по голове, проверяя, крепко ли сидит повязка. Ее рыжие кудри всегда норовили выбиться из тугого хвостика. Не то что у Ариэллы! У той и имя красивее, и локоны послушнее. И веснушек этих дурацких нет! Девочка вздохнула.
– Ну, я пошла.
– Глория…
Маленькая Глория даже не обернулась. Сорвавшись с места, во все лопатки понеслась к храму, спеша достигнуть теней.
Там ждёт еда. Много хорошей, сытной еды, которая не даст голодать неделю, а то и две. Мама совсем разболелась, даже встает с трудом, а все деньги, что они с сестрой получали за работу на рынке, уходили на прокорм жадным псам Двух Лордов – настоящих хозяев этого города.
Нырнув под защиту ближайшей колонны, Глория внимательно осмотрелась. Тихо… Такой глубокой ночью даже жрицы спят. Должны спать… Сжав кулачки, девочка нахмурилась – ей нечего бояться! – и тихонько двинулась к задней части храма. Там был забор из толстых железных прутьев, который огораживал тесный двор, где жрицы растили фрукты и овощи. Крепкие штыри надёжно охраняли безопасность сада, но Глория знала лазейку – заметила ее, когда ждала очередную состоятельную покупательницу, нанявшую девочку, чтобы донести свёртки и корзинки до дома. По пути женщина решила купить ещё и масел из храма, да так и застряла там, а скучающая Глория все это время ждала снаружи – тогда и заметила, что между двумя прутьями расстояние больше, чем нужно.
Подобравшись к своей цели, девочка стала протискиваться между зубьями. Трудно, но дело шло. А вот еду нужно будет вытаскивать частями…
Сумрачный и густой, сад встретил ее безмолвием. Ах, как плохо, что ни разу она тут не бывала… Тогда и дверь бы нашла быстрее. В животе скребли ледяные коготки страха. Или это от голода? Глория не могла сказать, когда ела достаточно – поборы Лордов росли с каждым месяцем.
Темная и приземистая дверка заднего хода до того сливалась со стеной, что Глория ее чуть не пропустила. Кое-как нашарив ручку, девочка застыла на несколько ударов сердца, а потом решительно потянула на себя. Ее семье нужен хлеб! Почему мама должна выбиваться из сил, работать и в зной, и в холод, а какой-то статуе несут богатые дары? Они будут стоять у алтаря всю ночь, а потом все до крошки скормят огню. Жадному и вечно голодному. Никто и не заметит, что пропало несколько сдобных рогаликов и сыра. Вкусного сладкого сыра… Глория громко сглотнула набежавшую слюну и тут же застыла, испугавшись быть обнаруженной. Но в темном коридоре было тихо и темно.
Переждав несколько мучительных мгновений, Глория решилась на очередной шаг. Ах, хорошо, что ее ботиночки такие изношенные – подошвы стали совсем мягкими и не создавали шума.
Коридор вильнул в сторону, потом ещё раз. Иногда приходилось выбирать, куда повернуть, и все это почти на ощупь. Крохотные окна под самым потолком попадались редко и не давали почти никакого света. Надо было хорошенько запоминать маршрут. Не хватало заплутать на обратном пути!
Казалось, тьме не будет конца, но после очередного поворота глаз уловил слабое свечение. Ровное и не похожее на блеск огня. Главный зал! Только там могли гореть магические светильники!
Сердце заколотилось с утроенной силой. Ладошки вспотели, и даже рубашка прилипла к спине. Так страшно! Хуже, чем когда попытались забрать Ариэллу… Глория плохо помнила, только крики матери, слезы сестры, а потом девочек выпихнули из комнаты… А мама осталась с двумя злыми, как демоны, незнакомцами. От них так противно воняло. И сами они были ужасно мерзкими… Девочка зябко передёрнула плечами. От этих воспоминаний начинало тошнить.
Лучше думать о еде. И о том, как не попасться на глаза какой-нибудь проснувшейся жрице.
Но короткого взгляда оказалось достаточно, чтобы заметить – в главном зале пусто. Только корзинки плотно стояли вокруг центральной статуи. Их было так много… Для надёжности Глория прислушивалась к тишине еще несколько минут, а потом, затаив дыхание, робко шагнула внутрь.
Как с высоты прыгнула! В ушах засвистело, и коленки ослабли, но каким-то чудом удалось не упасть в обморок. Правда, пришлось немножко подержаться за стену, прежде чем перед глазами перестало кружиться – ей вдруг показалось, что каменная богиня сейчас вскочит на ноги, бросится на нее и раздавит, как глупую мошку. Но в зале по-прежнему было тихо, а статуя и не думала шевелиться, смирно восседая перед алтарем.
Глория тихонько перевела дух. Вот трусиха!
Удушливая волна паники схлынула, и девочка уже смелее осмотрелась вокруг. Красиво! Два магических светильника горели тускло, но достаточно хорошо, чтобы можно было заметить и ажурную вязь арок, и скромное, но чистое убранство. Живые цветы в кадках щеголяли пышной зеленью, а воздух благоухал тонкими ароматами масел. И вкусной пищей…
Девочка подошла к корзинкам. Сколько всего! Как же хотелось набить до отказа живот, а уж потом карманы, но оставаться тут опасно. Стянув с себя рубашку, Глория быстро соорудила небольшой мешок. Вот так. Из корзинок надо взять совсем немного, чтобы жрицы не заметили пропажи.
С вызовом посмотрев на прекрасную и неподвижную богиню, девочка схватила первую жертву – головку сладкого сыра. Потом настала очередь сдобных булочек. Несколько яиц – их долго хранить нельзя. И снова сыр… Глория глотала слюну, но не отщипнула даже кусочка хлеба – сначала поест мама и сестра.
Самодельный мешок пух быстрее, чем ей хотелось бы, а руки сами продолжали выбирать из корзин лакомство. Ещё немного… Только вон тот пирожок! Наверняка с ягодами… И вот этот хлебец – в нем же орехи! И…
– Твоя рубаха скоро порвётся, дитя.
Взвизгнув на весь храм, Глория бросилась наутек и… шагу не сделала. Цепкие пальцы капканом сдавили плечо.
– Я… я… – залепетала, лихорадочно придумывая оправдания, но в голове гудело от страха, а сердце болезненно перечитывало ребра.
– Ты решила обворовать Богиню, – подсказала жрица. За капюшоном Глория не видела ее лица, только острый подбородок и тонкую щель рта.
– Нет! – пискнула возмущенно. Как можно обворовать статую?! Как будто ей нужно набивать каменный живот!
– И все-таки это – подарки Богине, – будто прочла ее мысли жрица. – Не важно, воспользуется она ими или нет.
– Глупые подарки! – рассерженно топнула ногой Глория. – Ей не нужна еда!
Страх почему-то исчез, и только острое чувство несправедливости жгло в груди злым угольком. Их семья голодает! А другим достается так несправедливо много. Просто из-за дурацкого обычая или боязни оказаться в немилости.
– Богиня сама решит. Ты, верно, считаешь себя обиженной. Твои родные давно не ели вдоволь… Но разве это вина Ютаи?
– Но и не наша тоже!
Женщина снисходительно усмехнулась:
– Разве? А вот я знаю историю об одной глупой девушке, которая вместо того, чтобы верить глазам, поверила демону похоти. За что и была наказана…
Эта глупая жрица о маме говорит, что ли?! Глория уже открыла рот, чтобы с жаром возразить, но холодный, как камень, палец припечатал губы… и голос пропал. Девочка потрясенно хлопала глазами, натужно сипела, а из горла вырывалось что угодно, кроме человеческой речи.
– … Однако бывает и так, что дурное несет в себе зерно хорошего , – продолжила жрица, – наш мир сложен, дитя… И чтобы его понять, важно учиться слышать не только себя, но, кроме того – уметь видеть. Даже если хочется крепко зажмурить глаза и бежать без оглядки…
